Вернуться на главную страницу
Еще раз о героическом энтузиазме
Энтузиазм - это любовь и мечты о прекрасном и хорошем, при помощи которых мы преобразовываем себя и получаем возможность стать совершеннее.
Лучше достойная и героическая смерть, чем недостойный и подлый триумф.
Дж. Бруно
Можно без преувеличения сказать, что героический энтузиазм Джордано Бруно - это филосоская идея, не менее поразительная, чем его же идея бесконечности вселенной. Во многом эти идеи перекликаются. Ведь героический энтузиазм - это идея выхода человека за положенные ему обстоятельствами пределы. Выходить за эти пределы можно по-разному. Героические эпохи рождают гениев. Эпоха империализма, по определению Ленина, - эпоха «гениев финансовых проделок». И в самом деле. Даже самые, казалось бы бесспорные «герои нашего времени», типа, Билла Гейтса или Стива Джобса, на поверку оказываются именно такими «гениями».
Но в данном случае мы хотели бы исследовать это явление не как философское понятие или этическую категорию, а как социальный факт. Притом не просто как отдельные факты индивидуального героизма, а как социальное явление массового масштаба.
В советские времена много говорили о трудовом энтузиазме 30-х или, скажем, 50-х годов в СССР. Потом об этом явлении перестали говорить, или стали высмеивать эти разговоры, а то и само явление. Но факт не перестает быть фактом только от того, что его подвергают сомнению или осмеянию. Он как и прежде, нуждается в изучении.
Факты массового энтузиазма имели место и ранее. Например, энтузиазм некоторых крестовых походов в Средние века или энтузиазм периода буржуазных революций - английской, французской. Да и в ту же советскую эпоху, кроме уже названных периодов энтузиазма, мы имели и энтузиазм периода революций - февральской и октябрьской, периода гражданской и Великой Отечественной войн и, наконец, энтузиазм периода перестройки и собственно разрушения СССР. Десять лет тому мы имели факт массового энтузиазма во время так называемой оранжевой революции. Последние месяцы - может быть, далеко не такой массовый, но зато более радикальный энтузиазм Евромайдана. А сегодня вот через край бьет патриотический энтузиазм по поводу Крыма - притом, как с российской, так и с украинской стороны.
Но ясно, что это энтузиазмы разного рода. Поэтому поделим эти явления условно на два класса. Допустим - на энтузиазм созидания и энтузиазм разрушения. Это деление сразу придется уточнить, поскольку ясно, что не бывает созидания без разрушения, хотя вполне возможно разрушение без созидания. Примером такого чисто разрушительного энтузиазма может служить любое массове реакционное движение, которое видит свой идеал в прошлом - начиная от луддизма и заканчивая различными формами феодального и буржуазного социализма, например, национал-социализма. Созидательная составляющая может присутствовать и в такого рода энтузиазме, но исключительно в качестве внешнего момента, который реализуется исключительно путем преодоления основной тенденции. В то же время, в созидательном энтузиазме следует вычленить две имманентные ему тенденции - созидательный энтузиазм разрушения и разрушительный энтузиазм созидания. Созидательный энтузиазм не может существовать без каждой из них. Для подтверждения данной классификации можно приводить много примеров, но наше исследование носит не исторический, а все-таки, скорее соиологический характер, поэтому попробуем применить предложенную нами классификацию для решения более актуального вопроса - вопроса о причинах отсутствия энтузиазма тогда, когда для него, казалось бы, есть все условия.
Например, в СССР в условиях быстрого экономического роста был энтузиазм, а в современном Китае такового нет и в помине, хотя налицо не только сходные темпы экономического роста, но даже коммунистическая партия у власти. Если мы попробуем связать это с национальным характером, ничего не выйдет, поскольку в том же самом Китае в 50-60-е годы был энтузиазм похлеще советского. Обычно его тоже высмеивают или осуждают, но факт от этого не перестает быть фактом, что миллионы и миллионы людей демонстрировали поведение, которое никак не может быть объяснено ни обычным для поведения человека буржуазного общества стремлением к личной выгоде, ни, тем более, государственным принуждением, поскольку во времена культурной революции энтузиазм был направлен зачастую против государственного аппарата.
Для того, чтобы попытаться ответить на вопрос о причинах отсутсвия массового энтузиазма в современном Китае, обратимся к предложенной нами классификации. Очевидно, что для собственно разрушительного энтузиазма в современном Китае на данный момент места нет. Слишком уж не вписываются в пейзаж крайне интенсивного капиталистического развития идеалы возрата к любому из этапов китайского прошлого. Но в то же время, как уже отмечалось, мы не наблюдаем и никаких признаков энтузиазма созидательного, не смотря на то, что реальное созидание, казалось бы, налицо.
Один из вариантов разгадки этого парадокса лежит на поверхности - возможно, что-то не то созидается, или, другими словами, созидается то, что по своей природе не может вызывать энтузиазма. Такое вполне возможно. Например, вряд ли у приговоренных на смерть будет вызывать особый восторг то, что эшафот воздвигается ударными темпами.
