О механическом понимании природы

2010-08-22  Владимир Игнатович Версия для печати

Вреднейшим заблуждением сторонников диалектического материализм, является представление, будто механическое понимание природы - это метафизическое, антидиалектическое понимание. О том, что механическое понимание природы не противоречит диалектическому и не тождественно механистическому, в 1930-е гг. писал В.Ф.Миткевич в статье «О механистической точке зрения в области основных физических представлений» (статья которая есть в сборнике «Материализм и идеализм в физике ХХ века», размещенном в библиотеке сайта «Пропаганда»). Чтобы привлечь внимание философов к этому вопросу, я опубликовал в 2008 г. в сборнике материалов Ильенковских чтений тезисы «Механическое понимание природы - неосознанное диалектико-материалистическое понимание». А написать для «Пропаганды» решил после того, как прочитал в хорошей статье К.Дымова «А всё-таки она вертится!», что механистический характер материализма Галилея проявлялся, «в частности, в том, что движение Галилей сводил к механическому перемещению в пространстве». Разумеется, ошибка К.Дымова извинительна - это заблуждение, насколько я могу судить, разделяется почти всеми. Но мне кажется, это заблуждение такого рода, что любой умный человек, стремящийся к познанию истины, легко с ним расстанется - если получит внятное разъяснение. В расчете на такого читателя буду писать кратко - за подробностями отсылаю к литературе, на которую ссылаюсь.

Суть механического понимания природы, которое еще называется кинетической теорией материи, заключается в том, что различные физические явления объясняются механическими движениями сред или частиц. Такую идею в свое время высказал Р.Декарт. Эта идея противостояла схоластической физике скрытых качеств, согласно которой какое-то тело имеет те или иные свойства в силу присущих ему скрытых качеств [Спасский Б. И. История физики. Ч. І /Изд. 2-е. перераб. и доп. - М.: Высш. школа, 1977. - С.101-106].

В XIX в. на основе механического понимания природы были созданы величайшие достижения классической физики, в частности, кинетическая теория газов и теория электромагнитного поля.

Создание кинетической теории газов началось после того, как физики уяснили, что теплота - не невесомая жидкость, а форма (вид, род) движения. В 1850 г., считая, что атом состоит из ядра и упругой атмосферы, колебания и вращение которой есть тепловое движение, В.Ранкин получил ряд выводов, относящихся к термодинамике. В 1851 г. Джоуль опубликовал работу, в которой высказал предположение, что теплота - поступательное движение частиц газа. В 1856 г. Крёниг рассмотрел газ как совокупность хаотически движущихся мельчайших упругих шариков-атомов и получил, что давление газа при постоянной температуре обратно пропорционально его объему (закон Бойля-Мариотта), а также закон Авогадро, объяснил охлаждение газа при адиабатическом расширении [Cпасский Б.И. Указ. соч. ч.II. - 42-43]. Р.Клаузиус предложил более совершенную модель газа, получил более точные выводы, а также рассчитал скорость молекул. Последняя оказалась равной сотням метров в секунду, что противоречило опытным данным по диффузии газов. Это противоречие Клаузиус разрешил, учтя размеры и столкновения молекул. В 1860 г. Дж.К.Максвелл опубликовал работу, в которой вывел закон распределения скоростей молекул газа [там же, с.44-47].

Обращаю внимание на важную особенность кинетической теории газов и ее развития. Модель газа первоначально создавалась для объяснения некоторых свойств газа. Получение на основе модели заключений, соответствующих опытным данным, можно было рассматривать как подтверждение ее истинности. Но на основе той же модели можно было получить заключения совершенно неожиданные, например, о том, что коэффициент внутреннего трения газов не зависит от их плотности (что впоследствии подтвердилось экспериментально), или противоречащий опыту вывод о том, что теплоемкости всех газов должны быть одинаковыми. Это заставляло совершенствовать модели, и на их основе - теорию.

