Вернуться на главную страницу

О нас

Библиотека

 в контакте

RSS t LiveJournal

бумажная версия

Заметки по полемике вокруг понятия нации. Часть I. Предпосылки полемики

2018-10-16  Mikołaj Zagorski, перевод с польского Dominik Jaroszkiewicz Версия для печати

Заметки по полемике вокруг понятия нации. Часть I. Предпосылки полемики

История весьма иронична. Бывает, что приходится разбираться в каких-то вопросах, к которым не имеешь склонности, и которые не считаешь важными. Но приходит отклик, развивается обширная полемика и спустя время не верится, что столько проблем было рассмотрено, что было переведено столько текстов. Так произошло с широко понятым национальным вопросом. Внимательный читатель может ещё помнить, что полемика, в которой со мной содержательно участвовали товарищ Предеина и товарищ G. L. S. так и не была закрыта. Едва ли выводы по этой полемике можно было сделать сразу. «Перначуем, то болей пачуем» - говорят в таких случаях белорусы. Теперь, спустя много месяцев, уйдя от активного исследования именно затронутых проблем, можно как-бы с чистого листа попытаться формировать выводы. Но перед этим пришлось прослушать несколько часов польских надиктовок и прочитать с конспектом несколько сотен килобайт переводов статей товарищей. Ещё нужно было хорошо изучить каталоги публикаций, чтобы восстановить хронологию и цепочку развития мысли.

Итак, мои товарищи и оппоненты, в конце концов, должны получить возможность собрать цепь высказываний для систематической критики, которую пока что представили только двое.

Исследования национального вопроса, притом преимущественно его части, отдалённой от этнографии и политики, началось с интереса к Белоруссии. Странное положение этой страны, выражающееся в общественной апатии и господстве антикоммунизма, принуждает попытаться найти причины и пределы этих неприглядных тенденций. Белоруссия - это такая страна, где марксизм в 2013 году вообще не был представлен в общественной жизни и даже на уровне индивидуальных убеждений в публицистике1. Эту «пустоту» тоже нужно было как-то объяснить, ибо тогда явно что-то полуживое шевелилось и в Польше, и на Украине и в России. «Потыкать палочкой» Белоруссию пытался при помощи товарищей ещё Семек, но никакого рефлекторного ответа получено не было2. В 1996 году белорусская общественная мысль была мертва - против неё работали как номенклатурные позитивисты так и БНФ (и вообще «БЧБ»3 националисты). Во время составления книги на белорусском языке нужно было как-то дать себе ответ на вопрос о том, почему в теоретическом отношении белорусская жизнь столь сильно отличается от всего, что рядом. Странная граница, за которой не существует теоретических сообществ и живой традиции диалектического мышления, оказалась национальной границей Белоруссии. Это было очень неприятное открытие. Стало понятно, что без вторжения в национальный вопрос во всей его сложности материалистическое понимание белорусской ситуации невозможно.

Вторая глава книги «Алаіза Пашкевіч: шлях да новай Беларусі» под названием «Беларусь і палітыка. Беларуская палітыка.» писалась под евромайданные завывания, а была готова осенью 2014 года и пошла в народ в переводе в январе 2015 года.

В этой же книге пятая глава прямо содержала в названии слова «национальный вопрос», впрочем, в этом произведении, созданном зимой 2015 года и переведённом весной, нет ничего сверх обычного политического разбора националистов.

Две указанных публикации остались совершенно незамеченными со стороны попытки предметно-истинно разобраться в особенностях белорусской теоретической ситуации.

Это было необходимо после того, как Андрей Самарский рецензировал публикацию, предшествующую появлению перевода книги о белорусской революционерке

Далее до середины 2016 года за Бугом не публиковались мои выступления по национальному вопросу в политической или иной форме. Зато восточный читатель мог запомнить такие тематические публикации как

и

Осенью 2015 года заканчивалась публикация переводов глав моей книги, озаглавленных как «История одной курсистки». Особенности белорусской ситуации привели к тому, что оригинальный текст получил название позднее перевода - долго было совершенно непонятно, какое название обеспечит лучшее восприятие текста белорусским читателем.

