De politica (О политике). Часть XIII. Психопаталогия политического коммунизма

2018-11-10 Włodzimierz Podlipski Версия для печати

О связи политической и психической патологии

Чуть раньше читатель имел возможность познакомиться с клиническим проявлением политического СПИДа в немецком политическом коммунизме. Если вдруг читателю было неприятно наблюдать за политическим эксгибиционистом из немецкого facebook-ЦК, то ведь ничего не поделаешь. Пока немецкая политическая полиция в условиях больших трудностей для немецкой буржуазии не разгромит или не подчинит себе непосредственно всю эту «коммунистическую партию», facebook-члены ЦК никуда не денутся. Куда-нибудь они денутся только тогда, когда попытаются превратить политический эксгибиоционизм в политическую порнографию. В определённый момент в этом может быть заинтересована немецкая политическая полиция. Но во всякий момент сторонники коммунизма из всякой страны должны быть заинтересованы в гласности. Мы заинтересованы в том, чтобы звучно прозвучало: «А ЦК-то голый!» Пока же голос правды не дошёл до окраин политического коммунизма, наблюдать раздетых и кишащих язвами переносчиков политической гонореи придётся ещё не раз.

Недавно стали известными читателю примеры - польские «политические» «коммунисты» с нездоровой психикой, facebook-член ЦК из Германии, [здесь могла бы быть Ваша антиреклама, но зачем? На всех не хватит места и времени!] и другие. При всей своей психиатрической патологичности все эти люди практикуют некоторые формы деятельности, которые должны получить принципиальную политическую и партийную оценку. Психиатрическая проблема остаётся частной и личной до тех пор, пока общественная группа, заявляющая о политических притязаниях, не принимает в свой состав явного носителя психических патологий. Относительно политических и близких объединений это значит, что каждый их участник может в известной степени представлять коллег в общении с другими людьми. Когда от имени других участников объединения, совершенно без возражений, дела ведёт некто, имеющий явные хронические психические патологии, то это повод о многом подумать в отношении всей организации. Как раз такие случаи имели место и в Польше, и в Германии (да и в Чехии тоже подобное было). Но в таком случае, частная психиатрическая проблема становится политической проблемой, ибо психическая патология становится выражением политической позиции. А самая удивительная ирония истории состоит в том, что выдающиеся в своей неадекватности идеалистические продукты психозов пытаются маскироваться под материализм и коммунизм. Ещё удивительнее то, что в политическом коммунизме очень редко во всём этом видят подмену, несмотря на то, что все эти воззрения ничуть не продвигают не только к коммунистической практике, но даже к примерному пониманию того, что такое коммунизм как движение и общественное устройство по существу. Было бы хорошо, если бы психозы под видом политики только «не продвигали» к коммунизму. Но они тянут весьма небольшие силы политического коммунизма прочь от заявляемых целей. В том, что в лице «немецких революционеров» из facebook-ЦК мы имеем провокацию политической полиции очень сложно сомневаться после разоблачений Эдварда Сноудена. Facebook-члену ЦК нужно быть шизофреником, чтобы не понимать своего положения как беззащитной груши для битья, а не коммунистического борца. В ЦК «работают» (в чью пользу?) около десяти человек и все считают своё положение в главном и в целом нормальным. Впрочем, в шизофренических палатах психиатрических госпиталей тоже мало кто считал своё положение ненормальным...

Какие надежды связывают facebook-члены ЦК с борьбой за коммунизм? Это непросто будет понять даже психиатрам-криминалистам. Почему криминалистам? Потому что в уголовном законодательстве Германии (как и в любой нормальной европейской стране) есть «коммунистическая статья». Что получается в реальности? Эксгибиционист-приманка, которому через facebook доверчивые дураки предлагают организовать комитет. Всё это действо с небольшой задержкой или по мокрым следам, наблюдают в ведомстве по защите конституции. Что думают работники этого ведомства о своих подопечных? Собрав полные списки и удостоверив высказывания, даже самые ленивые офицеры могут рассчитывать на повышение - право, глупо в таких условиях не раскрутить через год-другой судебный процесс с раскрытием коммунистического заговора. Если даже отсталая польская политическая полиция вспомнила, что имеет целую Коммунистическую Партию... Тем яснее, что их немецкие коллеги просто ждут. А что они ждут? Например, ждут, когда бройлеры станут достаточно жирными, либо когда немецкой буржуазии срочно понадобится политическое мясо на убой, либо когда просто надоест ждать и захочется острых ощущений и повышения уже сейчас.

На шкале истории немецкого политического коммунизма facebook-ЦК находится ранее 1521 года. Уже у Мюнцера и Гайсмайера отношения с легалистами или ликвидаторами не складывались. История хранит свидетельства того, сколь невежливо немецкие крестьянские отряды обходились с духовными и практическими предшественниками членов facebook-ЦК. Ведь лишение жизни, должно быть, не относится к проявлениям вежливости.

