Вернуться на главную страницу
De politica (О политике). Часть XVII. Размышления под угрозой доноса
Товаришко! хто зна, чи хутко доведеться
Провадить знов розмови запальні,
Нехай, поки від них ще серце б'ється,
Я вам на незабудь спишу думки сумні.
Леся Українка
Товаришці на спомин (1896)
Бороться за свободу законным образом можно лишь в том случае, если ею уже обладаешь.
Тадеуш Котарбиньский1
Предупреждение: Правильное понимание этого очерка требует хорошего знания материала, изложенного, как минимум, в некоторых предыдущих частях: о процессе против ОСОБА_1, о полицейском вторжении на научную конференцию в 2018 году и статьи тов. Кохана.
Общий контекст
Статья товарища Тымотэуша Кохана попала ко мне у Ворот Расстрелов Варшавской Цитадели незадолго до публикации на портале Объединения Марксистов Польских. Вечером на вислинские склоны пришла товаришка из Университета с распечатанным листом и, выразительно жестикулируя, спросила присутствующих, все ли подготовили чемоданы «для Бярозы Картузскай». Принятие новой формулировки известного политической направленностью параграфа 256 ни у кого не вызвало вопросов. Ещё примерно в начале мая многим товарищам было ясно, что Польша станет первой за последнюю четверть века европейской страной, где за пределы легальности окажется выпихнутым не только политический коммунизм, но и теоретический коммунизм. Ведь в случае Венгрии, о котором сообщал товарищ Кохан в статье, наши венгерские товарищи не имели (к моменту принятия новых правовых норм) ни относительно развитого сообщества коммунистической теории, ни самообразовательной сети. Не было и нет у венгров также аналогов Объединения Марксистов Польских (SMP). Ничего неизвестно в Венгрии о судебном преследовании политического коммунизма за «архивные деяния», столь отдалённые от начала судебного процесса. Напомним, недавнее оправдание функционеров Коммунистической Партии Польши на январском судебном заседании после экспертного заключения товарища Ежи Кохана, имело ввиду действия, совершённые до 2013 года, то есть за несколько лет до начала Донбасской войны.
Новая формулировка2 art. 256 KK RP (именно таковы обычные письменные ссылки на правовое обоснование преследований «за коммунизм») по существу не поставила ни одной значительной новой проблемы, которая бы уже не обсуждалась. Не будет удивительным тот факт, что уже в некоторых черновиках середины мая отдельными товарищами было записано о новых антикоммунистических нормах как принятых. Так чисто немецкая запасливость совместилась с чисто белорусским фатализмом.
Перед 12 июня предельно обострились все старые полемики. В том самом Объединении Марксистов Польских, которое образовалось в 2016 году в конце 2017 года уже ранее произошёл раскол по причинам, связанным с разной оценкой перспектив легальности. Так, Эва Бальцарэк потребовала опубликовать видеопротокол явно провальной в гносеологическом отношении конференции, посвящённой столетию Великого Октября. Однако руководство не пошло на этот шаг исходя из понимания сомнительной теоретической значимости полемик и крайне неблагоприятной юридической ситуации. Полтора года назад дело ограничилось публикацией гласных организационных решений, тогда как содержательной части конференции ход не дали.
В настоящий момент назревает очередной раскол, связанный с тем, что работа фракции легалистов более несовместима с принципами систематического проведения теоретической работы, поскольку ставит под прокурорский удар самообразовательные кружки и текстологические группы. Ещё задолго до принятия исправлений в Кодекс Карный на тех, кто приходил на самообразовательное занятие или на текстологическую сессию со смартфоном, смотрели косо. Теперь несомненны выигрышные позиции тех кружков, которые ещё раньше продвинулись в сторону десмартфонизации своих собраний и обсуждений. Больше никто не сможет обвинить их в «некритическом копировании немецкого опыта». Там, где десмартфонизация собраний начинается только сейчас, несомненны некоторые трудности, связанные с реорганизацией работы.
