Вернуться на главную страницу
Философские и социально-педагогические взгляды С.Х. Чавдарова
Савва Христофорович Чавдаров - один из пионеров украинской педагогической науки, и не только науки, но и украинской системы образования в целом. Не будет большим преувеличением сказать, что он ее создал именно как систему, охватывающую все общество. Не один, конечно, создал, но найти человека, личный вклад которого можно было бы сравнить с вкладом Саввы Христофоровича Чавдарова в становление системы образования в УССР, будет очень трудно. Специалисты обычно, когда говорят о С.Х Чавдарове, вспоминают В.А. Сухомлинского. Так вот, по словам дочери великого педагога А.В. Сухомлинской, именно Чавдаров «открыл» В.А. Сухомлинского для широкой общественности. Он «побуждал его к написанию кандидатской диссертации» [7, с. 64.] убедил в том, что надо писать книги, делиться своим бесценным опытом с другими педагогами и не только педагогами [9, с. 148]. По учебникам украинского языка С.Х Чавдарова учились несколько поколений украинцев. Список учебников, учебных и учебно-методических пособий, которые написал лично и в соавторстве Савва Христофорович Чавдаров, со всеми переизданиями (а отдельные его учебники украинского языка выдержали более 30 переизданий), включает 171 позицию. Он является автором первого украиноязычного учебника «Педагогика» для вузов. Почти две сотни научных, научно-популярных, публицистических статей, статей по вопросам дидактики, методики преподавания, воспитания школьников принадлежат его перу.
Нельзя однозначно согласиться с утверждением В.А. Босенко о том, что Савву Христофоровича Чавдарова сегодня в Украине «почти совсем никто» не помнит [3, с. 6]. Хотя и в очень узком кругу специалистов по истории педагогики, но он известен больше, чем можно было ожидать. Изучению его наследия посвящено более десятка кандидатских и докторских диссертаций, только начиная с 2000 года написано около 40 статей о нем в различных изданиях, в том числе и энциклопедического характера. Особое внимание хотелось бы обратить на заботливо подготовленное сотрудниками Государственной научно-педагогической библиотеки имени В.А. Сухомлинского и посвященное 120-летию со дня его рождения библиографическое издание «САВВА ХРИСТОФОРОВИЧ Чавдаров (к 120-летию со дня рождения)» [8], в котором можно найти все ссылки на произведения самого С.Х Чавдарова и на работы, посвященные изучению его наследия.
Но есть несколько очевидных пробелов, на которых, собственно, мы бы и хотели сосредоточиться в данной статье. Никто из исследователей не обратил пока внимания на два очень важных аспекта деятельности Саввы Христофоровича Чавдарова - на его философские взгляды и на так называемый чавдаровский педагогический кружок.
Соединить в одно целое эти, на первый взгляд, очень далекие друг от друга вещи нас заставило то обстоятельство, что именно влияние Саввы Христофоровича Чавдарова на собственное развитие назвал решающим один из самых заметных представителей философской мысли в Украине советского периода Валерий Алексеевич Босенко, который не только в студенческие годы был членом чавдаровского кружка, но и сам создал очень интересную систему кружков, которая получила название метода «проблемных групп». Причем, надо учесть, что научным руководителем кандидатской диссертации В.А. Босенко был Павел Васильевич Копнин, его старшими товарищами были Эвальд Васильевич Ильенков и Юрий Александрович Жданов, но именно Савву Христофоровича Чавдарова он выделил как человека, который больше всего повлиял на становление его мировоззрения.
На первый взгляд, философские взгляды В.А. Босенко и С.Х. Чавдарова имеют между собой не так уж много общего. Понятно, что оба они себя считали марксистами. Мало того, они были очень убежденными марксистами, в отличие от большинства своих современников, которые в основном были марксистами «по должности».
Но какими разными были «марксизмы» С.Х. Чавдарова и В.А. Босенко!
Например, книга В.А. Босенко «Всеобщая теория развития» [2] - это просто пример «материалистического прочтения» «Науки логики» Гегеля, так сказать, перевод этой идеалистической книги на язык современного материализма.
В то же время, С.Х. Чавдаров в предисловии к 6-томному изданию произведений К.Д. Ушинского с явным сочувствием пишет о том, что тот отрицал всемирное значение философии Гегеля:
«Как передовой ученый, Ушинский хорошо понимал интернационализм науки и готов был использовать все лучшее, все передовое из мировой науки. Но он никогда не пресмыкался ни перед чем иностранным. Так, он решительно отказывался признавать немецкую философию и педагогику в качестве безоговорочного авторитета, источника действительно научных истин. Напротив, Ушинский во время долгого пребывания в Германии основательно познакомился с немецкой философией, педагогикой и психологией как ученый широкой эрудиции, и убедился в обратном. Он отрицал распространенное мнение, будто «Вольф, Кант, Гегель, Гербарт, Бенеке - имели мировое значение». [10, с. 16]
Зато Чавдаров очень почитал другого классика. Есть у него статья под «говорящим» названием «Вершина марксистско-ленинской философской мысли». Речь в ней идет о «Кратком курсе истории ВКП(б)», и, в частности, о его четвертой главе «О диалектическом и историческом материализме». Есть немало славословий Сталину и в других его работах.
