Размышления над крымскими событиями

2014-05-20  Włodzimerz Podlipski Версия для печати

Итак, Крым съеден. Теперь, когда готовы инвестиционные планы Газпрома, уже можно воспринять это как свершившийся факт. Остаётся лишь лучше уяснить величину добычи. Всякую величину, однако, затмевает характер этой добычи. Впервые за более чем век Российская администрация выступила зачинателем и важным исполнителем открытого и административно прямолинейного империалистического захвата. На новой российской территории оказалось население, численность которого уместно ограничить снизу 2,3, а сверху 2,47 миллионами¹. Это превосходит почти на треть население Варшавы (1,75 млн.) и соизмеримо с численностью населения Бухарского Ханства (ок. 2,2 млн). История завоевания Туркестана, начало которого описано Энгельсом в «Продвижении России в Средней Азии», имеет какие-то параллели с тем, что произошло с Крымом по причине того, что это последний крупный российский колониальный захват такого масштаба, если не считать установление полуколониальной зависимости в Маньчжурии и Персии.

Из истории империалистических захватов России нам известно два типа присоединений: в одном случае обеспечивается численное преимущество колонизаторов, в другом случае существующее местное население сохраняет, однако возможность национальной дееспособности по причине своей численности или культурного уровня. В первом случае речь идёт обычно об обширных приобретениях на восточном направлении и образовании колониальной великорусской культуры (как в Сибири), во втором колонизационная политика осложняется национальным вопросом в той или иной форме выявленности. Уместно вспомнить то, как были отбиты попытки аннексии Абхазии и Южной Осетии. Эти два небольших горских народа, вынужденные жить в положении, близком к вооружённой организации всего народа были очень раздосадованы появлением своих территорий в инвестиционных планах российских ТНК. Попытка передела имущества, оставленного грузинскими мирными жителями в Абхазии привела к уверенному убийству в Абхазии важного сотрудника посольства, работавшего на российскую безпеку. Этот факт очень повысил взаимопонимание недавнего защитника, превращающегося в агрессора и гордой маленькой нации. Но не только поэтому сравнение с абхазской моделью будет ещё долго актуально в крымской публицистике.

Правовая («юридическая значит фальшивая») форма присоединения Крыма является исключительно восточной, её трудно помыслить европейскому филистеру. Ситуация когда крымское население самоопределяется и провозглашает независимость, а затем просит принятия в состав конечно очень сильно отличается от известного в европейской культуре стиля, когда происходит аннексия и принятие конституции страны-поглотителя, как это было с НРД в 1990 году или Австрией в конце 1930-х (поглотитель то кстати был один!). Потому кстати неразумны лживые вопли о совершающемся разрушении классической Потсдамкой системы (установившейся в 1950-е). Система европейских границ уже давно существует по праву сильного и по возможности захватов. Начало этому было положено не где-то, а в Западном Берлине, который стал теперь столицей одной из крупнейших европейских метрополий накопления капитала. Расчленение Чехословакии, Югославии, Советского Союза и последующие войны, поддержанные немецким империализмом поставили могильный камень на Потсдамской системе. Каждый новый делимитационный акт с тех пор был продолжением пересмотра потсдамских границ — от выделения Косова до истории с островом Змеиный. Это не удивительно, если помнить, что Потсдамская система границ есть узаконивание освобождения половины Европы от империализма, что в развитом виде она была юридической предпосылкой политических успехов центральноевропейского пролетариата. Но ситуация в современной политической классовой борьбе такова, что ни одна пролетарская революция в Европе не смогла обеспечить себе политического выживания, а значит и уверенного сохранения потсдамских границ. Потому если потсдамская система остаётся ещё где-то действительной, то только в такой недействительной ныне области как научный коммунизм — здесь границы научных школ и пределы литературных влияний ещё спустя четверть века остаются в известных границах. Но вернёмся к рассмотрению крымских событий.