Для некоторых европейских стран facebook-ЦК может быть в будущем. Например, Коммунистическая Партия Польши, - организация с громким названием, имеющая около тысячи получателей сводок и около 40 активных участников. КПП присутствует в facebook, правда, за его пределами проявляет активность в основном на демонстрациях. Из членов ЦК КПП многие присутствуют в facebook. Однако, организационной работой они занимаются при личных встречах - ведь этой работы почти нет, и нужен хоть какой-то повод для перемещения своего тела с уютного дивана в соседний город.

Невменяемость политического коммунизма в Польше доказывается также тем, что даже после судебной блокировки порталов на facebook, «члены партии» не смогли развернуть никакой соизмеримой деятельности в обход этих порталов, «партийная жизнь замерла». Иными словами, в реальном мире эти люди не могут ничем привлечь и вообще именно поэтому они так легко подменили посюстороннюю цель общественной деятельности на создание материалов для аудитории facebook.

Будучи перенесены с организации на отдельную личность, все названные проявления были бы с радостью отнесены психиатрами к своей профессиональной сфере. Политический коммунизм невменяем. И от проявлений его невменяемости нет полной защиты не только в Польше и Чехии, но и в Германии. А о ситуации в странах, составлявших западную часть СССР, лучше вовсе молчать, даже если имеешь короткую справку о ней из Вильно.

За свои действия политический коммунизм не может нести ответственность перед историей - он тщательно изолировался от всех исторических чувств подобно личности психа, которая обычно застывает в своих патологических проявлениях.

В чём вообще особенность психопатологий? Если не рассматривать случаев телесных нарушений или повреждений, каковых не очень много, то психопатология, по верной мысли Фромма, становится эмпирическим уровнем явлений для социопаталогии. Успешный опыт создания личностей из слепых, глухих и немых воспитанников известного заведения в Загорске под Москвой показывает, что на современном научном уровне создать талантливую личность можно из существа, имеющего самые минимальные биологические предпосылки. Но в наше время функционирование частной собственности приводит к диспропорциям общественных функций. Не получающие тренировки общественные органы исчезают или вовсе не возникают. Притом это относится к тем, кто имеет полный набор биологических предпосылок для вхождения в практику, требующую самого передового мышления. В результате, у одних весь мир видится под углом металлообработки, у других под углом заболеваний, у третьих под углом стоимости, у четвёртых под углом поэзии, у пятых под углом переноса информации. Человеческой жизни, встроенной в историю всего человечества, такие взгляды не воспринимают. Те же самые условия, что формируют частный взгляд, не оставляют факторов, способствующих широкому взгляду.

С утратой контроля над разделённостью производителей (отнюдь не преодолеваемой только лишь национализацией) произошло от Ирландии до Урала разделение внутри общественных групп, желающих действовать в пользу коммунизма. Экономический коммунизм отделяется от политического, а политический от теоретического. Руки и ноги отделяются о головы. В лице эксгибиционистского facebook-ЦК современный политический коммунизм достиг предела, сразу за которым начитается заштатный добровольческий отдел немецкой политической полиции. Таким образом мы увидели, как «коммунистическая» «партия» превратилась в настолько безумное и бессовестное бесчестите, насколько оно вообще может порождаться нашей эпохой. И эти люди отнюдь не являются прямыми изменниками подобно тем, кто перебежал от Хонеккера к Колю, от Берута к Гомулке или от ленинизма к национализму. Всё гораздо хуже - в отличие от прямых изменников, люди из facebook-ЦК и упомянутые политические коммунисты с диагнозами считают, что имеют коммунистические убеждения. Но и это не самое плохое. Самое плохое, что им верят, а значит без избавления от этой «достоверности» создать действующую коммунистическую линию в политике будет невозможно. А именно для избавления от отождествления психических патологий с некоторыми «коммунистическими» фракциями как представителями всего движения у нас нет пока иных средств кроме гласности.