Некоторая часть национального вопроса оказалась затронута в публикациях

и

Это перевод добавочных глав-размышлений ко всё той же книге. Кроме второй главы о белорусской политике и статьи «О наследии Канарского», последовательных попыток разгадать связь проблем теории и национального вопроса нигде не предпринималось. Не было их и в последующем «белорусском» цикле моих статей, который вышел из «Цётка и мы». Между тем вопрос этот встал в связи с необходимостью рассмотреть роль самообразовательных сообществ в порождении теоретического мышления - «без революционной теории не может быть революционного движения». Во второй главе этот вопрос был рассмотрен конспективно и было дано описание лишь одного из наиболее ярких примеров коммунистических курсов. Вместе с этим коротким описанием, были размещены обширные ссылки на указания о территориальной структуре белорусского самообразования и социалистических организаций самых разных форм - кружков, товариществ и партий. Кому к востоку от Буга могут быть интересны эти свидетельства о смене форм и развитии кружков в партии? Подобные публикации для того, чтобы превратиться в предусловия живых дел, сами по себе требуют некоторого организационного уровня, который пока что недоступен к востоку от Одры... Кому может быть интересна сейчас история международной социально-революционной партии «Пролетариат» - первой марксисткой партии в романовской монархии?

Один из восточных товарищей горько шутил, что книга «Алаіза Пашкевіч: шлях да новай Беларусі» ещё долго не протухнет. Похоже, что это оказалось правдой: ни война за несколько сот километров, ни "Євромайдан", ни «Декрет №3», ни любые другие факторы внешней и внутренней жизни так и не приведи к образованию у белорусов систематического и жизнеспособного теоретического самообразования. Такое положение на Сінявокай лишь отчасти объясняется господством националистов в политической литературе. Полное его объяснение исходя из существенных оснований всё ещё предстоит дать. Эта тема будет специально затронута позднее.

Пока же вернёмся к развитию полемики по национальному вопросу. Летом 2016 года был готов перевод трёх частей цикла «К осмыслению наследия Канарского». Первая часть, затрагивающая основы вопроса, почти не вызвала никакой реакции за Бугом

Вторая часть по неизвестным причинам «сдетонировала».

Что это было? Лично для меня это остаётся загадкой до сих пор. Каким-то чудом одновременно оказалось задето довольно много разновидностей патриотов или националистов. Обнаружились «высказывания в пользу пруссачества», «финансовое влияние украинских правительственных фондов» (невзирая на то, что украинское государство тогда уже было банкротом), «ободряющие литовских патриотов преувеличения»(Почему Литва? «Конрад Валенрод» Мицкевича не даёт покоя?), «обширные и однозначные пророссийские высказывания» и многое другое... Откуда было выдвинуто каждое обвинение, можно догадаться по задетым «детским травмам», которые весьма узнаваемы. О «пророссийских высказываниях» пошли обширные и неприличные слухи, от которых после пришлось долго, но довольно просто (цитированием оригинала) отмываться. В итоге сильнее всего досталось искателям российского влияния - их репутацию оказалось нечем отмыть.

Одним словом, маленькому циклу статей как-то удалось смять несколько самых разных «табу», задеть кучу «детских травм», если употреблять образный словарь злобных фрейдистов. Единственное, «что не было найдено», так это белорусский патриотизм. Наверняка книга «Алаіза Пашкевіч: шлях да новай Беларусі» с нелицеприятными оценками белорусской действительности сыграла тут свою роль.

Третья часть цикла «К осмыслению наследия Канарского» осталась не замеченной и специально национальный вопрос не рассматривала.

