Вернуться на главную страницу

О нас

Библиотека

 в контакте

RSS t LiveJournal

бумажная версия

Категория „die Verkehrsformen« и практический материализм

2019-10-01   Mikołaj Zagorski, перевод-адаптация с польского и украинского Dominik Jaroszkiewicz Версия для печати

Категория „die Verkehrsformen« и практический материализм

1. Лексический смысл

α) Der Verkehr это исключительный по многозначительности немецкоязычный термин, которому невозможно подобрать единственный соответствующий корень на многих, если не на всех славянских языках. Так, немецко-украинский словарь (ПП "Торсінг плюс", Харьків, 2007) фиксирует такие соответствия:

Проблему нельзя решить в том случае, если изучить ближайшую однокоренную лексику

Der Verkehrsdienst это в гражданских отраслях:

а в военной отрасли:

Das Verkehrsflugzeug

Das Verkehrsmittel

verkehrsreich

Das Verkehrswesen

при этом однокоренные словоформы действия имеют совершенно неожиданный для славян смысл

verkehrt

β) Категория Der Verkehr активно используется Гегелем. Как минимум, её смысл можно обнаружить в работах Фихте в связи с проблематикой «Я и Ты» (Ich und Du). Не менее интенсивно, чем в некоторых гегелевский работах, она употребляется в «Критике политической экономии» - в «Капитале». Здесь немецко-украинский словарь оказывается недостаточным из-за отсутствия превалирующего в начале первого тома значения "циркуляція, обіг" / «циркуляция, обращение».

Активное материалистическое усвоение гегелевской категории легко прослеживается по «Немецкой идеологии». По всей видимости, преобразование бытового термина в категорию было, в очень значительной степени, подготовлено в работах Фихте, но оно абсолютно прочно закреплено в мировой культуре уже «Феноменологией духа». Первоначальный фихтеанский и гегелевский смысл категории тесно связан с проблемой образования субъектов и субъектности. Это принципиальный момент, который совершенно чётко показан в работах М. Семека/Щемека1, в особенности, в «Двух моделях межсубъектности» (Marek Jan Siemek, Dwa modele intersubiektywności w „Hegel i filozofia", есть украинский перевод М. Загоруйко2)

γ) Формирование или переформирование категории „Die Verkehrsformen" в «Немецкой идеологии» тесно связано с проблемами, которые были узловыми для выработки материалистического понимания общественной жизни. Исходя из теоретических последствий этого факта, то есть наличия материалистической общественной науки, нужно выбирать перевод исходной категории на славянские теоретические языки. Определённые компромиссы при этом неизбежны в силу устройства славянской лексики. Так, в ходе перепроверки категориального аппарата научного коммунизма Марек Ян Семек выбрал калькированный из французского языка вариант „komunikacja", подчёркивая чуждость многозначительности данной категории славянской лексике. Ситуация лексического конфликта оттенков особенно ярко проявляется в украинском языке, где калькирование "комунікація" выглядит намного более сомнительным, чем в польском научном лексиконе. Основная конкуренция разворачивается между формами "сполучення" / сообщение, циркулирование и "спілкування" / общение. При этом первая форма не отражает субъективной стороны, связанной с формированием субъектности (к которой Маркс и Энгельс не теряли интерес до конца жизни), а вторая форма не отражает тесной связи с объективными условиями воспроизводственной жизни людей, то есть несёт опасность психологизма.

2. Методологический и политический смысл

α) Перевод и осмысление категории Der Verkehr должно осуществляться с полным вниманием к тем политическим и теоретическим задачам, которые в разработке этой категории реализовывали Маркс и Энгельс между 1843 и 1848 годами. Речь идёт о выявлении наиболее сущностных и характерных черт специфической капиталистической зависимости человечества от вещного мира. Но именно поэтому грубая политэкономическая трактовка производной категории „Die Verkehrsformen" как элемента базиса оказывается в пределах апологии капитализма. Тем самым в рамках данного понимания категории принципиально исключается проблематика дестабилизации капитализма и его качественного преобразования в бесклассовое общество. А ведь именно ради такой перспективы осуществлялось исследование в «Немецкой идеологии». Отвергающий относительную активную роль форм общения (укр. форм спілкування - здесь и далее - Пер.) линейный детерминизм, связанный с грубой политэкономической трактовкой категории „Die Verkehrsformen", поэтому является одним из идеологических последствий целой группы враждебных между собой течений позитивизма шаффовско-сусловско-шиковского образца.