Материализм

Говоря о взглядах, которые Маркс считал пригодными для победной борьбы за коммунистическое общество, он характеризовал их как «практический материализм». В других местах со стороны необходимого способа мышления можно найти такие тождественные между собой характеристики, как «материалистическая диалектика» и «исторический материализм». Тождество это легко понять, если учесть, что рассмотрение предмета в его общественной истории необходимо сталкивается с превращением противоположностей, то есть с необходимостью диалектического разбора. Энгельс значительно позднее характеризовал материалистический взгляд в его последовательном проведении во всех сферах как понимание мира таким, каким он есть безо всяких посторонних прибавлений. Методологически это понимание не составляет большой трудности. Социалистического школьника ему можно обучить примерно за год от уровня эклектичной школьной программы Народной Польши до лучшего современного уровня. Вопрос в том, что сама по себе материалистическая диалектика в своём превращении в практический материализм нуждается в некоторой практике. Есть обстоятельства, в которых практика на уровне, который требует практический материализм, невозможна. Практический материализм хорошо развивается из групповой практики действующей общественной группы, открытой миру, то есть не замкнутой внутренними проблемами. Практический материализм вошёл в мир как продукт совместного многоотраслевого самообразования двух немецких революционеров Карла Маркса и Фридриха Энгельса. Но в организации самообразовательной работы на подобном уровне политический коммунизм всегда имел проблемы. А тем более это актуально для современности, где правоту марксизма доказывает не пышный успех революции, а незавидное состояние отторгнувших марксизм остатков советского общества. Политический коммунизм в таких условиях является результатом сужения практической сферы для всего общества в такой же мере, в какой психическая патология является результатом самозамыкания индивида в узкой или сужающейся практической сфере. Политический коммунизм в наше время также является формой утраты связи с миром как и психическая патология. В этом смысле оба явления противостоят материализму, добавляя к миру нечто вовне его. Добавление это называется идеализм. Не так важно для понимания отсутствия расширения и практических успехов то, принимает идеализм форму прямой психической патологии, квази-религиозности (поклонения результатам своей же деятельности), позитивизма, герменевтики или одной из великих идеалистических систем прошлого. Социология современного политического коммунизма, каким мы наблюдаем его к востоку от Одры (и, отчасти, в Германии и Италии) в общем должна быть тождественна для марксистского взгляда в социологии религии. Политический коммунизм тоже является проявлением внешних его участникам сил, от действия которых они не могут избавится в силу того, что это действие не понимают. Но, как и в религии, мотив непонимания всё менее имеет практическую значимость. Ведь в костёл многие ходят не потому, что не знают о финансовых махинациях или ксёндзах-педофилах. Более того, среди посещающих мессы будет наверняка больше противников этих явлений, чем тех, кто настроен примирительно. Но ведь дело не в том, что люди не желают понимать ситуацию (бывает, что свидетельства прихожан костёлов ярче и глубже прокламаций на атеистических форумах), а в том, что они поддерживают единственную доступную им иллюзию, без которой жизнь полностью теряет смысл. А то, что поддержание этих иллюзий приводит к отказу от полноценного человеческого существования, это второстепенный момент. Ведь иллюзия поддерживается сейчас, а последствия будут когда-то потом. Эта страшная логика отнюдь не специфична для верующих или политического коммунизма, она также небывало актуальна как типичная форма буржуазного сознания накануне очередного передела мира. И в этом смысле мысли верующих и «политических» «коммунистов» продиктованы господствующим классом - неявные «голоса в голове», которых заклинают идеологи, оказываются ничуть не лучше явных «голосов в голове», которых изгоняют психиатры. О том, что самосознание политического коммунизма близко к самым патологическим формам сознания верующих (от которых нередко дистанцируются даже в Церкви), свидетельствует тот факт, что в нескольких странах попадали в его публицистику предложения защититься от антикоммунистического законодательства положением о религиозных свободах.

Эта патологическая в психиатрическом смысле точка зрения весьма характерна. Она могла быть порождена только там, где начисто отсутствует устойчивое и систематическое теоретическое самообразазование. Но, «коммунизм», клинический в своей бездумности, не такая уж и редкость. Редкость - самообразовательные сообщества и их логика действия. Так, например, уже в первые месяцы варшавского самообразовательного сообщества SKFM, в вопросах взаимного экзамена по первым полемикам стояло: «4. Различие материалистического и идеалистического воззрения. Наиболее широко распространённые формы идеалистического воззрения».

Процесс закрепления религии и процесс закрепления психических патологий имеет сходную идеалистическую основу. Буржуазный и естественнонаучный атеизм обыгрывает «воображаемые существа» едва ли не в каждом своём объёмном произведении. Основой всякого культа является утрата ответственности одновременно за свою личную и общественную историю. Из невыносимого положения провозглашается иллюзорный выход. В том случае, если этот выход не закреплён общественными и повторяющимися миллионы раз предпосылками, он принимает форму бреда навязчивых идей, маний величия и прочего. Если же иллюзорный выход подкрепляется реальными особенностями формирования людей в данном обществе, то он получает форму массового религиозного направления - свидетельствуют драмы Леси Украинки, затрагивающие темы первоначального христианства.

