О неравномерном развитии современного капитализма

2012-03-10   V. Версия для печати

Дорогой J!

Спасибо за такое подробное письмо. Мне кажется, что ты, на самом деле, произвёл на свет интереснейший политэкономический обзор-конспект, который я назвал бы «размышлениями о неравномерном развитии современного капитализма».

В начале своего письма ты высказываешь соображения, которые я перефразировал бы следующим образом:

Послевоенное процветание Запада зиждилось на росте потребительского рынка, в основе которого лежали бум рождаемости, дешёвые ресурсы, а также перманентное житьё в долг за счёт наций, проводивших меркантилистскую политику — в особенности, азиатских. Теперь эти факторы в основном исчерпали себя, потому что поколение «бэби бумеров» состарилось, долг же достиг критических, неустойчивых размеров, причиной чему, помимо прочего, является исчерпание дешёвых ресурсов. Всё это обусловило нынешний долговой кризис, в огне которого наиболее уязвимыми оказались «недообразовавшиеся» политические единицы наподобие Евросоюза, в отличие от «более федеративных» образований: США, Австралии, и т.д.

Я, конечно, полностью присоединяюсь к таким соображениям, за исключением того, что как «послевоенный мир в Европе», о котором ты вкратце упоминаешь касаясь послевоенного подъёма, так и несовершенство европейского федеративного устройства в контексте нынешнего кризиса — всё это, по-моему, не причины, а следствия. Причиной же является экономический закат Европы, начавший проявляться уже в конце XIX столетия, в своё время приведший к необходимости послевоенной реконструкции Европы в соответствии с «планом Маршалла», с одной стороны, и сталинским СЭВ с другой. Европейский капитал уже был неконкурентоспособен, в самом деле, задолго до того, как Европа оказалась в руках Гитлера, и югославский военный сценарий - весьма вероятная угроза для современной Европы, поскольку СССР больше нет, и баланс сил, способствовавший послевоенному миру в Европе, нарушен.

Далее, ты отмечаешь: «Глобальный финансовый кризис (GFC), упадок того подъёма, что был на Западе, и общая неспособность, проявляющаяся в плане политического руководства вообще,... застарелость парадигм, которая сдерживает их способность управлять всё более продвинутой и эволюционирующей сложностью нашей информационноёмкой и переплетённой глобализованной цивилизации».

Что я могу добавить к этой фразе, в которой каждое слово не говорит, а выстреливает? Да, это безусловно происходит из-за усложнения нашей экономики, трудностей корпоративного планирования в наш информационный век, также характеризующийся, как следствие глобализации, беспрецедентным неравенством в доходах. Всё это означает, конечно, накопление всё более масштабных «ошибок» в прогнозировании экономических условий частным сектором, а если добавить ко всему этому усложняющуюся глобальную взаимосвязь за счёт технического прогресса в транспорте, коммуникациях и в вычислительной сфере, то станет понятно, что вряд ли возможно предохранить современную капиталистическую модель от разрушительнейших кризисов при нынешней системе госуправления; всё это означает девять шагов назад на каждые десять вперёд. В информационно-инновационный век либеральный капитализм (а никакой другой и невозможен на нынешней политической карте мира), скорее всего, не устоит, ввиду плохой предсказуемости событий, которые пытается прогнозировать корпоративное планирование. Иными словами, в предположении либерального капитализма вообще, из-за кризисов на каждые два шага вперёд приходится один назад, иногда два; но в современных технологических условиях это почти всегда два - соответственно, современная модель исключает всякий прогресс и заведомо обречена.

Ты пишешь: «В прошлом исторически могущественные Восточная Азия, Иран и Индия восстановили свои экономики, и начали реинтегрировать былую экономическую и внешнеторговую архитектуру, существовавшую до XV столетия, превращаясь в новые центры роста, замешанные на динамичных гибридных социо-экономических парадигмах, приспособленных к их туземным социокультурным преимуществам».

Это в целом правильно. Глобальная структура развития, в соответствии с законом неравномерного развития капитализма, по-видимому, возвращается к архитектуре раннего Возрождения, с восточноазиатскими и индоиранскими странами в качестве локомотивов экономического развития, опирающихся на сей раз на различные гибридные модели государственного капитализма, но не основанные на каких-либо якобы фундаментальных культурных устоях, а просто по форме апеллирующие к различным социокультурным особенностям этих государств.

