Вернуться на главную страницу
«Суфражистка». Спасение утопающих — дело рук...
Недавно на фестивале нового британского кино в Киеве я посмотрела фильм «Суфражистка». После просмотра я сомневалась, писать о нем или нет. С одной стороны, кино неплохое, красивое и даже вдохновляющее. После него захотелось узнать больше деталей о борьбе женщин за свои права. С другой же стороны, совершенно понятная и, на первый взгляд, простая тема, о которой нечего и говорить. Но не тут-то было! Прочла несколько русскоязычных рецензий и поняла, что говорить есть о чем. А еще лучше, согласно лозунгу суфражисток, «не словом, а делом», но это уже другой вопрос.
«Суфражистка» — это британский фильм 2015 года режиссера Сары Гаврон. Кино, которое вышло в ограниченный прокат и пока не транслируется для массового зрителя, посвящено движению суфражисток, добивавшихся в начале ХХ века избирательного права для женщин.
Главная героиня фильма — Мод (Кэри Маллиган) — родилась в прачечной и всю жизнь работает ней. В свои двадцать с небольшим лет она чувствует себя старой женщиной, ведь, как она сама говорит, женщины ее профессии долго не живут. Кроме того, жизнь героини наполнена и другими неприятностями, связанными с тем, что ей не повезло родиться мужчиной. Например, управляющий прачечной — недобросовестный персонаж мужского пола — пользуется своим положением по всем возможным пунктам в отношении к боящимся потерять рабочее место и вообще не знающим другой жизни молодым женщинам.
Мужья этих женщин часто работают в той же прачечной. Но в основном — развозят вещи или занимаются другой, менее вредной для здоровья работой, чем женщины. Они видят, как их жены убивают себя нечеловеческим трудом, и даже представить себе не могут, что их можно защитить или освободить. Суфражисток они высмеивают и запрещают женам бороться за cвои права, вплоть до избиения бунтующих (показательно, что полиция иногда отдает активисток после очередной акции в руки их мужьям, чтоб те разобрались со своей собственностью).
.jpg)
Смотришь на эти сцены, на жизнь в таких условиях и думаешь: что заставляет этих женщин вставать по утрам? Что заставляет их каждый день идти туда, где их ждут исключительно удушающая в прямом смысле слова работа (испарения в прачечной сжигали труженицам легкие), оскорбления и унижения от начальства и других мужчин?
И в самом кино находишь ответ. У Мод, например, желание просыпаться каждое утро вызывает ее маленький сын. Сцена утреннего сбора, когда Мод помогает одеваться своему мальчику, отчетливо показывает, что в простом общении со своим ребенком молодая мама по-настоящему счастлива.
Но не только собственный сын заставляет Мод жить и действовать. Дочь ее сотрудницы — подросток, которая тоже работает в прачечной, также вызывает у Мод сильнейшие чувства. Когда наша героиня узнает, что управляющий прачечной проявляет нездоровый интерес к девочке-подростку, главная героиня становится решительнее в своих действиях.
Случай Мод наверняка не исключение. Сложно представить, что еще, кроме веры в будущее, кроме детей, может заставить людей проживать такую сложную и практически не приносящую удовольствия жизнь. Любой родитель желает своим детям лучшей жизни, причем активно желает — работает ради пропитания, обучения ребенка. И вера в лучшую жизнь для детей не дает родителям отчаяться и покончить со всеми бедами простым способом — перестать просыпаться по утрам. Но, к сожалению, до сих пор активное желание улучшать жизнь своего ребенка чаще встречается у матерей.