Так, расхождение между вычисленной и найденной экспериментально теплоемкостями газов было устранено благодаря допущению, что молекулы движутся не только поступательно, но и вращаются, совершают колебания. (Более подробно о развитии молекулярно-кинетической теории см. [Гельфер Я. М. История и методология термодинамики и статистической физики. Т. 1. - М.: Высш. школа, 1969. - С.305-347]).

Создавая теорию электромагнитного поля, Дж.К.Максвелл основывался на воззрениях Фарадея, согласно которым электрические и магнитные силовые лини - это реальные физические объекты и задался целью перевести на математический язык представления М. Фарадея на природу электрических и магнитных явлений. В работе «О фарадеевских силовых линиях» Максвелл построил модель постоянного электрического поля, представляя такое поле как пространство, заполненное потоками некоторой жидкости - несжимаемой, безынерционной, текущей в сопротивляющейся среде - и получил теоретически ряд известных соотношений электростатики. В работе «О физических силовых линиях» Максвелл на основе модели электромагнитного поля получает ряд важных соотношений для этого поля. В дальнейших работах, в том числе, в «Трактате об электричестве и магнетизме» (1873 г.) Максвелл не строит конкретную модель электромагнитного поля, однако получает ряд уравнений, исходя из того, что к этому полю применимы уравнения механики Лагранжа (см. [Спасский Б. И. Указ. соч.. Ч. II - С.93-107]).

После Максвелла развитие электродинамики шло по нескольким направлениям. Основных было два - совершенствование математической стороны теории и развитие теории с учетом основных идей строения вещества (см.: [Там же, с.119-129]). Второе направление привело к созданию электронной теории, автор которой Г.А.Лоренц исходил из того, что теория Максвелла нуждается в дополнении, т.к. в ней не учитывается структура вещества. Лоренц писал, что если мы хотим понять, каким образом электрические и магнитные свойства зависят от свойств вещества, «мы принуждены будем обратиться к какой-нибудь гипотезе относительно механизма, лежащего в основе всех этих явлений. Эта необходимость и привела к представлению об электронах, т.е. малых электрически заряженных частичках, которые в громадном количестве присутствуют во всех весомых телах» [там же, с.126].

В теории электричества, как и в кинетической теории газов уравнения, связывающие измеряемые величины, выводили на основе некоторой модели. Модель позволяла вывести не только «нужные» уравнения, но и другие, что вызывало необходимость постоянного совершенствования и уточнения модели. Однако в любом случае исходным было то, что различные физические явления обусловлены механическим движением частиц вещества (молекул, атомов, электронов) или эфира.

Поскольку в литературе часто встречаются утверждения, будто механическое понимание природы отвергалось Ф.Энгельсом, приведу в хронологическом порядке ряд его высказываний из «Диалектики природы».

В 1875 г. в заметке «Механическое движение» Энгельс написал:

«У естествоиспытателей движение всегда отождествляется с механическим движением, перемещением, и это отождествление считается чем-то само собой разумеющимся. Это перешло по наследству от дохимического XVIII века и сильно затрудняет ясное понимание процессов. Движение, в применении к материи, - это изменение вообще. Из подобного же недоразумения вытекает и яростное стремление свести все к механическому движению, - уже Гров

«сильно склонен думать, что прочие состояния материи являются модификациями движения и в конце концов будут сведены к ним»...,

чем смазывается специфический характер прочих форм движения. Этим отнюдь не утверждается, будто каждая из высших форм движения не бывает всегда необходимым образом связана с каким-нибудь действительным механическим (внешним или молекулярным) движением...» [Энгельс Ф. Диалектика природы // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. /2-е изд. - Т. 20. - С.563].

Здесь Энгельс высказывает негативное отношение к отождествлению движения с механическим движением - это, мол «сильно затрудняет ясное понимание процессов», осуждает стремление свести все к механическому движению, чем, мол, «смазывается специфический характер прочих форм движения», но в том же время не отрицает того, что высшие формы движения связаны с механическим движением.

