В последнее время появляется большое количество публикаций, связанных с открытиями в работе человеческого мозга, в частности, делаются выводы о том, как взаимосвязаны мышление и структуры коры мозга. Но, как бы сторонники нейродетерминизма не старались, найти человеческое сознание в структурах головного мозга, им не удаётся, поэтому проблема сознания объявляется «трудной», а то и неразрешимой вовсе. Сложность состоит в моменте, который австралийский философ Дэвид Чалмерс и назвал «трудной проблемой сознания»: «Общепризнано, что опыт возникает на физическом фундаменте, но у нас нет достойного объяснения того, почему именно он появляется и каким образом. Почему физическая переработка полученной информации вообще дает начало богатой внутренней жизни? С объективной точки зрения это кажется безосновательным, однако это так. И если что-либо и можно назвать проблемой сознания, то именно эту проблему» [1]. В результате своих рассуждений Чалмерс делает вывод, что либо сознания не существует вообще, либо оно является нередуцируемым аспектом реальности, как гравитация или электромагнетизм [2]. Отсюда видно, что в западной философии вновь пользуются популярностью дуалистические воззрения на психофизиологическую проблему. Эти представления далеко не новые и восходят ещё к Рене Декарту, основоположнику дуализма души и тела.

Если представлять «идеальное», «дух» или сознание как нечто отдельное и противостоящее телу, то, естественно, возникает проблема взаимосвязи между ними, ведь как-то же сознание должно сообщать телу движение, а чувственный опыт как-то оказывается предметом сознания. Декарт мог позволить себе решить эту проблему с помощью Бога как необходимого посредника, отвечающего за связь души и тела. А современная наука вынуждена решать эту проблему, не прибегая к «божьей помощи». Но в такой постановке, она действительно оказывается неразрешимой.

Необходимо вспомнить монистические подходы к разрешению этой проблемы. Бенедикт Спиноза построил философскую систему, в которой доказывает, что мышление является атрибутом субстанции, а не некой противостоящей ему сущностью. Он показал, что «идеальное» возникает, когда человек оказывается способным преобразовывать материальные вещи в формы языка (причём не только в речь, а ещё и в разные схемы, чертежи, формулы и т. п.), а затем на основании этого воссоздавать вещи по этим схемам. Таким образом, «идеальное» стало пониматься как процесс, движение. Недостаток Спинозы был в том, что под движением понималось лишь механическое движение, ведь в его время была только одна наука — механика.

При попытке дать всеобщее определение «идеальному» в монистическом ключе формальная логика наталкивается на непреодолимое противоречие: «идеальное» не существует в виде внешней, чувственно воспринимаемой вещи, но, тем не менее, существует только в процессе превращения материальных вещей. Однако это не говорит о том, что это определение дать невозможно. Георг Гегель разработал диалектический метод, который позволяет решать подобные противоречия. Но Гегель, будучи идеалистом, не знал материальной практики как таковой, а лишь учитывал эту практику как внешнее выражение деятельности Абсолютного Духа, т. е. отчуждённой от человека совокупной культуры человечества. Эту проблему удалось решить Карлу Марксу, показав причины такого положения дел и перевернув «с головы на ноги» диалектику Гегеля.

Таким образом, используя диалектическую логику, Эвальду Ильенкову удалось дать всеобщее определение: «Идеальное — это субъективный образ объективной реальности, т. е. отражение внешнего мира в формах деятельности человека, в формах его сознания и воли. Идеальное есть не индивидуально-психологический, тем более не физиологический факт, а факт общественно-исторический, продукт и форма духовного производства» [3].

Так как же такое определение «идеального» поможет решить «трудную проблему сознания»? Из определения видно, что Ильенков как раз и говорит об отражении не как о пассивном созерцании, которое создаёт некий физический опыт, а именно как об активной и преобразующей деятельности, в которой и полагается момент единства мышления и бытия. Таким образом, наличие «физического фундамента» — а именно здорового и функционирующего мозга — является необходимым, но не достаточным условием для возникновения сознания. Достаточным условием будет включение индивида в общественную деятельность, причём не в виде приспособления, а в форме активного преобразования природы и общества. Именно в этом процессе у индивида возникает сознание.

Таким образом, «трудная проблема сознания» сводится к известной цитате Гегеля: «Ответ на вопросы, которые оставляет без ответа философия, заключается в том, что они должны быть иначе поставлены». Если пытаться понимать под сознанием некую отдельную от человеческого тела и его практики нематериальную сущность, то очевидно, что проще признать невозможность существования такого сознания, чем решать заведомо неразрешимый вопрос. В то же время, предложенное Ильенковым определение категории «идеальное» позволяет преодолеть дуализм, показывая, что именно активная форма деятельности общественно-определённого индивида выступает тем связующим элементом, в котором чётко прослеживается единство и неразрывность «физического фундамента» и «субъективного опыта», о которых писал Чалмерс.

Список литературы:
1 — Chalmers, D. J. Facing up to the Problem of Consciousness // Journal of Consciousness Studies. — 1995. — Vol. 2, № 3. — P. 200–219.
2 — Chalmers, D. J. The Conscious Mind: In Search of a Fundamental Theory. — 1 edition. — Oxford: Oxford University Press, 1996. — 432 p.
3 — Философская энциклопедия. 5 т. / Глав. ред. Ф. В. Константинов. — М.: Советская энциклопедия, 1962. — Т. 2: Дизъюнкция — комическое. — С. 219.