Политический коммунизм к востоку от Одры как явление, утратившее всякие остатки массовости к 2015 году, колеблется между квази-религиорзными и психопатологическими проявлениями. Говоря о квази-религиозности нужно вспомнить обширные полемики о вождизме, которые были просто немыслимы для политического коммунизма XIX века даже в период его малочисленности. Как расширяющееся политическое направление, он смог на основании углубления материалистического понимания мира запустить мощнейший двигатель самодеятельности партийных масс. Притом это была такая самодеятельность, что вожди очень редко пользовались возможностью прямых административных указаний. Гораздо чаще гносеологическое превосходство руководителей движения порождало тягу критически осваивать их точку зрения у рядовых партийцев, что подкрепляло одновременно самообразовательные стремления и внутрипартийную демократию. Так было у Домбровского, так было у Варыньского в первой марксисткой партии романовской монархии - в Международной социально-революционной партии «Пролетариат». И точно так же очень нередко было в СДКПиЛ, как и в РСДРП(б).

Самостоятельность политического коммунизма: обсессии и компульсии

Подумаем о нравственной и теоретической самостоятельности современного политического коммунизма к востоку от Одры. О политической самостоятельности и думать не будем. А кто захочет думать, пусть напишет в немецкую политическую полицию. Прости, читатель, проговорился, нужно читать так: «А кто захочет думать, тот пусть напишет в facebook одному из facebook-членов ЦК».

Рассматривая вопрос серьёзно, трудно не понять, что самостоятельность за пределами обычных шатаний в политическом коммунизме в общем-то невозможна. Ленин по этому поводу заметил однажды, что любая политика лучше политики шатаний. Современный политический коммунизм понял это тем способом, который обычно практикует. В итоге, никакого противодействия не получил стихийно возникший вождизм. Фромм отмечал в «Революции надежды»: «Шизофреническое переживание за гранью определённого порога считалось бы болезнью в любом обществе, поскольку страдающие от неё не были бы способны функционировать в любых социальных обстоятельствах (если только шизофреник не возносится до статуса бога, шамана, святого, проповедника и т. п.)». Обратим внимание на второстепенное примечание. Не имея способностей к предметному синтезу противоположностей, шизофреник пытается не замечать противоположные стремления и тенденции, которыми он хаотически руководствуется. По отношению к противоположным классовым влияниям современный политический коммунизм ведёт себя довольно шизофренически. Для слабоогранизованного шизоидного сообщества всегда заманчиво уйти в вождизм, ибо лишь в качестве вождя некритического сообщества шизофреник может успешно функционировать в обществе, как намекал Фромм. Но как сильно это отличается от исторической роли действительных вождей трудящихся, которые развивали критическое понимание мира и расширяли его влияние в кругу тех, чьим интересам оно соответствовало.

Вождизм - такова попытка выстроить иллюзорный предохранитель от этих самых шатаний, превращающихся в подобие обсессивно-компульсивного синдрома¹. Ритуализация митингов и собраний - отличная иллюстрация этой психической патологии. Более того, ритуальный митинг - это классический пример бессмысленного группового навязчивого поведения, от которого не могут избавится. Это особенно интересно, если учесть, что много где политический коммунизм не имеет никакой практической связи с внешними миром, кроме митингов, и никакой внутренней деятельности кроме собраний.

О теоретической самостоятельности политического коммунизма едва ли можно рассуждать всерьёз. Здесь многое скажет подлинная формулировка от одной из организаций политического коммунизма: «диалектическое совмещение теории и практики». То есть - теория отдельно в изоляции от практики, а практика отдельно от теории. Увы, от совмещения бездумных рук с безруким мозгом ничего хорошего не бывает, что мы и видим по итогам последних десятилетий.

Современная психиатрия не поможет политическому коммунизму. Она сама является продуктом утраты обществом контроля над условиями своей жизни. В этом смысле позитивистское сознание является общим для психиатров и невротиков. Психиатр неуверенно употребляет какие-либо средства, кроме химических, ибо понимает, что восстановить нормальное долгосрочное функционирование невротика он не может. А психотерапевтическое приспособление будет легко разрушено мощными внешними влияниями, которых так много в нашей капиталистической жизни. Поэтому Фромм начинает свои размышления с безрезультатности приспособительной психотерапии. Самые существенные обстоятельства, формирующие психическую патологию, находятся не только вне контроля отдельного психиатра, но и вне контроля всего общества в целом, хотя, нередко в пределах контроля господствующего класса. В этих условиях психиатр, неспособный решать проблему по существу, сам уподобляется невротику, пытаясь выбрать наиболее действенное средство из заведомо непригодных. Не напоминает ли это практику современного политического коммунизма к востоку от Одры? Характерно, что как в психиатрии, так в политическом коммунизме форма капитуляции перед неподконтрольными факторами одна и та же. Это эмпиризм, имеющий форму позитивизма с явными тенденциями к постмодернизму. Вот так обстоит дело с теоретической самостоятельностью.