Аналогия с Судетскими событиями, которая активно накачивается польской печатью поверхностна. Совсем неожиданно и неуместно выглядит возникающее из неё положение о России как национальном государстве великорусского народа. Сама концепция национального государства великорусского народа в России официально предосудительна. Российская буржуазия стихийно понимает свой патриотизм именно как национальный в экономических границах, что открывает для внимательного наблюдателя происхождение патриотизма вообще. В России нет официальной опоры на принадлежность к народности. Да и последние двадцать лет из трудящихся масс Крыма выбита всякая тяга к ясному определению национальной культурной позиции. Это можно подтвердить по критериям советского времени или по новейшим, но в любом случае произведения Франка остаются скорее неизвестными, чем читаемыми (а про то, чтобы они были понимаемыми и вопрос не стоит!) даже для укриноязычного населения. Тоже самое можно сказать и про произведения Толстого для российскоязычного населения. В этих условиях край пребывает в состоянии национальной подавленности, и национальная обособленность легко перетекает в шовинистические лозунги. Это было немыслимо для недавнего советского прошлого не исключая и время до ликвидации безграмотности.

Хотя крымчане и имеют сейчас матуры о среднем образовании, сложившаяся ситуация имеет слишком легко соотносится с тем, что мы знаем о Беларуси в 1850-х годах. По данным позднейших переписей язык местного населения, занимавший первые места по числу носителей это не «беларуская», а «тутэйшый». Это не язык Францыска Скарыны, а нечто местное. Как и на современной Беларуси подавляющее большинство трудящиеся даже на уровне слов своего родного языка не умеет ясно отождествить себя ни с классовым, ни национальным положением. На неграмотной Беларуси 1850-х однако умели выделять «панов», чего не заметно на грамотном Крыму сейчас. Потому такое сознание охотно приходит к националистическим дикостям. Вот что вынужден был писать сторонник линии Домбровского и Чернышевского, наиболее последовательный белорусский революционер эпохи 1863 года Вицэнт Константы Калиновски в издании при участии будущего героя Парижской Коммуны Валерыя Врублевского: «Но ў суседстве з намі жыў Немец і Маскаль. Аднаму і другому багацтва нашае калола ў очы — каб іх так колька схапіла, да і хацелі нас сагнаць з нашай бацькаўшчыны²»³. Вряд ли сейчас мы найдём в массовой литературе вокруг крымского вопроса для грамотного крымского читателя более научные побудительные воззвания, чем для неграмотного беларуса полуторавековой давности. Язык этнического большинства Крыма это не язык Пушкина и Чехова и даже не язык Пелевина. Только этим чисто культурным фактом объясняется то, как легко произошла убийственно абсурдная для следящих издалёка для немецких коммунистов смена бандеровсих знамён на власовские.

Крымский филистер думает, что исключает себя из украинской действительности голосуя за присоединение к России. Но в действительности необходимые революционные выводы из своих действий куда сильнее могут сблизить крымчан и население континента, чем все административные унификации Украины. Речь идёт о таком положении, когда бытие жестоким образом напоминает оторвавшемуся сознанию о том, что оно лишь другое себя бытия и ничто без истинности. На крымском примере вся былая Украина убедится в неэффективности самого решительного решения украинского вопроса в национально-территориальную сторону. Это окажет даже ещё более революционизирующее влияние на трудящиеся массы Крыма, чем на трудящихся Украины итоги майданного стояния. В этом неожиданно обнаруживается прогрессивная роль киевских событий — они не были поддержаны широкими массами на Украине, но вызывали массовую активность в недействительном направлении в Крыму. Если крымские трудящиеся сделают истинный вывод из своего положения и его отношения к своей активности, то этот вывод будет, прямо скажем, с готовностью воспринят по другую сторону возведённой границы. Разочарование с крымской стороны будет также усилено и тем, что политика доведения Крыма до российского уровня вовсе не предполагает серьёзного увеличения цены рабочей силы. Дорожающая рабочая сила отпугивает капитал и исключений из действия закона капиталистического накопления не существует. Крымчане в ближайшее время будут иметь предпосылки, чтобы догадаться о неравенстве российских регионов. Россия это не только воспринявший многомиллиардные вложения Сочинский район, но и Норильская экономическая область, где многие из функций насилия монополизированы не государством, а соответствующей службой обогащающего крупнейших капиталистов России комбината. Россия это не только Белогородчина, но и Тыва (Уряханский край). Российские капиталисты путём внедрения бюджетных принципов немало способствовали тому чтобы разница в цене рабочей силы достигала одного порядка. Это привело к тому, что по утверждению российских источников в бытовом отношении можно обнаружить неприязнь к москалям уже в воспетом Мицкевичем городе на Неве, не говоря например о Калужской области. Всю эту разницу в цене рабочей силы и уровне жизни никто не собирается уменьшать ради неких политических перспектив Крыма. Не для того в России конституциировались национальные окраины и колонии на одной стороне и центры накопления капитала на другой.

