Вернуться на главную страницу
Концепция социально эффективной экономики Н.И. Ведуты. Часть 1
Социалистическую экономику можно сравнить с капиталистической
как автомобиль с телегой, запряженной лошадью. Старая лошадь
сама знает куда и как ей идти и по самой плохой дороге привезет своего
хозяина домой. Автомобиль сам не пойдет. Его надо знать, им надо
управлять, ему нужна хорошая дорога. И уже совсем плохо,
если за руль сядет параноик или дурак1.
Нельзя говорить о будущем экономики, не говоря о проблеме автоматизации производства, включая автоматизацию управления производством в масштабах, как минимум, всей страны. Известный советский ученый-кибернетик академик В.М. Глушков был уверен, что без создания общегосударственной автоматизированной системы управления экономикой СССР ждут очень большие трудности2 и нужно признать, что этот тревожный прогноз его полностью оправдался.
Но если вести речь об автоматизированных системах управления экономикой, то нельзя не вспомнить еще об одном ученом, которого можно было бы назвать конкурентом В.М. Глушкова в этом деле. Конечно, масштабы их деятельности несравнимы. Глушков начал готовить свой проект по поручению зам. Председателя Совета Министров СССР, получив при этом большую поддержку, и даже, когда проект был отклонен, он никогда не прекращал пропагандировать свою идею всеми доступными средствами среди самых широких слоев населения СССР. Н.И. Ведута, не смотря на то, что сам занимал серьезные посты (начальник отдела перспективного планирования Госплана БССР, Директор научно-исследовательского института технического управления АН БССР), оказался фактически энтузиастом-одиночкой в деле как разработки принципов общегосударственной автоматизированной системы управления народным хозяйством, так и в деле пропаганды своих идей. Но у него было, как минимум одно существенное преимущество перед В.М. Глушковым. Он был не только профессиональным кибернетиком, но и профессиональным политэкономом. Притом, нужно заметить, очень грамотным и принципиальным политэкономом, каковых среди советских экономистов фактически не было.
Вот как он оценивает ситуацию в экономической науке в СССР:
«После смерти Сталина экономическая наука попала в руки ученых, рассматривавших социалистическое производство как товарное, что в корне противоречит учению классиков о социализме. Эти ученые создали рыночный хозяйственный механизм, превративший преимущество социализма - централизованное управление экономикой в его недостаток, что привело к отставанию в экономическом соревновании с капитализмом»3.
Здесь следовало бы обратить внимание на то, что Н.И. Ведута не просто противопоставляет рыночный хозяйственный механизм и централизованное управление экономикой, а утверждает, что в результате применения рыночных методов управления централизованное управление экономикой превращается из преимущества социалистической экономики в ее недостаток. То есть, автор неплохо владеет основами диалектического мышления, умеет рассматривать противоположности не только в их взаимоисключении, но и в тождестве, взаимопревращении, переходе друг в друга.
Н.И. Ведута считает, что требовалась серьезная научная работа по совершенствованию централизованной модели управления для доведения ее до уровня, требуемого для человеческого прогресса в нашей стране, вместо чего «централизованный механизм и супердержава СССР, созданные огромными усилиями народа, были демонтированы полностью»4. Пути такого совершенствования он пытается рассмотреть в своей книге «Социально эффективная экономика», основные идеи которой мы постараемся разобрать в данном очерке.
Н.И. Ведута совершенно сознательно ставит перед собой задачу объединения возможностей политэкономии и науки об управлении. «Политическая экономия и управление» - так и называется первый раздел его книги.
Вот как видится автору соотношение этих двух наук:
«Политическая экономия изучает объективные законы развития общества, общественных производственных отношений. Наука об управлении изучает законы целесообразного использования объективных законов развития»5.
Важно отметить, что автор ясно видит предмет этой объединенной науки и задачи, которые она должна решать. Предметом этой науки, считает Н.И. Ведута, является человек. Притом ясность здесь просто поразительная, каковой невозможно найти ни у экономистов, ни у кибернетиков:
«Рыночные отношения - это антагонистические отношения между независимыми друг от друга товаропроизводителями. Одного товаропроизводителя совершенно не интересует судьба другого, вступившего с ним в рыночные отношения. Каждый стремится взять от другого максимум возможного, что и является движущей силой развития общества. «Рыночному» человеку свойственна бескомпромиссная борьба на поле производства и распределения жизненных благ.
