Вернуться на главную страницу
Что мне навевает Огненная Земля
В наши дни среди молодежи не принято обсуждать жизнь времен Великой Отечественной войны. Мало кто помнит, какими орденами и медалями награжден его дед-фронтовик, за что он их получил, какой путь на войне проделал и что повидал. Часто интерес подрастающего человека к военной истории ограничивается детскими книгами об оружии и наиболее известными фильмами, которые нынче показывают практически только к определенным датам.
Бытует мнение, что эти тяжелые события уже давно в прошлом, и дабы их не притянуть вновь, не стоит, дескать, и заводить речь о кровопролитных боях, о смертельных подвигах и надрывном труде нашего народа. Не следует читать об этом (сегодня из школьной программы почти исчезли произведения военной тематики). Не модным стало посещать исторические места, где ценой человеческой крови отвоевывалось право жить и продвигать великую страну в будущее…
Но перспектива войн, увы, зависит не от сознательного настроения, а в первую очередь от объективных механизмов существования общественного строя, который правит на планете. Если на пути самовозрастания мирового капитала стоят суверенные интересы слабозащищенной страны, то они не станут преградой для вторжения безжалостных наемников, по трупам мирных жителей проделывающих путь к ценным экономическим ресурсам. И кто знает – не ляжет ли снова черная метка капитала на наши плодородные земли и рудники?
Ничего страшного, подсказывают некоторые современники, можно в таком случае проявить благоразумие и, сдавшись на милость сильнейшим, избежать кровопролития. Но есть ли уверенность в том, что захватчики не возомнят себя единственной достойной жизни нацией, и не превратят остальные народы в скот для работы в нечеловеческих условиях, как то пытались сделать фашисты? И неужели действительно найдутся люди, готовые принять такое рабское существование вместо того, чтобы любой ценой отстаивать право на свободу?
Нет, я не выступаю за возрождение милитаризма. Да и покончено ли с ним, если на планете то здесь, то там вспыхивают военные конфликты, а торговля оружием по-прежнему приносит его производителям колоссальную прибыль? Другим хочу поделиться с читателем - благоговением, которое вызывает героизм, стойкость и свободолюбие поколений дедов и прадедов. Советский народ в годы войн проявил главное революционное качество – отрицание человеком самого себя во имя исторической необходимости. Сторонникам переписанной на современный лад истории легко утверждать, что человеку той эпохи терять было нечего: за душой он имел, якобы, лишь рутинный труд да ограниченный местом работы и проживания быт. Но советские искусство, наука, образование ясно показывают, насколько всесторонне развитее, здоровее был тот человек, чем нынешний. В сжатое предвоенное время, в условиях сурового противостояния с империалистическим миром, он уже многое успел построить, многому научился. Ему, безусловно, было что терять, и тем не менее, уходя на фронт, он расставался с этими достижениями, чтобы вскоре, быть может, исчезнуть. Исчезнуть, не испытав долгой и счастливой любви, не воплотив свои замыслы в песнях и картинах, не построив дом и не давши миру нового человека… Так рассуждают те, кто привык рассматривать историю с позиций своего XXI века. Им трудно даже допустить, что жестокие, героические бои и были для людей их лучшими песнями, которые называют лебедиными. Может быть, единственный поцелуй влюбленных перед расставанием – был самым страстным, хотя и кратковременным, романом, а смерть, принятая в бою, - самой яркой жизнью!
В ту эпоху это было, несомненно, так. И мне очень хочется стоя аплодировать рядовому солдату, девушке-санитарке, выполнившим свой долг перед человечеством, как аплодируют выдающимся художникам, спортсменам, ученым! За то, что они умели уловить историческую необходимость, знали, как должен поступать человек в нечеловеческих обстоятельствах… Но если музыке можно научиться в консерватории, науке - в институте, то где найти учителя, который покажет путь к отрицанию себя как винтика всемирной капиталистической машины? Есть такие учителя, но с каждым годом их все меньше и меньше… И пока не поздно, нужно обращаться к трудам людей, воспитавшим те необыкновенные поколения. Нужно обращаться к земле, на которой они жили и вершили истинную историю!
Этим летом, в поселке Героевское вблизи г. Керчь с 25 июля по 4 августа проходила Летняя школа кружка «Диалектическая логика» НТУУ «КПИ», в которой приняли участие студенты и преподаватели из Украины и России. Наряду с изучением философских проблем, чтением лекций, спортивными играми и прочим досугом, целью нашего отдыха было посетить великие памятники истории, на которые эта земля чрезвычайно богата.