Если этот факт дойдёт до сознания трудящихся Крыма, то в переносе этого сознания на континент, в особенности в роччийскоязычные области будет значение разбираемых событий для перспектив разворачивания классовой борьбы на Украине. Действительность последовательно предлагала украинским трудящимся все возможные формы политической активности. Даже любителям помахать шмайсерами выпала возможность вести «проверку документов» в поездах, идущих через Винницу. Все эти формы политической активности, все эти её проявления от национально неокрашенного грабежа в поезде до территориального самоопределения покажут в ближайшее времени свою полную неэффективность. Самым революционным выводом для всего населения былой Украины будет тот, что ничего существенного не поменялось. Всё это будет происходить на фоне того, что униатские попы уже не смогут убедить на Галичине и Волыни массы в ненужности субъектности — антисубъектность уже была одной из первых форм политической активности, исчерпавших доверие ничтожной результативностью. «В общем теперь не плохие времена. История явно готовится взять новый старт, и заметные повсюду признаки разложения приводят в восторг всякого, кто не склонен сохранять вещи такими как они есть»⁴.

Конкретный анализ конкретной ситуации это конечно душа материалистической диалектики в том числе если она применена к предыстории, но как быть с абстрактными принципами вроде права на самоопределение? Как быть с «национальным родством»? Начнём с последнего. В XVII веке, во время близкое к Потопу⁵ /войнам под руководством Хмельницкого/, Большой смуте вхождение Украины в Московское царство имело относительно прогрессивное значение, поскольку закрепляло фактическую ликвидацию панщины для значительных слоёв украинского крестьянства и склоняло ситуацию в пользу развития буржуазных отношений, которые только спустя продолжительное время были потеснены повторным попаданием уже в российскую систему панщины. Для украинского пролетариата с точки зрения цены рабочей силы или развития производства нет и не может быть выгод во вхождении в Россию (или куда ещё). Меньшая цена силы рабочей на украинских землях станет существенным фактором разобщения в таком случае, а потенциальная конкуренция российских и украинских капиталистических предприятий также не способствует сплочению. Дело может обернуться гораздо интереснее, если мы перейдём к рассмотрению внутриполитической ситуации на Украине. Аналогия с Потопом⁶ или Потопом в России⁷ вряд ли покроет что-то кроме политического хаоса. Она тем более неуместна, что никаких видных представителей трудящихся классов украинская политика ещё не вынесла на публичное поле. Нет ни Наперского⁸, ни Болотникова⁹, чьё уверенное выступление оживляло ранние годы политических неурядиц. У всякого знающего о соотношении научных и политических убеждений по результатам Ленина очень большой скепсис могут вызывать прогрессивные политические возможности Губарева¹⁰. Его заявления в пользу трудящихся масс пока что фактически не выходят за результаты «использования революционных традиций народа», что Димитров называл одним из признаков фашизма. Дело может конечно ещё развиться в качественный и решительный классовый конфликт, история знает даже революционеров из шляхты¹¹, но из бизнесменов гораздо меньше… Будем честны, скорее всего Губарев как и Ярош уже предназначен для «отсекания крайностей», которым неизбежно завершается любой буржуазный политический переворот.