При коллективном производстве жизненных благ природа «рыночного» человека проявляется в стремлении каждого трудиться поменьше, а при распределении коллективно произведенного - получить кусок побольше. Интуитивная оценка различий в затратах человеком жизненных сил в различных процессах труда в единицу рабочего времени, при отсутствии каких-либо технических средств для соизмерения, создает руководителям коллективного производства почву для злоупотреблений в свою пользу. Однако замена частной собственности на средства производства позволяет преодолеть природу «рыночного» человека»6.
В полном согласии с «учением классиков социализма» Н.И. Ведута понимает человека не как абстракт, «сущность человека не есть абстракт, присущий отдельному индивиду. В своей действительности она есть совокупность всех общественных отношений»7. Меняются эти отношения - меняется и природа человека.
Правда, здесь же он сам высказывает положение, которое в корне противоречит учению классиков:
«Государство, как геополитическое понятие, означает форму существования и географического размежевания человеческого общества и представляет собой целостную совокупность органов власти, владельцев средств производства, трудящихся и иждивенцев»8.
Такое понятие о государстве является не просто крайне наивным, поскольку оно представляет его исключительно с точки зрения господствующих классов, которые кровно заинтересованы в том, чтобы люди путали понятие государство и общество, страна. Оно неверно методологически. Сущность государства нужно искать не в политике и уж точно не в географии. Сущность государства от начала и до конца экономическая.
«По Марксу, государство есть орган классового господства, орган угнетения одного класса другим, есть создание «порядка», который узаконивает и упрочивает это угнетение...»9.
Правда, здесь же автор пытается поправиться, заметив, что «Реальная власть принадлежит владельцам средств производства»10. Но принятие геополитического понятия государства вместо марксистского еще не раз скажется в ходе исследования.
Отношения собственности автор определяет тоже не по-марксистски:
«Отношения между людьми по поводу их владения конкретными объектами и есть отношения собственности»11, - пишет он. На самом деле, даже формально собственность предполагает не только владение, но еще и распоряжение и пользование.
Но самый главный недостаток такого подхода состоит во внеисторичности. Вместо того, чтобы рассмотреть, как государство вырастает и как изменяется в процессе изменения производственных отношений, его превращают во внеисторическую абстракцию. Это же недостаток сказывается и при рассмотрении самих производственных отношений.
Но при рассмотрении производственных отношений этот недостаток превращается даже в некоторое преимущество. Так Н.И Ведута противопоставляет социализм не капитализму, а рынку вообще. Разумеется, что рынок - это абстракция. Но это именно та абстракция, которая является очень продуктивной в данной ситуации. На то обстоятельство, что социализм есть преодоление не просто специфически капиталистических отношений, а товарного производства, а, соответственно, стоимостной формы вообще, обращает внимание Э.В. Ильенков в своем «Ответе тов. Я.А. Кронроду»12 и рукописи «К выступлению у экономистов 24.ІІ.65».13 Противопоставление социализма капитализму само по себе не решает проблемы и даже, напротив, запутывает ее и усугубляет. Это хорошо видно на примере той постановки проблемы, которую мы находим в «Экономических проблемах социализма в СССР» И.В. Сталина, который капиталистическому товарному хозяйству противопоставляет социалистическое товарное хозяйство. И если Сталин еще понимал, что главная цель - это все-таки уничтожение товарного хозяйства в целом14, то, допустим, Я.А. Кронрод, у которого эта мысль была сформулирована задолго до написания «Экономических проблем», уже не считает уничтожение товарного хозяйства первостепенной задачей (для него это вовсе не задача, а дело далекого будущего. И нужно сказать, что советская политэкономия развивалась не по Сталину, а по Кронроду.
Так же состоит дело и с государством. Если мы видим только противоположность капитализма и социализма, то тогда становится совершенно непонятным принципиальность марксистского требования о необходимости уничтожения буржуазной государственной машины. Действительно, нет никаких препятствий не только для того, чтобы построить государственную машину по образцу буржуазной, но и для того, чтобы использовать уже имеющуюся буржуазную государственную машину. В конце концов, каждому отдельному государственному служащему нет разницы, какому господствующему классу служить. Но сущность социалистического государства, то есть, диктатуры пролетариата, состоит в том, чтобы не просто служить господствующему классу, то есть поддерживать тот порядок, при котором этот класс господствует, а в уничтожении классов, а значит и существующих порядков. И это не два разных вопроса - уничтожение государства и уничтожение товарного производства - а один и тот же вопрос. Если разовьется способ производства, исключающий товарный обмен, то классы и государство отомрут сами собой. Если сохранится товарное производство - уничтожить классы и государство невозможно.