Но этот вариант мы оставим в стороне, точно так же, как не будем пытаться классифицировать в качестве хотя бы самого худшего сорта энтузиазма потребительский психоз, который массово фиксируется в современном Китае.
Для решения поставленной задачи мы предположим, что сущность даже самого созидательного энтузиазма состоит в разрушении. Это предположение легко аргументировать как исторически (очевидно, что самые яркие образцы массового и действительно героического энтузиазма дают революции и войны), так и логически (например, Гете в «Фаусте» привел вполне достаточно аргументов в пользу нашего предположения, не говоря уж, что в его пользу говорит очень серьезная философская традиция от Гераклита до Гегеля). Соответственно, как только период разрушения (даже самого созидательного по своей сущности) заканчивается, энтузиазм неизбежно начинает падать. Если речь у нас идет не о любом массовом энтузиазме, а о историческом, то окончание периода собственно разрушения в основных чертах совпадает с разрушением тех условий (политических, правовых, иногда религиозных), которые сдерживали развитие нового. Эти условия носят по отношению к созиданию внешний характер, и только потому они могут быть легко разрушены, так сказать, на голом энтузиазме. Что же касается созидания новых условий, то это дело «кавалерийским наскоком» не решишь. И уж если мы использовали это известное выражение Ленина, то обратимся к нему за помощью и при решении положительной части нашей задачи.
В статье «К четырехлетней годовщине Октябрьской революции» он пишет: «Не на энтузиазме непосредственно, а при помощи энтузиазма, рожденного великой революцией, на личном интересе, на личной заинтересованности, на хозяйственном расчете потрудитесь построить сначала прочные мостки, ведущие в мелкокрестьянской стране через государственный капитализм к социализму; иначе вы не подойдете к коммунизму, иначе вы не подведете десятки и десятки миллионов людей к коммунизму».
Энтузиазм советских людей 30-х годов - категория не моральная, а политэкономическая. Это энергия человеческих творческих сил, освобожденных от оков, которые накладывают на них прежние общественные отношения. И энтузиазм продолжался, пока шло разрушение этих отношений. Стоило хоть ненадолго остановиться на достигнутом, и энтузиазм остывал. Коллективизация и индустриализация, культурная революция сопровождались небывалым энтузиазмом, потому что они вырывали деревенскую по премуществу Россию из вековой тьмы полуживотного существования "от урожая до урожая" (городской вариант - от зарплаты до аванса) и открывали перед миллионами людей фантастическую перспективу развития.
Собственно, сама китайская компартия в своих программных документах (в частности, в Уставе партии) ставит перед собой, притом на очень длительный период (до ста лет) задачи, весьма сходные с задачами советского нэпа. Возможно, это всего лишь идеологическая уловка (ведь Горбачев тоже про нэп говорил), но нас это в данном случае не интересует. Интересует то, что политика непа задумывалась как политика отступления, «для того, чтобы разбежаться и дальше прыгнуть». Нужно было накопить капитала для прыжка в новую эпоху - эпоху без капитала. Капитал был накоплен, а с ним были накоплены огромные противоречия, которые потребовали разрешения именно путем разрушения, коренной ломки сложившейся, а точнее воспроизведенной в новых условиях старой экономической системы (господства кулака в деревне и «гениев финансовых махинаций» в городе) системы. Таково, на наш взгляд, действительное основаниие трудового энтузиазма 30-х годов. Конечно, этот энтузиазм предполагает наличие центральной власти, неподконтрольной капиталу и заинтересованной в развитии всего общества, то есть, способной поставить иные цели, кроме целей создания «благоприятного климата для инвестиций», то есть, способной поставить капитал на службу обществу, а не общество на службу капиталу. Но сам факт наличия такой власти отнюдь не предполагает энтузиазма.
Нужно отметить также, что в 30-е годы доля материальной заинтересованности в тогдашнем трудовом энтузиазме была гораздо выше, чем принято думать. Но ведь по Ленину, как мы видели, так и полагается строить «мостки к социализму» - при помощи энтузиазма, а не на одном энтузимазме. Эпоха, когда каждый сможет себе позволить роскошь на одном только энтузиазме непосредственно, была еще очень далеко. Сегодня кажется, что мы от этой эпохи намного дальше, чем были энтузиасты 30-х, но не настолько далеко, чтобы можно было «расслабиться» и не изучать эти вопросы хотя бы теоретически.
Что касается современного Китая, то он сегодня очевидно находится на этапе «накопления капитала», а соответственно, накопления «критической массы» противоречий капиталистического характера, и то, какому пути пойдет уничтожение источника этих противоречий - по пути «управляемой реакции», то есть еще одной волны разрушительно-созидательного энтузиазма, или по пути «взрыва», то есть, энтузиазма чисто разрушительного, может оказаться вопросом ближайшего будущего.