С нравственной самостоятельностью политического коммунизма дело обстоит, как догадывается читатель, не лучше. Психическая патология предполагает, что пациент не может быть носителем никакой нравственной системы. В научном коммунизме мораль рассматривается как одна из идеологических форм, как обобщение отвергаемых, но признаваемых желательными, из-за своей недействительности нравственных побуждений. Мораль - это о политическом коммунизме, как и вообще о тех сообществах, которые не выстраивают нравственность непосредственно из освободительных или очеловечивающих задач исторического момента. В этом смысле политический коммунизм - это нечто пассивное. Психическая пассивность тоже приводит к неприменимости нравственных критериев, подобно тому, как пассивность общественной группы делает её базой устойчивой моральной системы мазохистического типа. Но политический коммунизм помимо мазохизма по отношению к политической полиции (в лице facebook-членов ЦК) зашёл местами дальше. Он дошёл кое-где до тех пределов, где историческую ответственность не только не берут, но где с ней не соотносят точно так же, как клинических невротиков не соотносят с нравственной ответственностью, а при некоторых диагнозах и с уголовной ответственностью. Действительно, нравственность как явление сознания несовместима с теми самыми нарушениями познания, которые затрудняют общественное функционирование индивида так, что не остаётся надежды на иные средства, кроме психиатрического вмешательства. В современном политическом коммунизме к востоку от Одры проще простого встретить тех, кто вообще не является носителем никакой сознательной нравственности, тем более, сознательной нравственности передового класса.

Замкнутые фанатики вовсе не составляют беды современного политического коммунизма. Испытывая отвращение от вида бесскелетной жижи, в которую превратился политический коммунизм, фанатики ушли в расколы вместе со спадом политической активности в 1990-х годах. Пусть читатель простит, что сейчас нет никакого желания доставать микроскоп, чтобы понять, что в итоге произошло с этими фанатиками. Вероятнее всего, их микроскопические сообщества ушли в ту сферу, где чувства уже не нужны. Эта мумификация заживо однако смотрится лучше, чем омыление заживо, которое произошло с остальной частью политического коммунизма. На примере фанатиков лучше видна патологическая анатомия современного оппортунизма. Впрочем, загружать в томограф мумии политических фанатиков прошлого - это надобность не срочная. Читатель должен будет простить пренебрежение этим родом занятий. Если коммунизм сможет усилиться до того, что теоретический и политический коммунизм станут тождественными, то все срезы этих мумифицированных останков будут обсуждать уже в связи с совсем другими проблемами.

Социализация и педагогика

В 2017 году несколько моих товарищей из FDJ (Свободная Немецкая Молодёжь) пересекли на восток нысо-одровский меридиан и направились в город Y² для составления подробного отчёта о гносеологической и политической ситуации, которая заинтересовала коммунистические элементы обеих Германий. Отчёт, получивший характер негласного документа, был запрещён к полному разглашению. Да, к сожалению, ситуация оказалась такова, что никакого теоретического мышления, пригодного для сравнения с самообразовательными сообществами Берлина, Варшавы, Познани и Дрездена, не было обнаружено. Что касается представителей местного политического коммунизма, которые встретили товарищей из FDJ, то, несмотря на хорошую организацию ознакомления с местностью, проводником им был назначен «некто, испытывающий значительные трудности с социализацией». Кроме того, «в публичных мероприятиях организации X³ принимают участие некоторые лица, чьё психическое здоровье вызывает серьёзное сомнение». Пусть читатель поймёт правильно: задача оскорбить неизвестных людей здесь не стоит. Нет также задачи оскорбить тех, кто не является носителем никакой сознательной нравственности. Но когда такие люди безболезненно вписываются в политический коммунизм, то это сигнализирует отнюдь не о проблемах этих людей, а о политической проблеме.

Эта самая безуспешная политика (а принимали товарищей из FDJ вовсе не члены действующего революционного правительства) находится в постоянном взаимном превращении с психическими патологиями. В той же мере, в какой подобная политика затрудняет движение к коммунизму, она затрудняет и нравственное развитие отдельной личности, сужая сферу взаимодействия с людьми как количественно, так и качественно.

Как известно, коммунизм как общественное устройство предполагает непосредственное производство человека всем общественным хозяйством так, что не вещи, а живая действующая личность является целью каждого элемента труда. Коммунистическое движение в этом смысле является ограниченной окружением, но необходимой (хоть и недостаточной) попыткой организовать, вопреки окружающими влияниям, непосредственное производство живых, действующих в пользу освобождения, индивидов. Педагогическое мастерство, как умение воздействовать на другого индивида, пробуждая его самостоятельную деятельность, относится к одним из высших инструментальных навыков, выработанных человечеством. Не только Яшуш Корчак и Антон Макаренко, но и Мещеряков и Соколянский показали, что за рамками глубоких телесных патологий нет никаких препятствий для формирования всесторонне развитых людей. В особенности, они достигли успехов только потому, что рассматривали все препятствия к полноценному функционированию воспитанников как препятствия, созданные общественным устройством в широком или узком понимании, но никак не телесностью - физической, генетической, химической или нейрофизиологической - воспитанников.