В конце 1877 г. - в начале 1878 г. в одном из дополнений к «Анти-Дюрингу» (которое первоначально назвал «К стр. 46. Различные формы движения и изучающие их науки», а потом - «О «механическом» понимании природы») Энгельс, в частности, написал:

«Всякое движение заключает в себе механическое движение, перемещение больших или мельчайших частей материи; познать эти механические движения является первой задачей науки, однако лишь первой ее задачей. Но это механическое движение не исчерпывает движения вообще. Движение - это не только перемена места; в надмеханических областях оно является также и изменением качества... [«Механическая» концепция всякое изменение] объясняет перемещением, все качественные различия количественными, не замечая, что отношение между качеством и количеством взаимно, что качество так же переходит в количество, как и количество в качество, что здесь имеет место взаимодействие» [там же, с.567-568].

Таким образом, если раньше он не отрицал связь высших форм движения с механическим перемещением, то в этом фрагменте заявил об этой связи совершенно определенно. И снова высказал критическое замечание в адрес механической концепции - она все качественные различия объясняет количественными, не замечая взаимодействия количества и качества.

В 1880 г. в главе «Основные формы движения», Энгельс написал:

«Всякое движение связано с каким-нибудь перемещением - перемещением небесных тел, земных масс, молекул, атомов или частиц эфира. Чем выше форма движения, тем незначительнее становится это перемещение. Оно никоим образом не исчерпывает природы соответствующего движения, но оно неотделимо от него. Поэтому его необходимо исследовать раньше всего остального» [там же, с.392].

Здесь получает дальнейшее развитие та мысль, что «всякое движение заключает в себе механическое движение, перемещение больших или мельчайших частей материи»: перечисляется то, что перемещается (небесные тела, земные массы, молекулы, атомы, частицы эфира). Но главное, если ранее, говоря о познании (исследовании) этих механических движений, Энгельс делал акцент на том, что их познание является лишь первой задачей науки [там же, с.567], то сейчас - что эти перемещения необходимо исследовать раньше всего остального.

Наконец, в незаконченной главе «Теплота» (1882 г.) сказано:

«Но когда мы настолько продвинемся вперед, что сможем дать механику эфира, то в нее, разумеется, войдет и многое такое, что теперь по необходимости причисляется к физике» [там же, с.429].

Здесь Энгельс без оговорок рассматривает создание механики эфира как прогресс в развитии науки. Надо полагать, потому, что переход к механике эфира - это переход от качественного познания ряда явлений к созданию физических теорий.

Успехи физики, достигнутые на основе механического понимания природы дали основание известному французскому физику А.Корню в 1900 г. заявить на международном конгрессе физиков: «...Чем больше мы познаем явления природы, тем больше развивается и точнее становится смелое картезианское воззрение на механизм мира: в физическом мире нет ничего, кроме материи и движения» (цит. по: [Ленин В.И. Материализм и эмпириокритицизм // Полн. собр. соч. Т.18. - С.315]).

Далее он сказал: «Главное внимание наших современных вождей науки - Фарадея, Максвелла, Герца (если говорить только об умерших уже знаменитых физиках) - устремлено на то, чтобы точнее определить природу и отгадать свойства невесомой материи (mallere subtile), носителя мировой энергии... Возвращение к картезианским идеям очевидно...» [там же].

А знаменитый русский физик А.Г.Столетов в 1890 году говорил в речи «Эфир и электричество»: «Слово эфир уже идет на помощь слову электричество и скоро сделает его излишним. Механика эфира, - еще далекая пока от полной отчетливости, но обещающая быстрый рост, - уже заступает место и старозаветной теории «электрических жидкостей» и позднейшего - позитивного, но голого и не­досказанного - «учения об электромагнитных силах».