β) Многообразие значений категории Der Verkehr содействовало смелому теоретическому поиску Маркса и Энгельса, поскольку позволяло выразить широкий спектр различных зависимостей в общественной жизни в самых разных формах - от идеалистических (присутствующих в работах Гегеля) до материалистических, будь то объективно-материалистические (созерцательные, ноэтические) формы Фейербаха или субъективно-материалистические формы, впервые открытые Марксом. Во многом на основании многозначительности категории Der Verkehr формулируются новаторские и важнейшие для материалистического понимания человеческой жизни категории «базис» и «надстройка».

γ) Гегель замечает где-то, что познание продвигается различением. Качественная граница - это один из первых фактов познания, когда уже определено некоторое бытие. Так, фраза «граница льда и пара» имеет тот смысл, что качественная разнородность существующих рядом пространственных областей прочно установлена. Подобно этому граница базисной и надстроечной сферы бала одним из первых фактов сознания практического материализма. Однако её значение не только не исчерпывается этим, но и состоит главным образом не в этом.

δ) Категория «формы общения», „Die Verkehrsformen" интересует Маркса и Энгельса как обозначение границы базисных и надстроечных явлений, как сфера, где базис непрерывно формирует надстроечные явления и как исключительную сферу, через которую надстроечные влияния могут вызывать некоторые изменения в базисе, масштаб которых был впервые оценен основателями материалистической диалектики. Это принципиальный момент, ибо масштаб влияния базисных явлений на надстроечные был примерно, то есть в абстрактном виде, известен ещё мыслителям средневековых исламских стран. Масштаб же обратных влияний не мог быть установлен даже абстрактно до формирования практического материализма, что легко заметно по явным и досадным ошибкам даже таких наиболее выдающихся представителей домарксистского критического рационального мышления как Лессинг, Гегель и Чернышевский. Спиноза, сформулировавший ключевую идею для понимания взаимного влияния базиса и надстройки, однако, в результате крайне незначительного развития общественной науки, не мог адекватно определить масштабы своего открытия. Оно состояло, говоря современными словами, в том, что идея есть не следствие вещного процесса3, а идея и вещный процесс есть одновременные и неотъемлимые произведения всякой общественной деятельности. «Идея как следствие вещного процесса» - это основной тезис враждебного марксизму (и особенно ленинизму) экономического детерминизма, тогда как «одновременность и неразрывность производства вещей и производства идей» позволяет задуматься об таком изменении способа производства вещей, который произведёт нужные идеи. Это наиболее простая и, вместе с тем, наиболее глубокая основа теории и практики коммунистического воспитания. Практика Макаренко опровергает идеи экономического детерминизма, ибо эта концепция не предполагает для описанных в «Педагогической поэме» коллективов никакой формы общения, выше чем сельскохозяйственная коммуна. Более того, всемирное значение в практике Макаренко имеет именно тот компонент, который полностью выходит за рамки прогнозов, формируемых на основе экономического детерминизма.

ε) Разработка в «Немецкой идеологии» категории «формы общения»/„Die Verkehrsformen" в смысловом и хронологическом (geschichtliche und historische) отношении прямо примыкает к разработке проблем теоретического самообразования и формирования пролетарской партии - органа получения политической власти для устранения катастрофического (войны, голод, эмиграция) расхождения базиса и надстройки, для ликвидации воспроизводства классового деления общества.