Отсутствие не только знания педагогической теории, но и элементарных стихийных педагогических навыков принимает в политическом коммунизме демонические формы. В отчёте упомянутых немецких товарищей упоминается: «... для многих продуктивным отходом от так называемой «политической» «деятельности» является создание семьи и непосредственная воспитательная практика. В этом случае общий эффект очеловечивания себя и других катастрофически превосходит всё то, что предлагается «политической» «деятельностью», несмотря на то, что покупается ценой отречения от широкого общественного значения своих действий». Читатель узнаёт типичный для религиозности отказ от участия во всех сферах человеческой деятельности под давлением любимых иллюзий? Оказывается, ослабшие наркотики политического коммунизма легко могут быть заменены на другие формы частичной деятельности под руководством более сильных иллюзий. Действительно, как более связанное с полноценной человеческой практикой, воспитание детей (как под руководством иллюзий так и без таковых), несомненно, более привлекательно, чем современный политический коммунизм. Ведь он не воспитывает, а развращает и отвращает от себя. И это не просто заявление, а статистический итог, если смотреть на суммарный количественный баланс всех его организаций к востоку от Одры и если оценить его качественный состав «до» и «после» за последнюю четверть века.

Отсутствие элементарных человеческих проявлений - не вежливости, не учтивости, не знания немецкого языка, а именно длительного взаимного уважения - вот что сильно удивило товарищей из FDJ. И уж совсем поразило их отсутствие в политическом коммунизме в Y семейных пар. Кроме того, были обнаружены перекосы половозрастного состава. Обнаруженный немецкими товарищами политический коммунизм может в очень незначительной мере привлекать женскую половину человечества. И это отнюдь не признак господствующих нездоровых настроений женского населения, а редкий пример обратного. Женская половина человечества угнетена настолько, что находить освобождающие перспективы в столь грубых иллюзиях не может в силу невыносимости своего положения.

Ситуация в Y находится в большом контрасте не только с варшавским комитетом Объединения Марксистов Польских. Почти в любом комитете FDJ со средней численностью (или более многочисленном) можно легко найти пары, занимающиеся воспитанием детей параллельно с самообразованием и политическими вопросами. Похожим образом обстоит дело в KSM (Чехия и Моравия). Но польский читатель может помнить, что в КПП была публицистическая кампания против «узурпаторов» Кшиштофа Швея и Беаты Каронь на том основании, что они ... имеют глубокие личные симпатии, достигающие уровня готовности к совместному воспитанию потомства. Не знаю, есть ли у читателя желание снова прочитать эту скабрезную статью, но едва ли у нормального человека может появиться желание с упоением цитировать это произведение, демонстрирующее отношение к деторождению, доминирующее разве что в основной школе наиболее депрессивных поветов Польши.

Школьники были упомянуты не случайно. В современном политическом коммунизме к востоку от Одры до сих пор господствует воззрение на марксизм как на некое политическое учение, имеющее ряд характерных признаков. Такое воззрение, разумеется, не имеет ничего общего с тем, как формируется марксизм реальным историческим процессом, и с тем, какие формы он приобретает в ходе практических успехов. Но доверие школьному уровню сознания весьма характерно. Пока сам политический коммунизм имеет воззрения на марксизм, которые в главном совпадают с тезисами польской (литовской, немецкой, латвийской, украинской, российской ...) школьной программы, он останется тем, чем он есть. То есть убежищем для неспособных продуктивно взаимодействовать с миром людей, которые не имеют никакого шанса на запуск его реального революционного преобразования. Ибо революционная практика как совпадение мысли и действительности предполагает теснейший материалистический контакт с внешним миром в самых многообразных его проявлениях.

«Марксизм», не выходящий за пределы школьной программы, в пределах политического коммунизма является тем более позорным, что в последнее пятилетие социалистические школьники во многих странах совершенно свободно выходят за рамки школьной программы и достигают уровня теоретического мышления, постигая общественные проблемы во всей их полноте и неприглядности. Первое условие освобождения от иллюзий - это сознание их как иллюзий, второе условие - это совместный поиск и создание условий, которые не требуют иллюзий. Пока же иллюзиями научилась пользоваться немецкая политическая полиция, сотрудники которой при творческом подходе к вопросу могут иметь много весёлых минут при чтении автоматически составляемых сводок о деятельности упоминаемых ранее facebook-членов ЦК.