Аналогия с Потопом, однако, позволяет нам обратить внимание не только на территориально-политически окрашенные группировки господствующего класса, но и на национальную сторону украинского вопроса. Вне зависимости от степени культурного родства крымского и украинского общества аннексией была задета именно украинская государственность и именно фактом аннексии отныне мобилизована шовинистическая пропаганда в пользу капиталистической государственности Украины как она есть. Природа этой государственности поистине удивительна: её утверждение в сознании масс связано вовсе не с наличным административным аппаратом (о назначениях из США знают все), а с территориальной аннексией. Украинская капиталистическая государственность делается действительной фактом своей недействительности! Как оценивать это получаемое националистическими кругами преимущество? Уместно будет вспомнить Скрыпника, что утверждению украинского буржуазного национализма может способствовать только российская несбалансированная централизационная политика. В рамках Советского Союза было обеспечено беспрецедентно гармоничное сосуществование разных наций и национальный вопрос не имел необратимых тенденций к обострению по мере преодоления товарности хозяйства. Лишь косыгинско-либермановские реформы привели к обострению конкуренции, хаотизации хозяйства и образованию реальной почвы для национального обособления с одной стороны и грубых административных мер с другой. Генетическая связь этого неумелого административного вмешательства и украинского национализма удивительна: одни и те же люди проводили как ревизионистскую политику КПСС, так и поддержку националистических движений. Кравчуков и матвиенок поныне бродит по Украине тьма. Теперь украинский национализм получает поддержку и в Москве¹². Там он сначала идеологически (в ложном сознании), а затем и фактически (аннексией) был утверждён как господствующая концепция украинской политики. Подобную решительную поддержку украинский национализм был бессилен найти на Украине.

Как же дело обстоит с обоснованностью претензий на Крым? Если измерять национальность на гаплогруппами, а действительными политическими факторами, то нужно обратиться к демографической статистике. Неоспоримым является великорусское абсолютное большинство, превосходящее 60% населения. Следующей по численности группой являются украинцы 25%. Это соотношение заметно отличается от соотношения численности русских народов вообще и потому показывает преимущественно российскую колонизацию. Если говорить о преимущественно украинской колонизации, то к ней следует скорее относить Зелёный Клин¹³ или ту же Серую Украину, где в Кустанайском округе украинское население достигало 40%, превосходя великорусское. Впрочем эти политические факты уже никак не могут использоваться в современной политике. Точно также лишь для оттенения абсурдности современных политических аргументаций можно вспомнить, что как территория готов, Крым подлежал передаче непосредственно в Рейх как Готенланд. Заметное немецкоязычное население в Крыму не фиксируется с 1944 года. Не стоит забывать что и в планах тех, кто вслед за генералом Людвиком Мерославским заботится «O jedną i niepodzielną Polskę od morza do morza». Для таких людей 4,5 тысячи крымских поляков образуют очередное «основание» для вмешательства. И это не говоря об исторических границах¹⁴. А есть ведь и поле для адыгейского национализма, поскольку эти племена были вытеснены тюркоязычным населением после падения генуэзских колоний. Не будем забывать и то, что исламские движения нищего и обделённого Крыма теперь не будут отделены административно от рассадника салафии на северных склонах Кавказа. Нищета и усиливающийся паразитизм московского центра накопления капитала приводят к невозможности действенного противостояния салафии даже в относительно благополучном Татарстане. А вот это как и перспектива проникновения салафии в Крым уже реальный факт, затмевающий своим значением любые воспалённые фантазии польских и немецких националистов. Какой иронией истории может оказаться то, что российские фильмы о кавказских войнах снимались в тихом и спокойном Крыму! Кстати станция на восточном берегу Керченского пролива называется «Кавказ».