В.А. Босенко не только в таком стиле не написал ни строчки (понятно, что речь не специально о Сталине, поскольку, когда писал Босенко, того принято было уже не хвалить, а хулить), но и демонстративно не упоминал в своих книгах и статьях материалов съездов и пленумов. При этом, его скорее положительное, чем отрицательное отношение к Сталину (именно тогда, когда к Сталину положительно относиться было не положено) совершенно не мешало В.А. Босенко указывать на его очевидные ошибки. Например, вот такая цитата из «Воспитать воспитателя»:
«А как же ученики и последователи, которым было завещано В. И. Лениным продолжать "двигать дальше дело Гегеля, Маркса и развивать диалектику"? Один (имеется в виду Н. Бухарин - В.П.) так и не осилил диалектику (в чем, кстати, В. И. Ленин не сомневался и даже считал его неисправимым в этом отношении). Другие третировали Гегеля как "дохлую собаку" и даже изъяли из курса обучения диалектике немецкую философию». Это уже и о Сталине тоже. Примером бессмысленных шатаний и отступлений считал В.А. Босенко и введение после войны раздельных мужских и женских школ. Как и обязательного изучения формальной логики в вузах и школах - еще одной сталинской «новации», которые слишком уж отдавали дореволюционным душком. Нет, в целом, в отличие от Э.В. Ильенкова, который относился к Сталину резко отрицательно, у В.А. Босенко Сталин общем-то пользовался авторитетом. Имеется в виду авторитет личности, а не авторитет должности, которые у Босенко все без исключения были «не в авторитете». Но при всем том, что к Сталину он относился с вполне определенным уважением, упрек в том, что при его участии или при его попустительстве Гегеля третировали «как мертвую собаку», может рассматриваться как убийственный. Особенно если учесть его в контексте вопроса «А как же ученики и последователи, которым было завещано В. И. Лениным продолжать "двигать дальше дело Гегеля, Маркса и развивать диалектику"?» Ведь, говоря об отношении самого Ленина к наследию Гегеля, В.А. Босенко нашел такой аргумент, сильнее которого и придумать сложно. Он приводит свидетельство М.Горького, согласно которому, Ленин, на его вопрос «о чем сожалеет, чего не успел совершить в жизни?», ответил: «Сожалею о том, что не до конца изучил Гегеля». Представляете, человек, который оказался вождем успешной пролетарской революции на одной шестой части земной суши и оказавший влияние на рабочее движение всего мира, сожалеет о том, что не до конца изучил Гегеля! Какое же значение должно, по его мнению, иметь это учение для мировой революции, если он это сказал! С.Х. Чавдаров, как уже говорилось, ничего этого не понимал, и даже сам лично умудрился легонько пнуть Гегеля, хотя никто его об этом и не просил.
С.Х. Чавдаров по убеждениям - классический советский патриот. В.А. Босенко, при всем том, что он всеми силами отстаивал достижения советской эпохи в то время, когда даже самые высокопоставленные бывшие советские патриоты превратились в таких же высокопоставленных хулителей всего советского, считает советский патриотизм едва не смертельной болезнью коммунизма. Рассказывая о временах своего детства, он с восторгом говорил, что в первые десятилетия советской власти всех воспитывали в духе пролетарского интернационализма, а патриотизм появился одновременно с парашютизмом, поэтому эти два малознакомых понятия дети часто путали. И многие из взрослых, - считал В.А. Босенко - не хотели принимать эту новацию, поскольку считали, что на самом деле - это возвращение к старому, дореволюционному воспитанию. И приводил в пример возвращение офицерских званий, а затем и погон в армию, которые очень у многих однозначно ассоциировалось с царизмом.
Еще одно очень яркое отличие состояло в том, что С.Х. Чавдаров всегда был, что называется, в фаворе и сам занимал высокие посты на советском педагогическом олимпе, в том числе и в сталинские времена. В то же время сейчас некоторые современные исследователи пытаются выставить его едва ли не как диссидента.
