Вернуться на главную страницу
Бессмысленный, но не беспощадный. К событиям в Греции
В свое время один классик дал весьма остроумное определение революции: удавшийся бунт - это революция; неудавшаяся революция - это просто бунт.
Декабрьские волнения молодежи, которые имели место в Греции, несмотря на свою масштабность, изначально не могли претендовать на звание революции, поскольку и бунтом в привычном понимании этого слова они не были. Бунт, по определению, это стихийное вооруженное выступление против власти. Но участники событий в Греции не только не были вооружены, но и не предпринимали никаких попыток вооружиться. Мало того, они не выступали против власти как таковой, а только против полиции.
Интересно, что и власть вела себя с ними не слишком жестко.
Сказать, чтобы греческие власти были слишком напуганы этими событиями, нельзя. Еще меньше волнения они вызвали в Западной Европе. Европейские СМИ куда с большей тревогой писали о перспективах кризиса.
Кого эти события привели в смятение, это всякого рода левых. Большинство из них весьма сочувственно отнеслись к выступлениям греческих студентов и школьников. Да и понятно, не полиции же им сочувствовать.
В то же время Коммунистическая партия Греции выступила однозначно против организаторов этих беспорядков, назвала их провокаторами, связанными с греческими и иностранными спецслужбами. В ответ организаторы выступлений обвинили КПГ в том, что она выступает в союзе с крайне правыми и правительством и назвали «буржуазными коммунистами». Нужно сказать, что симпатии многих левых в этом споре оказались не на стороне компартии Греции. И это вполне понятно. Там - вполне видимое «прямое действие», а здесь - не просто отказ их поддержать, но и осуждение их организаторов.
Но относиться слишком легкомысленно к словам руководителей КПГ о том, что организаторы беспорядков являются полицейскими провокаторами, тоже не стоит. Ведь точно такие же оценки представителям «черного блока», сыгравшего ведущую роль в организации массовых беспорядков, всегда давали и руководители антиглобалистов, как обычно именуют организации, участвующие в мероприятиях так называемого Социального форума. А организации эти включают в себя сторонников самых разных идей - от умеренно левых до весьма либеральных. Так вот на массовых мероприятиях ЕСФ представители этого самого «черного блока» практически всегда появлялись исключительно для того, чтобы дать полиции повод начать разгон мирных демонстраций участников этих форумов. Особенно очевидно это было на последнем Европейском социальном форуме, который проходил в 2006 году в Афинах.
Что представляет собой этот самый «черный блок»?
Такой организации не существует. Этим именем называют представителей различных, как правило, анархистских организаций, которые собираются вместе исключительно на уличных мероприятиях.
Они не скрывают, что их основная цель - провокационная, то есть придание акциям протеста более острого характера. Но каждый раз получается так, что полиция использует их действия для разгона мероприятий в целом и практически никогда не пытается помешать действовать представителям «черного блока», хотя блокировать их еще до того, как они начнут громить магазины и жечь машины, не составляет особого труда. И дело не только в разгоне. Известно, что спецслужбы стараются снимать на видео и фотографировать участников акций протестов, что в будущем может служить поводом репрессий против них. Сами же участники «черного блока» всегда приходят на мероприятия в черных масках.
Что характерно, каких-то собственных мероприятий обычно они не проводят, по крайней мере, сообщений об этом в прессе нет. Зато сколько угодно сообщений об их участии в мероприятиях антиглобалистов и других массовых движений. Что касается Греции, то фактически это был первый опыт, когда «черный блок» не просто самостоятельно организовывал акции протеста, но эти акции носили более или менее длительный характер. Но при всей их длительности, протестные акции закончились как обычно заканчиваются все акции с участием «черного блока», - то есть ничем. И, как обычно, внимание публики было отвлечено от главного. Ведь дело было не в убийстве паренька, а в том, что это убийство произошло на фоне нарастающих массовых протестов против курса правительства на коммерционализацию образования. Не говоря уж о том, что этот год был годом необычайной активизации забастовочного и протестного движения в Греции. В декабре 2007 года в Греции прошла всеобщая забастовка, направленная против пенсионной реформы. В феврале 2008 - новая всеобщая забастовка - против реформы социального обеспечения. В марте - новые забастовки против реформы пенсионной системы. Это - не считая отраслевых забастовок в мае, в июне, в сентябре, в октябре, в ноябре. Никто не сомневался, что в дальнейшем, на фоне кризиса, протесты будут только нарастать. Крупнейшие греческие профсоюзы планировали на 10 декабря проведение забастовок против экономической политики правительства. И эти забастовки были проведены, но на фоне массовых погромов, инициированных «черным блоком», они не привлекли особого внимания общественности и быстро сошли на нет.
В свете этих фактов было бы заманчиво выдвинуть гипотезу о том, что события в Греции - это отработка одного из методов профилактики массовых выступлений людей, которые неизбежно активизируются в условиях кризиса. И эта гипотеза была бы верна независимо от того, связаны ли со спецслужбами «модераторы» «черного блока» или нет, было ли убийство Александроса Григоропулоса полицейским офицером спланированной акцией, призванной подыграть погромщикам, или это - инициатива полицейского, уверенного в своей безнаказанности.