ζ) Так называемый «текстологический аргумент» против выделения категории «форма общения» известен в большинстве славянских стран. Он чаще всего происходит из поисков по славянским переводам, которые, в силу особенностей славянской лексики, и, вопреки указаниям Энгельса, не передают однокоренной и ассоциативной связи множества употреблений разных категорий и слов с корнем „verkehr-". Поиск по немецким нормализованным гипертекстам оригиналов позволяет прийти к выводу, что, несмотря на разную тематику «Капитала» и «Немецкой идеологии», едва ли употребление ряда категорий с корнем „verkehr-" в «Капитале» происходит намного реже, чем употребление специальных категорий политической экономии в «Немецкой идеологии». Таким образом среди действующих причин существования «текстологического аргумента», почти неизвестного в испаноязычных и англоязычных странах, можно выделить

3. Категория die Verkehrsformen как пограничная

α) Категория «формы общения»/„Die Verkehrsformen" при рассмотрении в контексте базисных явлений выступает как представитель надстроечной сферы, а при рассмотрении надстроечных явлений представляется исключительным источником влияния со стороны базиса.

β) Пограничное значение рассматриваемой категории позволяет использовать её для выражения относительной самостоятельности надстройки. Это, вероятно, единственная значительная потребность, вызывающая необходимость отдельной категории. В таком контексте она имеет то же самое значение общественной терапии, какое имеет индивидуальная рациональная терапия против алкоголизма. То есть категория «формы общения»/„Die Verkehrsformen" нужна для выражения способа победы общества над вещной зависимостью, проявляющейся в форме классового раскола.

γ) В контексте надстроечных явлений формы общения наиболее тесно связаны с базисными явлениями, следовательно, наименее от него отдалены и имеют некоторую часть способности базиса влиять на надстроечную ситуацию. В контексте базисных явлений формы общения имеют наибольшую самостоятельность как прилегающие к сфере относительно отдалённой надстройки. В этом смысле исследование форм общения может выражать ту «меру запаса самостоятельности», которую имеют надстроечные явления (типа партии нового типа) для влияния на базис.

4. Категория die Verkehrsformen и кибернетика

α) Категория «форма общения» также может быть отождествлена с термином «форма обращения», «форма циркуляции». Эта сосредоточенность Гегеля на некотором контуре общественного превращения благодаря Семеку стала абстрактно известна в Польше. В других славянских странах подобное тождество смыслов оригинальной категории просто не воспринимается по лексическим причинам. Таким образом рассмотрение Марксом «формы общения» разделяется с его теорией баланса общественных ресурсов и баланса денежного обращения, которые позволили разгадать и научно объяснить смысл таблицы Кэнэ. Также термин «форма обращения» позволяет непосредственно связать исследования Маркса с техническими теориями информации примерно так же, как исследования Маркса в Демократической Германии были успешно связаны с политехнической теорией всемирного транспорта и логистических потоков.

β) Тождественность смыслов «форма общения» и «форма обращения» в категории die Verkehrsformen явно послужила одним из источников вдохновения для выдвинутого Конрадом Цузе утопического плана балансирования общественных ресурсов особой не денежной циркуляцией. Крайне характерно, что учёный был одновременно основателем немецкой вычислительной техники и немецкой социалистической кибернетики.

γ) Продолжавший исследования и развивавший направления деятельности основателя советской кибернетики А. И. Китова В. М. Глушков также не был вполне знаком со связью политэкономической и информационной стороны категории «форма общения/обращения». Это, однако, не помешало Глушкову выдвинуть гениальные догадки об исторической скоростной и информационной обусловленности денежного обращения. Стаффорду Биру, Виктору Глушкову и Конраду Цузе было известно, что существуют общественные процессы, в которых денежная регуляция является слишком медленной (даже в безналичной форме) и слишком приблизительной. Выстраивание не только матричной оптимизации плана, но и развивающей её плановой поверхности ресурсного тензора потребует ясного понимания критерия, который свяжет в каждом случае экономию общественного времени с образованием коммунистических форм общения людей. Понимание этих критериев, которое было более чем непрочным в советских плановых органах, возможно только на основе постоянного учёта взаимного влияния базисных и надстроечных явлений. Именно для определения меры и границы этого влияния Маркс и Энгельс выработали в немецкой идеологии категорию «форма общения». Таким образом денежное и транспортное обращение, исследованное в ходе критики политической экономии, может быть сопоставлено с реальными информационными мощностями процессов транспортного и денежного обращения, чтобы общество смогло осознать и использовать новую сферу возможностей управления своей жизнью. Таким образом полновесное осмысление возможностей автоматизации управлением вещей может серьёзно блокироваться, если под кибернетический инструментарий не будут подложены результаты того разбора и переосмысления категорий der Verkehr и die Verkehrsformen, который произвели авторы «Феноменологии духа» и «Немецкой идеологии». Без этого кибернетика лишается эффективных способов воздействия на общественную жизнь через формирование новых форм общения и становится безусловно разрушительной инструментальной отраслью, аналогичной производству наркотиков. Точно так же задача избавления трудящихся от инструментально-безразличных форм общения не может быть решена без переноса выполнения главных этапов этой формы циркуляции информационным машинам. Это ослабление инструментального общения, при прочих способствующих факторах, легко направить на формирование универсальных форм общения.

