Вернуться на главную страницу
Диалектика конечного и бесконечного в движении материи
В «Науке логики» Гегель писал, что «конечность есть наиболее упрямая категория рассудка». Это объясняется тем, что в сферу нашего познания попадают лишь конечные вещи. И по образу этой конечности строится представление о бесконечности. В результате чего бесконечность представляет собой сумму конечностей. Такую бесконечность, которая существует наряду с конечностью как самостоятельная сущность Гегель называл «дурной бесконечностью». Он утверждал, что такая бесконечность есть «оконеченное бесконечное». Поэтому задача состоит в том, чтобы различить истинное понятие бесконечности и дурную бесконечность.
В «Энциклопедии философских наук» Гегель дает такое определение дурной бесконечности:
«Эта бесконечность есть дурная, или отрицательная, бесконечность, так как она есть не что иное, как отрицание конечного, которое, однако, снова возникает и, следовательно, не снимается; или, иными словами, эта бесконечность выражает только долженствование снятия конечного».
Гегель полагал, что дурная бесконечность есть бесконечность рассудка, который считает ее абсолютной истиной. Этот рассудок пребывает в неразрешенном противоречии, которое сказывается в том, что наряду с бесконечным остается конечное как наличное бытие. В своем соотношении «бесконечное есть лишь граница конечного и, следовательно, само есть лишь определенное, конечное бесконечное» («Наука логики»). Тем самым Гегель хотел сказать, что для рассудка, восходящего к бесконечному, конечное продолжает существовать как некое посюстороннее, а бесконечное как некое потустороннее, вне которого находится конечное.
Трудность в том и состоит, что рассудок не может освоит единство конечного и бесконечного, а представляет их как две самостоятельные сущности. Это единство можно понять только как переход конечного в бесконечное, и наоборот. В «Науке логики» Гегель раскрывает суть этого перехода:
«Совершается выхождение за пределы конечного в бесконечное. Это выхождение проявляется как внешнее действие. Что возникает в этой потусторонней для конечного пустоте? Что в ней положительного? В силу
неотделимости бесконечного и конечного друг от друга (иначе говоря, в силу того, что это находящееся на своей стороне бесконечное само ограничено) возникает граница; бесконечное исчезло, и появилось его иное, конечное. Но это появление конечного представляется чем-то внешним для бесконечного, а новая граница - чем-то таким, что не возникает из самого бесконечного, а само уже находилось в наличии. Происходит, таким образом, возврат к прежнему, тщетно снятому определению. Но эта новая граница сама есть лишь нечто такое, что должно быть снято или, иначе говоря, что следует преступить. Стало быть, снова возникла пустота, ничто, в котором также встречается указанная определенность, некоторая новая граница - и так далее до бесконечности».
Следовательно, конечное и бесконечное неотделимы друг от друга и каждое из них имеет в самом себе свое иное. Бесконечное существует только как выхождение за конечное, то есть его отрицание. Таким образом, конечное существует лишь как то, за пределы чего следует выйти, как отрицание себя в самом себе, отрицание, которое есть бесконечность. Поэтому понять единство конечности и бесконечности можно лишь в том случае, если мы будем рассматривать их не как различные качества, а как различия одной и той же сущности.
Проблемы с освоением единства конечного и бесконечного возникают тогда, когда мы в процессе познания вырываем из всеобщих связей некоторую конечность и абсолютизируем ее. Но преодолеть эту односторонность под силу не рассудку, а теоретическому мышлению с помощью диалектики понятий. Для этого необходимо сначала произвести раздвоение единого на противоположности, а затем довести их до тождества. Следовательно, когда мы совершили раздвоение конечного на конечное и бесконечное, то бесконечное следует понимать не как отдельную сущность, а как отрицание отрицания конечности.