Референдуму 16 марта не добавила красоты и грубая шовинистическая истерия, на фоне которой проходило голосование. Хотя было вполне понятно, что большинство и так будет на стороне сепаратистов, грубое давление с целью получить результат выше 90% несомненно запомнится крымчанам и соединится с пониманием того, что никаких существенных перемен новое самоопределение не принесло. Пока сложно сказать, многие ли из них смогут дойти до вывода Костки Наперского, что не смена жестокого пана на доброго пана, а уничтожение панщины даст народу жизнь по своей воле.

В свете случившегося колониального передела почти никого не интересует судьба тюркоязычного населения Крыма. Между тем, если сравнивать Крым и другие области российско-украинской колонизации в Новороссии, то именно тюркоязычное население должно быть признано юридической предпосылкой особого статуса Крыма. Характерно, что забыв в массовой публицистике о третьей по численности народности Крыма, обе стороны территориального спора охотно готовы использовать автономный статус Крыма как барьер, останавливающий аннексионистские и сепаратистские стремления в отношении восточных областей Украины. В преувеличении значения этого автономного статуса заинтересованы все стороны, решившие по крымскому опыту воздержаться от решительных действий. Хоронологически может казаться очевидной связь крымскотатарского населения и автономного статуса. Действительно, совсем немного времени отделяет изгнание крымских татар и снятие автономного статуса, а также начало их возвращения и новое обретение автономии. Фактически же новая автономия была автономией преимущественно великорусской колонии от правительства, провозгласившего себя представителем украинской нации. Крымские татары были при этом скорее народом — поводом. Это категориальное слово несёт в себе очень неприятные ассоциации, поскольку «повод» в Народной Польше было принято иллюстрировать действиями Гаврилы Принципа. Сейчас также нарастает военная истерия, которая может получить какое угодно развитие.

Национальное движение крымских татар, однако нужно признать реакционным. В 1905 году этот народ самоотверженно и на равных помогал крушить царизм, однако отсутствие развитого пролетарского слоя обусловило религиозный характер национального движения и преобладание в нём буржуазной фракции. В отличие от Временного Революционного Правительства России, диктатура пролетариата не смогла наладить взаимоотношения с таким национальным движением¹⁵. Известно однако, что с более реакционными движениями в Коканде дело обстояло заметно лучше и через посредство исламского социализма народы Туркестана включались в общий процесс культурной революции и социалистического строительства. Причины неудач в Крыму могут крыться и в низком культурном уровне тех, кто осуществлял политику диктатуры пролетариата. Это вообще самый неприятный из возможных «выстрелов прошлого». В условиях невозможности делать уверенные выводы стоит ограничится тем выводом, что по итогам первой трети прошлого века вермахт нашёл поддержку у большей части крымских татар, чем партизанские операции местных коммунистов. Последовавшее сплошное административно-национальное переселение также не добавило крымско-татарскому движению стремлений к обобществлению. Если похожая история с осадничими на Беларуси ныне может лишь приводить больше к юмористическим казусам¹⁶, то для крымскотатарского движения требования status quo 1939-1944 года отдают большей жизненностью. История ещё не показала выхода из исторического тупика, отбрасывающего крымскотатарский народ к защите реакционных позиций¹⁷. Перспективы включения крымских татар в общую классовую борьбу трудящихся выглядят определёнными только лишь в том случае, если это включение будет проходить по узбекскому пути, со включением трудящихся масс в салафитское¹⁸ движение и последующим противостоянием религиозной и секулярно-коммунистической фракций освободительного движения. Этот путь исключительно тяжёл и нетипичен для европейских земель, однако предполагает какой угодно низкий начальный уровень развития классового сознания трудящихся в рамках данной народности. Облегчению узбекского пути для крымских татар будет немало способствовать знакомство с опытом развитых форм классовой борьбы, если они возникнут у великороссов и украинцев Крыма. Очевидно, что хотя борьба крыскотатарских трудящихся будет не так хорошо вливаться в общий фронт как в Боснии¹⁹, также она и не будет долго удерживаться в таких неразвитых формах как в обнищавшем Узбекистане.