Разрешит ли та же механика эфира и другие загадки космоса, объяснит ли она нам тайну материи и ее тяготе­ния, как надеются нетерпеливые умы, это - более гадательно: быть может, здесь черед наступит не так скоро. Но для «электричества» уже занялась заря эфирной механики: для этой обширной науки XX век будет веком эфира» [Столетов А.Г. Собрание сочинений. Т.2. - М.-Л.: ГТТИ, 1941. - С.258].

Однако ХХ век для физики не стал веком эфира. Более того, в глазах большинства физиков сегодня всякий, кто заговорит об эфире или механике эфира выглядит дилетантом и врагом современной науки. Почему?

Прежде чем рассмотреть этот вопрос, следует сделать одно уточнение.

Суть механического понимания природы, на мой взгляд, кратко и точно выражается такими словами Энгельса: «Всякое движение заключает в себе механическое движение, перемещение больших или мельчайших частей материи; познать эти механические движения является первой задачей науки, однако лишь первой ее задачей» [Энгельс Ф. Указ. соч., с.567-568].

Можно сказать, что этим положением руководствуются почти во всех естественных науках. Химики рассматривают химические превращения, превращения одних веществ в другие, как перемещение атомов из одних молекул в другие или изменение пространственного расположения атомов друг относительно друга. Кстати, в химии есть понятие «механизм химической реакции». Изучая механизм химической реакции химики выясняют, какие атомы в какой последовательности и как перемещаются в ходе химической реакции, т. е. выясняют механическую сторону химического процесса.

В биологии тоже изучают различные механизмы - зрения, слуха, нервного возбуждения и везде ищут ответ на вопрос: что и как перемещается в процессе тех или иных явлений. Разумеется, при нахождении ответа на этот вопрос познание явлений не заканчивается, но без ответа на него научное исследование невозможно.

Во всех названых случаях определение, выяснение механических движений, связанных с теми или иными процессами не вызывает ни у кого протестов и не рассматривается как механицизм.

Попытки выяснения механической стороны процессов резко осуждаются (причем уже несколько десятилетий) только в некоторых разделах современной физики - в тех, где явления нельзя объяснить механическим движением атомов или молекул, т. е. в тех разделах, где исследуются процессы происходящие в пространстве между атомами, внутри атомов, и в мире субатомных («элементарных») частиц. Почему?

Для ответа на этот вопрос обратимся к 5 главе книги В.И.Ленина «Материализм и эмпириокритицизм», которая называется «Новейшая революция в естествознании и философский идеализм», и в которой Ленин сделал вывод о появлении в физике нового - идеалистического - течения.

Ленин писал: «...Старая физика видела в своих теориях «реальное познание материального мира», т. е. отражение объективной реальности. Новое течение в физике видит в теории только символы, знаки, отметки для практики, т. е. отрицает существование объективной реальности, независимой от нашего сознания и отражаемой им. Если бы Рей держался правильной философской терминологии, то он должен был бы сказать: материалистическая теория познания, стихийно принимавшаяся прежней физикой, сменилась идеалистической и агностической...» [Ленин В.И. Указ. соч., с. 271].

Далее Ленин пишет:

«Но эту смену, составляющую кризис, Рей не представляет себе так, как будто все новые физики стоят против всех старых физиков. Нет. Он показывает, что по гносеологическим своим тенденциям современные физики делятся на три школы: энергетическую или концептуалистскую (conceptuelle - от слова концепт, чистое понятие), механистскую или новомеханистскую, которой продолжает держаться громадное большинство физиков, и промежуточную между ними, критическую школу. К первой относятся Мах и Дюгем; к третьей Анри Пуанкаре; ко второй Кирхгоф, Гельмгольц, Томсон (лорд Кельвин), Максвелл из старых, Лармор, Лоренц из новейших физиков. В чем суть двух основных линий (ибо третья является не самостоятельной, а промежуточной), видно из следующих слов Рея:

«Традиционный механизм построил систему материального мира». В учении о строении материи он исходил из «элементов качественно однородных и тождественных», причем элементы должны были рассматриваться «неизменными, непроницаемыми» и т. д. Физика «строила реальное здание из реальных материалов и реального цемента. Физик обладал материальными элементами, причинами и способом их действия, реальными законами их действия» (33-38). «Изменения этого взгляда на физику состоят преимущественно в том, что отбрасывают онтологическую ценность теорий и чрезвычайно подчеркивают феноменологическое значение физики»...

...Суть кризиса современной физики состоит в ломке старых законов и основных принципов, в отбрасывании объективной реальности вне сознания, т. е. в замене материализма идеализмом и агностицизмом» [там же, с. 271-272].

Обратим внимание на слова Ленина: в физике есть школы энергетическая или концептуалистская, механистская или новомеханистская, и промежуточная между ними - критическая; суть кризиса физики состоит в замене материализма идеализмом. (Более подробно см. мою статью «В.И.Ленин о материалистической и идеалистической школах в физике в книге «Материализм и эмпириокритицизм»», которая есть в сборнике «Материализм и идеализм в физике ХХ века»).

Именно в рамках идеалистического направления были созданы теории тех явлений, которые сегодня запрещается рассматривать как проявление какого-то механического движения. А запрет этот обусловлен тем, что другим способом идеалистические теории нельзя защитить от критики.

К примеру, специальная теория относительности А. Эйнштейна получила широкую поддержку ряда физиков именно потому, что явилась альтернативой материалистической теории неподвижного эфира Г. А. Лоренца и была создана в соответствии с постулатами махистской философии.

«Теория относительности (специальная, - В.И.) не объясняла какие-нибудь до сих пор не объясненные факты, не предсказывала новых фактов, доступных в то время экспериментальной проверке, не вытекающих из ранее созданных теорий. Все, что могла объяснить теория Эйнштейна, объясняла и теория Лоренца... М.Лауэ, который сразу же сделался сторонником теории относительности, в 1911 г., по этому поводу писал: «Мало того, экспериментально было бы невозможно произвести выбор между этой теорией (теорией Лоренца. - Б.С.) и Эйнштейновой теорией относительности, и, если тем не менее, теория Лоренца отошла на задний план - хотя она еще имеет сторонников среди физиков, - то это произошло, без сомнения, в силу оснований философского порядка» [Спасский Б. И. Указ. соч. Ч. І. - С.183-184], в силу того, что лучше соответствовала махизму.

В статье «Волна идеализма в современной физике на Западе и у нас» А.К.Тимирязев цитирует и комментирует книгу английского физика-идеалиста Д.Джинс «Природа физического мира»: «Уже четверть столетия прошло с тех пор, как физическая наука в значительной степени под руководством Пуанкаре (недаром Ленин, признавая заслуги Пуанкаре в области физики, вскрыл все убожество его философии. - А. Т.) отбросила попытки объяснять явления и ограничила свои задачи описанием явлений, отыскивая для этого наиболее простые способы. Возьмем простейший пример, викторианский ученый (опять викторианский, не дает он вам покоя сэр Джемс! - А. Т.) считал необходимым «объяснять» свет как волновое движение в механическом эфире, который он вечно старался построить из желатина и гироскопов. Ученый в наши дни, по счастью, настолько благоразумен, что уже давно отбросил эти попытки и вполне доволен (вот, подумаешь, умеренность и аккуратность! - А. Т.), если ему удастся получить математическую формулу (недаром Ленин говорил: «Материя исчезает, остаются одни уравнения»), с помощью которой он сможет предсказать, что выйдет из света при определенных условиях. Ему нет дела, допускает ли эта формула механическое объяснение или нет и соответствует ли такому объяснению, в конечном счете, какая-нибудь мыслимая реальность (вот оно что! - А. Т.). Формула в современной науке оценивается главным образом, если даже не исключительно, по ее способности описывать явления природы достаточно просто, точно и полно.

