Вернуться на главную страницу
Эксперимент 2 (Die Welle)
- Может ли в современной Германии возродиться фашизм?
Так был поставлен вопрос в обычной немецкой гимназии на первом занятии курса «Автократия». И один из учеников ответил - нет, мы уже слишком просвещенные.
Это завязка фильма «Эксперимент-2: Волна», снятого в 2008 году немецким режиссером Деннисом Ганселем. Дальнейшее разворачивание сюжета фильма должно послужить ответом на этот вопрос учителя. Учитель, Райнер Венгер, сам не знает ответа. Он, вообще-то, просил директора вести курс анархии, так как в автократии не разбирается. Но курс анархии был отдан другому профессору. Поэтому после краткого разговора с учениками Венгеру приходит в голову идея поставить в рамках данного ему курса (который должен был длиться всего одну неделю) эксперимент, попробовав построить в учебной группе автократию, а точнее - «автократическую» организацию.
Райнер не имеет никакой продуманной системы. По сути, желая ответить на вопрос, заданный им же на первой занятии, то есть вопрос о возможности повторения фашизма, он на самом деле и не собирается преподносить ученикам никаких фашистских идей. Все, что он делает - это по формам, известным ему из истории, строит «автократию»: при обращении к учителю ученики должны вставать и называть его должны «Herr Wenger», а не просто по имени, как они привыкли обращаться к молодым преподавателям. Также вводится униформа (белая рубашка и джинсы), придумывается название организации («die Welle»), логотип и жест приветствия, создается сайт.
Ученикам форма проведения занятий понравилась. Как выражались сами герои фильма, это было «что-то новенькое» по сравнению с обычной «демократией», которая, как хорошо видно было из многих моментов фильма, уже не приносила молодым людям никакого развития. Им понравилось чувство единства. До сих пор для них оно было незнакомо - каждый всегда был сам за себя, максимум, имел друга или подругу.
«Волна» стала чем-то совершенно новым - она давала реальное чувство силы, заставляла чувствовать что-то настоящее, не знакомое еще не только из собственного опыта, но и вообще ниоткуда не знакомое. Конечно, это давало развитие, и для каждого это развитие было разным в зависимости от того, как они формировались до этого. Большинству «Волна» помогла приобрести уверенность, оптимизм, дружбу. Некоторые же оказались неспособными стать частью коллектива.
Например, Каро, которая поначалу казалась самым умным и радикально настроенным человеком в группе, по-глупому обиделась на требование коллектива носить, как и договаривались, белую рубашку - в ней не хватило силы играть по всем правилам.
Одинокий простой парень Тим, распространявший до «Волны» травку, с восхищением принял идею Венгера, быстрее и серьезнее всех воспринял «Волну», для него форма коллективности стала формой самоутверждения, и он бросился в нее с фанатизмом. Но поскольку после первых шагов «Волна» не предлагала больше ничего для его развития, то он начал искать выход для своего воодушевления - например, залез на леса церкви и, рискуя жизнью, нарисовал огромный символ «Волны», завел пистолет и угрожал им в стычках с анархистами, решил стать личным охранником Венгера.
Учитель был шокирован этим фанатизмом - ведь он ничего подобного от учеников не требовал, он не понимал, откуда это могло взяться, и что с ним делать. В конце концов, Венгер, неспособный понять развитие «Волны», соглашается с Каро и Марко (которые тоже ничего не понимают), что «ситуация вышла из-под контроля» и решает покончить с «Волной».
Услышав заявление Райнера, Тим приходит в отчаяние. Он вынимает пистолет и под страхом смерти хочет заставить Венгера отказаться от своих слов. В итоге он ранит одного из товарищей по «Волне» и застреливается. Райнера забирает милиция. Каро и Марко, как будто бы, оказались правы - «Волна» оказалась опасной, неуправляемой организацией. Членов «Волны» ждет разочарование - их обманули. Райнера ждет раскаяние - он обманул всех, так ничего и не поняв.
Но если зритель задумается хоть чуть-чуть над тем, что он увидел, то он поймет, что то, что было показано в фильме, не имеет ничего общего с фашизмом. Фашизм здесь был только для «затравки», для привлечения внимания к фильму. Ничего похожего на фашизм режиссеру не удалось показать. Последняя сцена в зале, где Венгер, решив показать ученикам, как далеко они зашли, чуть ли не цитирует Гитлера, совершенно неправдоподобна. Никто из присутствующих не понимал никакой связи «Волны» с капитализмом, с миллиардерами, о которых говорил Райнер, для этого им просто-напросто не хватало образования. Поверить в то, что они могли по указанию Райнера вытащить Марко, слабо высказывающего свое несогласие, на середину класса для проведения «расправы с предателем», очень сложно. Для этого у них было слишком мало «боевой практики», в реальности они скорее бы поразились такому приказу, да и тону Венгера, и замерли бы на своих местах. Нет, эта сцена была «притянута за уши» точно так же, как и был раздут из ничего сам факт «бесконтрольности» «Волны». То, что дерутся группы поддержки спортивных команд, что кто-то носит пистолет или что парень ударил девушку, и даже то, что ученик ранил кого-то или застрелился сам - это, конечно, ничего хорошего, но ведь это и без каких-либо «Волн» случается чуть ли не каждый день в любой самой что ни на есть демократической стране.
Разумеется, фильм снят не просто так. После его просмотра большинство зрителей ужаснется - как мы близки к фашизму. И самое главное, начнут искать и найдут схожие формы во всех общественных движениях, которые попадутся им на глаза. Для них любой коллектив станет жупелом, знаком того, что что-то тут нечисто. Для легковерного зрителя даже оркестр, даже танцевальный ансамбль покажутся явной пропагандой фашизма.
И самое грустное то, что фильм не дает ни намека о том, что такое фашизм на самом деле, откуда он берется и почему он возможен. Кто знает, в чем суть фашизма, тот сможет понять фильм лучше, чем его авторы, кто не знает - тому фильм ничего не прояснит. В сущности, фильм не дает ответа на изначальный вопрос о возможности фашизма в современном обществе. Он только показывает, что это общество так ничего и не поняло в фашизме, и что «просвещенность», о которой говорил один из гимназистов, - не более чем «осведомленность».
Поэтому любая агитация против фашизма будет иметь столько же шансов предотвратить его, как и агитация за него. Какая разница, в какую сторону склонять человека, если не ясно, в какой стороне фашизм?