Вернёмся к Украине. Пока любители гальванизировать исторические темы ищут портретные сходства Януковича и Понятовского²⁰, дело неуклонно движется именно к расчленению Украины. Появляются слухи непроверяемой достоверности о том, что ведомства иностранных дел Венгрии и Румынии договариваются о делимитации границы и вовсе не той, которую они провозгласили стабильной перед вступлением в НАТО, а той, которую они могут провести. В Польше в истерию готова перерасти активность различных «Кресовых обществ»21, готовых рассказывать каждому встречному о линии Керзона «Б»²², проходившей восточнее Львова и о волынской резне. До поры до времени эти политики удерживаются общим стремлением сделать Украину колонией ЕС, однако это не мешает националистическим кругам в Польше строить (пока без официальной поддержки) планы обустройства Волынского и Львовского воеводств. В перспективе все эти тенденции, которые будут раздуты в СМИ при первом удачном случае, уже с западного направления могут поддержать украинский национализм. Вряд ли аннексионистские заявления неких румынских условно официальных лиц преследовали иные цели. И если с российской стороны попытаются доказать, что национальное унижение в Крыму не даст поддержки фашистам, то таким людям надо помнить, что национальное унижение Италии произошло в Эритрее²³, где редко бывали даже древнеримские купцы, а национальное унижение Германии в Восточной Танганьике²⁴. При таком освещении нелепо выглядит утверждение о том, что аннексия Крыма со значительной долей украинского населения не усилит фашистов. Это новое украинское население достаточно многочисленно даже для того, чтобы при имеющихся 1930 тысячах российских украинцев, добавившиеся 577 тысяч изменили положение диаспоры.

Что касается демократического и коммунистического движения во всех втянутых странах, то здесь наступил момент истины. Ещё не так давно нам казалось историческим анекдотом то, что ярый угнетатель и полонизатор белорусов Пилсудский из ППС некогда лично организовывал из Кракова контрабанду белорусских книг²⁵. Впрочем сейчас в ходу другие аналогии. Как мы помним такие крупные функционеры немецкой социал-демократии как Носке и Эберт поддержали убийство Розы Люксембург и Карла Либкнехта. Деятели Временного Революционного Правительства России, многие из которых имели проблемы с самодержавием давали указание, что Ленин должен (вне зависимости от своего желания) оказать вооружённое сопротивление при задержании и спровоцировать перестрелку (фактически в одну сторону) о чём было заготовлено сообщение. Отдаёт ли нравственный фасад современных политиков, рвущихся доказать поддержку интересов трудящихся, меньшей подлостью? Да и кто сейчас строит на Украине из себя социалистов? Витренко из ПСПУ открыто проводит интересы российской буржуазии, едва не присягает московскому елбасы. В ПСПУ нет ничего украинского раз ничего украинского нет в том, чтобы служить чужой буржуазии, в ней нет ничего социалистического, раз ничего социалистического нет в том, чтобы открыто служить чужой буржуазии и в ней нет ничего прогрессивного, раз ничего прогрессивного нет в том, чтобы служить чужой буржуазии. КПУ пана Симоненко сейчас это партия без головы, продавшая себя местной буржуазии и этим она прогрессивнее ПСПУ. Однако не стоит огорчатся, что на светлый праздник Рождества²⁶ к Симоненко в его шикарный дом не пришли представители Правого Сектора. У них ещё будет возможность поздравить его на следующий год.Недееспособные низовые организации КПУ в сложившейся ситуации повторили судьбу государственных административных структур и ныне растащены по местным интересам, работая в лучшем случае на сомнительных политиков местного масштаба. Из всего спектра демократических, социалистических и коммунистических политических организаций Украины пожалуй только Боротьба²⁷ не занялась организованной и массовой продажей своих политических позиций и выступила против шовинистической истерии, не примыкая ни к одному буржуазному блоку.