Принятые новые антикоммунистические нормы, несомненно, должны в краткосрочной перспективе оздоровить ситуацию. Если только под суд пойдёт какое-нибудь откровенное он-лайно и создастся правоприменительная практика, то нужно ожидать сильного удара по позициям легалистов и значительного удара по позициям «романтиков нелегальщины». Причём в полном соответствии с логикой превращения противоположностей, в ударе по легалистам можно будет рассчитывать на помощь полиции, а удар по «романтикам нелегальщины» нанесёт самое реальное нелегальное положение. Единственное, что может осложнить ситуацию, это неожиданная правоприменительная практика. Совершенно глупо предполагать, что внутри государственного аппарата Польши существуют какие-либо влиятельные силы, способные соотносить термины «коммунизм» и «идеология» с действительностью. Эти термины будут трактоваться как угодно, чаще всего в самой неожиданной и отнюдь не прямой связи с коммунизмом или какой-либо идеологией. Нет сомнений, что результаты многолетней всемирной полемики о мере идеологичности научного коммунизма будут прокуратурой проигнорированы. Скорее всего потому, что эта полемика с одной стороны полностью находится за пределами умственного горизонта прокуроров, а с другой стороны, прокуратура не имеет своей задачей соотнесение правовой ситуации с действительностью. Экономический, а затем политический заказ для прокуроров исполнять привычнее.
___
Характер затруднений, с которыми сталкивается польский коммунизм, исключает простые рецепты. Это обусловлено тем, что имеет место весьма неожиданный и неопределённый состав тех сфер, где начнутся преследования. Так, ни организационная чистка, ни десмартфонизация сами по себе не могут быть полным решением проблемы. Однако главный проводник интересов буржуазии внутри польского коммунизма - смартфонизованный польский легалист - уже оказался под ударом. Теперь важно только закрепить здоровую тенденцию. К сожалению, это требует, как минимум, одного пострадавшего. Какой-нибудь не связанный с коммунистической деятельностью ОСОБА_1 легко отберёт у легалистов аргумент, что ситуация фактически не изменилась. До той же поры они будут продолжать деятельность в известном направлении.
О смартфонизации
Несомненно, что смартфонизация провоцирует «нетоварищеские способы работы», но только потому что сама по себе она не является ничем кроме как способом лёгкого вмешательства политической полиции в самообразовательную работу. В Германии эти возможности пресекались весьма жёстко. Так, на самообразовательных курсах по немецкой классической философии ярые смартфонизаторы получали бойкот, а, при упорстве, несколько проходов веника по лицу. «Людям, которые заботливо переносят детали теоретического процесса в политическую полицию, немецкая классическая философия никогда не принесёт никакой пользы. Это бесполезная трата времени и усилий. В том числе потому, что у нас нет задачи сойтись или разойтись с официальным мнением отечественной политической полиции» - комментирует один немецкий товарищ.
Не следует забывать, что в Польше вызов полиции теперь работает не в пользу легалистов. Против них работает старая немецкая практика полицейского вмешательства. Так, в случае особо настойчивых смартфонизированных легалистов можно создать диктофонную запись их разговоров нужного содержания и смело вызывать полицию, заявив, что этот «человек со смартфоном» пытается «распространять коммунизм» на уважаемом собрании, которое решило разобрать на природе некоторые сугубо академические/библиографические/источниковедческие вопросы. «Грубые немецкие способы воспитания, пруссачество» - кричит проницательный читатель. Но разве не пруссачество - вмешивать в каждое самообразовательное обсуждение полицию через смартфонный микрофон? Фридрих Вильгельм IV мог о таком только мечтать, да и творцы «Исключительного закона против социалистов» тоже несказанно образовались бы новым техническим возможностям. Расшифровка в международный фонетический алфавит разговоров в радиусе нескольких метров от микрофона происходит теперь автоматически. Нужно только перед запуском этой процедуры выбрать нужный смартфон и дать команду на передачу звукового фона. Очевидно, для польской прокуратуры, которая наверняка захочет действовать в увязке с IPN3, не техническая сторона вопроса будет самой проблемной.
Исправления в Кодекс Карный и ситуация у соседей
Введение исправлений в Кодекс Карный привело в кругах польского теоретического коммунизма к появлению двух нездоровых позиций не только в отношении способов сохранения деятельности, но и самой ближайшей тактики. Первая заключается в том, что в новых условиях методы работы не нужно значительно менять. Вторая нездоровая позиция была лучше всего выражена в шуточном вопросе, который был задан пришедшей под стены Варшавской Цитадели товаришкой: «Кто из товарищей имеет удобные адреса лож иллюминатов у польской границы или в Восточном Берлине?».