δ) Отрыв категории «формы общения» от политической экономии как теории балансирования общественных ресурсов и как математической теории циркуляции информационных сигналов (в прямой или денежной форме) ведёт к фактическому разоружению перед психологически-личностной абсолютизацией «форм общения», к которой склоняет строй (побудова) славянской лексики. Точно также отсутствие этой связи не позволяет явно обратиться к достижениям современной кибернетики и оценить абстрактно-информационную составляющую реального процесса общественного воспроизводства как процесса непрерывного сведения ресурсного баланса. Без такой оценки затруднительно истребление обезразличивающего инструментального общения и его замена универсальным человеческим общением, характер которого поддерживается способом и уровнем нового хозяйственного устройства.

5. Категория die Verkehrsformen и субъектность

α) При помощи категории «форма общения» легко осуществить противопоставление инструментального и человеческого общения, выражая как капиталистические формы общения, так и всемирно-историческую перспективу форм общения подобно тому, как Маркс позднее отделяет применение машин от их капиталистического применения. Более того, отделение применения машин от их специфической капиталистической формы применения для извлечения прибыли производится Марксом под явным влиянием уже состоявшегося ранее исследования форм общения.

В книге «Гегель и философия» и, в меньшей степени, в знаменитом исследовании о Шиллере, Мареку Семеку удалось доказать, что для миропонимания Маркса имеет принципиальное значение присущее классикам немецкой средневековой диалектики рассмотрение труда как универсального процесса, в котором «отождествляются микрокосм и макрокосм»(говоря средневековыми словами). Это миропонимание Семек, продолжая Гегеля и Маркса, с максимальной контрастностью противопоставляет буржуазной идеологизации проблем труда как связанных исключительно со сферой рабочей силы. Говоря об «уничтожении труда», Маркс имеет ввиду восстановление универсального значения трудовой деятельности на уровне не ниже, чем тот, который был в абстрактном виде схвачен классиками средневековой немецкой диалектики - Экхартом, Мюнцером и Бёме. Критика Марксом теоретических результатов их концепций направлена, как материалистическая критика, преимущественно на полное отсутствие инструментализации превращения сферы труда в универсальную сферу свободы взамен капиталистического триединства рабочей силы принуждения и наказания. Вырабатывая понимание функционирования инструментов этого превращения, Маркс не подвергает никакому сомнению его необходимость, выраженную в европейской мысли в неясных формах ещё за полтысячелетия до него.

β) Материалистическое понимание форм общения необходимо включает в себя понимание механизма формирования такой формы общения, которая сможет оказать обратное влияние на базис, то есть такого надстроечного явления, которое уходит за свою границу как надстроечного явления. Поэтому отмечаемое целым рядом немецких и польских авторов хронологическое соседство первого изучения «Феноменологии духа» (с её проблематикой межсубъетности, борьбы за признание и пр.) и написания «Что делать?» в ленинской биографии отнюдь не случайно. Становится ясно, что, несмотря на чисто славянскую терминологию ленинских работ, в «Что делать?» автора интересует именно, говоря гегелевскими словами, «сам себя развивающий путь», то есть та особая форма общения, которая передаёт наиболее мощное во всей человеческой предыстории влияние надстройки на базис.