В VII в до н.э. на западном берегу Боспора Киммерийского – Керченского пролива, выходцы из ионийского города Милета основали поселение Пантикапей. Возникновение этой торговой колонии положило начало расцвету античной культуры в Крыму. Тогда она занимала площадь лишь северо-южной части современной Керчи с акрополем на горе Митридат.
На этой же горе сегодня стоит обелиск славы городу-герою Керчи
Километрами 15-ю южнее вдоль побережья, в первой половине VI века до н.э., греки основали город Нимфей (сегодня п. Героевское), на территории которого ведутся раскопки археологами и студентами-практикантами из Эрмитажа.
Будучи присоединенным к Боспорскому царству, Нимфей переживал расцвет, о чем свидетельствует чеканка городом своей монеты. Население его могло достигать 10 000 человек.
Но особый интерес наряду с памятниками древности для нас составляли места героических сражений Советского народа за победу в Великой Отечественной войне.
Не зря эти земли названы Эльтигеном (Земля Героев) – им как будто пророчили героические события далекого будущего. Не зная точного перевода, я считал эту местность Огненной Землей. Летом тут очень сильная засуха, и как по дороге в Керчь, так и обратно, из окон электрички можно увидеть горящими большие степи этого полуострова. Зимой же, отрицательная температура и сильный морской ветер, заставляют жителей побережья прятаться за теплыми стенами.
Воевать в таких условиях чрезвычайно тяжело. Предприняв стремительное наступление в середине ноября 41-го, войска вермахта заставили эвакуироваться Красную армию на Таманский п-ов. Некоторые линии обороны Керчи, будучи направленными на море, успели сделать едва ли один артиллерийский залп по армии захватчиков. Такая участь постигла многочисленные ДОТы на берегу вблизи п. Героевское.
В конце 1941 года Советские войска предприняли попытку отбить Керченский п-ов: 26 декабря началась высадка морского десанта в районе г. Керчь, а затем в Феодосийском порту, с целью взять немецкие части в окружение. Оттеснив врага к центральной части Крыма, Керченско-Феодосийская десантная операция в начале апреля 42-го была поставлена под большую угрозу: к войскам противника стали прибывать крупные подкрепления. 8 мая, под прикрытием авиации, армия вермахта начала контрнаступление, в результате которого наши десантники по прошествии двух недель оказались прижатыми к Керченскому проливу. Чтобы обеспечить основной части войск отступление на Таманский п-ов, часть десантников остановилась в районе поселка Аджимушкай (пятью километрами севернее Керчи).
Необходимо было организовать защитный гарнизон – прикрытие для переправы. Единственным подходящим для обороны местом оказались местные каменоломни, в которых до войны добывался строительный известняк. Общей протяженностью в десятки километров, они могли послужить временным убежищем как для войск, так и для мирного населения. Остатки 83-й бригады морской пехоты, 95-го погранотряда, Ярославского авиационного училища, Воронежской школы радиоспециалистов и других частей — всего свыше 12 тысяч военных и 3 тысяч гражданских, приняли решение занять оборону в Аджимушкайских каменоломнях.
Эти события стали одним из самых героических подвигов советского народа в период ВОВ. Все средства к жизни, доступные для гарнизона под землей, составляли небольшой запас провизии для рабочих, пара тракторов, и очень ограниченное количество военного снаряжения, которое войска успели взять с собой, спускаясь в каменоломни. Казалось бы, протянуть длительное время в таких условиях, когда наверху господствует вооруженный смертоносными методами противник, невозможно. Но Аджимушкайцы держали оборону с 16 мая по 30 октября 1942 г. – почти полгода!
Под землей царила кромешная тьма. Сперва электричество, вырабатываемое тракторными генераторами, позволило кое-как осветить узкие, низкие, многоярусные ходы. Но враг, уловив шум моторов, умудрился разбомбить технику – пришлось освещать проходы горящими резиновыми покрышками, которые неминуемо отравляли подземных жителей.