Что же касается вопроса уничтожения товарного производства, то он совпадает с вопросом уничтожения разделения труда, в том числе и на труд исполнительный и управленческий. А уничтожение разделения труда, особенно, в последней его части, есть уничтожение частной собственности. Ведь, как подметили Маркс с Энгельсом, «разделение труда и частная собственность, это - тождественные выражения: в одном случае говорится по отношению к деятельности то же самое, что в другом - по отношению к продукту деятельности».15
В условиях машинного производства есть только один путь уничтожения разделения труда - автоматизация производства. Только она может обеспечить исключение человека из производства в качестве агента производства. Но невозможно управлять вручную автоматизированным производством, точно так же, как невозможно произвести полную автоматизацию производства, не уничтожив его частный характер.
В связи с этим нужно отметить еще одну верную мысль в книге Н.И. Ведуты. Он выдвигает на первый план проблемы централизованного управления производством, совершенно правильно замечая при этом, что проблемы централизованного управления производством, - это проблемы не только государственного управления, ссылаясь при этом на Маркса:
«Всякий непосредственно общественный или совместный труд, осуществляемый в сравнительно крупном масштабе, нуждается в большей или меньшей степени в управлении, которое устанавливает согласованность между индивидуальными работами и выполняет общие функции, возникающие из движения всего производственного организма в отличие от движения его самостоятельных органов. Отдельный скрипач сам управляет собой, оркестр нуждается в дирижере»16.
Разумеется, что и в условиях рыночной экономики производители - это не просто отдельные «скрипачи». Хотя бы потому, что основанием рынка является разделение труда. Отдельные скрипачи не только могли бы играть отдельно друг от друга, но даже могут быть заинтересованы в том, чтобы играть именно отдельно, а не мешать один другому. Но скрипач не сможет существовать без скрипичного мастера, без портного, сапожника, земледельца, в конце концов, без не умеющего играть на скрипке слушателя, который бы согласился платить за его искусство. То есть, деятельность людей и в условиях рыночной экономики носит общественный характер. Вопрос состоит только в том, каким образом координируются усилия участников общественного процесса деятельности.
«Независимые друг от друга (не связанные общей целью) коллективы (и отдельные лица) определяют свою производственную и коммерческую деятельность самостоятельно, руководствуясь ситуацией на общем для всех рынке. В этом суть рыночной экономики»17, - пишет Н.И. Ведута.
А вот как в книге определяется суть централизованного управления экономикой:
«При слиянии всех производственных коллективов в единый на уровне государства, государство на основе изучения потребностей общества, прежде всего спроса и предложения на внутреннем рынке, а также возможностей внешнего рынка, с учетом имеющихся ресурсов определяет производственные задачи, детализируемые сверху донизу по всей иерархии управления производством, вплоть до рабочих мест. В этом суть централизованного управления экономикой»18.
То есть, централизованное управление экономикой на самом деле оказывается отнюдь не противоположностью рынка, а только его модификацией.
Притом Н.И. Ведута указывает, что централизованное управление экономикой совместимо с рынком не только при социализме, но и при капитализме:
«Централизованное государственное управление экономикой и ориентация независимых друг от друга товаропроизводителей на общий для них рынок в рамках одного государства вполне совместимы, их взаимодействие может быть весьма полезным. При капитализме область и функции централизованного управления, осуществляемого государством, определяются общими интересами класса частных собственников (отдельных лиц или коллективов) и служат им. Государству передаются непроизводственные (образование, оборона, соцобеспечение и т.п.) и производственные функции (со средствами их выполнения), совершенно необходимые обществу, но в сложившейся ситуации не достаточно прибыльные или требующие государственного финансирования»19.
Из этой цитаты хорошо видно, как материал, с которым имеет дело автор, вносит поправку в его «геополитическое» определение государства. От «геополитики» здесь не остается и следа, и государство оказывается тем, чем оно есть в действительности - специальным органом в руках господствующего класса, призванным сохранять и укреплять порядки и условия, при которых это господство остается возможным. Централизованное государственное управление вполне может содействовать сохранению и укреплению экономического господства класса капиталистов, если государство буржуазное, то есть, если его действия определяются «общими интересами класса частных собственников (отдельных лиц или коллективов) и служат им».