Например эфир исчез сейчас из современной науки не столько потому, что ученые составили доказанное суждение о том, что такой вещи вообще не существует, сколько потому, что они увидели, что можно описать явления природы вполне хорошо и без него. Он просто усложняет картину, и потому его отбрасывают...» (см. сборник «Материализм и идеализм в физике ХХ века», с.73).

К пониманию электромагнитных процессов в теории относительности вполне применимы слова В. И. Ленина: «...Попытка мыслить движение без материи протаскивает мысль, оторванную от материи, а это и есть философский идеализм» [Ленин В. И. Указ. соч. - С.284]. Выступая против идеалистических воззрений, академик В. Ф. Миткевич задавал вопрос: могут ли два магнита (или электрических заряда) взаимодействовать без того, чтобы в области пространства, окружаю­щем их, не происходил бы какой-нибудь физический процесс? (см. [Миткевич В.Ф. Основные физические воззрения: Сб. докладов и статей /Изд. 3-е, доп. - М.-Л.: Изд. АН СССР, 1939. - 204 с.]) - вопрос, по сути, о возможности движения без материи и... сегодня слывет механистом. Вопрос такого рода И.Е.Тамм сравнил с вопросом о цвете меридиана см. ([там же, - С.184-186]), провозгласив открыто приверженность физическому идеализму («Вопрос о том, что движется, идеалист отвергнет и сочтет нелепым...» [Ленин В.И. Указ. соч. - С.282]), и сегодня известен как передовой физик.

Создатели квантовой механики (Н. Бор, Э. Шрёдингер, В. Гейзенберг и другие) руководствовались махистским принципом, согласно которому в теории должны фигурировать только принципиально наблюдаемые величины (для атома - числа колебаний и интенсивности спектральных линий). Такие же величины, как, например, скорость и положение электрона при его движении по орбите вокруг ядра атома, недоступны наблюдению и не должны входить в теорию. Устраняя ряд противоречий, они ввели в эту теорию положения об индетерминизме элементарных процессов, об отсутствии пространственных отношений в микромире (к движению микрочастиц неприменимо понятие траектории, а частицы точечны - не имеют размеров).

Интересно, что А. Эйнштейн много лет критиковал квантовую механику с материалистических позиций. В статье «Элементарные соображения по поводу интерпретации основ квантовой механики» он писал: «...в основе моего понимания лежит положение, решительно отвергаемое наиболее крупными современными теоретиками: Существует нечто вроде «реального состояния» физической системы, существующего объективно, независимо от какого-то бы то ни было наблюдения или измерения, которое в принципе можно описать с помощью имеющихся в физике средств» [Эйнштейн А. Собрание научных трудов. Т. III.- М.: Наука, 1966. - С.624].  Имеется много работ, авторы которых прославляют Эйнштейна как великого революционера в науке за его теорию относительности и высказывают удивление по поводу его неприятия квантовой механики и демонстрируют тем самым свою приверженность философии Маха.

Господство идеалистических воззрений, неприятие механического понимания природы существенно затормозило создание единой теории поля и теорий  элементарных частиц - за несколько десятилетий не найдены даже идеи, которые можно было бы положить в основу этих теорий (см. например [Гинзбург В. Л. О физике и астрофизике. - М.: Наука, 1985; Хорган Дж. Конец науки: Взгляд на ограниченность знания на закате Века Науки. - СПб.: Амфора, 2001]). Это неудивительно. Ведь если различные физические поля и элементарные частицы нельзя рассматривать как формы движения какой-то формы материи (эфира), то создание теории единого поля и единой теории элементарных частиц становится такой же неразрешимой задачей, как объяснение связи между качественно различными свойствами газов (тепловыми, оптическими, химическими) в случае отрицания существования молекул и атомов.