В России ситуация сложилась особенно любопытным образом. Как и во многих других странах, её демократические, социалистические и антиклерикальные круги тесно переплетены. Но именно эти люди самым религиозным образом среагировали на пропаганду о фашистском характере политически господствующей на Украине группировки. В форме антитезы эти люди показали, что их культурный уровень не выше, чем у «Правого сектора», который только обратным образом расставляет оценки. К этому примыкает сакральный вопрос, повергающий рассудочное мышление в панику исследованием своих предпосылок и следствий: «Если Путин это Гитлер сегодня, то должны ли бандеровцы ему подчинится?»

Вообще российский политический коммунизм показал очень глубокое падение. Настолько глубокое, насколько вообще может показать политический коммунизм, не имеющий за собой ни теоретического коммунизма, ни даже развитых форм экономической борьбы. Исключений из этого всеобщего падения было совсем немного, да и они с оговорками. Что это значит для политики уже было разобрано многими и неоднократно. Разберём что это значит для научного коммунизма.

Восточная Германия — сильнейшая теоретическая нация на западе СЭВ не забыла полнейшего политического предательства с востока. Как великий пример великой дружбы помнят немцы тех немногих людей, кто на демонстрациях в Москве поддерживал преследуемого Эриха Хонеккера. Заметим, что никто не считает уместным вспоминать при этом что тот был ревизионистом, ибо в эпохи полнейшего предательства сплочение может иногда преодолевать и непреодолимые обычно для солидарности политические расхождения. «Нация предателей»- вот обычный и широко распространённый в устной речи штамп, лишь изредка проникающий в коммунистическую публицистику Германии. Особенно не могут простить немцы утрату восточными товарищами даже минимальной диалектической культуры. Между тем, ещё недавно они были горды, что восточные товарищи двинули вперёд это высшее достижение немецкой культуры и даже подвигают другие нации (например Болгарию и Польшу) к повышению своего теоретического уровня. Немецкие коммунисты, сохранившие верность высоте постановки задач у Мюнцера, у Гёте, у Маркса не могут простить того, что на востоке наследие трёх величайших сынов России — Чернышевского, Ленина и Ильенкова оказывается не востребовано на уровне политического действия, а часто даже на уровне теоретического понимания.

Фактически почти весь российской политический коммунизм, весь российский социализм и почти вся российская демократия оказались не лучше, чем официальный российский империализм. Многие помнят, что великим уравнителем в «Разговоре магистра со смертью»²⁸ является сама смерть. Так вот именно идейной смертью российские коммунисты, социалисты и демократы были уравнены с российским империализмом. Эти люди уже никогда не получат внешней солидарности. Каждый волен выбирать между польским, российским, украинским и многими другими видами патриотизма и сохранением истинности своих воззрений. Выбор в России сделан всеми, кто желал определиться с политической позицией. Большая часть тех, кто считал себя лучшей частью борцов за интересы трудящихся классов нации Чернышевского и Ленина, эта большая часть забыла заветы своих великих предшественииков о том, что «главный враг в нашем доме" и совсем неважными становится разнообразие поводов к этому.

Конечно со временем ужас положения дойдёт до сознания тех, кого патриотическая истерия не смыла прямо в объятия буржуазии, а лишь прибила к её берегу. Посмотрев вокруг они обнаружат, что их политический и научный авторитет колеблется в окрестностях нуля и может статься, что естественной их реакцией будут запросить в международных кругах «правильной теории». Но какой вообще внешней теоретической поддержки может желать нация, имеющая своими сынами Чернышевского, Ленина и Ильенкова? По практическому эффекту выше может быть только исполнение желаний «по щучьему велению»²⁹.