В.А. Босенко же, наоборот, подобные люди считают символом, как выразилась автор книги воспоминаний о той эпохе - профессор Анна Ивановна Горак - «марксистского фанатизма». Это при том, что в этой же книге эта же не слишком дружественно настроенная мемуаристка пишет о В.А. Босенко следующее:
«Понять жизнь философского факультета (речь идет о философском факультете Киевского государственного университета им. Т.Г. Шевченко - В. П.) без комментариев к деятельности Босенко невозможно. Пару десятков лет он был фаворитом студенческих масс и бельмом на глазу у начальства. Это была своеобразная фигура отрицания. Босенко не мог молча принять ни одного высказывания коллег, студентов, представителей всех организаций, в том числе и высших». [4, с. 219]. В одно время, - продолжает в другом месте этой же книги А.И. Горак, - на него было организовано мощное наступление по поводу «идеалистических извращений». [4, с. 221].
Мало того, В.А. Босенко даже «удостоился» личного упоминания в газете «Правда» за «отклонение от линии партии», которое, по преданию, заключалось в том, что он выступил в защиту студента, которого за найденную у него в комнате общежития бутылку из-под пива хотели исключить из партии1.
И таких противоположностей во взглядах С.Х. Чавдарова и В.А. Босенко и во взглядах на их взгляды можно насчитать очень много.
Но при этом всем очевидно, что оба этих мыслителя действительно были марксистами. Правда, те современные исследователи, которые считают С.Х. Чавдарова тайным диссидентом, предполагают, что он цитировал Маркса, Ленина, Сталина только потому, что тогда такой тогда был порядок, и не цитировать Маркса, Ленина, Сталина и материалы съездов КПСС было невозможно, на самом же деле, мол, он думал совсем иначе.
Подобный намек находим в уже цитированной статье А.В. Сухомлинской: "С Х. Чавдаров принадлежал к поколению людей с исторически трагической судьбой. Они росли, становились как специалисты, получали научные степени в то время, когда работала страшная машина, искажала их, меняла мировоззрение, жизненные позиции. Несомненно, С. Х. Чавдаров был человеком этой системы ... Однако с позиций сегодняшнего дня, зная, какие это были страшные времена, осуждать его за это не годится - не этично. Напротив, проникаешься сочувствием к тем, кто, находясь под огромным давлением, мог заниматься педагогической наукой, воспитанием, раскрывать свои педагогические взгляды, идеи, иногда даже эзоповым языком ". [7, с. 64.]
Или, например, в автореферате диссертации на соискание ученой степени кандидата педагогических наук на тему "Проблемы школьного языкового образования в педагогическом наследии С.Х. Чавдарова ", которую представила В.В. Палатная, находим такие слова:
"Мировоззрение С.Х.Чавдарова отражает позицию национального сознательного украинца, истинного патриота своего народа, преданного своей профессии, ученого, который доказывал, что при любых политических и социокультурных условиях необходимо заботиться о культуре родного народа, способствовать развитию его духовности и образованности" . [6, с. 10]
Фактически в обеих этих цитатах имеем обвинения С.Х. Чавдарова в неискренности, в том, что он писал и говорил одно, а думал совсем другое. Отрицать эти утверждения мы не будем, поскольку на самом деле мы не можем знать тайных мыслей С.Х. Чавдарова, и должны опираться только на то, что он сам написал. Можем заметить разве что то, что Савва Христофорович Чавдаров родился в гагаузском селе, по образованию был русским филологом, и судя по тому, что он писал и делал, по убеждениям был довольно сознательным марксистом и, как уже сказано, советским патриотом. Что, однако, на наш взгляд, никак не мешало ему внести в развитие украинской культуры такой вклад, который оказался не по силам очень многим самым сознательным украинцам и самым истинным украинским патриотам. Думаю, что этот факт лучше оставить просто как парадокс и не пробовать приписывать С.Х. Чавдарову тех качеств, которых у него, скорее всего, не было.
Понятно, что уважаемые авторы выдвинули мысли о тайном «диссидентстве» и украинском патриотизме С.Х. Чавдарова только потому, что сейчас нужно так писать, сейчас именно такой порядок. И делалось это, я думаю, с лучшими намерениями - чтобы облегчить ознакомление современной публики с наследием великого педагога. Понятно также, что в советские времена было очень много авторов, которые поступали подобным образом, например, использовали как «паровозы» для своих произведений цитаты из классиков марксизма или материалов очередного съезда. Но это не снимает с исследователя идейного наследия того времени обязанности подходить конкретно к каждому отдельному случаю, а не подгонять всех авторов под общую схему, а уж тем более, не мерить их по себе.