Когда, наконец, слухи о российском национализме были опровергнуты на рассылках и в польских коммуникаторах оригиналами высказываний, появилась возможность обратиться за Буг. Мотивом написания нового цикла статей была попытка разобраться, почему квазисоциалистические великороссы, попадающие на запад от своих границ вызывающе демонстрируют свою изолированность и обособленность, не желая вступать в рассмотренный Семеком диалогический обмен, приводящий к образованию субъектов. Цикл статей был назван «Мова нанова» и был призван указать на то, что языковой вопрос не является в национальном вопросе главным, хотя играет важную роль в необходимых трудозатратах на перевод теоретических работ. Необходимость цикла была подтверждена справкой о том, что квазисоциалистические великороссы имеют огромные проблемы с изучением распространённых европейских языков и просто не представляют международное теоретическое взаимодействие даже в том виде, как оно практикуется между Польшей и Германией, Чехией и Германией, Венгрией и Германией. Много позднее выяснилось, что высочайшая доступность для белорусов произведений теоретического мышления из России вовсе не приводит к каким-либо похожим тенденциям - после 2015 года в России имели место многочисленные попытки формирования теоретических самообразовательных сообществ, а у белорусов ни одной такой удачной попытки так и не произошло4. Цикл, где нечто подобное предчувствовалось, был таков:

Для тех кто мало что вынес из первой части «О наследии Канарского» пришлось развивать мысли дальше

Неизвестно, сработала ли эта статья или другие, но в 2017 году за работы Бер Борохова засел Ежи Кохан. Он обнаружил в них объяснение феномена пролетарского национализма (публикация от декабря, но обсуждение шло осенью и даже, частично, летом). Там едва ли не впервые в польской литературе содержалась примерная характеристика этого явления, доминирующего на восток от Буга и до сих пор весьма замсетного на запад от этой реки. По методологии заметки Кохана было заметно, что она является в некотором роде полемикой с моим исследованием белорусского революционного процесса (в переводе «История одной курсистки»), которое, однако, никогда не имело полного польского варианта. Значительная часть текста сразу оформлялась на белорусском языке, о скорости чтения товарищем Коханом текстов на котором ничего не известно.

Прямо против выводов Ежи Кохана был направлен недавно ушедший на публикацию цикл статей о книге Юлиана Бачинского. Цикл был назван «Заметки для великороссов...», однако не нужно думать, что в Польше осведомлённость об украинской истории выше чем в России. И даже с пониманием отношений людей типа Бачинского к марксизму в Польше дело обстоит не так хорошо, как может показаться российским товарищам. Ведь работа Кохана как раз доказывает, что «еврейский Бачинский» со свой логической стороны опознан как эмпирик не был. Мало публикаций, посвящённых диалектике - отмечал Ежи Кохан. Мало, товарищ Кохан, мало. Потому и могут некоторые пытаться учится у таких «выдающихся диалектиков» как Бер Борохов и Юлиан Бачинский. И, кстати, Бер Борохов в итоге имел намного более заметный националистический крен чем Бачинский.

За пределами «внутренней» польской полемики, в 2017 году восточный читатель мог заметить, что была получена впервые едва ли не за четверть века «внешняя» критика упоминаемых ранее публикаций от товаришки Предеиной. Эта как раз та полемика, которая заслуживает на востоке особого внимания. Указанное ранее является лишь исследованием предпосылок этой полемики. Всё позднейшее будет попыткой подвести итог этой полемики. В отношении же поисков различного рода национализма в упомянутой полемике нельзя придерживаться иных принципов, чем выраженные известным итальянским политическим мыслителем и поэтом: Segui il tuo corso, e lascia dir le genti! Держи собственный курс, остальные могут <делать> что угодно!