Ты, далее, пишешь: «Латинская Америка интегрируется в новый экономический блок, освобождаясь от принудительных ограничений американской доктрины Монро».

Это, возможно, так, и отчаянный террор США в отношении латинских лидеров подтверждает, что у них заканчиваются средства принуждения к нормам доктрины Монро. Наверное, максимум, на что они способны теперь - это ливийского типа интервенция в несколько точек, где природные ресурсы наиболее сконцентрированы, где большой потребительский рынок, или имеются значительные скопления прямых иностранных инвестиций.

Ты, далее, утверждаешь: «Современный Китай выдвинулся в роли могущественного государства-цивилизации (не государства-нации, ввиду своей уникальной непрерванной связанной истории и культуры), взяв на вооружение японскую меркантилистскую стратегию развития».

Ты знаешь, я не большой сторонник этой теории различных «цивилизаций», которые де возникают, развиваются в рамках каких-то «телеологических цивилизационных установок», которые де исчерпывают ресурс преемственности, словно клетки организма, приходя к упадку и гибели как бы в стороне от технико-экономических условий - или, наоборот, «омоложаются», возрождая прервавшуюся связь и т.д. Хотя, конечно, надо признать, что Китай - это не совсем типичное явление, это не «государство-нация» в Западном смысле, а, конечно, Восточное надстроечное образование, не только сохраняющее определённые черты несовершенного, с недоразвившимися противоречиями, классового уклада (что характерно не только для Китая), но и вобравшее в себя определённые элементы отрицания этого уклада в виде наследия раннего социализма с Восточной спецификой, что выражается в господстве компартии и определённой экономической и политической системе, использующей индикативное планирование, отрицающей земельную ренту и ростовщические спекуляции, реализующей другие интересные рикардианские черты буржуазного радикализма, которые никакая другая система осуществить в такой степени неспособна. Всё это выдвигает Китай в качестве конкурентоспособной альтернативной капиталистической системы, несмотря на определённую отсталость её институтов с точки зрения передовых классовых обществ с развитыми противоречиями.

Ты пишешь: «Индустриализация Китая и статус доллара в качестве мировой резервной валюты, в купе с импотентной экономической политикой из Вашингтона, создали системные диспропорции в торговом балансе США и Китая. США перенесли свои производственные мощности в Китай, чтобы замаскировать подтачивание реального благосостояния среднего американского гражданина, а Китай с удовольствием подставился под уговоры вкладывать свои доллары в американские финансовые инструменты, чтобы «санитаризовать» у себя дома потенциальную инфляцию ввиду обилия денег и недостачи потребительских товаров».

И это совершенно верно! Я полностью согласен, что деиндустриализация США была способом снизить реальную заработную плату их населения за счёт ухудшения качества потребляемой продукции. Что касается Китая, то такая система дала им возможность 30 лет расти без серьёзных кризисов, поскольку они перевели все «стрелки», все дыры перепроизводства и переинвестирования на американскую монетарную политику, а теперь со всеми этими накопившимися (ввиду ущербного монетаризма, как ты правильно сказал) невозвратными долгами, они могут сказать тем, кто недоедал и вкладывал: «Смотрите, это же не наши проблемы, это проблемы доллара в качестве мировой резервной валюты».

Вообще, ситуация в корне интересная. Смотри, неравномерности в плане экономического развития капитализма всё увеличиваются и увеличиваются. Америке потребовалось полстолетия со времён гражданской войны, чтобы обогнать Европу; Япония уже через 40 лет после начала послевоенного подъёма догнала САСШ по объёму валового продукта, при населении в два раза меньше; а Китаю с Индией потребовалось всего 20-30 лет развития по меркантилистской модели, чтобы по объёму промышленного производства начать превосходить всю шестёрку передовых стран. Однако, имеются серьёзные отличия между послевоенным развитием и нынешним. Тогда американскому капиталу бросали вызов побеждённые в военном отношении страны - Япония и ФРГ. А теперь на арену выходят государства с сильным не только военным, но и идеологическим потенциалом. Иран и Сирия - наиболее слабые звенья в этой цепи, и потому подвергаются атаке. Но это может привести, на самом деле, не только к унизительному поражению Запада, наподобие поражения Наполеона III-го в его войне с Пруссией, но и может подготовить почву для нового полномасштабного конфликта между блоками, где решающей гирей на чаше весов могут оказаться такие страны как Россия, Бразилия, Мексика, ЮАР, Индонезия, и даже Северная Корея, если окажутся втянутыми в конфликт.