Хотя бы потому, что использовали цитаты как «паровозы» для своих книг все же не все советские авторы, и, как уже говорилось, в книгах того же В.А. Босенко «ритуальное» цитирование материалов съездов КПСС найти весьма проблематично. Да и относительно С.Х. Чавдарова есть основания утверждать, что он цитировал классиков марксизма совсем не против своей воли и не только «для порядка». В пользу этого мнения можем заметить, что далеко не все те, кто цитировал Маркса «для порядка», дочитывали «Капитал» хотя бы до конца первого тома. Для ритуального цитирования это было лишнее. А С.Х. Чавдаров, например, в статье «Карл Маркс о воспитании всесторонне развитого человека» щедро цитирует и третий, и четвертый тома «Капитала». Причем по подбору цитат видно, что читал эти тома не поверхностно. А кроме того, цитирует «Революцию и контрреволюцию в Германии», «Тезисы о Фейербахе», «18 брюмера Луи Бонапарта», «Критику Готской программы», «К критике политической экономии», переписку с Энгельсом. А еще он проработал написанное о Марксе по этому вопросу его современниками. В тексте есть выписки из «Истории немецкой социал-демократии» Ф. Меринга, «Замечательного десятилетия» П.В. Анненкова, «Воспоминаний о Марксе» П. Лафарга и др.
Даже из перечня использованной литературы видно, что цитировал С.Х. Чавдаров вовсе не «для порядка». Еще очевиднее это становится, если внимательно почитать, что именно он цитировал. Некоторые цитаты с точки зрения тогдашних «порядков» выглядят весьма двусмысленно. Например, Чавдаров пишет, что Маркс категорически отказывался отстаивать принципы государственного воспитания, потому что государство «само нуждается в строгом воспитании со стороны народа» [11, с. 17]. В скобках Чавдаров замечает «в условиях господства буржуазии», но для порядка такие «скользкие» цитаты в любом случае не выбирают.
Например, приводя цитату «невежество никогда и никому пользы не принесло» [11, с. 17], которую Маркс адресовал вождю немецкой социалистической рабочей организации «Союз справедливых» Вильгельму Вейтлингу, считавшему необязательным для себя повышать свой теоретический уровень, а полагаясь на эмоции и преданность делу, Чавдаров явно имеет в виду не только Вейтлинга, а и современных ему вождей, хотя, может, не самых высоких.
Не в прошлое направлена и цитата из Меринга, который писал, что Маркс «готов был выгнать бичом из храма те жалкие торгашеские души, которые хотели настроить рабочих против античной культуры». [11, 18].
А вот еще одна цитата, теперь уже со ссылкой на «Замечательное десятилетие» П.В. Анненкова:
«Маркс с большим возмущением говорил Вейтлингу, что «обращение к рабочим без строго научной идеи и положительного учения равняется пустой и нечестной игре в проповедники, при которой с одной стороны нужен вдохновенный пророк, а с другой - допускаются только ослы, слушающие его разинув рот». Общеобразовательной подготовки требовал для рабочих Маркс. Только такая подготовка могла воспитать людей, критически относящихся к предлагаемому им». [11 18-19].
Центральным пунктом учения Маркса о развитии всесторонне развитого человека С.Х. Чавдаров считал сочетание научного и технического образования. Но понимал это не как внешнее сочетание, а как воспроизведение в педагогическом «онтогенезе» всего исторического процесса становления человека, но на самом высоком уровне развития науки и техники, то есть как политехнизм в образовании. Вот какое место из «Капитала» он цитирует:
«Технология, - писал Маркс, - вскрывает активное отношение человека к природе, непосредственный процесс выработки ее жизни, а следовательно и общественных отношений его жизни и вытекающих из них представлений». [11, с. 19].
И далее:
«Всестороннее развитие личности в трактовке Маркса - это активные качества человека, которыми он оперирует в интересах общества, а в том числе и в своих. Только люди, действительно всесторонне развитые, смогут осуществлять контроль над развитием самого общества». [11, 20].
Понятно, что мы могли бы и дальше множить цитаты из Маркса, которые приводит С.Х. Чавдаров, но это вряд ли бы доказывало, что он был настоящим марксистом. Скорее, об этом свидетельствует другой факт, что он не ограничивается в своих поисках цитатами из Маркса. Он скорее «переоткрывает» для современников педагогические идеи марксизма, ведь в то время, когда начинал свою научную деятельность С.Х. Чавдаров, в СССР не так уж и много педагогов догадывались, что можно искать педагогические идеи в марксизме. При том, что о политехнизме тогда говорилось и писалось очень много, в моде в советских педагогов тогда были совсем другие авторитеты - Фрейд, Дьюи, педология, а то и евгеника.