Заключение без рецепта

Политический коммунизм сближается с сообществом пациентов психиатров тем, что возможный круг общения для таких неинтересных личностей, как facebook-члены ЦК, оказывается столь узким, что общение под полным контролем политической полиции кажется единственным возможным выходом. Особенно характерно, что facebook-члены ЦК появляются именно в Германии, где ещё за 5-7 лет до выступлений Эдварда Сноудена значительная часть организационного общения была вынесена действующими коммунистами за пределы доступности для политической полиции. У политического поп-коммунизма нет осознаваемой истории - он ничему не учится. Он ведь и коммунизмом является не больше, чем поп-культура является культурой. По этой же причине у него нет будущего, что отнюдь не значит того, что не будут доведены до психических патологий люди, действительно желающие бороться против частной собственности, но вынужденные приспосабливаться из-за этого желания к особенностям политического коммунизма. А эти особенности таковы, что значительную помощь в их описании может дать даже не религиоведение, а общая психиатрия. Классовая суть это явления проста - полное подчинение господствующему классу, продолжающее полное подчинение ему остатков экономического механизма, работавшего в период народной демократии.

Отказ от работы диалектического мышления под действием обстоятельств принимает не только идеалистические формы. Фромм напрямую связывает отказ от диалектики с шизофренией. Ибо у шизофреника противоположные тенденции и побуждения существуют отдельно, они никогда не бывают тождественны и тем самым принципиально не находят выхода в предметную практику. Более того, шизофреническое мышление нередко даже не замечает того, что руководствуется не только противоположными, но нередко и просто несовместимыми положениями. Эрих Фромм в «Революции надежды» отмечал:

«Шизофрения, как всякое другое психотическое состояние, должна определяться не только в психиатрических терминах, но также в социальных терминах. Шизофреническое переживание за гранью определённого порога считалось бы болезнью в любом обществе, поскольку страдающие от неё не были бы способны функционировать в любых социальных обстоятельствах (если только шизофреник не возносится до статуса бога, шамана, святого, проповедника и т. п.). Но существуют вялотекущие хронические формы психозов, которые могут охватывать миллионы людей и которые - именно потому, что они не переходят определённый порог - не мешают этим людям функционировать в обществе. Пока они имеют такое же заболевание, как миллионы других, они испытывают чувство удовлетворения от того, что не одиноки; другими словами, они могут избежать того ощущения полной изоляции⁴, которое так характерно для вполне развившегося психоза. Напротив, они считают себя нормальными, а на тех, кто не потерял связь между сердцем и умом, смотрят, как на «сумасшедших»⁵. Во всех вялотекущих формах психозов определение болезни зависит от вопроса, имеется ли эта патология у других или нет. Как существует вялотекущая хроническая шизофрения, так же существуют вялотекущие хронические паранойя⁶ и депрессия⁷. И есть масса доказательств, что среди определённых слоев населения, особенно в случаях, когда существует угроза войны, параноидные элементы возрастают, но не ощущаются как патологические, пока являются широко распространёнными».

К законченному предложению Фромм делает не менее интересное примечание:

«Разница между тем, что считается болезнью, и тем, что считается нормой, становится очевидной в следующем примере. Если человек объявил, что для того, чтобы спасти наши города от загрязнения воздуха, следует уничтожить фабрики, автомобили, самолеты и т. п., никто не будет сомневаться, что он сумасшедший. Но если существует согласие, что для того, чтобы защитить нашу жизнь, нашу свободу, нашу культуру, может оказаться необходимой термоядерная война как последнее средство, такое мнение окажется совершенно здравым. Разница мышления только в том, что первая идея не разделяется другими, следовательно, кажется ненормальной, в то время как вторая разделяется миллионами людей и могущественными правительствами, и, следовательно, кажется нормальной».

По вполне понятным причинам (слабость революционного движения в США) Фромм трактует роль партии, обращая специальное внимание на психотерапевтическую сторону вопроса. Если соотносить его трактовку с ленинской работой «Что делать?», то в положительном совпадении можно понять, что партия должна быть средством всё более тесной связи с окружающим миром, доходящей до связи со всеми решающими точками, с которых можно начать его революционное преобразование. Самообразовательный и психотерапевтический момент в так понятой расширяющейся практике, завершаемой социальной революцией, состоит единственно в материалистическом понимании и решении всех возникающих проблем. В противном случае иллюзии разного рода могут приводить как к политической непригодности (оппортунизму), так и к вообще общественной непригодности в психиатрическом смысле. Нет никаких данных, что психи массово поддерживают политический коммунизм - в Германии, как поговаривают, они нередко официально голосуют за ХДС/ХСС, а в Польше за ПиС. Но, несомненно, что в своих организациях политический коммунизм очень нередко поддерживает психов, а очень редко даже производит психов из относительно здоровых людей.

