Говорят, весна — это пора изменений. А когда появляется вдохновение что-то менять, хочется делать это во всем. Мы предлагаем не хвататься за все сразу, а остановиться, вдохнуть глоток чистого весеннего воздуха и прочесть несколько книг, которые лучше всего подходят для этого периода. А уж затем — или параллельно — с удовольствием пуститься в путешествие по жизненным изменениям.
Поэзия Леси УкраинкиЛариса Петровна Косач — поэтесса, в произведениях которой можно находить поддержку вечно и по всем важнейшим вопросам человеческого бытия. Ее произведению «Contra spem spero!» в этом году исполняется 126 лет, и лучшего стиха о весне, новой жизни и силе воли сложно найти.
Гетьте, думи, ви, хмари осінні!
То ж тепера весна золота!
Чи то так у жалю, в голосінні
Проминуть молодії літа?
Ні, я хочу крізь сльози сміятись,
Серед лиха співати пісні,
Без надії таки сподіватись,
Жити хочу! Геть думи сумні!
Прочтите также еще раз «Лісову пісню». Рождение и смерть, природа и человек, добро и зло, любовь и… еще раз любовь — это то, что в школьной программе называют «социально-бытовая драма» или «драма-феерия», а мы бы сказали, что это одно из лучших сказочных произведений о настоящей жизни.
«В катакомбах», «Одержима» и «Грішниця» — стоит прочесть в преддверии Пасхи, свадьбы или других весенне-летних праздников. В этих произведениях поднимаются вопросы отношения к миру, к любимому человеку, к религии, к своему народу. Если вы задумываетесь, возможна ли любовь без ненависти и ненависть без любви, прочтите эти вещи. Леся Украинка как философ — не хуже классиков, только мысли она выражала не в понятиях, а в образах.
«Повесть о настоящем человеке» и «Всем смертям назло»
Весна — время подъема духа. Поддержать это состояние или вселить надежду в тех, кто грустит весной, поможет и проза. Например, история известного летчика Маресьева («Повесть о настоящем человеке» Бориса Полевого), сумевшего в войне не только выжить и не обозлиться на весь мир за пережитые страдания, но и продолжить дело своей жизни — несмотря на то, что это было невозможным.
То есть, было невозможным — до него. Ведь Маресьев не отступал от своей цели и показал миру другую реальность: где быть пилотом и защищать свою родину с небес без ног возможно. Более того, это оказалось единственно возможным путем для человека, столкнувшегося со столь серьезными изменениями в собственной жизни.
Другая история открывается перед нами в автобиографической повести Владислава Титова «Всем смертям назло…». Повесть с не менее красноречивым названием, но уже не о войне. На войне, если известно, за что борешься, понятно, что делать. Когда же это обычная жизнь, работа с утра до ночи, домашний быт и тому подобное, можно и расслабиться, и приуныть, получая удовольствие от неудовлетворительной жизни. Но не всем так приходится. Есть люди, профессии, дела, не позволяющие остыть человеческому сердцу.
Например, главный герой повести Титова — шахтер — отдал свои руки за то, чтоб спасти жизни других людей во время аварии на шахте. Отдал, особо не задумываясь. Как каждому воспитать в себе такие чувства, позволяющие правильно поступить в ситуации, где, кажется, нет правильного решения? Для этого, наверное, и существуют подобные истории.
Но важно и не только совершить гуманный выбор в сложной ситуации. Важно быть человеком после этого. Сохранить добрые чувства к окружающим, к миру, отнявшему важный инструмент жизни, и непрерывно развиваться, культурно обогащаться, дарить другим результаты своего творчества. Повесть дает ответ на вопрос, как безрукий человек сам написал это произведение и чего это ему стоило.
Так, например, вспоминает о рукописи автора выше упомянутый Борис Полевой:
«Я хорошо помню тот день, когда ответственный сотрудник редакции журнала “Юность”, ведающий работой с начинающими писателями, положил на мой стол весьма странную рукопись. Написана она была четко, но каким-то нервным, скачущим почерком».
А конец истории Титова — трогательное воспевание нового в жизни — гармонично сочетается с настроением, которое дарит весна.
«Овод» Этель Лилиан Войнич
Если вы пока не успели прочесть это произведение ирландской и английской писательницы Этель Войнич — очень рекомендуем. Это еще одна ключевая история о силе человеческой воли, о вечной молодости и борьбе с несправедливостью.
История настолько захватывающая, что ваши будни наполнятся атмосферой Италии ХIХ века. А чувства и переживания главного героя станут вашими собственными не только на период прочтения этого короткого романа. Тайны, интриги, приключения, риски, жертвы, тягость испытаний борющегося человека здесь поданы таким образом, что читатель вроде бы и вспоминает свои чувства, когда не мог оторваться от сюжетных поворотов в романах Дюма, а вместе с тем получает порцию эстетических переживаний, подобных тем, что получал во время прочтения произведений Гюго.
