Вернуться на главную страницу
Классика в маршрутке
Сегодня села в маршрутке рядом с очень хорошо выглядевшей женщиной около шестидесяти лет. Я одела наушники и достала Достоевского, «Братья Карамазовы».
Только я начала читать, как женщина заговорила, обращаясь ко мне:
– Вам по программе задали Достоевского или по собственному желанию читаете?
Я, доставая наушники из ушей, немного смущаясь, ответила:
– Просто сама читаю.
– Да? – с удивлением и воодушевлением переспросила женщина. – В наше время очень сложно встретить человека, читающего классику, а тем более — по собственному желанию. Мало кто любит классику.
– Да, может быть, – все еще смущаясь, сказала я. – А вы, наверное, преподаватель?
– Нет, – улыбаясь, ответила женщина.
Несколько секунд подождав, я одела наушники и попыталась сосредоточиться на книге.
Не прошло и минуты, как женщина продолжила:
– Я очень люблю классику.
Я опять сняла наушники, а женщина продолжала:
– В последнее время заметила за собой, что в зимнюю пору, вот в январе-феврале, очень мне нравится и хочется перечитывать Пушкина.
– А что именно у Пушкина? – спросила я и из интереса, и из вежливости.
– «Евгений Онегин», например. Вот не знаю, почему, но как-то не хватает этого именно зимой.
У меня в голове проносилась «Метель», которую как раз недавно прочла. Ассоциации, видимо: зима, Пушкин. Но известная «Метель» произвела на меня противоречивое впечатление, да и человек сидел совсем незнакомый, я и промолчала. Не решаясь говорить, я, немного подождав, одела наушники и дальше стала читать.
Женщина опять заговорила через минуту, и я сняла наушники уже насовсем.
– Вот мне кажется, что люди, которые любят классику, очень многосторонние и многогранные личности. Да? Они стремятся к чему-то, они ищут, они любят учиться, любят жизнь. Я очень люблю классику. Вот Чехов, например. Как его не любить?
– Да, Чехов прекрасен, – почему-то именно так, открыто, ответила я и задумалась. Думала привести примеры любимых рассказов, но не решилась.
– Да, прекрасен, – ответила женщина так, как будто ждала именно таких моих слов, как будто я передала ее чувства к этому писателю. Я и не ожидала, что она отреагирует на мое простое «прекрасен».
Теперь уже я продолжила:
– А вы любите украинскую литературу? Классическую?
– Украинскую мне сложно читать. Сейчас я внукам читаю сказки на украинском, немного уже привыкла. Поэтому и украинской литературой интересуюсь. А вообще я родом из Сибири, закончила русскоязычные школу и ВУЗ. Но здесь я получила второе высшее, и диплом писала и защищала на украинском. В пятьдесят лет.
Тут я подумала, что чего-то не поняла:
– В пятьдесят лет защищали диплом?
– Да, – улыбаясь, ответила женщина.
– А так можно? – продолжала удивляться я.
– Все можно и все возможно, если захотеть. Знаете, наверное, во всех, кто получил высшее образование, в каком-то определенном возрасте (у всех по-разному), просыпается желание продолжать учебу, получить еще какое-то образование. И у меня так и произошло.
– А какое вы получали образование?
– Бухгалтерский учет и аудит.
– Специальность так далека от классической литературы, а вы ею так увлекаетесь?
– А как же? – с таким выражением ответила женщина, как будто вообще невозможно не увлекаться литературой, тем более, если ты бухгалтер.
– А ваши дети любят классику?
Немного помолчав, подумав, женщина ответила:
– Дети меньше. Но, наверное, любят. Вот сын любит Ремарка. Он, правда, выбрал только что-то одно и держится за это. Вот Ремарка понимает, а все остальное ему не так близко. Но, наверное, так и должно быть, да? Каждый в классике может выбрать что-то такое, что ему по душе. Но вообще, чтение, тем более классика, много времени занимает. Не все, к сожалению, могут себе это позволить. Вот дочери не хватает времени. Она может и обычные, простые, короткие детективы читать, хотя и они ей не нравятся. А в таких книгах что? Ничего, пустота. А классика — она вечна. Ее хочется перечитывать. В ней каждый раз находишь ответы.
Женщина задумалась. Через некоторое время я заговорила опять:
– Вот если бы сегодня можно было научиться писать так же, как писали классики...
– А почему это невозможно? – удивилась женщина, – как раз можно. Все возможно, они ведь смогли, – с такой искренней верой ответила женщина, что мне показалось, что рядом сидит глаголющий истину ребенок. Действительно, почему мне пришло в голову, что нельзя?
Через минуту мы опять вернулись к учебе:
– Мне кажется, что нужно быть очень смелым человеком, чтобы учиться в таком возрасте, чтобы не побояться всех этих трудностей, – заметила я.
– Почему? Это совершенно не страшно, наоборот, к учебе остается огромная тяга. Если получил уже одно образование, то через какое-то время очень хочется еще поучиться. Вот ваша мама разве не хотела бы еще поучиться?
– Вот как раз я сужу по своей маме. Она бы сейчас не осмелилась учиться.
– А у вашей мамы есть ведь высшее образование?
– Нет, нету, медицинское училище...
– А, тогда ясно. Тем, у кого нет высшего, им, конечно, сложнее. Намного сложнее... А вы на кого учились?
– На менеджера, – немного смущаясь, ответила я. Но не растерялась и быстро прибавила: – Но училась я на философской кафедре. И сейчас поступила в аспирантуру на философскую специальность.
– Да вы что? Философия? Тогда все ясно, все ясно. Вот почему классика.
Маршрутка уже подъезжала к конечной остановке.
– Я вам так и не дала почитать, – заговорила женщина. – Ну, ничего, зато глазки немного отдохнули.
– Да ничего, – ответила я, – сейчас еще метро предстоит.
Выходя из маршрутки, я поблагодарила женщину за беседу, а она горячо пожелала мне удачи.
Единственное, что меня смущало во время и после беседы, так это то, что прочла я в своей жизни очень мало. И столько еще предстоит, чтобы хоть чуть-чуть приблизиться к таким вот людям, а тем более — к самим классикам. Но непоколебимая вера этой женщины в классиков и силу их творений вдохновляет. И даже просыпается уверенность: будут еще классики, будет еще жизнь.