1 Здесь и далее данные по демографии Крыма взяты из http://uk.wikipedia.org/wiki/Населення_Криму
2. Да, в оригинале именно с маленькой буквы.
3. http://www.asvieta.net/kalinouski.html
4. Слова принадлежат К. Марксу
5. http://pl.wikipedia.org/wiki/Potop_szwedzki

6. Там же

7 http://pl.wikipedia.org/wiki/Wielka_smuta
8 http://pl.wikipedia.org/wiki/Aleksander_Kostka-Napierski
9 http://pl.wikipedia.org/wiki/Iwan_Boł;otnikow
10 http://uk.wikipedia.org/wiki/%D0%93%D1%83%D0%B1%D0%B0%D1%80%D1%94%D0%B2_%D0%9 °F%D0%B0%D0%B2%D0%BB%D0%BE_%D0%AE%D1%80%D1%96%D0%B9%D0%BE%D0%B2%D0%B8%D1%87
11 Об этом в 1920 году Ленин записал в анкете в области «происхождение», анкета Дзержиньского содержит такие же данные.
12 «На наших глазах на чувстве обиды за Крым может возникнуть общая база чувств и убеждений, по-настоящему способная объединить запад и восток Украины. И точка консенсуса будет сильно ближе именно к галицийской версии. Протестные митинги на востоке страны явно выдыхаются» А. Кураев, http://www.nr2.ru/crimea/491752.html
13 http://pl.wikipedia.org/wiki/Zielony_Klin
14 http://pl.wikipedia.org/wiki/Granica_polsko-krymska
15 http://crh.wikipedia.org/wiki/Noman_Ç;elebicihan http://pl.wikipedia.org/wiki/Noman_Czelebidż;ihan http://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A7%D0%B5%D0%BB%D0%B5%D0%B1%D0%B8%D0%B4%D0%B6%D0%B8%D1%85%D0%B0%D0%BD, _%D0%9D%D0%BE%D0%BC%D0%B0%D0%BD
16 см. Праграма Аляксандра Стральцова-Карвацкакга на http://racyja.eu/index.php?id=104&zoom=3224 а также
http://cs316522.vk.me/v316522476/2e59/AUIxZV7e_Lg.jpg
http://cs316522.vk.me/v316522476/2e63/o2Z4FRsZPds.jpg
17 Во время подготовки статьи неожиданно поступило развёрнутое изложение не просто салафитского, а также военно-исламистского сценария http://propaganda-journal.net/8389.html
18 Обстановка вынуждает делать оговорку, что речь идёт о мирном развитии движения крымских татар без внешней интервенции в том виде, как она имела место в Ливии или Сирии.
19 За боснийскими событиями в Польше многие следили по публикациям с хорватской стороны на www.crvena-akcija.org
20 http://upload.wikimedia.org/wikipedia/commons/7/7c/Stanisław_Augustus_Poniatowski.jpg http://upload.wikimedia.org/wikipedia/commons/f/f6/Viktor_Yanukovych_27_April_2010-1.jpeg
21 Особенно они любят упирать на подобные карты: http://upload.wikimedia.org/wikipedia/commons/8/82/Bev%C3%B6lkerungsverteilung_Ostmitteleuropa_um_1918.jpg
22 http://upload.wikimedia.org/wikipedia/commons/7/77/Linie_A-F_pol.png
23 http://pl.wikipedia.org/wiki/Kolonie_w%C5%82oskie
24 http://pl.wikipedia.org/wiki/Ekspansja_kolonialna_Niemiec_na_prze%C5%82omie_XIX_i_XX_wieku
25 ttp://be.wikipedia.org/wiki/%D0%A4%D1%80%D0%B0%D0%BD%D1%86%D1%96%D1%88%D0%B0%D0%BA_%D0%91%D0%B0%D0%B3%D1%83%D1%88%D1%8D%D0%B2%D1%96%D1%87
26 http://cdn.trinixy.ru/pics5/20130116/communist_religion_01.jpg
27 http://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%91%D0%BE%D1%80%D0%BE%D1%82%D1%8 °C%D0%B1%D0%B0
28 Классическое произведение средневековой польской литературы.
29 Поговорка из великорусских областей, означающая «без усилий».

политика общество