Факел из сплющенной гильзы и каска для сбора воды
Нехватка воды стала тяжелейшей проблемой. С большими потерями в боях отряды наших бойцов добывали ее из двух наземных колодцев, недалеко от входов в каменоломни. Но и эти колодцы фашисты вскоре забросали трупами людей и лошадей, превратив в ядовитый источник. Влага, доступная людям под землей, собиралась на малочисленных выступах потолка – водокапах. Каска, подставленная для сбора, набиралась водой целые сутки. Чтобы спасти умирающий от жажды гарнизон, назначались люди, которым приходилось часами стоять, присосавшись к пористому известняку, и собирать драгоценную воду для товарищей.
Фашистская оккупация не гнушалась самых жестоких методов для уничтожения подземного гарнизона. Они закачивали в каменоломни ядовитый газ, запрещенный в войне всеми сторонами, закладывали в специально вырытые колодцы по несколько авиабомб и производили страшной силы взрывы, засыпавшие сотни метров подземных туннелей.
Операционный стол в бывшем подземном госпитале
Многие сотни обороняющихся в каменоломнях были засыпаны заживо, умерли от удушья. Раненных приходилось оперировать в ужасных условиях с помощью неприспособленных для этого инструментов, при нехватке света и воды. Братские могилы в подземелье росли с каждым днем.
Но даже будучи в смертельной ловушке, осознавая минимальные шансы выбраться живым, наш народ не сдавался. Командование тщательно налаживало дисциплину, проводило успешные операции по вылазке и уничтожению врага на земле. Бойцы и мирные люди вели стенгазеты, пели песни, самостоятельно мастерили необходимые для подземной жизни инструменты и писали письма своим соотечественникам на земле. Очень многие писали дневники, позже найденные поисковыми группами. К сожалению, вовремя оказать поддержку Аджимушкайскому гарнизону нашей армии не удалось. Когда 30 октября 1942 г. оккупантам впервые удалось спуститься в каменоломни, из обороняющихся там осталось всего лишь 6 человек, и те впоследствии были убиты на месте или в концлагере.
В период осады каменоломен, фашистам пришлось сосредоточить в их районе большие военные силы. Кто знает, чего бы добились эти подразделения при наступлении на Кавказ, если бы наши защитники не выстояли в неравном противостоянии такое продолжительное время… Героический подвиг Аджимушкайского гарнизона имеет огромное значение для истории, какой бы оттенок ему не придавали сегодня «аналитики»!
9 октября 1943 года, отбив Кавказ, Красная армия заняла позиции на Таманском п-ове. На противоположной стороне Керченского пролива, нагрузив берег колючей проволокой, минными полями, засел немец. Форсирование вод с дальнейшим захватом наземного плацдарма было почти неподъемным делом, но штаб решается провести операцию, которая легла в историю как Керченско-Эльтигенский десант. Далее хочется привести рассказ Александра Скутина «Огненная Земля», выложенный на сайте http://www.kerch.com.ua/articleview.aspx?id=3157, в котором дается яркое описание этих событий:
«…представьте картину: непроглядная ночь, неистовый осенний шторм, а бойцы морской пехоты на переполненных почти по планширь утлых катерках, буксирах и десантных мотоботах. Хотели бы вы в такую погоду на их месте оказаться?
В первом эшелоне десанта на Эльтиген была 318 дивизия 18-й армии, отдельный батальон морской пехоты, батальон 255 морской стрелковой бригады. Помимо сухопутных сил, в операции участвовало 278 катеров и вспомогательных судов, 667 орудий и более 1000 самолетов.
Некоторые из судёнышек тащили на буксируемых плотах противотанковые пушки-сорокапятки. А на Таманском берегу, в прибрежном посёлке Кротков, загружаются новые отряды морпехов, погрузку лично контролирует командование 18-й армией, в их числе неизвестный никому ещё полковник Брежнев, начальник политотдела армии. Ему довелось видеть, как полгода назад последние немецкие подразделения переправлялись с Тамани на крымский берег пролива.
«На берегу Керченского пролива мы увидели картину, потрясшую нас изуверством гитлеровцев. С группой командиров я смотрел на едва различимые в бинокль удаляющиеся транспортные суда противника. Мы хорошо видели, как пронеслись наперерез им наши бомбардировщики и истребители. Но, достигнув цели, самолеты разворачивались и уходили. Мы ничего не могли понять. Потом пилоты доложили: палубы судов были заполнены детьми и женщинами. Летчики не могли бросать бомбы: загнанные на палубу силой оружия, люди служили прикрытием для фашистов, засевших в трюмах».
«Малая земля» Брежнев Л. И.
