Вернуться на главную страницу
Интеграция в мировое научное сообщество или выкачка мозгов
По официальным данным Национального Фонда Науки, в США около четверти ученых и инженеров - иностранцы. Уже пять лет тому иностранцы занимали 32% мест в аспирантурах США. При этом, в компьютерных науках, математике и сельскохозяйственных дисциплинах доля иностранцев, получивших докторскую степень, достигала 43%, а в сфере инженерных наук - 55%. В высших учебных заведениях США в 2004 году училось 40% студентов, решивших получить образование за пределами своих родных стран. Естественно, что мало кто из них возвращается домой. Лучшим однозначно будут предложены хорошие высокооплачиваемые места в США. Те, кому не предложат, приложат все усилия, чтобы найти хорошие места самим. Но даже те, кто вернется, постараются максимально использовать свои связи в дальнейшей деятельности на родине. А это значит, что реально они будут или агентами по продаже за рубеж отечественного научного продукта, и/или заниматься проталкиванием на отечественный рынок далеко не всегда лучших результатов научных разработок страны, обучавшей их.
Государство, предоставляющее место работы, заинтересовано в сохранении полученных знаний у себя, а не в распространении их. Ведь это реальная производительная сила, сильнейшее оружие в конкурентной борьбе, и международной в том числе. Да и само развитие государства напрямую зависит как от наличия, так и от использования максимального количества научного продукта. Поэтому борьба за умы, привлечение их всеми возможными способами - одна из важнейших задач стран, желающих побеждать в международной конкуренции.
Не чем иным, как инструментом такой борьбы является и широко рекламируемый сегодня Болонский процесс. Богатые европейские страны сегодня очень страдают от того, что в погоне за высокой зарплатой и лучшими условиями работы их ученые массово эмигрируют в США. Они собираются компенсировать эти потери за счет отбора в рамках болонского процесса лучших преподавателей и студентов из наших стран.
Знания, которые получают ученые, закономерно воспринимаются как всеобщие, единые, реально действующие. Но такие иллюзии сохраняются только до поры. В один прекрасный момент становится ясно, что знания в современном обществе - это, в первую очередь, товар, а значит, пользу они приносят не человечеству и даже не тем, кто их добывает, а тем, кто их продает.
Многие наши ученые, работавшие за границей сталкивались с тем, что, когда дело доходит до публикации результатов, вполне может оказаться, что именно работавший окажется лишним. Известны многочисленные примеры того, как наработанный научный результат публикуется не иностранцем, не тем, кто его непосредственно получал, а его начальством, другими сотрудниками, даже студентами, но гражданами этой страны. Притом, такая практика - не исключение, а правило.
Но современный «интеллектуальный империализм» вовсе не сводится к переманиванию лучших умов в богатые страны. Его законы господствуют и внутри любой страны, и внутри любого научного сообщества, коль скоро оно включено в современные рыночные отношения.
Действительно научное знание в современном обществе доступно только очень немногим. И первейшим условием его получения является наличие всеобщего эквивалента - денег: чтобы получить специальность, чтобы работать, чтобы иметь возможность читать, пользоваться информационными системами, быть в курсе того, что уже сделано в мире.
Современное конкурентное общество, рассматривающее новые знания только с точки зрения создания прибавочной стоимости, создает условия только для тех, кто уже включен в эту сферу производства и завоевал в ней определенное место. В научной среде есть даже такое понятие: «варяг», то есть человек, который в науке работает в первом поколении. У него не «отягощена наследственность». Достаточно часто именно такая «отягощенная» наследственность обеспечивает карьерный рост, выбор направления научной деятельности, движение основных денежных потоков в научной сфере. И это разделение существует как внутри страны, так и на международном уровне.
Прискорбно сознавать, что Украина, создавшая в составе СССР первый спутник Земли, запустившая человека в космос, сейчас находится на уровне третьих стран по научному производству. Практически все современные финансовые потоки, в том числе и из госбюджета, направлены не на создание своей технологической базы, что только и может обеспечить научный рост, а на эксплуатацию, донашивание уже существующей, которая не может обеспечить ничего другого, как только получение научного «сырья» - первичных данных, предпосылок, гипотез. Для того, чтобы довести их до практического результата нужны куда большие средства, но их для нашей науки почему-то всегда не хватает.
С другой стороны, многочисленные договора о так называемом научном сотрудничестве с зарубежьем в своей сущности служат выполнению той же задачи: получению максимального количества научного полуфабриката, который, уже после доработки, обработки на высокотехнологичном оборудовании зарубежными соисполнителями, будет выдан «на гора» как результат научного творчества. Но уже зарубежного.