В одной из рецензий на «Суфражистку» автор пишет: «Большинство мужчин здесь — жестокие деспоты, считающие своих жен и детей собственностью, а не живыми людьми, женщины, которые не спешат поддерживать суфражисток — трусихи и лохушки, безмолвные и дрожащие. Участницы движения, в свою очередь, отчаянно идеализированные героини без страха и упрека, в стремлении к благородной цели им прощается все — и вандализм, и теракты, несущие угрозу жизни». С этим отзывом сложно согласиться. Во-первых, суфражистки в данной картине вызывают противоречивые чувства. Вначале бунтарки вообще не нравятся главной героине, Мод присоединяется к движению не по идеологическим причинам, а случайно. А одна из суфражисток не то, что боится, а даже отказывается от активного участия в акциях из-за того, что ждет ребенка и вообще устала. Во-вторых, в «Суфражистке» показаны мужчины, которые поддерживают своих жен в их движении. Причем, поддерживают разумно, чувственно, по-мужски, в хорошем смысле этого слова. Например, муж одной из идеологов и ключевой особы движения — образованной Эдит Нью (Хелена Бонэм Картер) — не пускает ее на важную акцию, потому что знает, что она больна и на этот раз ее сердце не выдержит. Здесь проявляется и мудрость, и сила духа, и настоящая любовь к своей женщине.
В-третьих, действительно, большинство мужчин, как тогда, так и сейчас (правда, в такой же степени, как и большинство женщин) сложно назвать высоконравственными и сознательными личностями. Мужчины именно в то время и в том месте, а также не самые угнетенные женщины того времени, — безразличны к судьбе умирающих к тридцати годам от тяжелого труда женщин. И в этом, конечно, можно заметить самое сильное проявление деспотизма.
Когда Мод спрашивает своего, на первый взгляд, доброго и любящего мужа, какова была бы судьба ее ребенка, родись он девочкой, муж спокойно отвечает: «Такая же, как у тебя». У него эти слова не вызывают особых чувств. А для нее эти слова — это все. Все, что может вселить в нее уверенность в необходимости борьбы. Даже несмотря на то, что эта борьба, в которой она не видит четкого и светлого конца, приносит ей самое страшное несчастье в ее жизни.
Так сложилось, что Мод жила в то время и в том месте, где развивалось движение суфражисток, борющихся за избирательное право для женщин. До сих пор нет единого мнения по поводу отношения к этому движению. Суфражисток называют и сумасшедшими, и преступницами. Также существует мнение, что их радикальные акции (например, они разбивали окна витрин магазинов, когда в магазинах никого не было) и импульсивные действия (гибель Эмили Дэвисон во время английского Дерби в 1913 году) только доказывали, что женщин нельзя допускать к участию в политической жизни. Но тут возникает вопрос. Как можно было показать мужчинам, другим женщинам, миру, что бесправные женщины чем-то недовольны? Кто может с уверенностью сказать, как именно нужно было поступать тем женщинам в тех условиях, чтоб их услышали, когда молчать они уже не могли?
Да и факт остается фактом — женщинам дали право принимать участие в выборах. Конечно, на результат повлияли и другие движения, которые развивались в то время. Да и множество других факторов, например, прямая выгода тех мужчин, которых впоследствии должны были выбирать женщины. Об этом свидетельствует, к примеру, такая иллюстрация еще 1889 года:
Женщина говорит представителю английской консервативной партии (тори) — «загляните за дверь суфражизма, и вы увидите столько голосов, сколько не видели никогда ранее».
Но в «Суфражистке» Сары Гаврон с помощью главной героини ясно показано, что рядовая угнетенная женщина борется совсем не за непонятное в то время для большинства женщин право выбора, не за политические убеждения, не за власть, не из-за ненависти к мужчинам. Мод искренне и нежно любит своего мужа, обожает сына и ненавидит только одно — положение, в котором оказались она и другие женщины. Когда ее спрашивают, почему она хочет получить право на голос, она описывает свою судьбу и говорит, что, возможно, есть другая жизнь для женщин. Только этого она ищет — альтернативы, выхода из ада непосильного труда, бедствий, унижений. И не только для себя, а даже скорее для других. Мысли о дочери ее сотрудницы и о любой другой дочери (например, о своей возможной) были самыми сильными стимулами в ее борьбе.