С низких облаков обильно хлещет ливень, огромные водяные валы почти скрывают идущие в десантные корабли. Самая подходящая погода для тёмных, скрытных дел: воровства, разбоя… Или для форсирования водной преграды. А на керченской стороне – высокий скалистый берег, батареи береговой обороны, пулемётные гнёзда, блиндажи, траншеи, заграждения из колючей проволоки, минные поля, прожектора, обшаривающие воды пролива. За год второй оккупации Керченского полуострова немцы хорошо укрепились. Впрочем, сейчас, в сильный шторм и сплошной ливень, прожектора не очень помогали немцам. Волна была настолько сильной, что катерникам пришлось рубить канаты плотов с пушками. Останутся десантники на плацдарме без артиллерии, только с миномётами и противотанковыми ружьями.
В керченской военно-морской базе у немцев было: 30 вооружённых быстроходных десантных барж (БДБ), 37 торпедных и 25 сторожевых катеров, 6 тральщиков. Керченский полуостров оборонял 5 армейский корпус 17 армии вермахта, всего 85 тысяч человек. В корпусе были: 3 румынская горнострелковая дивизия, обороняла север полуострова от побережья Азова до Керчи, 98-я немецкая пехотная дивизия (Керчь и южнее до Тобечикского озера), 6 кавалерийская дивизия румын (от Тобечикского озера до Чёрного моря). Корпус был усилен танками, артиллерией, прикрывался авиацией. Глубина немецких укреплений на полуострове до 80 километров.
...Первая волна десанта смогла высадиться на берег без шума, впрочем, немцы быстро опомнились, осветили побережье прожекторами и открыли ураганный огонь. Штормом изрядно разметало высадочные средства от Керчи до горы Опук. Одновременно по керченскому побережью открыли огонь советские дальнобойные орудия. Непосредственно на плацдарме высадки у посёлка Эльтиген десантников поддерживали батареи, ведущие огонь с косы Тузла. С той самой Тузлы, из-за которой возникнет пограничный спор Украины с Россией через шестьдесят лет. Но тогда ещё не делили Родину на самостийные отдельные квартиры, и никому не приходило в голову выяснять у бойца: москаль он или хохол? Впрочем, это еще все впереди. Один катер с десантниками, которыми командовал харьковчанин Р. Л. Фельзенштейн, занесло даже в Керчь. Под артиллерийским и миномётным огнём они высадились на набережную, углубились в город и подняли красное знамя на горе Митридат. Впрочем, в тот же день им пришлось оттуда эвакуироваться. Сам командир десантников, раненный в том бою, был потом удостоен звания Героя Советского Союза. Глубокосидящие десантные суда не могли подойти близко к берегу, тем более, что в этом месте, у Эльтигена, в ста метрах от берега и вдоль него узкая отмель, поэтому десантникам пришлось с оружием прыгать в воду и вплавь добираться до берега. Некоторые суда повернули обратно. И всё же в первый день у Эльтигена высадились три тысячи человек.
Среди морских десантников был военный корреспондент газеты «Знамя Родины» майор Сергей Борзенко. Оставшись единственным живым офицером в отряде, высаженным мотоботом N10, Борзенко не растерялся и принял командование на себя. Позже он также был представлен к званию Героя Советского Союза.
На правом фланге моряки залегли под пулемётным огнём. И в это момент подняла всех в атаку санинструктор главстаршина Галина Петрова. Согласно канонической версии она крикнула: «Вперёд! За Родину!» Ветеран эльтигенского десанта Никаноров рассказывал нам по-другому. По его словам, она крикнула:
«Моряки! Мужики вы или бабы трусливые, так вас перетак! Или вам вместо тельняшек юбки впору надеть?» И поднялась в полный рост в атаку. Рванули за ней морпехи и выбили немцев из береговых укреплений. Главстаршина Петрова погибла в той атаке, ей посмертно также присвоено звание Героя Советского Союза.
К исходу 1 ноября десантники захватили плацдарм шириной до 5 километров и глубиной в 2 километра. Потом немцы непрерывно атаковали плацдарм, в том числе и при поддержке танков, непрерывно обстреливали его на всю глубину, стянули туда все силы.