Рассматривая документы по истории так называемого Первого «Пролетариата» (то есть организации, где работал Людвик Варыньский) и РСДРП(б), сложно не заметить, что поднимаемые практически и теоретические проблемы относятся к каким угодно, но не узким и нарциссическим сферам. Уже в самом своём основании из самообразовательных сообществ эти партии взяли курс на всё более тесное взаимодействие с окружающим миром. Именно поэтому РСДРП и СДКПиЛ смогли прямо или косвенно поддержать революцию 1905-1907 годов в романовской монархии. Относительные успехи происходили из того, что это были организации, порождённые предреволюционной эпохой. Из того также, что это были организации, в которых, исходя из самих принципов их внутреннего устройства, важным было приобретение действительно материалистических воззрений на все возникающие проблемы. Теперь же революционный спад, продолжающийся в Европе примерно с середины 1970-х годов почти полвека, привёл к тому, что политический коммунизм не просто вышел за пределы классового анализа, но в лице facebook-членов ЦК и «людей, имеющих серьёзные трудности с социализацией» дошёл до таких организационных форм, которые правдоподобно описываются в учебниках психиатрии. Подобно тому, как общество, утратившее контроль над условиями развития психов, создало психиатрию, которая считается лучше, чем отсутствие всякого вмешательства, то же самое общество создало современные формы политического коммунизма, которые считаются лучше, чем отсутствие политической жизни. Но, подобно психиатрии, эти «политические» формы неспособны привести существование в согласие с сущностью. Ведь осознание этой сущности и её практическое утверждение находится за границами как психиатрии, так и политического коммунизма.

Успокоение в наличном состоянии означает отказ от полноценных и многообразных жизненных проявлений. Будет это иметь последствием провал политической фазы социальной революции или всего лишь психическую патологию отдельного представителя политического коммунизма, не столь важно, ведь на разных уровнях это выражения одного и того же классового влияния. Потому действительно важно расширять материалистическое переисследование всех предпосылок революционной практики, крепить самообразование и вовлекать как можно больше пригодных людей в систематическую работу по выработке миропонимания, характерного для партии мышления. А такая выработка невозможна при подчинении каким-либо групповым иллюзиям о своём положении, ибо они тут же парализуют и без того не очень широкую практику, которая только и возможна в наше время. Как указывал Марек Ян Семек в статье «Почему Сократ?», жизненно важно именно в нашу эпоху победы контрреволюции «распутывая следы ложности и лживости, вносить беспокойство в дела, выглядящие очевидными, отбросить освящённые авторитеты, пробудить сомнения, ставить вопросы непрерывно и агрессивно. Не зря сам Сократ говорил, что он как «овод, пущенный с руки бога», что хочет беспокоить своих ближних упрямо и неотвязно, чтобы как сказал - «не опустились». Чтобы не опустились - значит: чтобы не замкнулись в разрозненных клетках своих понятий, чтобы не отождествили себя без остатка с какой-либо системой умствования или моральной системой. Ведь зло действует тогда, когда человек даёт себя целиком заменить неподвижной системой категорий и понятий».

1 Выписки из российской википедии.

О шествиях и пикетах по поводу и без

Компульсия (от лат. compello - «принуждаю», англ. compulsive - «навязчивый», «принудительный») - синдром, представляющий собой периодически, через произвольные промежутки времени, возникающее навязчивое поведение. Действия, которые, как человек чувствует, он вынужден выполнять. Невыполнение этих действий повышает тревожность у человека до тех пор, пока он не отказывается от сопротивления позыву. Компульсивные симптомы характерны для обсессивно-компульсивного расстройства и ананкастного расстройства личности. Компульсии могут быть (но не обязательно) связаны с обсессиями - навязчивыми мыслями.

О теоретических изобретениях на коленке

Обсе́ссия (лат. obsessio - «осада», «охватывание») - синдром, представляющий собой периодически, через неопределённые промежутки времени, возникающие у человека навязчивые нежелательные непроизвольные мысли, идеи или представления. Человек может фиксироваться на таких мыслях, и при этом они вызывают негативные эмоции или дистресс, причём от таких мыслей трудно избавиться или управлять ими. Обсессии могут быть (но не обязательно) связаны с компульсиями - навязчивым поведением. Согласно современным представлениям, к обсессиям не относятся иррациональные страхи (фобии) и навязчивые действия (компульсии).

2 В континентальной Европе, должно быть нет крупных городов, начинающихся на Ы - W. P.

3 Эта организация принимала товарищей из FDJ - W. P.

4 Не это ли толкает в facebook под взгляд немецкой политической полиции? - W. P.

5 Это очень характерное отношение политического коммунизма к самообразовательным инициативам и сообщества по изучению теоретического мышления современного диалектического типа - W. P.

6 Капитуляция перед силами буржуазной пропаганды, репрессивного аппарата, реже иллюминатами, масонами и пр. - W. P.

7 Алкоголизм как типичное депрессивное проявление легко может быть найден в местных комитетах организаций политического коммунизма в перерывах между собраниями и демонстрациями. Обсессия и компульсия приводят к истощению и депрессии - W. P.

дискуссия политика