На данном коротком списке книг, важных для поддержки весеннего настроения, мы не заканчиваем. Чтобы учесть больше предпочтений наших читателей, мы решили спросить некоторых из них, что они бы посоветовали читать весной. Вот их рекомендации.
Дмитрий, аспирант философской кафедры
Антон Павлович Чехов — «Чайка», «Три сестры», «Вишневый сад».
Несмотря на всю глубину противоречий между героями, драматическое
действие в пьесах Чехова все равно имеет какой-то легкий, светлый оттенок. Оно разворачивается на фоне романтической неторопливости и изящества русских усадеб, которые так приятны для мечтаний томным весенним вечером.
Весной, когда все обновляется, легко думать о течении жизни, о её настойчивости в своем стремлении начать новый этап, о своеобразной «бытовой диалектике». Театральным критикам, обвинявшим писателя в излишне подробном описании быта, Чехов отвечал:
«Требуют, чтобы были герой, героиня сценически эффектны. Но ведь в жизни не каждую минуту стреляются, вешаются, объясняются в любви. И не каждую минуту говорят умные вещи. Они больше едят, пьют, волочатся, говорят глупости. И вот надо, чтобы это было видно на сцене. Надо создать такую пьесу, где бы люди приходили, уходили, обедали, разговаривали о погоде, играли в винт, но не потому, что так нужно автору, а потому, что так происходит в действительной жизни»
Так вот, пьесы Чехова — это погружение в Lebenswelt, «жизненный мир», мир повседневности. Это — напоминание о том, что люди-то, собственно, жили, «бытовали» и раньше. После прочтения появляется больше сил для того, чтобы и свой быт не только «отбыть», но и «пережить».
Александр, преподаватель по шахматам
Фрэнсис Скотт Фицджеральд, «Первое мая». В рассказе на тридцать страниц такая атмосфера: люди в форме, благоухающая весна и порывы молодого человека.
Леся, преподаватель немецкого языка
Из весеннего — про любовь — очень своеобразная и волнующая повесть Куприна «Олеся». Интересна повесть тем, что в ней показан стык разных мировоззрений и образов жизни — любовь прогрессивного человека, писателя и девушки, выросшей в избушке в лесной чаще. Несмотря на то, что они совершенно разные, их связывает человечность, простота и искренность. Эта любовь, хоть и закончилась несчастливо, оставила глубокое впечатление в душе писателя, и точно так же она впечатляет читающего, открывая для него мир, лишенный привычного сегодня комфорта, но полный человеческой жизни и чувства.
Александр, журналист
Красота порой вызывает много грусти, которая также бывает прекрасна, и поэтому сегодня мне хочется посоветовать грустную «весеннюю» книгу. Это роман известной американской поэтессы Сильвии Плат «Под стеклянным колпаком», впервые увидевший свет в 1963 году — ровно за месяц до самоубийства Сильвии.
Почему я люблю эту книгу? Возможно, потому, что лирика этого произведения была удивительно созвучна мне в тот период моей жизни, когда я чувствовал себя неприкаянным и заброшенным, и когда мне необходимо было сделать один сложный выбор в жизни, на который я никак не мог решиться. События романа начинаются летом, и читал я эту книгу впервые тоже летом, — но в душе было то странное предчувствие чего-то нехорошего, которое так часто бывает весной: когда свежего воздуха вдруг становится слишком много, вокруг все затихает, любое соприкосновение с предметами вызывает не зимний морозный звон, а глухой болезненный отзвук, и поверхность земли, по которой ты шагаешь, начинает казаться оболочкой гигантской бомбы. Я и был болен тем летом — ведь настолько проникся рассказом Эстер Гринвуд (героини «Под стеклянным колпаком») о её психическом расстройстве, что принялся искать симптомы болезни и у себя: хотя понимал, что ни она, ни я на самом деле не больны, что мы просто другие люди — те, которые волею своего с рождения обострённого восприятия в решительный момент отчаянно загрустили.
Увы, Сильвия Плат оказалась больна по-настоящему, как я это позже выяснил. У меня же обнаружился только синдром Аспергера — некая форма высокофункционального аутизма, не несущая в себе особых неудобств для окружающих.
Несмотря на то, что поэзия обычно сама рождается в моей душе весной, мне всегда хотелось слышать её голос не только лишь с начала марта по конец мая. С того самого лета, как я прочёл «Под стеклянным колпаком», Сильвия Плат незримо помогает мне осуществлять желаемое.
leport.com.ua