У физиков-теоретиков, отказавшихся от построения моделей явлений, остался единственный путь развития теории - выведение новых формул из общепринятых формул квантовой механики (и теории относительности). Но такой путь не может привести ни к каким действительным открытиям - наивно думать, что вся истина о микромире содержится в уравнении Шрёдингера. И хотя физиков-теоретиков в ХХ веке работало в сотни раз больше, чем в XIX, ни одного открытия такого масштаба, как открытие радиоволн на основе теории Максвелла, в ХХ веке не было сделано.

Трудно представить, как развивалась бы физика в ХХ веке, если бы развитие механики эфира не было бы насильственно приостановлено.

В СССР это произошло не в последнюю очередь потому, что малограмотные в естествознании философы во главе с А.М.Дебориным (Я.Э.Стэн, Г.К.Баммель, А.А.Максимов, Э.Кольман и другие) начали войну против представителей «механического» - материалистического - направления в естествознании, главным образом в физике, и сумели навязали всем свое ошибочное мнение, будто это понимание является механистическим и противоречит диалектическому материализму.

Очень хорошо разъяснил различие механической и механистической точки зрения академик В.Ф.Миткевич в статье «О механистической точке зрения в области основных физических представлений» (статья есть в сборнике «Материализм и идеализм в физике ХХ века»).

Он писал:

«1. Грандиозные успехи современной физики настолько отвлекли внимание исследователей природы от некоторых совершенно здравых и непреложных утверждений старой, классической физики, что теперь считается чем-то весьма предосудительным говорить, на­пример, о каких-либо механических движениях, сопровождающих то или иное физическое явление (электромагнитное поле, магнитный поток, дифракция электронов в связи с их волновой природой и т. п.). Нередко при этом рассмотрение подобных механических движений квалифицируется как приверженность к механистической точке зрения. На этой почве возникло и продолжает возникать не­мало недоразумений, являющихся серьезным препятствием к правиль­ной постановке вопроса о возможно более глубоком понимании при­роды физических явлений...

3. ...Сущность механистической точки зрения в об­ласти физических представлений состоит не в признании обязатель­ного наличия соответствующего механического движения, т. е. про­странственного перемещения, во всяком физическом процессе, во всяком движении (в общефилософском смысле термина «движение»), а в ошибочном предположении, будто бы новые качественные ха­рактеристики, которыми всегда обладает любая сложная комбинация каких-либо элементарных составляющих, могут быть разложены на простейшие свойства этих элементарных составляющих, и, в част­ности, в попытках сведéния специфических особенностей всякого физического процесса к свойствам элементарных механических дви­жений. Признание эфира, в котором могут иметь место механические движения, т. е. пространственные перемещения элементарных объемов этой «первоматерии», непрерывно заполняющей все наше трехмерное физическое пространство, само по себе, еще не является признаком механистической точки зрения, подобно тому, как и оперирование, на­пример, с «идеальной» жидкостью Гельмгольца вовсе не должно быть рассматриваемо как свидетельство об идеалистической уста­новке. Нельзя рассуждать с точки зрения филологических при­знаков.

...

6. Если, как это выяснено выше, пространственное перемещение содержится в качестве совершенно неотъемлемой части во всяком движении вообще, во всяком физическом процессе, то, следовательно, стремление познать это пространственное перемещение вполне пра­вильно и целесообразно. Желательно по мере возможности составить себе, наконец, вероятную картину механических движений (про­странственных перемещений), присущих каждому физическому явлению, но надо только помнить, что этим ни в коем случае еще не исчерпывается задача изучения и понимания данного явления со всей его многообразной спецификой...

7. Достойно особого внимания, что все главнейшие успехи совре­менной физики по существу тесно связаны с проникновением в харак­тер тех пространственных перемещений, тех движений соответствую­щих физических реальностей, которые имеют место в различных процессах или в различных физических комплексах, воспринимав­шихся ранее как нечто неделимое и самодовлеющее.