С.Х. Чавдаров начал искать истоки новой педагогической доктрины далеко за пределами собственно педагогики. Его перу принадлежат книги и статьи о педагогических взглядах Григория Сковороды, Тараса Шевченко, Ивана Франко, Константина Ушинского и других крупных деятелей украинской и русской культуры.
И хотелось бы подчеркнуть еще раз, что марксистские убеждения С.Х. Чавдарова нельзя считать чем-то противоречащим его значительному вкладу в развитие украинской культуры. В этом плане он ничем не отличался от своих предшественников на ниве просвещения украинского народа, начиная с Костомарова и Драгоманова, и заканчивая Лесей Украинкой, Иваном Франко, Михаилом Коцюбинским. Все они разделяли социалистические взгляды, а Леся Украинка, Иван Франко, Михаил Коцюбинский ощутили на себе значительное влияние марксизма и даже всячески способствовали распространению марксистских идей в Украине. Скажем, Леся Украинка в 1902 году то ли организовала перевод «Манифеста коммунистической партии» на украинском языке, то ли сама его перевела, а изданием его во Львове занимался Иван Франко [5]. Надо сказать, что с выбором произведения для перевода и популяризации украинской классики они, как сейчас говорят, попали в тренд. Притом, в долгосрочный. По данным Open Syllabus Project, онлайн-пректа, который занимается созданием базы учебных программ университетов мира, по состоянию на 2016 год «Манифест Коммунистической партии» занял третье место среди книг, рекомендованных студентам, изучающим историю, социологию, политологию в англоязычных странах (США, Канада, Великобритания, Австралия и Новая Зеландия) и четвертое место отдельно - в США. Причем, в штатах Вашингтон, Висконсин, Нью-Гэмпшир, Нью-Джерси и Индиана эта книга находится на первом месте в списке. [1]
Продолжателем дела корифеев украинской культуры оказался С.Х. Чавдаров и в понимании той роли, которую играют в ее развитии кружки единомышленников. Собственно, именно с таких небольших кружков и начиналось то движение, из которого впоследствии сложилась современная украинская культура2. Вспомнить хотя бы Кирилло-Мефодиевское братство, «Громаду», из тайного гимназического кружка выросла «Покутская троица». И, собственно, пожалуй невозможно найти более-менее крупного деятеля украинской культуры, который бы в той или иной мере не был задействован в кружковом движении.
И вполне возможно, что главным достижением С.Х. Чавдарова в области социальной педагогики было понимание того, что кружки единомышленников продолжают играть роль движителей мысли даже тогда, когда культура уже давно институционализировалась, и они могут оказаться едва ли не единственным средством борьбы против того, чтобы институционализация культуры не привела к ее бюрократизации и преобразованию в «официальную, государственную культуру», что практически всегда означает ее вырождение.
Только не надо отсюда делать вывод о том, что кружки - это всегда хорошо, а официальные учреждения - всегда плохо. На самом деле все несколько сложнее. Во-первых, кружки бывают разные, в том числе и крайне забюрократизированные. Во-вторых, даже из одних и тех же кружков выходили как лучшие революционеры и выдающиеся борцы за дело освобождения трудящихся масс, так и оппортунисты-приспособленцы, безнадежные реакционеры и крайне мелочные люди, которые, кроме как о себе, никогда ни о чем не думали. Кружки ценны только в той мере, в которой они выступали как поле и одновременно орудие идейной борьбы и сплочения вокруг передовых идей в борьбе против реакции. И целью этой борьбы является как раз вытеснение устаревших идей, которые стали препятствием на пути общественного развития из официальных институтов - таких, например, как школа, и утверждение там идей новых. С.Х. Чавдаров прекрасно понимал эту диалектику и считал, что «кружковое» начало должно быть определяющим в развитии дела воспитания человека на всех ее этапах и во всех его институциональных формах.
В пользу этой нашей гипотезы мы можем привести ряд цитат из книг и статей С.Х. Чавдарова, где он обращает свое внимание на ту роль, которую играли кружки в становлении отечественной педагогики. Так, исследуя биографию К.Д. Ушинского, он отмечает, что большую роль в его становлении сыграл тот факт, что во время его обучения в этом учебном заведении действовали студенческие кружки, из которых во многом выросла вся русская демократическая культура:
«В 1840 он поступает в Московский университет, на юридический факультет. Московский университет в эти годы играл очень значительную роль в формировании передовой общественной мысли в России. Здесь преподавали Т. Н. Грановский, П. Редкин и другие. Здесь активно действовали студенческие кружки Герцена, Огарева, Сатина, Кетчера, кружки Станкевича, Белинского, Строева и других. Проблемы социально-философские, художественные, литературные захватывали студенческую молодежь; захватили они и молодого Ушинского. Биографы Ушинского сообщают, что в трактире «Великобритания», своеобразном студенческом клубе, где часто в кругу студенческой молодежи можно было видеть Белинского, «студент Ушинский был заметной величиной ... его меткие замечания обо всем, что волновало студенческую молодежь, облетали нередко весь университет»». [10, 5]
Возвращаясь к вопросу о соотношении «кружковости» и «институциональности» в деле образования, хочу обратить внимание на тот факт, что С.Х. Чавдаров в книге «Педагогические взгляды Т. Шевченко» очень тщательно исследует роль студенческих кружков в становлении воскресных школ для взрослых из «ремесленного класса» и «детей из бедных классов» в г. Киеве. Он обращает внимание на тот факт, что сами по себе воскресные школы для рабочих кое-где появились на год раньше, а некоторые буквально параллельно с киевскими, но именно школы, созданные членами киевского студенческого кружка дали начало мощному движению, которое выходило далеко за рамки вопросов образования, что очень встревожило царское правительство, поспешившее эти школы закрыть.