Большинство зрителей, судя по отзывам и рецензиям, обращают внимание на эмоциональную сцену о личной трагедии Мод, которая случается с ней из-за участия в движении суфражисток. Для меня же более сильной оказалась почти финальная часть истории, где Мод и Эмили Дэвисон (Натали Пресс) во время Дерби 1913 года проходят мимо огромной толпы представителей аристократии и обеспеченных людей. Но наши героини идут и не видят ничего вокруг, их мысли заняты только целью, делом их жизни. Они проходят мимо множества женщин, которые, возможно, даже не знают о движении суфражисток, а, может быть, считают их сумасшедшими, глупыми бунтарками. Светские дамы одеты в чистые светлые платья, они, скорее всего, выглядят на свои годы, наверняка у них белые нежные руки, светлая, сияющая прозрачностью кожа. Они имеют возможность проводить время за книгой, они могут вдоволь гулять в саду, наблюдать за птицами, лошадьми, за играющими детьми. Они могут каждый день дышать свежим воздухом и наслаждаться светом дня. Им неизвестна потусторонняя жизнь, в которой огромное количество женщин и мужчин, подобно маленьким механизмам, создают их одежду, а после выхода этой одежды в свет, снова превращают ее в чистую и светлую, отдавая на это свое здоровье, драгоценные часы светового дня и всю свою жизнь. И самое главное, что именно благодаря этим рано стареющим механизмам, которые на самом деле тоже имеют чувства, мысли и желание жить, благодаря всем тем, кто боролся и кого считали безумными, импульсивными, темными бунтарями, эти светлые и, на первый взгляд, счастливые дамы тоже получили право голоса и другие права для того, чтоб не быть собственностью и предметом украшения мужчины и его дома.
Печально, что и сейчас те, кто пользуются готовыми благами, которые общество наработало за всю историю с помощью борьбы, считают эту борьбу бессмысленной или ненужной. Легко сейчас говорить, что можно было достичь другим образом того, что общество достигло посредством жертв и личных трагедий людей, которые шли до конца в своем желании изменить жизнь, несмотря на непонимание и осуждение большинства. Кто знает, как бы обстояло дело, не будь тех разбитых окон, бесчисленных тюремных заключений, голодовок и жертв, не будь всего того, что выражало неудовлетворение и вызывало общественный интерес. Да, это могли быть необдуманные шаги, импульсивные движения сопротивления. Но эти действия ярко говорили об одном: что-то в обществе происходит не так и есть те, кому не все равно, кто хочет это изменить, присоединяйтесь. Что было бы с нами сейчас, если бы тогда о проблеме молчали, если бы все спокойно проглатывали угнетение, унижение и свое рабское положение, считая такую жизнь единственно возможной? И что могло бы быть уже с нами, если бы и сейчас мы не молчали, а уверенно выражали свое недовольство?
«Суфражистка» Сары Гаврон — это не об идеологах движения, не об исторических фактах, не о ненависти к мужчинам и не о безумных женщинах. Также это и не об известных актрисах, одну из которых я даже не упомянула, хотя ее считают «гвоздем программы» (Мэрилл Стрип играет главного идеолога суфражисток Эммелин Панкхерст, но ее роли отводится далеко не ключевое место в фильме). «Суфражистка» — это история женщины, которая случайно попала в движение, но в последствии пожертвовала всем, что у нее было, ради надежды на лучшую жизнь, и тем самым наполнила свою жизнь смыслом. А еще это кино о том, что спасение утопающих — это, с одной стороны, дело рук самих утопающих. Но, с другой стороны, картина показывает, что далеко не все утопающие в силах даже почувствовать, что они тонут. А поэтому спасение всех за особенными тонущими, которые способны заметить положение, в котором оказались, и готовы спасать не только себя.