Так, например, атом обычной материи предстал теперь перед взором исследователя как целый микрокосмос, как обособленный микроскопический мир, части которого находятся в непрерывном движении...

8. В заключение настоящей статьи я считаю долгом указать, что необходимо, наконец, вполне определенно реабилитировать «меха­ническое движение», надлежащим образом модернизировав, конечно, содержание этого термина, и раскрепостить физическую мысль, признав за ней законное право оперировать пространственными перемещениями соответствующих физических реальностей во всех случаях, когда мы стремимся познать конечную структуру того или иного физического процесса. Необходимо вместе с тем четко при­знать, что борьба с ошибочной научно-философской установкой, которая именуется механистической точкой зрения, не должна быть подменяема в современной физике совершенно необоснованным гоне­нием на законные попытки рассмотрения тех механических движений, тех пространственных перемещений, которые, несомненно, составляют основу структуры всякого физического процесса, хотя никоим обра­зом сами по себе не исчерпывают его сущности. Следует, наконец, перестать отождествлять термины «механический» и «механистиче­ский», как это, к сожалению, нередко имеет место в современной научно-философской и физической литературе».

 

Интересно, что к идее механического понимания природы в свое время самостоятельно пришел Э.В.Ильенков, у которого встречаются негативные замечания в адрес «механистов», в том числе А.К.Тимирязева. В работе «Космология духа» он высказал идею существования нижнего предела простоты организации материи, осуществляющегося в частице, «которая лишена химических, электрических и тому подобных свойств», «в которой реально (а не только в абстракции) осуществлена чистая форма механического движения» [Ильенков Э. В. Философия и культура. - М.: Политиздат, 1991. - С.420].

А.К.Тимирязев в свое время указывал, что физики не сводят явления к движению тождественных бескачественных материальных точек (в чем «механистов» обвиняли «деборинцы»), поскольку оперируют движением качественно отличающихся электронов и протонов (см. [Тимирязев А.К. Воскрешает ли современное естествознание механический материализм XVIII столетия? // Вестник Коммунистической Академии. - 1926. - Кн. XVII. - С.116-168]). Э.В.Ильенков же в развитии «механической» концепции пошел дальше, чем «механист» А.К.Тимирязев, и довел ее до логического завершения, заявив о существовании нижнего предела простоты организации материи, на котором имеются частицы, только перемещающиеся в пространстве.

В свое время Энгельс тоже приходил к подобному заключению. В заметке «О «механическом» понимании природы» он писал: «Если все различия и изменения качества должны быть сводимы к количественным различиям и изменениям, к механическим перемещениям, то мы с необходимостью приходим к тезису, что вся материя состоит из тождественных мельчайших частиц и что все качественные различия химических элементов материи вызываются количественными различиями, различиями в числе и пространственной группировке этих мельчайших частиц при их объединении в атомы. Но до этого мы еще не дошли» [Энгельс Ф. Указ соч., с.568]. А в ХХ веке в химии дошли - когда качественные различия химических элементов объяснили различиями в строении электронных оболочек атомов - «различиями в числе и пространственной группировке этих мельчайших частиц при их объединении в атомы».

Еще одно замечание. Неприятие картезианских идей (механической теории) при создании теорий элементарных частиц привело, по сути, к воскрешению схоластической концепции скрытых качеств. Ведь в этих теориях фигурируют не связанные с количествами «странность», «очарование», «цвет», «аромат» частиц. Можно сказать, сбылось предупреждение, высказанное в 1709 г. французом Сореном, который писал, что отступив от ясных принципов механики «мы потушим всякий свет и снова погрузимся в дебри перипатетизма» [Спасский Б. И. Указ. соч. Ч. І. - С.143].

Думаю, настало время выбираться из этих дебрей.

наука