О том, что изменения в Кодекс Карный не производятся для самоуспокоения, должен догадываться всякий, знакомый хотя бы поверхностно с общеевропейской практикой принятия законов. Занятые оплаченным лоббированием нужных законов, депутаты любого европейского парламента едва ли будут отвлекаться от оплачиваемой работы ради чисто риторического или пропагандистского законотворчества. Ведь даже если кому-то покажется, что такое иногда случается, то уж депутатов обмануть не получится. Они ведь знают, что всякое голосование должно быть рентабельно, ведь Польша уже давно не народная, а «даже совсем наоборот».
ОСОБА_1, наш старый знакомый, студент Львовского Университета, подвергшийся уголовному преследованию за распространение изображений и цитат ОСОБА_5 (выдающегося российского революционера и материалиста) может подтвердить нам, что просто так нормативы, аналогичные art. 256 KK RP, не принимаются. В случае самого ОСОБА_1 речь шла об окончательной дезорганизации структур КПУ. Именно эта организация социал-демократического толка составляла нежелательную конкуренцию некоторым фигурантам украинской политики 2014 года. Впрочем, ОСОБА_1 едва ли подвергся карам за сотрудничество с КПУ. Ведь множество более активных и результативных членов КПУ в тоже самое время, да даже в том же самом Львове, остались без прокурорского внимания. ОСОБЕ_1 не повезло в первую очередь из-за контактов с ПСПУ, которая являлась (ныне тоже дезорганизована) откровенно буржуазной политической структурой. Процесс над ОСОБА_1 вообще даёт хорошую картину того, «что является, а что не является коммунизмом». Короткий ответ на этот давний вопрос состоит в том, что коммунизмом будет назначено «то, что нужно», и не будет иметь никакого юридического отношения к коммунизму «то, что не нужно». Процесс против ОСОБА_1 был единственным именно потому, что не был главным фактором дезорганизации КПУ. Кадровый состав комитетов этой организации, старательно сформированный отборами последних двадцати лет, оказался сам по себе важнейшим фактором непригодности этой организации к существованию в новых условиях. Именно поэтому мы ничего не знаем о процессе против ОСОБА_6, ОСОБА_7 и ОСОБА_8. Напомню, ОСОБА_6 это львовский социалистический школьник, «орудиями преступления» которого были ручная строительно-очистительная лопатка, тряпка и пластмассовое ведро с водой, а «местом преступления» которого могли назначить мемориальный комплекс советских солдат "Пагорб Слави" в районе Личаків. Однако юридические трудности и политическая нецелесообразность преследования друзей ОСОБИ_1 привели к тому, что процесс над ОСОБА_6 не состоялся. Слишком велик был риск проигрыша и слишком сложно было сделать коммунизм из пластмассового ведра с водой, даже если оно было красным. Последовавшее за развитие Донбасской войны усиление разлада государственных финансов привело к тому, что самым простым решением проблемы политического коммунизма украинское государство сочло просто не вспоминать об ней. Как было колоритно написано в одной российской статье, «он сам собой рассосался». А раз так, то какая польза от преследования ОСОБИ_1 и ОСОБИ_6 на фоне того, что должником за отопление и воду стала даже главная штаб-квартира службы судебных приставов в Киеве. Согласитесь, весьма пикантно, когда долговому взысканию подвергается даже служба, которая должна обеспечивать долговые взыскания.
С днепровских склонов, доходящих до Вышегорода, мы перенесёмся на влтавский Вышеград. Здесь мы попадаем в прошлую эпоху украинской политики и совсем в старосветское время польской политики. В чешском парламенте заседают представители Коммунистической партии Чехии и Моравии. Эта организация, существующая в значительной мере потребностями выборных кампаний, разделяется в парламенте на меньшинство политического коммунизма и большинство откровенного лоббизма различных бизнес-интересов под прикрытием социал-демократических положений. За пределами парламента соотношение обратное, но политический коммунизм в Чехии отличается абсолютным антитеоретическим настроением и абсолютной непригодностью для коммунистической работы, которая может быть в современной Чехии только работой на перспективу международной борьбы чешских трудящихся за бесклассовое общество.