После того, как был освоен диалектический принцип единства конечности и бесконечности, сразу же возникает проблема познания бесконечного. В «Диалектике природы» Энгельс писал, что по существу мы можем познать только бесконечное, которое раскрывается через всеобщность. «Но форма всеобщности есть форма внутренней завершенности и тем самым бесконечности», - говорит Энгельс. Далее в «Диалектике природы» приводится такой пример:
«Мы знаем, что хлор и водород под действием света соединяются при известных условиях температуры и давления в хлористо-водородный газ, давая взрыв; а раз мы это знаем, то мы знаем также, что это происходит всегда и повсюду, где имеются налицо вышеуказанные условия. И совершенно безразлично, произойдет ли это один раз или повторится миллионы раз и на скольких небесных телах. Форма всеобщности в природе - это закон, и никто не говорит так много о вечности законов природы, как естествоиспытатели».
Подобно тому, как восхождение к всеобщему совершается от единичного, так и бесконечность познается через конечные вещи. Всеобщим, а значит и бесконечным является материя, которую невозможно охватить целиком, поэтому она познается только через конкретные формы. И задача состоит в том, чтобы через познание конкретных форм вскрыть эту всеобщность, т. е. бесконечную материю. Например, закон сохранения энергии есть суждение всеобщности: энергия не может возникнуть из ничего и не может исчезнуть в никуда, она может только переходить из одной формы в другую. Но прежде чем стать всеобщим, этот закон прошел длительный этап становления через единичные эмпирические открытия, хотя еще в доисторические времена было известно еще, что трение производит теплоту. Теперь, когда закон сохранения энергии стал всеобщим или абсолютным законом природы, мы можем только придать ему новое, более богатое содержание.
Всеобщую бесконечную материю невозможно познать непосредственно чувственным образом. Всеобщность можно только понять, т. е. выразить в логике понятий. Но это уже находится не в компетенции рассудка, а в компетенции теоретического или диалектического мышления. Без диалектики наше представление о бесконечном будет ограничено исключительно «дурной бесконечностью». В свою очередь дурная бесконечность делает процесс познания бесконечности невозможным.
«Такое количественное представление о бесконечности как о сумме конечностей (конечных вещей) оставило бы непознаваемой бесконечную материю вообще, - пишет Босенко, - поскольку последнюю, как некоторую суммарную бесконечность конкретных форм существования материи, невозможно никогда целиком охватить. В действительности задача состоит в том, чтобы вскрыть материю (а значит, всеобщность, бесконечность) в самой каждой отдельной конечной вещи, форме проявления материи; видеть, что при всем том, что она является данной определенной конечной вещью, в то же время является и материей вообще, бесконечностью. Бесконечности, которая существовала бы в форме некоторой самостоятельной сущности в чувственно воспринимаемом виде наряду с конечным, - нет в природе» («Философские проблемы теории тяготения Эйнштейна и релятивистской космологии»).
В свое время Гегель ввел понятие «свое другое себя». Тем самым, он хотел сказать, что есть только одна сущность, которая содержит в себе единство противоположностей или противоречие. Но это противоречие не есть чем-то внешним, а есть лишь внутренне присущим: всеобще-единичное, бесконечно-конечное и т. д. В действительности нет бесконечности и конечности, всеобщего и единичного. Бесконечность есть свое другое конечности, другое себя. Энгельс не случайно сказал, что «форма всеобщности есть форма внутренней завершенности». Это значит, что познавая конечные вещи, мы, тем самым, познаем бесконечность, а через единичное постигаем всеобщее. Нам достаточно знать, что при определенных обстоятельствах трение производит теплоту, чтобы совершить аналогичное действие в любой другой точке Вселенной при тех же обстоятельствах. «Все конкретные конечные формы движения есть лишь отдельные проявления всеобщего движения вообще, единственно обладающего абсолютной бесконечностью» (Босенко).
Философские категории, в частности, категории конечности и бесконечности, имеют огромное значение в мировой практике. Например, наука без философии не может ступить и шагу. Это подтверждает современная теория «Большого взрыва», которая является очередным отступлением в понимании бесконечногот движения материи. Поэтому, чтобы идти вперед, необходимо научиться мыслить, т. е. овладеть категориями философии. «Какую бы позу не принимали естествоиспытатели, - говорил Энгельс, - над ними властвует философия» («Диалектика природы»). Вопрос только в том, желают ли они оставаться под влиянием какой-нибудь модной философии или руководствоваться такой философией, которая основывается на достижениях теоретического мышления?