Кстати, результаты судебного процесса над одним из участников погромов, который состоялся в разгар волнений, 12 декабря, демонстрируют, что судебные власти скорее поощряли такого рода действия, чем старались их пресечь - один год заключения с отсрочкой приведения приговора в исполнение на три года в связи с учебой в университете по обвинению в порче чужого имущества и попытке нанесения телесных повреждений по крайней мере четырем полицейским.
В любом случае, спецслужбы развитых стран мира, бесспорно, тщательно проанализируют происшедшее в Греции и разработают соответствующие планы действий, ориентированные на то, чтобы направить в безопасное русло стихийные выступления. Но гораздо более интересным является вопрос о диалектике стихийности и провокации в массовых выступлениях независимо от того, были ли они спровоцированы властями или явились плодом «провокационной тактики» вполне добросовестных товарищей.
Ведь нет ни малейшего сомнения в том, что подавляющее большинство греческих студентов и школьников, протестующих против убийства Александроса, действовали вполне искренне и точно никак не связаны со спецслужбами. Точно так же, как не вызывает сомнения искренность представителей различных организаций левого толка, откликнувшихся на призывы анархистов и поддержавших их действия. Но правильность или ошибочность политических действий нельзя измерять искренностью и честностью тех, кто их совершает.
Позволю себе напомнить, что организатор похода петербургских рабочих с петицией к царю священник Георгий Гапон тоже был человеком искренним, боевым и самоотверженным, и этому нисколько не мешало даже то, что иногда он согласовывал свои действия с полицией. В любом случае, 9 января 1905 года он находился под пулями с теми людьми, которых он привел ко дворцу. Мало того, после расстрела демонстрации он занял весьма радикальную позицию и заявил после этих событий что «у нас нет больше царя. Река крови отделяет царя от народа. Да здравствует борьба за свободу». Он выдвинул лозунги вооруженного восстания, свержения самодержавия, временного революционного правительства, немедленного вооружения народа и много чего другого, о чем и не заикаются организаторы греческих событий. Но значило ли все это, что пойдя за Гапоном, русская революция могла бы добиться победы? Крайне сомнительно, поскольку революция не может строиться исключительно на отрицании того, что есть, даже если это отрицание вполне искреннее. Она требует положительной программы, которой не было у Гапона и от выдвижения которой принципиально отказываются анархисты, вольно или невольно оказавшиеся в роли вдохновителей греческих молодежных волнений.
Есть еще один весьма практичный способ оценки тех или иных политических действий - «кому выгодно?»
Среди политических партий Греции наибольший выигрыш от акций «черного блока» имела ПАСОК, которая в декабре стала, по опросам, опережать правящий правый блок на 8%. Больше всего проиграла в этой ситуации КПГ. Кстати именно против КПГ никогда не забывали высказаться как анархисты, так и представители левых группировок, их поддержавших, в то время как ПАСОК все время оставалась в тени. Это при том, что КПГ не только не поддержала правительство в этой ситуации, а провела несколько массовых акций протеста, куда более массовых, чем анархистские. ПАСОК же, наоборот, дистанцировалась от беспорядков. Мало того, убийство подростка произошло, как сообщают газеты, во время того, как группа анархистов в 50 человек готовилась напасть на взвод спецназа, охранявший штаб-квартиру ПАСОК.
Кстати говоря, КПГ еще давно указывало на связь между «черным блоком» и правительственными органами, в том числе и во времена правления ПАСОК.
Вот цитата из статьи члена политбюро ЦК КПГ Димитраса Куцумбаса, опубликованной в «Ризоспастисе» 21 декабря:
«КПГ уже многие годы отмечает, что «ядро» «людей в масках» сформировано в недрах государственного аппарата, из «ячеек» внутри и вне Греции, как при правительствах ПАСОК, так и при правительствах НД».
В этой же статье утверждается, что с ПАСОК тесно связаны левые организации, активно поддержавшие анархистов: "Коалиция левых сил" (СИН) и "Коалиция радикальных сил" (СИРИЗА).
Прав член Политбюро КПГ или нет, нам отсюда судить сложно, но фактом остается как то, что ПАСОК резко набрала популярность в результате этих событий, так и то, что она сразу же потребовала досрочных выборов. Вряд ли стоит сомневаться и в том, что ПАСОК будет проводить точно ту же политику наступления на интересы трудящихся, что и «Народная демократия». Ведь НД просто продолжала те реформы в области пенсионного обеспечения, социального страхования, образования, трудового законодательства, которые начались во времена правления ПАСОК. Вот и получается, что главным итогом выступлений радикалов может оказаться сохранение того политического курса, который проводится сегодня в Греции.
Еще один интересный факт: главный слоган «революции». Он звучал так: «Мы - образ из будущего». Согласитесь, что будущее в образе неуправляемой толпы подростков, громящей автомобили, грабящей магазины и демонстративно не ставящей перед собой никаких иных целей, выглядит не слишком привлекательно не только для имущих классов, но и для любого человека труда. А вот представителей крупного капитала напугать такими действиями сложно. Чем ярче они вспыхивают, тем быстрее кончаются.