В чешском праве существуют в настоящее время так называемые антикоммунистические нормы. Практическое их применение почти полностью ограничивается запретом некоммерческого публичного применения перечисленной символики. Фактически речь идёт о затруднении выборной деятельности КПЧМ со стороны конкурентов, составлявших парламентское большинство в момент принятия обсуждаемых норм. Символика КПЧМ, которая после принятия этих норм была заменена на две вишни, до сих пор вызывает нездоровые шутки в международных коммунистических кругах. Тем не менее, для оценки чешской ситуации принципиально не это, а то, что особенности правопримнения в первые несколько месяцев подорвали некоторые здоровые тенденции в чешском политическом коммунизме. Так, с принятием т. н. антикоммунистических норм получили некоторое влияние вблизи КПЧМ те немногочисленные товарищи, которые выступали за более тесный контакт с немецкими товарищами, имеющими большой опыт противодействия политической полиции. Одновременно обозначилось едва различимое течение, ратующее за теоретическое и политическое самообразование, которое критически оценило новую правовую ситуацию и верно поняло типичные формы работы КПЧМ как не имеющие никакого отношения к каким-либо коммунистическим перспективам даже в политике, не говоря об остальных сферах народной жизни.
Обе названных едва обозначившихся здоровых тенденции оказались довольно быстро полностью подорваны, когда стало ясно, что вся суть т. н. антикоммунистических норм сводится к принуждению КПЧМ сменить символику, а, главное, к поддержке наиболее оппортунистических кругов в этой организации. По существу для буржуазии Чехии эти нормы свелись к разовому политическому запугиванию, обусловленному логикой парламентской борьбы и к приятному добавлению в виде постоянной поддержки наиболее предательским кругам внутри КПЧМ. Эти самые круги под лозунгом «не дать повод для репрессий» давно завели и без того нездоровую организацию в политический, нравственный и теоретический тупик. В результате Чехия до сих пор не имеет теоретического самообразования, а её политический коммунизм бессилен даже перед политической полицией.
Логика чешской и украинской парламентской борьбы едва ли применима в Польше. Не только в польском парламенте, но и на уровне воеводств не удаётся вспомнить каких-либо депутатов от политического коммунизма в парламентских или местных учреждениях. Не имея желания перепроверять обширную статистику, едва ли ошибусь, что и на уровне поветов представители польского политического коммунизма не имели за последнюю четверть века какой-либо заметной в национальном масштабе политической работы или особо значительного (более четверти голосов) представительства. Коммунистическая Партия Польши в настоящий момент едва ли может быть связана с выборной конкуренцией кому-либо даже на уровне наиболее освоенных ей гмин.
Из изложенного должно быть ясно, что особенности правоприменения в Польше не будут прямым продолжением украинской или чешской практики. Для чешской практики в Польше отсутствует какая-либо парламентарная вовлечённость политического коммунизма. Для украинской практики в Польше отсутствует такой мощный предлог политической зачистки, которым стал т .н. "Євромайдан". Если вспоминать, что предлогом мощнейших преследований политического и теоретического коммунизма в Западной Германии 1980-х годов была деятельность RAF, то в отношении Польши можно смело заключать, что польский коммунизм (как практический, так и теоретический) вообще не ведёт какой-либо соизмеримой деятельности. Не считать же издательские команды двух теоретических журналов с нередкими неудачными публикациями соизмеримыми сотням организованных сторонников пусть неэффективных, но решительных и умелых действий. Что касается Литвы, то местные антикоммунистические нормы не идут дальше публичного применения перечисленной символики. Причём её коммерческое использование тоже преследуется, что отличается от правоприменительной ситуации в некоторых других странах. Литовский закон достаточно гибкий для того, чтобы поставить па повестку дня преследование публичного применения символа, похожего на знак качества Союза ССР, но недостаточно гибкий, чтобы предотвратить коммунистическое самообразование. И если литовское антикоммунистическое право может быть применимо к индоктринационной коммунистической деятельности, то коммунистическая интереоретизация целиком оказывается за его пределами. В Польше подобная логика однозначно не сработает, ибо никто не знает, что будет именно назначено «коммунизмом» а что «его идеологией».
Для полноты обзора антикоммунистических практик у соседей, заглянем из Тересполя за мост. Ясное дело, что на Сінявокай отсутствует прямое антикоммунистическое законодательство. До недавнего времени там отсутствовало то, что могло бы претендовать на название теоретического и политического самообразования. Не так давно в Варшаву попали сведения о том, что вельможный пан Лукашенко решил заблокировать возможность появления белорусского теоретического коммунизма. У нас есть данные об изъятии из публичного доступа в библиотеках значительной части тиражей книг классиков научного коммунизма («асабліва беларускай мовай» - приписано в сообщении4). Пользователи оставшейся в публичном доступе части библиотечного тиража будет автоматически подпадать под негласный надзор белорусской политической полиции. Неужели тебе, читатель, не нравится этот неформальный и весьма целесообразный ход? Ведь вместо европейского занудства с символикой и высосанными из пальца критериями «коммунизма» и «не коммунизма», государственный аппарат соседней страны весьма толково сообразил, что «весь вред от книг»5. Угрожающий неприятностями и ещё несуществующий белорусский коммунизм не может быть ничем иным, кроме как материальным выражением критического мышления - разве можно оспорить эту логику белорусских чиновников? А где у нас лучшие и наиболее вредные образцы критического мышления? Правильно, в книгах. Список авторов прилагается. Националисты-эпатажники не страшны, ибо им народ не верит и не поверит. Страшны именно те книги, которые вернее всего заставят задуматься.