Мало того, автор убедительно показывает, как рост монополий при капитализме ведет к огосударствлению средств производства с одной стороны, и к полному подчинению государства интересам монополистического капитала, который даже формально давно перерос национально-государственные рамки - с другой.
«Суверенитет государств снижается до уровня подчинения МНК (международным корпорациям)»20, - констатирует Н.И. Ведута.
Данная констатация и звучащее в ней то ли удивление, то ли сожаление, есть не более чем еще одно проявление «геополитического» определения государства. С точки зрения марксистского определения государства, ничего удивительного в таком «снижении суверенитета» нет. Государство всегда и везде подчинено господствующему классу. В этом его роль в обществе и состоит. Впрочем, автор сам это прекрасно понимает:
«Огосударствление частной собственности означает ее обобществление, расширение сфер планомерного управления производством, ограничиваемого рамками частных предприятий, различных их ассоциаций, монополий. Тем не менее, отношения между государственно-монополистическими корпорациями и другими независимыми друг от друга капиталистическими объединениями остаются управляемыми объективными законами товарного производства. Государство в случае необходимости может ограничивать действия отдельных монополий или их группировок, если этого требуют интересы правящего класса в целом.
Таким образом, рынок как сфера обмена товаров со своими экономическими законами остается на самых нижних и самых верхних ступенях иерархической системы построения капиталистического способа производства. Действие объективных законов товарного производства проявляется еще в том, что на всех ступенях иерархии системы общественного производства критерием эффективности функционирования является прибыль»21.
Но если централизация и даже центральное государственное управление сами по себе еще не означают преодоления товарных отношений, то каковы вообще условия этого преодоления?
Для ответа на этот вопрос мы вернемся к параграфу «О науке управления», в котором дается определение этой науки:
«Наука управления производством отличается от прочих наук тем, что она изучает не преобразования вещества природы или энергии в процессах труда, а управление самими процессами, т.е. управление управлением. Объективные законы развития общества, производственных отношений изучает политическая экономия, законы их целесообразного использования - наука управления производством»22.
Заканчивается же этот параграф следующими словами:
«К объективным законам общественного развития как процесса, независимо от желания, воли и сознания людей, относится постоянное углубление концентрации и централизации производства, т.е. движение к централизации управления общественным производством до государственного уровня, к социализму. При этом субъективные построения элементов системы централизованного управления могут ускорить дальнейшее общественное развитие по сравнению со стихийным процессом или замедлить его, если возможности централизованного управления используются плохо. Поэтому наука управления имеет огромное значение для успешного движения общества вперед на основе четких представлений об объективных законах, действующих как во внешней по отношению к системе управления среде, так и внутри системы в условиях уже свершившихся субъективных построений, она должна определять направления постоянного дальнейшего совершенствования и реализовать их, приближать траекторию движения к оптимальной.
В СССР политическая экономия социализма как наука не состоялась, что будет показано дальше. Результат известен: крах социалистического эксперимента»23.
Из сказанного можно заключить, что вопрос преодоления товарных отношений - это вопрос перехода к научному централизованному управлению на государственном уровне, целью которого должно быть успешное движение общества вперед.
Мы не будем останавливаться здесь на вопросе о том, что считать движением общества вперед, поскольку на самом деле это вопрос от начала и до конца схоластический. Никаких универсальных критериев общественного прогресса нет и быть не может. Для каждой стадии развития общества (соответственно, для каждого народа, находящегося на той или иной стадии развития) критерий будет свой. К примеру, Ленин писал в 1905 году, «В таких странах, как Россия, рабочий класс страдает не столько от капитализма, сколько от недостатка развития капитализма».24 Означало ли это, что Ленин был сторонником капитализма? Нет, конечно. Он призывал быстрее проскочить этап капитализма, поскольку он есть необходимый этап на пути к социализму. А в 1920, предлагая НЭП, он призвал фактически вернуться к капитализму, поскольку Россия в результате революции явно забежала вперед, не исчерпав, как оказалось, капиталистический этап.