И тогда 3 ноября севернее Керчи, на участке Маяк-Жуковка-Опасное, высадились основные силы десанта 56-й армии, 3 дивизии сразу. Десант на Эльтиген был отвлекающим, потому и высажен был на столь неудобном для десантирования месте. Да и ширина пролива здесь больше: 15 километров, а на севере только 4. То есть все бойцы эльтигенского десанта были фактически уже списаны в штабах, свою задачу уже они выполнили и перевыполнили. Но ещё сорок дней и сорок держали десантники этот плацдарм. С моря они были плотно блокированы немецкими катерами, снабжение им сбрасывали с фанерных У-2 лётчицы 46-го гвардейского полка ночных бомбардировщиков, а штурмовики ИЛ-2 и артиллерия с косы Тузла оказывали им огневую поддержку. Наконец, в ночь на 7 декабря те десантники, которые могли держаться на ногах, по приказу командования 18-й армии рванули на север, к основному плацдарму, к нашим. Раненые по этому же приказу были оставлены. Спорный приказ. Но осуждать его у меня не хватит духу. Ветеран Никаноров, рассказывая об этом, плакал, не мог спокойно говорить. «Кто там был, то поймёт, а кто не был – тот им не судья».
Вырвавшиеся из окружения, десантники совершили беспримерный рейд по тылам немцев, через степь и топи Чурбашского озера, ворвались в Керчь, захватив господствующую над городом гору Митридат и Угольную гавань. Эх, если бы наше командование знало об этом и одновременно ударило бы с севера! Быть бы Керчи освобождённой тогда же. Но некому было вовремя сообщить и принять решение, а потому немцы подтянули резервы, танки, нашим пришлось отступить. Оставшихся в живых эвакуировали на северный плацдарм торпедными катерами.
Но с Эльтигенского плацдарма к своим, на север полуострова, вслед за первой прорвалась и вторая группа десантников. Используя трофейную форму и оружие они сформировали фальшивую колонну военнопленных и спокойно, без перестрелок, дошли до своих. Как говорится: не числом, а умением.
А что же с ранеными случилось? Это одна из самых трагических и героических страниц боёв за Эльтиген, но известно об этом лишь со слов немцев. В их понятии раненный враг не должен сражаться, он может только милостиво просить о пощаде. Да только вот раненых обычно не брали в плен ни немцы, ни наши. Знали наши бойцы, что с ними будет. И начали свой последний, беспримерный бой! Немцы узрели кошмарные картины: раненные в голову, с забинтованными глазами, палили в немцев на слух, безногие на коленях ползли в штыковую атаку, плача в ярости, что не успевают проткнуть увёртывающихся румын и немцев, однорукие зубами рвали кольца гранат и кидали их здоровой рукой. В последний, предсмертный миг они ощутили себя не жалкими обрубками, калеками, годными лишь просить подаяние на рынках, а ЛЮДЬМИ, с которыми врагу пришлось считаться. Никому неохота умирать, но уж если довелось, то лучше при этом остаться человеком. В живых не осталось никого.
PS: На Керченском полуострове есть теперь ж-д разъезд Петрово, в честь главстаршины Петровой, погибшей под Эльтигеном. Сам посёлок Эльтиген после войны в память о боях на Огненной земле переименовали в Героевское. После отделения Украины власти Керчи вернули посёлку прежнее название. Вовсе не в угаре борьбы с «тяжким наследием советского прошлого». Просто Эльтиген – это такое же священное имя войны, как Брест, Сталинград, Прохоровка. К тому же, как выяснили краеведы, на одном из восточных языков Эль-Тиген означает герой. Потому и не стоит масло масляным именовать.»
Стелла в память о воинах Эльтигенского десанта. Мотобот, на которых десантники имели возможность подплыть близко к берегу
Хочется заметить, что организаторы и сотрудники музеев «Аджимушкайские каменоломни», «Эльтигенский десант» все же хранят светлую память о наших воинах. Выставки постоянно пополняются новыми находками, и посетив их, можно всей душой прочувствовать головокружительные, страшные, но героические события военных лет.
Выражение «отрицать самого себя ради исторической необходимости» может показаться призывом разменять собственную жизнь на памятник и «светлое слово потомков». Но эта строго-логическая формулировка обозначает лишь «сделать все, от тебя зависящее, чтобы дать ход настоящей истории, а не затухающему повторению уже былых событий». На деле это не обязательно смертельный бой, как часто было в эпоху мировых войн. Но просто стремление изжить в себе вредные качества (жадность, лень, обман) и состроить в унисон свою душу и культурное богатство всего человечества – уже большой шаг вперед на пути исторического развития. Ах, как сильно заряжают на это героические поступки защитников нашей Родины!