Первый значительный практический шаг белорусского антикоммунизма весьма и весьма необычен. Только пан Лукашенко преувеличивает непрозрачность шенгенской границы. Каких-то десять лет назад между Германией и Польшей через досмотровую границу тоже шёл поток коммунистической литературы как немецкоязычной, так и польскоязычной, но немецкой печати. И многие люди, которые его обеспечивали, до сих пор живы, а их руки готовы вспомнить старую работу. Да и недоступные для белорусской политической полиции точки скачивания файлов у наших соседей тоже имеются.
Посмотрим, наконец, на Россию, которая тоже граничит с нами, хоть в быту об этом часто забывают. В Калининградской области нет ничего интересного, кроме социалистических школьников, которые, как и во многих районах Польши, весьма и весьма германизированы на внешнем уровне. Об антикоммунистических практиках в российском анклаве нам ничего не известно.
Не рассматривая словацкую ситуацию, похожую на литовскую, отметим также неприменимость к польской ситуации венгерских принципов антикоммунистического законодательства. Напомним, в Венгрии дело шло о подавлении относительно мало влиятельных организаций политического коммунизма. В Польше же несомненно прокурорское внимание к теоретическому коммунизму, ибо полиция в мае 2018 года была выслана с ревизией не на демонстрации в той же столичной Варшаве, а на научную конференцию в крайнем северо-западном захолустье.
Одним словом, польская ситуация с антикоммунистическими нормами уникальна по стечению политических и теоретических факторов. От классических преследований за коммунизм в Германии нас отличает отсутствие активного политического коммунизма, от Чехии нас отличает полное отсутствие связи политического коммунизма с парламентаризмом, от Украины нас отличает относительная экономическая стабильность и вызванные ей немного иные формы выборной борьбы, от Белоруссии нас отличает наличие теоретического коммунизма, от Литвы наличие систематического теоретического и политического самообразования. То есть главные факторы антикоммунистических преследований, действующие у каких-либо наших соседей, в каждом случае оказываются неприменимы к Польше даже на уровне аналогий. В данной ситуации остаётся только угадать «что будет, а что не будет коммунизмом с точки зрения закона». Особенно неприятной особенностью первых месяцев существования антикоммунистического законодательства с подобными польским расплывчатыми формулировками является в гигантское расширение сферы возможных провокаций. Значительной проблемой становится уже само определение того, что может, а что не может быть уголовной провокацией. Пожалуй, это даже становится главной проблемой. Появляются вопросы о том, насколько надёжны люди вокруг и насколько умело получится пользоваться техникой, чтобы не дать политической полиции «данных объективной фиксации» для показательного процесса, чтобы не стать OSOBĄ_1. Ведь одно дело идти на риск, имея виду возможный добровольно выбранный успех, а другое дело совершенно случайно без каких-либо заслуг (как ОСОБА_1) стать жертвой уголовного преследования, выбранной буквально по принципу известного аппарата из казино.
К вопросу о неясном механизме формирования правопримнения
Среди множества глупых предложений о том, как действовать в новых условиях ,можно выделить план нескольких социалистических школьников эмигрировать в Германию ... «до завершения школьного отпуска». К тому времени,- по их мнению,- будет известна правоприменительная практика, а до того можно будет изучить немецкий язык и способы противодействия любопытству политической полиции. Остаётся только найти нужное количество немецких товарищей, готовых предоставить жилую площадь за ремонт6 или по среднему тарифу7. По буйству авантюризма этот план может сравниться только с предложением ничего не менять в способах работы.