С.Х. Чавдаров приводит свидетельство сенатора Жданова, председателя особой следственной комиссии, которая установила, что бывшие члены харьковского студенческого кружка, которые были переведены после студенческих волнений в 1956 году в Киевский университет, продолжили свою деятельность именно в русле создания воскресных школ, имея в виду далеко идущие цели:
«Объединившись в Киеве между собой в тесный кружок, они вскоре увеличивают личный состав свой присоединением к ним некоторых студентов Киевского университета. В этом кружке впервые появляется четкое намерение и сознательная мысль о создании воскресных школ с той целью, чтобы обучением простого народа иметь среди него влияние и поддержку для осуществления задуманных целей. Во главе этого мероприятия становится профессор Павлов; начинается деятельная переписка с членами тайного общества, находящихся в Харькове; налаживаются отношения, через того же профессора Павлова, со студентами Московского и Петербургского университетов».
Уже через два года после открытия в 1859 году первых двух школ в Киеве членами этих же кружков открываются еще четыре школы. Позже к движению присоединяются гимназисты старших классов. К концу 1861 года в Киеве действовало 5 мужских и две женских воскресные школы. С. Х. Чавдаров пишет, что один из руководителей этого студенческого кружка Муравский «получает сообщение об открытии воскресных школ из Бирска, из Уфы, из Казани и других городов». Всего в 1862 году в России насчитывалось 316 воскресных школ; только в одном Петербурге существовала 61 воскресная школа.
Планировалось покрыть такими школами всю Россию. Из тех, кто окончил школу, организаторы рассчитывали вербовать активных распространителей не только народной грамотности, но и гораздо более революционных идей. Достаточно сказать, что многие члены этого кружка уже в 1861 году стали членами первой организации «Земля и воля». Эта революционная организация возникла именно на базе студенческих кружков, и харьковско-киевский кружок играл среди них не последнюю роль.
Понятно, что далеко не все воскресные школы контролировались членами революционных кружков. Более того, идею постарались перехватить реакционеры, в первую очередь, церковь, то есть сами школы стали ареной ожесточенной идейной борьбы. И уже сам факт того, что правительство было вынуждено закрыть воскресные школы, говорит о том, что достичь своей цели реакционерам не удалось. Кстати, именно для воскресных школ Т. Шевченко составил свой «Букварь».
Так что можно не сомневаться, что С.Х. Чавдаров прекрасно понимал, какую большую роль могут играть кружки не только в образовании, но и в процессе становления революционного движения.
Цитирование можно было бы и продолжать, но значительно более сильным аргументом в пользу нашей гипотезы о том, что С.Х. Чавдаров считал кружковую форму работы едва ли не самой важной в педагогике, является тот факт, что даже после того, как он занимал высокие должности в официальной структуре украинской педагогики, будучи заведующим кафедрой педагогики главного вуза УССР, он лично работал со студенческим педагогическим кружком в университете. И мы имеем некоторые, хотя и косвенные, основания считать, что работал он очень неформально, хотя о педагогическом кружке Чавдарова нам известно не так уж много. Имеется только опубликованная во втором издании книги В.А. Босенко «Воспитать воспитателя» фотография членов кружка Чавдарова во время экскурсии в детской колонии, которую возглавлял ученик А.С. Макаренко С.А. Калабалин.
Собственно, второй факт, который не менее убедительно говорит в пользу нашей гипотезы - это и есть книга В.А. Босенко «Воспитать воспитателя», в которой автор не случайно поместил фото чавдаровского кружка. Сам Валерий Алексеевич Босенко всегда вспоминал о чавдаровском кружке как об очень важном моменте в своей биографии, но, к сожалению, автор этой статьи не догадался ни разу расспросить об этом более детально.