Что касается ситуации, о которой пишет Н.И. Ведута, то для нее критерий прогресса он определяет совершенно точно - это переход от стихийных методов управления общественным производством, выработанных в условиях товарного производства к научным методам управления.
«Наука об общих законах управления в природе, технике и обществе - кибернетика»25, - считает Н.И. Ведута. Экономическая кибернетика, по его мнению - это одно из практических приложений этой общей науки наряду с технической и биологической кибернетикой.
Нужно отметить существенный недостаток в определении экономической кибернетики, который допускает Ведута. Вот это определение:
«Экономическая кибернетика изучает общественное производство, функционирующее как живой организм, с целью повышения его эффективности и создания автоматизированных систем управления производством. Это требует разработки методов описания протекающих в производстве информационных процессов, выполняемых пока в основном людьми, оптимизации процессов на основе достижений математических наук и реализации их посредством технических средств, создаваемых на основе достижений технической кибернетики и других технических наук»26.
На самом деле общественное производство функционирует отнюдь не так, как функционирует живой организм. Между обществом и живым организмом есть существенная разница.
В разбираемой книге мы находим следующие слова:
«Одно дело - реализация прямых и обратных связей в живом организме, другое - в технике»27.
Вполне естественно было бы добавить: и совсем другое дело - в общественном производстве в целом. Но автор не добавляет, а вводит в свое определение экономической кибернетики нечто противоположенное высказанной им же самим вполне справедливой мысли. Извинить его может разве что то, что мысль о подобии процессов управления в различных системах он разделяет со всеми классиками кибернетиками. Собственно, впервые в таком виде эта мысль была высказана в книге А. Богданова «Тектология», которую многие сейчас считают предшественницей кибернетики28.
Н.И. Ведута даже делает шаг вперед по сравнению с классиками кибернетики и системного подхода, сравнивая общество именно с живым организмом, подчеркивая таким образом более высокий уровень общественных систем по сравнению с механическими системами и с техническими системами вообще. Но на самом деле общество - это уровень, более высокий и по сравнению с организмом.
Организм приспосабливается к окружающей среде - это способ его существования. В то время как общество существует в той мере, в какой оно приспосабливает внешнюю среду под себя. В этом сущность общественного производства. Разумеется, что человек - это тоже живое существо, и в этом отношении момент приспособления к внешней среде для него тоже остается обязательным. Но сам способ приспособления ровно противоположен тому, который мы наблюдаем у всех живых организмов. Живые организмы сами изменяются для того, чтобы приспособиться, а человек изменяет внешнюю среду. Если это обстоятельство упустить из виду, тогда то, что у общества выступает в качестве исчезающего момента, грозит превратиться в принцип. Собственно, рынок это и есть механизм превращения момента приспособления к внешней среде в принцип. Парадокс состоит в том, что именно в условиях рынка внешняя среда уничтожается наиболее беспощадно. Да и самому обществу такой принцип его существования очевидно грозит гибелью.
При этом нужно понимать, что внешняя среда в любом случае не остается неизменной (и живые организмы приспосабливаются как раз к изменениям внешней среды), и поэтому вопрос состоит, собственно, только в том, будет ли внешняя среда в результате человеческой деятельности меняться в благоприятном для человека направлении или она будет становиться губительной для него). Рыночный способ производства очень быстро меняет внешнюю среду, но именно в губительном для человека направлении. Н.И. Ведута отмечает это обстоятельство и заявляет:
«Простое и расширенное воспроизводство природных ресурсов, как и сохранение окружающей среды, осуществляется за счет того же конечного продукта, изначально принадлежащего владельцам средств производства. Но поскольку связанные с этим мероприятия носят глобальный характер, их реализация посильна только обществу, взятому в целом, т.е. его государству. Затраты на них велики, поэтому каждый в отдельности владелец средств производства из их множества, составляющего общество, от таких затрат уклоняется. Кардинальное решение проблемы, без чего человечество идет к своей гибели, возможно только при обобществлении средств производства хотя бы в рамках государств, а затем и в мировом масштабе»29.
Другими словами, даже не смотря на принципиальную ошибку в определении предмета экономической кибернетики, Н.И. Ведута выходит на верные выводы относительно ее задач. И это касается не такого в общем-то частного, хотя и очень важного случая как воспроизводство природных ресурсов, но и определения цели производства в целом. Он считает, что «в перспективе роль человека в управлении производством может свестись к постоянному совершенствованию технологических процессов и нормативов с обновлением соответствующей информации в автоматизированной системе управления народным хозяйством (АСУНХ)».