Ещё один простой рецепт, чреватый осложнениями, состоит в том, чтобы осуществить только две меры: максимальную десмартфонизацию и физическое отстранение особо упёртых легалистов от работы через бойкот. Хотя смартфон является заманчивым источником уголовной провокации, и он наверняка будет играть важную побочную роль (как на процессе против ОСОБА_1), однако глупо полагать, что изменение методов работы должны состоять только в десмартфонизации. Действительно микрофон в смартфоне прост и лёгок для получения информации о ведущейся рядом беседе. Но если смартфон не помогает, то есть такое средство как донос. Если нет микрофона в смартфоне, то можно купить дешёвый направленный микрофон, улавливающий звуки на расстоянии до двухсот метров. Ещё около пятнадцати лет назад немецкие товарищи демонстрировали видео, где с помощью направленного микрофона с чердака удалённого от полицейского управления здания прослушивается разговор курящих немецких полицейских. Тогда «набор начинающего инженера»8 стоил 75€. Нет сомнения, что в распоряжении польской общей полиции имеются намного лучшие образцы. Таким образом, десмартфонизация может быть только необходимым дополнением, но не универсальным лекарством. Опыт работы немецких товарищей основывается на понимании механизма репрессий и на создании условий, когда для политической полиции будет крайне невыгодно вмешиваться в коммунистическую работу. Речь идёт о несоизмеримости получаемых выгод и тщательности полицейского расследования, в том числе о том, что по-настоящему рискуют редко и только после всестороннего рассмотрения обстоятельств. Именно поэтому последовательные фракции немецкого теоретического коммунизма и большая часть немецкого политического коммунизма обходится без громких политических судебных процессов, похожих на процесс ОСОБИ_1 или процесс членов Коммунистической Партии Польши.
Зачем нужна такая чёткая техническая слаженность и развитая система сдержек против политической полиции, - недоумевают нередко польские социалистические филистеры. Именно для того она и нужна, чтобы не было отвлекающих политических судебных преследований, чтобы самообразование количественно и качественно расширялось. В противном случае у немецкой политической полиции был бы слишком большой соблазн сделать из кого-нибудь наугад выхваченного ОСОБУ_1. В настоящем же положении в этом ведомстве понимают, что лучше не связываться. Есть и более выразительные угрозы и более простые схемы расследований. Многие фракции немецкого коммунизма, не стоящие на позициях реформизма, старательно поддерживает о себе мнение как о крайне нерентабельных и «нерентабельных» объектах для полицейского вмешательства. В этом и состоит главная сила немецкого коммунизма, которая правда, легко компенсируется общим более чем невысоким теоретическим уровнем.
О направлениях преследований и их обосновании
Польская политическая полиция крайне просто решила вопрос с рентабельностью полицейского вмешательства в «польский коммунизм». Коммунизмом будет назначено то, что нужно. Может оказаться верной и обратная логика, то есть нечто совсем не нужное политической полиции может оказаться коммунизмом в действительности. Впрочем, едва ли кого-то в государственных кругах этот промах может задеть, ведь в этих кругах его едва ли смогут понять. Польские законодатели столкнулись с явной неадекватностью чешских и литовских критериев нежелательного коммунистического присутствия в публичном пространстве. Действительно, определять коммунизм от символики ничуть не менее умно, чем определять Наполеона Бонапарта от специфической по форме шляпы и позы. Такой способ определения будет только менее опасным с политической и правовой стороны, но ничуть не менее нелепым, в чём могут поручиться наполеоны с газетными шляпами из психиатрических лечебниц XIX века. Впрочем, история учит, что правительства никогда не извлекали из неё никаких уроков. Украинское законодательство тоже определяет коммунизм от набора нежелательной символики, к которой добавлены нежелательные люди (например, ОСОБА_5) и нежелательные лозунги (например ІНФОРМАЦІЯ_4). Разве не кажется, что польское правительство обхитрило своих соседей в способах подавления коммунизма? Ведь это очень удобно, когда коммунизмом можно официально назначить всё, что угодно, то есть то, что будет нужно именно в данный момент. Кажется, что теперь коммунизм точно будет подавлен... или не будет? Гегель писал где-то, что концепция отказа от мышления есть тоже мыслительная концепция. Если неверно сведение коммунизма к каким-либо символическим проявлением, то столь же малым попаданием в сферу коммунистической работы является попытка выдать за коммунизм всё что угодно, а точнее, то случайное, что будет нужно. В такой формулировке нет даже гарантий того, что преследования как-либо коснутся такого маргинального явления как коммунистическая идеология. Могут ли преследования по принципу «коммунизмом будет то, что нужно» коснуться польских сообществ научного коммунизма, тоже не ясно. С теоретической стороны украинское, литовское и чешское антикоммунистическое законодательство всё-таки относится к более развитым формам буржуазной идеологии. Ведь даже сводя коммунизм к символам, оно не отказывается соотносить коммунизм с действительностью и пытается искать действительность коммунизма. Ничего подобного нет в польском законодательстве. Из соревнования неудачных «признаков коммунизма» польские законодатели решили выйти победителями отказавшись от любых признаков или, как полагают, составив их по мере разворачивания реальных репрессий исходя из наиболее частых ситуаций. Таково решение, основанное на почитаемом ныне учении некоторых представителей львовско-варшавской школы об «экономии мышления».