γ) Категория «форма общения» есть категория движения (превращения) подобно категории «идеальное». Вне правильного понимания идеального как непрерывного результата человеческой деятельности находятся такие извращения как фетишизм и вульгарный материализм, имеющие общую идеалистическую платформу. Вне правильного понимания форм общения находятся как экономический детерминизм так и психологизм, также сводящиеся, соответственно, к позитивистской и фетишистской формам идеализма. Вне рассмотрения осуществляющегося непрерывного взаимного4 влияния базиса на надстройку категория «форма общения» бесполезна.

δ) Противопоставление инструментального и универсального человеческого общения, продолжающее противопоставление капиталистического и универсального труда проводится Марксом только для того, чтобы открыть механизмы порождения непосредственного и универсального человеческого общения как формы, возникающей на материальной основе существующей капиталистической сферы инструментального и личностно-безразличного общения. Таким образом, марксизм интересует порождение универсальных личностных форм общения как экономически необходимых, всемирных и всеобщих, то есть коммунистическая революция, а не простое противопоставление экономически-необходимого и «случайного» общения, которое может не выходить за рамки экономического детерминизма как позитивистской концепции. Переоткрытие этого факта позволило Антону Макаренко совершить коперниканский переворот в педагогической практике - trrae motor, solis calicuet stator.

ε) Инициирующий политической акт коммунистической социальной революции является апофеозом исторической значимости категории «форма общения». Гениально выясненное товаришкой Предеиной противопоставление имманентности и трансцендентности, самозаданности и внешнего определения революции является прямым и явным следствием материального существования сложившихся новых форм общения, относительно оторванных от базиса. Значимость понимания категории «форма общения» (не тождественная, а нередко противоположная знанию словесной формы этой категории) состоит в том, что вся социалистическая эпоха - это время непрерывного освоения формирования базиса при помощи надстроечных воздействий, время непрерывного активного и всё более сознательного взаимодействия между базисной и надстроечной сферами конкретно-исторической человеческой деятельности.

____

 1 Это фонетическая запись, тогда как написание традиционно заимствуется через белорусский язык, где нет звука, аналогичного российскому «щ» и звуку в начале польского слога „sie" - Пер.

 Он же автор перевода для российского читателя - Ред.

2 Эта идея достигает апофеоза в печально известном положении «Печень выделяет желчь, мозг выделяет мысль» и прослеживается в понимании мозга как мыслящего органа, тогда как он всего лишь орган мышления, работающий в человеческом обществе, то есть орган мышления конкретно-исторического человека как совокупности актов общения (Verkehrsakten). Более того, хотя головной мозг и является необходимым и преимущественным органом человеческого мышления, он отнюдь не является единственным органом мышления подобно тому как мышление вообще не сводится только к словесным формам, хотя они явно господствуют в нашем обществе. Тем не менее, к органам мышления также относятся рука, прикладывающая трудовое усилие и, в ещё меньшей мере, даже инструментальные элементы неорганического тела человека - от станков до измерительных приборов.

3 Значение мозга ограничивается нейрофизиологической реализацией мышления, тогда как результативность мышления безусловно и полностью выходит за пределы физиологии, ибо единственной общественной функцией мышления является его истинность, целиком определяемая за пределами любого мозга во всей совокупности актов общения, охватывающих, нередко, сложнейшие отрасли промышленности. Это фундаментальное положение немецкого трансцендентализма было гениально и на строго материалистической основе развито классиками материалистической диалектики, а, при выполнении т. н. «завещания Ленина», оно было переоткрыто Миланом Соботкой и Мареком Семеком.

 4 Разделение «влияния надстройки на базис» и «влияния базиса на надстройку» это чисто шиковская схоластика, которую то ли заимствовали у Отто Шика, то ли самостоятельно вывели Михаил Суслов и Пётр Федосеев. Точно также не существует переходов количества в качество и качества в количество. Это всегда процесс взаимного перехода разных (количественных и качественных) свойств материальных процессов и предметов.

теория