Ты пишешь: «Фиатные деньги - это кусок бумаги, на котором правительство пишет обещание выплатить указанную сумму другим таким же куском бумаги... В конце концов, даже золото и серебро не имеют внутренней ценности за пределами той, с которой все согласны, что она должна быть таковой... Наши экономические системы покоятся на вере и на доверии».

Да, вера - увы, не слишком прочная основа. Это банальный факт, что даже драгметаллы в периоды «пузырей» довольно-таки инфлированы и не отражают реальной обменной стоимости с необходимыми потребительскими товарами. Да что драгметаллы - та же цена недвижимости не отражает её реальной стоимости, это всего лишь ставка на кон, причём изначально неправильная ставка, ставка в виде невозвратного долга.

Ты пишешь: «Традиционная западная монетарная система теперь полностью превратилась в дарвинистскую кредитно-ориентированную систему, которой необходимо печатать деньги, чтобы поддерживать себя на плаву, а выживают те, кто сумеет загнать других в ещё большие долги», с чем трудно не согласиться.

Ты тут же указываешь: «Аджай Капур, инвестиционный аналитик Ситигруп, установил, что 1% американских домохозяйств довольствуется 30% реального благосостояния, и больше, чем 90% домохозяйств в совокупности».

Это, несомненно - одна из главных причин, почему инвестиции не дают отдачи. Если у людей нет денег, то кто будет покупать произведенное? Может быть, миллиардеры? Но этим людям нужны власть и богатство, а не полезные товары; им нужно вкладывать в игру, которая приносит выгоду в виде способности «купить» больше людей. Игру же, в свою очередь, выигрывает тот, кто товар продаст; а если никто продать не может, то это очень похоже на группу людей, барахтающихся вокруг маленькой спасательной шлюпки с привязанными к ногам гирями (вес гири означает размер долга). Победит либо тот, у кого гиря легче, либо тот, кто «поможет» другим утонуть.

Ты пишешь: «Соглашательски настроенные регулирующие органы теперь позволяют компаниям «массировать» балансовые страницы, используя специальные инструменты с не балансовыми страницами, бухучёт «с рынка на рынок», выкуп акций, безответственные финансовые рычаги, торговые деривативы и прочие методы искусственного вздутия дивидендов, а также игровые биржи, и т.д. Результат - фальшивые и непрозрачные финансовые отчёты».

Хе-хе, я, кажется, говорил и писал вам всем об этом ещё в 2000-м году, после знакомства с работами Шиллера и Ля Руша конца 90-х.

Ты пишешь: «Западная гражданская (secular) финансизация стала причиной того, что западный бизнес сосредоточился на кратковременных прибылях, а их можно было достичь только за счёт манипуляций с «бухгалтерскими трюками», «спекулятивными торгами», и т.д.»

Это интересно, что здесь идут ссылки на секуляризм как на одну из основных «западных» черт, описываемых философами (секуляризм, антитрадиционализм, абсолютизация количественного, и т.д.) Согласен, здесь имеет место в каком-то роде логическое разрешение «западного» пути развития капитализма, тогда как «новый восточный» (а по сути, «западный» на Востоке) путь развития классовости ещё ждёт своего разрешения. Расчёт был таков: запудрить мозги вкладчикам, «распилить» бонусы, купить виллы и острова, а дальше - хоть трава не расти.

Ты пишешь: «Эта необходимость рисовать виртуальные прибыли в реально замедляющейся экономике конца 20-го столетия создала склонную к безответственному риску спекулятивную культуру менеджмента, ставшую возможной благодаря попаданию регулирующих органов в ловушку, и разразилась GFC (глобальным финансовым кризисом) со всей этой мощью вычислительных машин, с оторванными виртуальными финансовыми инструментами, деривативами, и т. д....»