Из сказанного можно предположить, что направление преследований в Польше будет определяться не столько общей ситуацией парламентской борьбы или внешнеполитическими обязательствами, сколько личными симпатиями и антипатиями доносчиков и прокуроров. Иными словами, основной областью данного законодательного передела публичной сферы будет не политическое и не международное влияние, а личное влияние, как это имело место во время кампании доносов в санационной Польше. Как мелкособственническое мышление, так и общеполитчиеские трудности, бывшие питанием для той кампании доносов имеются более чем в нужном количестве в современной Польше.
В интернете
После анализа процесса против ОСОБА_1 становится нетрудно понять, что наиболее привлекательной областью для уголовных провокаций являются различные ресурсы интернета. Процесс против челябинских социалистических школьников (рассмотренный в одном из предыдущих очерков этой серии) тоже в значительной степени опирался на публичные действия ЛИЦА_1 в интернете. Да и в случае львовского судебного процесса именно по URL9 адресу ІНФОРМАЦІЯ_2 ОСОБА_1 разместил те самые сообщения, которые стали основой для судебного процесса. Здесь ситуация не столь простая как в физическом мире с самообразовательными собраниями. Во избежание случайного непреднамеренного создания фонда улик товарищами запланировано мигрировать из до сих пор изредка используемых социальных сетей в бессерверную и бесцензурную среду переписки10 по протоколам электронной почты, прямой текстовой и звуковой связи. Во избежание уголовного преследования некоторое число наиболее отсталых и/или возрастных товарищей нужно будет ультимативном порядком отучить от применения Windows. К счастью, проблемы использования Windows 10, где лицензионное соглашение открыто провозглашает всеобъемлющий шпионаж, в Объединении Марксистов Польских не существует. Однако разнородность операционных систем составляет некоторую проблему. Так великопольские группы предпочитают одни дистрибутивы Линукса, а мазовецкие группы больше склоняются к другим. Есть также товарищи, предпочитающие FreeBSD, а есть несколько пользователей других экзотических Unix-подобных операционных систем. В целом все названные программные средства не содержат средств принудительного и, тем более, всеобъемлющего шпионажа. Однако их сопряжение в доверительной среде является некоторой проблемой, которую в Польше, в отличие от наших западных соседей, ещё не приходилось решать.
Немецкие товарищи, пережившие несколько волн антикоммунистических репрессий и чисток в 1990-х годах, в недавнем письме предостерегали представителей польского коммунизма против несвоевременных мер. Так, только за несколько дней до принятия поправок в Кодекс Карный некоторые товарищи, которых почему-то могут принять за коммунистов, решили выстраивать доверительную среду связи. Разумеется, в любом деле новоприбывший будет совершать ошибки, таков уж закон очеловечивания любой сферы деятельности - сообщают немецкие товарищи. Особенно опасным и глупым будет то, - предостерегают они, - что эти ошибки освоения будут совершены в то время, когда противоборствующая сторона будет уже собирать материалы свежих преступлений и коллекционировать крючки, о которых написал Тымотэуш Кохан. Подготовка к ухудшению правовой ситуации в Германии почти всегда велась значительной частью коммунистического сообщества задолго до того, как в какой-то отчаянной голове зародился текст очередного антикоммунистического закона. Именно поэтому с немецким политическим коммунизмом последних лет (количественно на порядки превосходящим всё, что есть от Одры до Урала) не связано столько политических процессов, сколько связано с польскими и украинскими кругами политического коммунизма. Но вместо трезвого понимания обстоятельств в польских коммунистических кругах до сих пор господствуют позиции навязчивых легалистов и «романтиков нелегальщины». Но всего более удивительно то, что даже в день принятия исправлений в Кодекс Карный большая часть польских коммунистических кругов вообще никак не выразила свою позицию по отношению к новой ситуации. Что стихийное и в чём-то шизофреническое отношение польского политического коммунизма к новой ситуации заключается в том, что многие его представители предпринимают шаги к установлению децентрализованной бесцензурной текстовой связи, но при этом одновременно надеются, что всё «как-то само собой рассосётся», употребляя слова из российский статьи. Лучших клиентов для польской политической полиции даже не придумаешь. «Да нас много таких, кому что будет» - думает типичный представитель польского политического коммунизма. Точно также думал ОСОБА_1, пока не услышал от официальных лиц полиции слова: "Го, хлопче! Та, ти, саме ти..." с которых началось его превращение из обычного львовского коммунистического студента в ОСОБУ_1.