В любом случае, сравнивая чавдаровские тексты и текст книги Босенко, можно легко увидеть, что влияние Саввы Христофоровича на педагогические идеи Босенко было во многом решающим. Можно предположить, что именно С.Х. Чавдаров обратил внимание В.А. Босенко на политехнизм как универсальный принцип современного образования. Напомним, что во времена, когда учился в университете В.А. Босенко, идея политехнизма была уже давно не модной, и ее собственно никто уже и не понимал, думая, что это слово в названии политехнических институтов означает, что здесь есть много факультетов с различными техническими специальностями. Можно не сомневаться и в том, что именно С.Х. Чавдаров вдохновил В.А. Босенко на понимание того, что педагогические идеи А.С. Макаренко имеют не просто историческую ценность, а являются идеями педагогики будущего. Именно такую трактовку педагогики А.С. Макаренко находим в статьях С.Х. Чавдарова об этом выдающемся педагоге [12], [13]. И сотрудничество чавдаровского кружка именно с колонией, которую возглавлял Калабалин, о многом говорит.
На наш взгляд, главной идеей книги В.А. Босенко «Воспитать воспитателя» [3] можно считать идею превращения всей системы образования в своеобразную систему кружков, непосредственно включенных в практику общественного производства, причем на самых передовых уровнях развития этой практики. Кружки должны строиться исключительно на основе добровольности и взаимного доверия их членов, включая руководителей, но вся система должна быть строго продуманной, организованной, координированной из одного центра.
Кружок - это та первоначальная ячейка, от которой можно начинать развертывание педагогического процесса как восхождение от абстрактного к конкретному.
Понятно, что под кружком здесь имеются в виду не те педагогические уродцы, которые сейчас называются этим словом - куда учеников загоняют, стимулируя их повышением оценки или необходимостью подготовки к разного рода ЕГЭ, а студентов и преподавателей - дополнительными баллами в рейтинге. Последнее обстоятельство привело к тому, что абсолютное большинство кружков в вузах сегодня существуют исключительно на бумаге, что, правда, по-своему хорошо, поскольку, существуя в реальности, такие кружки только калечили бы людей как морально, так и профессионально.
Кружок, о котором мы здесь пишем, даже не обязательно должен называться кружком. Он может быть, например, театральной студией, литературным клубом или спортивной командой. Классическим примером такого кружка В.А. Босенко, например, считал тимуровские команды или отряды у А.С. Макаренко. Кружки, которые практиковал сам В.А. Босенко, назывались «проблемными группами», и они охватывали тех студентов, которым он в тот семестр читал свой курс, а руководили ими те, кто слушал этот курс в прошлом семестре. То есть формы у кружков могут быть самые разные - но неизменной должна оставаться суть - что это добровольное объединение единомышленников вокруг определенного вполне реального общественно значимого дела. Уберём хоть одно слово из этого определения - и кружок исчезнет, мало того, превратится в свою противоположность - то есть в мертвую форму, которая будет душить все живое и только отбивать охоту к учебе или работе. Добавлять новые моменты этому определению можно и нужно, а вот забирать ничего нельзя, даже слово «единомышленники», хотя оно поначалу может означать исключительно только то, что все разделяют всего лишь одну-единственную мысль - о необходимости объединения в кружок для совместного самообразования.
Конечно, мы не можем отождествлять даже в этом пункте взгляды В.А. Босенко и С.Х. Чавдарова. Для этого приведенных нами аргументов недостаточно. Но очевидно одно, что нельзя представлять себе советскую педагогику как нечто сплошное и однородное, которое ранее было положено хвалить, а сейчас - ругать. В советской педагогике было две линии, которые четко различались и противостояли друг другу - линия глубоко демократическая, направленная на раскрытие способностей каждого человека и воспитания всесторонне развитой личности, и линия бюрократическая - линия подгонки личности под определенные спущенные сверху стандарты, линия отсева, разделения талантливых и не очень, способных к творческому труду и не способных к таковому. С.Х. Чавдаров, на наш взгляд, был ярким представителем именно первой линии. Он не только научно вывел эту линию, начав искать ее истоки в произведениях, как их тогда называли, революционеров-демократов, и в работах классиков марксизма, но и блестяще воплотил ее практически, написав учебники и воспитав поколение педагогов, которые открыли двери в мир культуры миллионам людей, ранее от этого мира надежно (то, бишь, безнадежно) изолированным.