И дело здесь, не в том, что в ходе настоящей революции толпа не будет бить витрины банков или переворачивать дорогие автомобили. Вполне даже возможно, что будет, и даже скорее будет, чем не будет. Революции не делаются по книжкам, они, кроме прочего, есть высшее выражение классовой ненависти, копящейся годами и находящей в ходе революции свой выход. Но дело в том, что это не может быть целью революции. Это ее издержки, ради устранения которых, никто, конечно, не станет отказываться от революции, но в то же время и сведение революции к такого рода эксцессам означало бы ее неизбежную смерть.
И не зависимо от того, связаны ли организаторы греческих погромов со спецслужбами или нет, правительство имеет все основания, чтобы всячески культивировать именно такого рода действия, поскольку они не имеют и в принципе не могут иметь какого-либо продолжения. Это самый безопасный способ выражения народного недовольства. Нечто вроде постоянно длящейся оранжевой революции в рамках двухпартийной системы. Правительства меняются - курс остается.
Каковы уроки этих событий? Бесспорно, положительные, скажут молодые и юные душой противники капитализма, которые если сами лично и не всегда жаждут непосредственно поучаствовать в практических действиях, то очень любят о них побалагурить и покритиковать «теоретиков». Какой-нибудь догматик марксизма-ленинизма из числа этих самых вечно критикуемых «практиками» «теоретиков» в данном случае, скорее всего, поддержит их и скажет, что нехорошо говорить, что «не нужно было браться за оружие». Ведь Ленин критиковал за это Плеханова в 1906 году.
И боюсь, что все они ошибутся. Хотя бы потому, что в Греции никто и не собирался браться за оружие. Это была не только не революция, но даже не бунт. Скорее - буза. Словарь Ожегова определяет это слово как - шум, скандал, беспорядок. Кажется, греческие события точно попадают под это определение.
Сама по себе, особого вреда системе она, конечно, принести не может, но определенную опасность в себе, конечно несет, как и любое стихийное массовое выступление. Но эта опасность для системы становится реальностью только тогда, когда массовое движение получает какое-то организованное продолжение, что происходит только при двух условиях. Первое - когда стихийное массовое движение соединяется с какой-то организованной массовой силой или само порождает эффективные формы организации. Второе - если оно имеет ясную цель и метод достижения этой цели в виде теории.
Увы, ни того, ни другого греческие события не продемонстрировали и продемонстрировать не могли в принципе, поскольку анархисты, выступившие в качестве их организаторов и идейных вдохновителей, являются принципиальными противниками как любой организации, выходящей за рамки стихийности, так и любой теории, ограничивающей стихийность.
А любое антикапиталистическое движение обречено на поражение, пока оно не будет иметь положительной программы, пока будет основано исключительно на отрицании тех или иных сторон капитализма - полицейщины, господства корпораций, имущественного неравенства и т.п.
Любое, даже самое радикальное и самое массовое движение банально «сдуется» через очень короткое время, если оно будет строится исключительно на эмоциях.
Нужны идеи. Любая власть бессильна против идей, когда они овладевают массами. Здесь уместно вспомнить известные слова Маркса, написанные им еще в те времена, когда он не был коммунистом. Выступая против коммунистических идей в их тогдашней форме, он требовал все-таки, чтобы их критиковали не на основании «поверхностной минутной фантазии», а только «после упорного и углубленного изучения». Так вот в статье «Коммунизм и Агсбургская «Allgemaine Zeitung» он пишет:
«Мы твердо убеждены, что по-настоящему опасны не практические опыты, а теоретическое обоснование коммунистических идей; ведь на практические опыты, если они будут массовыми, могут ответить пушками, как только они станут опасными; идеи же, которые овладевают нашей мыслью, подчиняют себе наши убеждения и к которым разум приковывает нашу совесть, - это узы, из которых нельзя вырваться, не разорвав своего сердца, это демоны, которых человек может победить, лишь подчинившись им».
Надо полагать, что «практические опыты» греческих анархистов и поддерживающих их левых радикалов совершенно не страшат власти, поскольку они и не думают пока отвечать пушками. А идей, которые бы могли «овладеть массами» и «стать материальной силой» у этих людей явно нет. Мало того, они являются яростными противниками этих идей.
Как же относиться к подобного рода выступлениям тем людям и политическим силам, которые не просто возмущены теми или иными безобразиями современного общества, а готовы решительно выступить против причин, порождающих эти и многие другие безобразия. Осуждать их было бы неверно. Но и поддерживать было бы еще более неверно, ибо они не ослабляют, а укрепляют позиции тех сил, которые заинтересованы в сохранении современного экономического строя.
Видимо, нужно приложить все усилия, чтобы те идеи, против которых бессильны пушки, стали знакомы в нашем обществе всем, кого возмущают безобразия, чтобы их протест не направлялся в русло потребления алкоголя, наркотиков, половых извращений, уличного хулиганства и прочих так умело культивируемых сегодня проявлений «революционности», а обретал формы, действительно опасные для существующего строя и способные породить лучший мир.