1 Товарищи рассказывали о том, что знали одного человека, который осилил «Эстетику» Гегеля. Ему принадлежат следующие слова, цитировавшиеся в «Цётка и мы»:

«Ні аб якой рэвалюцыі на дадзены момант мовы не можа і быць. Гэта павінен бачыць усякі, хто наогул можа штосьці бачыць. У нас на Беларусі пралетар настолькі атупеў, да такой ступені выпэцканы ў дробнабуржуазных абывацельскіх "ідэалах" выходных з прынцыпу: "галоўнае - уласныя ногі ў цеплыні", што ніяк не атрымоўваецца ўбачыць магчымасць пераходу з клясы-ў-сабе да клясы-для-сябе. Мэты сучаснай моладзі: уладкавацца, ажаніцца, нарадзіць дзяцей, назапасіць капітал, здохнуць. Гэта зусім не драматызацыя. Я не сустракаў ні аднаго чалавека свайго веку +10 гадоў, з кім бы можна было абгаварыць пытанні марксізму з філасофскага, гістарычнага, эканамічнага, сацыяльнага і інш. бакоў. Такіх людзей няма, а калі ўсе жа яны дзесьці ёсць, то іх нікчэмная колькасць, і я не ўяўляю дзе яны хаваюцца».

2 Совершенным постмодернистским абсурдом отдаёт белорусский отклик на действия Семека. Некий И. В. Жук из Минска в компилятивном документе, созданным ради английского описания, приводит российский текст, где называет Семека по-немецки и связывает его с псевдомыслителем Рорти - протухшим прагматиком. По убеждениям И. В. Жук позитивист с постмодернистским уклоном, в политике - флюгер. Сейчас он поддерживает режим Лукашенко, потом с лёгкостью докажет поддержку американских империалистов, для которых он готовил подробнейшее английское описание. Если будет нужно, то найдётся апология возврата «Восточных Окраин в лоно Родины» или «слияния братских народов» (это на случай вторжения с востока). Словом - прагматизм в полном выражении. «Гэта яшчэ той жучара» - говорят в таких случаях белорусы.

Вот фрагмент произведения И. В. Жука:

«Пространство полиса не даёт места диалогу, поскольку полис формируется вокруг агоры: рыночная площадь выступает как средоточие, центр, существо города-государства.

Но на площади диалог невозможен; возможен «базар», рёв толпы, вавилонское смешение языков, но никак не равноправное звучание двух голосов - их там просто не слышно. Профессор Марек Зимек, развивая свою политическую философию на философской школе, состоявшейся летом 1997 г. в Минске, основывался на оппозиции polis - oikos, призывая нас, в некотором смысле, перестать быть idiotes. Но это значит: покинуть свой дом и выйти на площадь, стать публичным, поскольку oikos - это не только частное хозяйство, но и собственный дом, a idiotes - не просто частный человек, но и своеобразный, особенный человек, собственно человек своего рода. Говоря об основаниях современной демократической идеи, доктор Марек Зимек (М. Siemek), фактически, развивал прагматический тезис Ричарда Рорти о «рождении философии из духа полиса». Хотелось бы указать на его существенную близость к вышеприведённому тезису Маркса. «Так рождённая» философия всегда чревата мировоззренческой проповедью и идеологической репрессивностью, поскольку обычно дело заканчивается призывом: «На баррикады!». Но проблемой остаётся то, во имя какой высшей цели, высшего единства, высшего «архэ» мы должны покинуть свой дом и отказаться от собственности? Дух полиса требует жертв. Разумеется, высшей формой выступает самопожертвование как отказ не просто от собственного, но и принесение в жертву самоей своей жизни во имя «общего блага»».

3 БЧБ (белы-чырвоны-белы) - белорусская патриотическая символика - флаг с горизонтальной тёмно-малиновой полосой (1/3) на белом фоне (2/3). Эта символика используется широким кругом националистов кроме тех, которые поддерживают режим Лукашенко - Ред.

4 Это сам по себе довольно интересный факт, который должен проверить на материализм любые объяснительные положения, касающиеся белорусской ситуации.

теория общество