В научной среде, да и не только в ней, очень широко распространены иллюзии: «Пусть зарубежного, но знания то общие». Общие, да не совсем. Во-первых, полученные знания в силу своей стратегической важности могут быть закрыты, и тогда они становятся совершенно даже частными, доступными только узкому кругу лиц (например, современные разработки по стволовым клеткам, которые открывают перспективы продолжения жизни человека, реконструкции организма, его омоложения). Во-вторых, даже открытые публикации не всегда содержат действительно реальные, воспроизводимые данные. Современная история науки может привести примеры таких «научных школ», которые не один год существовали за счет фальсификации. И современные методы исследований, особенно, высокотехнологичные, создают идеальную почву для расцвета псевдонаучных изысканий, получения сенсационных результатов, которые при тщательной проверке оказываются артефактами, результатами в пределах погрешности оборудования, подачей желаемого вместо действительного.
Современную науку захлестнула «эпидемия» фальсификации. Необходимость получать гранты, желание ездить в экзотические места на конференции, договора на оплату научного продукта, поджимающие сроки выдачи готового результата, финансовые обязательства, соблазн денег и престижа вынуждает многих ученых отказываться от идеалов, с которыми они вступали на научную стезю. Остаются одни, выражаясь словами Френсиса Бэкона, идолы. Притом главный из них - деньги.
Существуют самые разнообразные формы купли-продажи результатов научного творчества. Одна из наиболее известных - организация разнообразнейших фондов. Практически все когда-либо слышали о фонде Сороса, представлявшем себя как благотворительную организацию, заинтересованную в развитии науки на бывшем постсоветском пространстве. Объявляя конкурсы на финансирование научных разработок, выплачивая смешные суммы победившим, фонд почти задаром получал ценнейшие готовые к реализации научные идеи.
Сегодня широко рекламируется в научных кругах сотрудничество с европейскими государствами. Созданы фонды, предусматривающие специальные статьи финансирования только для стран бывшего социалистического лагеря. Но их участие в научных проектах предусматривает гарантию главных стран-исполнителей, деление на главных и выполняющих второстепенную функцию накопления материала. Современная форма участия в грантах зачастую даже не предусматривает выезд отечественных научных сотрудников в европейские государства, что является существенной экономией выделяемых средств. Главное - своевременная, без задержек и проволочек передача «наверх» - за рубеж - полученных первичных данных, материалов.
Многие отечественные ученые, в том числе и те, кто выступает на словах против НАТО, очень часто выполняют научные изыскания, заказанные и оплачиваемые северо-атлантическим военным альянсом. Это при том, что основной принцип НАТОвских научных программ - no tax, no pаy. То есть, они не платят не только налогов местному государству, но даже зарплаты исполнителям. Дают деньги исключительно на оборудование, материалы, программное обеспечение, без которых нельзя получить интересующий их научный результат, но даже зарплату ученым должно обеспечить государство или научное учреждение, которым была оказана такая высокая честь - поработать на благо НАТО.
Особенно выгодно и особенно возмутительно использование граждан стран бывшего соцлагеря, в которых, в отличие от развитых капстран, законодательно не урегулированы многие вопросы в области медицины, как доноров исходного материала для научных исследований. В рамках выполнения научных проектов заготавливается как экспериментальный материал (например, ткани, удаленные в ходе операций у больных определенными болезнями), так и контроли - материал от здоровых доноров. За рубежом использовать эти материалы без согласия донора запрещено законом, а у нас больной просто никогда не узнает, что его ткани будут использоваться в исследованиях. Местные ученые, добывающие этот материал и проводящие его первичную обработку, получают за свою работу гроши и часто даже не включаются в число соавторов публикаций по полученным с их участием результатов. А поскольку соисполнителям за рубежом передаются материалы в объеме, превышающим необходимый (для предупреждения непредвиденных ситуаций), то никто не может запретить использовать их и для других исследований, не прописанных в договоре. В таких ситуациях претензии на соавторство вообще исключаются. Каждый ученый, имевший дело с зарубежными «партнерами», может привести множество подобных примеров.
Конечно, это вовсе не означает, что наша наука не нуждается в интеграции в мировое научное сообщество. Нуждается, да еще и как. Но эта интеграция должна осуществляться именно на научной основе, а не на коммерческой. Единое мировое научное пространство возможно только при условии, что его будут формировать настоящие ученые, а не дельцы от науки.