И вот те, кто «распилил» бонусы, не только довольствовались тем, что это им сошло с рук, но теперь ещё и скупают на эти деньги банкротящиеся финансовые институты. В то время как деньги будущих налогоплательщиков используются для покрытия невозвратных кредитов, которых они набрали и навыдавали! Кто же будет способен выплатить налоги в размере такого долга, 100-200% экономики? Если экспроприировать с десяток Каддафи, всё равно не хватит! По-видимому, их дело идёт к урезанию всех пенсий, соцстрахования, медицины для пожилых, и прочего, что соответствует российскому сценарию 90-х годов.

Ты пишешь: «Мы теперь - глобализованная, сложная, информационноёмкая Западная цивилизация, которая, со своими мириадами конфигураций обратных связей, чувствительна ко всяческим пертурбациям посредством такого рода, с которым наши существующие парадигмы и структуры правительственного управления не могут ни разобраться, ни совладать».

Это тоже совершенно верно. Причины того, что регулирующие органы оказались беспомощными перед лицом кризисных явлений, лежат не в коррупции, а во всей международной комплексности современных деловых предприятий, которая невероятно облегчает уклонение от регулирующих мер.

Ты, далее, пишешь: «Суммируя сказанное, мы вступаем в очевидный процесс смены фаз, двигателями которого являются:

- перегруппировка из мира с единым центром гегемонии в многополярный мир;

- беспрецедентная неплатёжеспособность западных экономических систем по беспрецедентного размера долгам;

- подъём сложной цифровой взаимосвязи, чужеродной для нас в том смысле, что она лежит за пределами как устаканившихся человеческих парадигм, так и юрисдикции устоявшихся государств-наций, что позволяет арбитраж любого рода;

- новые концепции государственного управления от таких выдвигающихся на первый план держав как Китай и т.п.;

- неминуемые ресурсные ограничения в плане энергии, воды, сырья, а также ввиду изменения климата и т.д.»

Мне кажется, что ты забыл упомянуть о главном - о вооружённых конфликтах между мировыми монополиями в рамках этих ограничений.

Но за что дерутся монополии?

Мне кажется, что большинство левых политэкономов не выходят за пределы классической рикардианской теории рент и т.п., и не до конца понимают суть того, что лежит в основании сегодняшней экономики - борьбы за как можно большую аккумуляцию трудовых стоимостей, чистой массы абстрактного труда. Победители - не те, чья нефть ближе к поверхности, или у кого больше механизмов и станков, а те, кто нанимает больше труда, как можно более производительного и менее оплачиваемого труда, при этом, конечно, имея возможность продавать этот воплощённый в товарах труд по его цене. Монополиям выгодно выставить войны в таком свете, что они ведутся из-за ресурсных рент, такого рода «пережитков прошлого», в то время как монополии предстают какими-то белыми и пушистыми котятами. А если разобраться - какой смысл завоёвывать ресурсные ренты, если завоёваны соответствующие рынки? Ренты сами по себе не означают большей массы произведённой стоимости. Ренты - это её перераспределение в пользу земельных собственников; в конце концов, это - перераспределение, выгодное для системы в целом, на что указывал ещё Мальтус в своей полемике с Рикардо, потому что земельный собственник абсорбирует потребительские товары и таким образом смягчает кризис перепроизводства (если, конечно, его платёжеспособный спрос завоёван как рынок).