Что же касается указанной выше ошибки, то она, скорее всего, обусловлена не только характерным для кибернетики ошибочным отождествлением законов управления в живых, неживых и общественных системах, но и возможностями математического моделирования, которое является основным инструментом кибернетики. Математическая модель в принципе не может ухватить эти различия. Математика механистична по своей природе и поэтому может описывать только системы в прямом смысле этого слова, то есть механические системы. В случае, когда речь идет о живых, а тем более общественных системах, то слово «система» здесь употребляется исключительно в переносном смысле, как аналогия, ухватывающая, да и то, в самом общем виде, такие свойства организмов и общества как то, что любое целое не сводится к сумме его частей. Но это не значит, что математика совершенно неприменима при описании общества или что невозможно математическое моделирование общественных процессов. Принципиально неформализуемыми, а, соответственно, недоступными математическому моделированию являются производственные отношения, составляющие экономический базис общества и определяющие сущность человека данной эпохи. Что же касается производительных сил общества, то на уровне машинного производства они представляют собой именно механическую систему и поэтому вполне моделируемы математически. Мало того, человек в этих условиях оказывается исключительно придатком к машине и оказывается, как выражался Маркс в молодости, отчужденным от своей собственной сущности. Соответственно, его «машинная деятельность» тоже вполне формализуема и моделируема. Притом не только производственная, но и касающаяся деятельности государственной машины.
1 Н.И. Ведута. Социально эффективная экономика. М. 1999. С. 82.
2 Б.Н. Малиновский. История вычислительной техники в лицах. К. 1995. С. 163.
3 Там же. С. 7.
4 Там же. С. 8.
5 Там же. С. 10.
6 Н.И. Ведута. Социально эффективная экономика. М. 1999. с. 7
7 К. Маркс. Тезисы о Фейербахе. Маркс К, Энгельс Ф. Собр. Соч. 2-е изд. Т. 3. С. 3
8 Н.И. Ведута. Социально эффективная экономика. М. 1999. с.
9 В.И. Ленин. Государство и реыолюция. В.И.Ленин. ПСС. т. 33. С. 7.
10 Н.И. Ведута. Социально эффективная экономика. М. 1999. с. 11.
11 Там же.
12 Э.В. Ильенков. Ответ тов. Я.А Кронроду («Капитал» Маркса и проблема стоимости). Э.В.Ильенков. Диалектика абстрактного и конкретного в научно-теоретическом мышлении. М. 1997. с. 421-422
13 Э.В. Ильенков. К выступлению у экономистов 24.ІІ.65. Э.В.Ильенков. Диалектика абстрактного и конкретного в научно-теоретическом мышлении. М. 1997. с.
14 «Конечно, когда вместо двух основных производственных секторов, государственного и колхозного, появится один всеобъемлющий производственный сектор с правом распоряжения всей потребительской продукцией страны, товарное обращение с его "денежным хозяйством" исчезнет, как ненужный элемент народного хозяйства». И.В. Сталин. Экономические проблемы социализма в СССР. Сталин И.В. Cочинения. Т. 16. М.: Издательство "Писатель", 1997. С. 164.
15К.Маркс, Ф. Энгельс. Немецкая идеология. Собрание сочинений К. Маркса и Ф. Энгельса. 2-е изд. - Т.3, с.31.
16 Маркс К., Энгельс Ф. Соч.Т.23, С.342
17 Н.И. Ведута. Социально эффективная экономика. М. 1999. с. 11.
18 Там же.
19 Там же С. 16.
20 Там же. С. 17.
21 Н.И. Ведута. Социально эффективная экономика. М. 1999. с. 17
22 Там же. С. 12.
23 Там же.
24 В. И. Ленин. Две тактики социал-демократии в русской революции. В.И. Ленин. ПСС. т. 11. с. 37.
25 Н.И. Ведута. Социально эффективная экономика. М. 1999. с. 12.
26 Там же. С. 13.
27 Там же.
28 А.А. Богданов. Тектология: всеобщая организационная наука. Издание третье, заново переработанное и дополненное. - М.: 1989
29 Н.И. Ведута. Социально эффективная экономика. М. 1999. с. 11-12
Продолжение следует