На этом же месте через год
Как подвёл итог чешский товарищ, ознакомившийся с полемикой по поводу ситуации с преследованиями польского коммунизма: Мы теперь, пожалуй впервые, действительно даже в общих чертах не знаем, каким будет польский коммунизм 12 июня11 2020 года.
Много впереди неясного связанного с польским коммунизмом. К 12 июня должны будут быть обеспечены каналы аварийного информирования об арестах. Некоторые товарищи готовятся к ежесуточному информированию о том, что они ещё не попали в полицейский кабинет. Внимательно вчитываются в полемику социалистические школьники. И без того не обладавший большими гласными структурами польский коммунизм начинает своё существование за пределами польского законодательства. И хотя негласная работа была и без того для многих привычна, совершенно отсутствовала готовность к тому, что за досадный провал на каком-либо участке теперь можно отправится в вынужденный трёхлетний отпуск в отнюдь не благоприятных условиях.
О главной проблеме, которая не решалась в этом очерке
Как бы не были важны поднятые в этом очерке вопросы, всякому его читателю нужно постоянно помнить, что по-настоящему важный вопрос был в нём обойдён. Ведь отнюдь не только юридической проблемой является определение того, какая деятельность способствует движению к коммунизму, а какая ему противодействует. И вовсе не юридическим, а практическим вопросом всемирно-исторического значения является вопрос «Что такое коммунизм?» И умный ответ на него всё ещё остаётся более редким, чем даже любой, не отдающий абсурдом и постмодернизмом, ответ на юридический вопрос о коммунизме.
____
1 Один из наиболее крупных представителей позитивизма в Польше, одна из ключевых фигур т. н. львовско-варшавской школы - Ред.
2 На языке оригинала см. в конце воззвания http://www.1917.net.pl/node/23718 - Ред.
3 Институт национальной памяти - полугосударственное идеологическое учреждение, центр антидемократической пропаганды, которому на неисключительной основе поручены некоторые прокурорские и цензорские функции - WP.
4 К сожалению, проверить масштабы снижения доступного тиража и достоверность сообщения в целом из Польши невозможно. Приходится опираться на свидетельства белорусских товарищей, не замеченных до того в фальсификациях - WP.
5 Эти слова в Польше обычно приписывают Николаю Романову - детронизированному монарху Польши - или, реже, различным чиновникам (Уварову, Ширинскому-Шаматову и пр.) ведомства просвещения в романовской монархии - WP.
6 Ремонт, сделанный польскими социалистическими школьниками... не правда ли, экстремальное и совсем не спортивное занятие - WP.
7 Для длительного (до года) пребывания немецкие товарищи обычно предлагают пропорциональное участие в оплате помещения и услуг чуть ниже среднего тарифа. В случае, если тариф неизвестен, считается желательным оставить по 1-1,5 € за сутки - WP.
8 В Народной Польше так назывались распространяемые через магазины комплекты домашнего оборудования для школьников, демонстрирующие принципы механики, оптики, звукотехники, радио, пневматики, химии, микроскопии, ракетостроения и пр. Выпуск этих наборов прекратился в последние годы Народной Польши. Вскоре прекратился импорт аналогов из Советского Союза и Демократической Германии - WP.
9 Универсальное расположение ресурса - формат адресации, применяемый в интернете - Ред.
10 У чешских, венгерских и словацких товарищей получила симпатии система RetroShare, которая не всегда скрывает направление передачи сообщений, но предотвращает вмешательство в его содержимое и раскрытие этого содержимого. Наряду с целым рядом других систем она получила некоторое распространение в немецком коммунизме. Французские товарищи в настоящее время больше сконцентрированы на отложенной текстовой связи в BitMessage - WP.
11 Это, должно быть, первая годовщина принятия поправок в Кодекс Карный - Ред.