Но чтобы увеличилась сама прибавочная стоимость, которая контролируется, в первую очередь нужны новые рынки - рынки, которые монополиям выгодно захватить и (при помощи агрессивной рекламы) навязать платёжеспособному спросу товары, для производства которых у них имеются свободные мощности. Вот - основная причина «колониальных войн», а не собственно борьба за ренты или даже за экспроприацию чужих иностранных инвестиций (хотя гораздо большим источником стоимости, по сравнению с дешёвыми природными ресурсами, являются большие массы эксплуатируемых работников). Взять хотя бы Ливию. Законы, установленные при Каддафи, к примеру, налагали смертную казнь за сбыт сфальсифицированных медикаментов. А этот «международный бизнес» - источник прибавочной стоимости гораздо больший, чем нефть. А Сирия, где мусульмане-шииты неохотно покупают западные товары, и где львиная доля потребления обслуживается местными товаропроизводителями? Зачем всё это нужно монополиям? Потому-то их цель - разрушить не только инфраструктуру, гарантирующую независимость нации, но и производственные мощности, ориентированные на трудоёмкое обслуживание специфического спроса. Это нужно для того, чтобы потом беспрепятственно обменивать природные ресурсы на продукцию, которую монополиям не терпится произвести и сбыть, учитывая наличие «лишних» мощностей.

Наконец, ты заключаешь: «Такие тектонические перестановки представляют собой фазовый сдвиг исторической важности, который безжалостно эволюционирует, в то время как наши лидеры заняты пантомимой, в которой выворачиваются в позах всезнающего лидерства».

Хе-хе, это и в самом деле красочно обрисованная ситуация. Кстати, по поводу «смены фаз» и «тектонических сдвигов». Роль электронной информации ты (или исследователи, на которых ты ссылаешься) упоминаете здесь не зря. Возможно, что мы сейчас переживаем не один перелом - как ты пишешь, «смену фаз», - и даже не два и не три, а целых четыре. Первый - это собственно государственно-капиталистическое, «второе пришествие» Востока, факт которого уже не подлежит сомнению на практике, кроме разве что откровенных слепцов, на 100% живущих в виртуальной действительности. Второй - это собственно переход от капитализма вообще к развитому социализму, социально-ориентированному и ориентированному на труд способу производства, который во многом, конечно же, будет представлять собой всё ещё «капитализм наизнанку». В наличии этой «фазовой смены» ещё пятьдесят лет тому назад добрая половина человечества убеждалась на каждодневной практике, а теперь об этом почему-то порядком подзабыли. Третий - это несомненное снятие всех трёх классовых форм (рабство, феодализм и капитализм) и переход к полностью бесклассовому обществу - ранней фазе собственно коммунального способа организации общества, но уже не в виде первобытных общин, а включающего в себя в упразднённом, «угнетённом», снятом виде всю историю классовых формаций. В этом процессе «снятия» снимется и раскол между «восточным» и «западным» путями развития, между Востоком и Западом вообще, который является производным от классового направления общественного развития. И четвёртый - это то, что связано с развитием техники ЭВМ. По-видимому, мы переживаем в связи с распространением электронных автоматических приборов и систем какую-то поворотную точку, наподобие образования нервных клеток у животных, что ведь представляло из себя уже эмбриональную форму сознания, сознательного взаимодействия с окружающим миром, зачатки общественной формы бытия. Мы, возможно, теперь стоим на пороге какого-то переходного периода в развитии космоса вообще, который продлится возможно миллионы лет, но в результате которого возникнет принципиально новая форма движения вещества, какая-то электрически-мыслительная физио-информационная форма, которая по основным внешним признакам будет напоминать чисто физическую, но по содержанию будет нести в себе в подчинённом, снятом состоянии всю предшествующую «тройку» состояний бытия (химическое, биологическое, и общественное с их взаимодействующе-преобразовательным подходом к окружающему) примерно так же, как общественное несёт в себе биологическое. И это развитие разумно-компьютерноразумного преобразования окружающей действительности весьма интересно с точки зрения противоречий между «Восточным» и «Западным» путями, на которые ты здесь ссылаешься. Меня часто интересуют такие вещи, как, например: каким путём пойдёт дальнейшее обобществление языка, который есть основа разумного мышления? Например, японская грамота представляет из себя смесь иероглифического письма с фонетическим. Возможно, учитывая возрастающую роль как электронного письма, так и «ориентализма» на пути к отрицанию «западной» и вообще классовой общественной модели, слияние языков пойдёт именно путём синтеза буквы с рисунком-схемой, как видно на стыке алтайского и сино-тибетского мыслительных начал. Каковы ваши соображения на этот счёт?

С наилучшими пожеланиями,

Твой V.

экономика дискуссия политика