И именно этим, на наш взгляд, он вдохновил В.А. Босенко, который до последнего выступал за развитие именно этой линии и против линии второй - как в советские времена, так и во времена антисоветские, поскольку эта вторая, бюрократическая линия советского образования, никуда не исчезла даже после того, как перестала существовать советская школа. Ведь даже трижды европейские и спущенные с высочайшего мирового верха образовательные стандарты остаются только стандартами, шаблонами, которые уничтожают талант, личность. Точно так же, как и дисциплина рейтингов и министерских регламентаций каждого шага преподавателя и студента в обучении очень далека от «дисциплины дирижерской палочки», о которой мечтал В.А. Босенко, и от «дисциплины авторитета», воплощением которого для него выступал С.Х. Чавдаров.
Литература
1. Karl Marx is the most assigned economist in U.S. college classes.
[Електронний ресурс] Karl Marx is the most assigned economist in U.S. college classes , 2016. Режим доступу: https://www.marketwatch.com/story/communist-manifesto-among-top-three-books-assigned-in-college-2016-01-27. - Назва з екрана.
2. Босенко В. А. Всеобщая теория развития. / В. А. Босенко. - Киев : 2001. - 468 с.
3. Босенко В.А. Воспитать воспитателя. Заметки по философским вопросам педагогики и педагогическим проблемам философии. / В. А. Босенко. - Киев : ВСР; 2004. - 352 с.
4. Горак А. Сорок сороков. / А.И. Горак. - Киев : Стилос; 2009, - 219 с.
5. Леся Українка і комуністичний маніфест. / [Електронний ресурс] Леся Українка і комуністичний маніфест., 2016. Режим доступу: https://www.facebook.com/marx.in.ua/posts/607224222761652/ - Назва з екрана.
6. Палатна В.В. Проблеми шкільної мовної освіти в педагогічній спадщині С.Х. Чавдарова. / В.В. Палатна. Автореферат дисертації на здобуття наукового ступеня кандидата педагогічних наук. Київ : Національний педагогічний університет ім. М. Драгоманова; 2009, - 24 с.
7. Сухомлинська О.В. В. О. Сухомлинський та С. Х. Чавдаров: наукові та особисті стосунки. / О.В. Сухомлинська. Київ : Рідна школа; 2003. - № 1. - С. 64.
8. Сава Христофорович Чавдаров: до 120-річчя від дня народж.: біобібліогр. покажч. / Нац. акад. пед. Наук України, Держ. наук.-пед. Б-ка України ім. В. О. Сухомлинського; [упоряд.: Пономаренко Л. О., Пєєва С. П., Айвазова Л. М.; авт. вступ. ст.: Березівська Л. Д., Бондар Л. С.; наук. Консультант Березівська Л. Д.; наук. ред. Рогова П. І.]. - Київ : Нілан-ЛТД, 2012. - 213 с. - (Сер. «Видатні педагоги світу»; вип. 8).
9. Тартаковский Б. С. Повесть об учителе Сухомлинском: Смерть и жизнь рядом: повести / Б. С. Тартаковский. Киев : Днипро; 1983, - 407 с.
10. Чавдаров С.Х. Великий будівник вітчизняної педагогіки - К. Д. Ушинський // Ушинський К. Д. Педагогічні статті: твори в 6 т. / К. Д. Ушинський; [відп. За укр. вид. Г. С. Костюк, С. Х. Чавдаров ; авт. вступ. ст. С. Х. Чавдаров]. - Київ : Рад. школа, 1954. - Т. 1. - С. 5-29
11. Чавдаров С.Х. Карл Маркс про виховання всебічно розвиненої людини, / С.Х. Чавдаров. Комуністична освіта - № 5. - 1938 р.
12. Чавдаров С.Х. Педагог-патріот : до 10 роковин з дня смерті А. С. Макаренка // С.Х. Чавдаров. Рад. освіта. - 1949. - 1 квіт. (№ 14). - С. 3
13. Чавдаров С.Х. Творче використання педагогічної спадщини Н. К. Крупської і А. С. Макаренка в навчально-виховній роботі // С.Х. Чавдаров. Рад. школа. - 1954. - № 8. - С. 7-18.
1После этого всего А.И. Горак делает вывод о том, что В.А. Босенко - «классический представитель взращенного эпохой, преданного ее духа поколения, которое стало душой и телом, плотью, субстанцией марксистско-сталинского социума» [4, с. 227]. И это пишет о В.А. Босенко Анна Ивановна Горак, которую он, по ее же собственным словам, недолюбливал только потому, что она работала до поступления в университет (то есть как раз в сталинские времена) в партийном аппарате. [4, с. 223].
2Это, конечно же, не специфика украинской культуры. Современная русская литература, например, тоже начиналась из «Арзамаса» и борьбы его членов против «Русской беседы». Что же касается роли кружков в становлении российского демократического и революционного движения, то ее вообще сложно переоценить. А в целом - это, конечно, общеевропейская и мировая традиция.
