Вернуться на главную страницу
Партнёры бывают разные
Всенародно обожаемый насмешил публику:
- Профсоюзы больше не школа коммунизма или чего-то ещё. Они - защитники трудящихся.
И добавил:
- Мы с ними всегда договариваемся.
К области юмора относится и это утверждение. С теми, кто готов выполнять любое пожелание начальства, какой смысл ещё договариваться?
В ряду защитников наших особое место занимают оберегатели бюджетников. Опекаемый ими контингент в массе своей образованный, воспитанный, душевно мягкий, тем более, что в основном женский. Обиды и недоразумения редко здесь приводят к серьёзным конфликтам. Но души у творческих людей ранимые, а потому требуют повышенной профессиональной защищённости, чем и занимается «Мой профсоюз» - совместное еженедельное издание «Учительской газеты» и ЦК профсоюза работников образования и науки.
Итак, профсоюзы уже не школа, но защищать школу им велено.
Ноябрьский, 47-й номер названного издания, целиком посвящённый челябинцам, открывается заголовком, набранным большущими голубыми буквами «В режиме нон-стоп».
Признаюсь, мне не совсем понятно, чем нон-стоп отличается от гоп-стопа. Но стоп, так стоп. Попробуем и мы на этом застопориться.
Основной мотив издания: да здравствует социальное партнёрство! Главным образом благодаря ему стали возможны почти все достижения профсоюза. Но и сам он не подкачал. По его инициативе проведена масса полезных мероприятий. Например, студенческая конференция с участием большого начальства. Представляете, какой вышел бы конфуз, если бы инициативу проявил не он. Конференция, как всегда, состоялась бы, но, возможно, без представителей губернской администрации. Кто бы тогда наставил студентов на путь истинный?
Партнёры, как известно, бывают половые, деловые и социальные. Общее у них то, что как у силовых акробатов легко различить, где верхний, а где нижний. Извивания верхнего приносят аплодисменты. Но и нижний нужен, без его натуги пирамидка может развалиться.
Целый разворот газеты заполнен изложением ответов двух верхних соцпартнёров, вице-губернатора и министра местного образования, на вопросы участников профактива. Непосредственные слушатели, возможно, что-то поняли. Но их пермский коллега высшей квалификации, читая данный меморандум, постоянно недоумевал. Почему не надо уделять много внимания компенсирующей части вводимой системы оплаты труда? Высокий дядя уверяет, что там всё предусмотрено законодательством. Но мало ли законов существует лишь на бумаге? Ещё запутанней со стимулирующей частью. Куда, к примеру, исчез 25% фонд, обеспечивающий различные добавки к зарплате? Проводимый эксперимент показал, что вопреки обещаниям заработок у некоторых не увеличился, а даже уменьшился.
Зато у руководителей зарплата вырастет изрядно. Правда, всенародно любимый уточнил, что она будет зависеть от среднего заработка основной части коллектива. Кто же входит в неосновную? Разумеется, техперсонал, а кроме него, школьные психологи, социальные работники (не путать с партнёрами!), организаторы внеклассной работы. Как будут оплачивать их труд? Премьер набрал в рот воды, набрал губернатор. Защитники трудящихся вообще рот не открывали.
Частный, как будто бы, но волнующий многих вопрос: что будет со 100 рублями, выдаваемыми на приобретение профессиональной литературы и периодики?
- 100 рублей как были, так и останутся 100 рублями, - веско отрезал соцпартнёр. И тут же заюлил: «Но вы сами можете решить и по-другому в рамках стимулирующей части». С какой стати средства, направленные на повышение квалификации каждого педагога, переводятся в разряд материальных стимулов? Лукавит партнёр и насчёт незыблемости этой суммы: в соответствии с курсом рубля 100 могут стать фактически и тридцатью и десятью. А профсоюз будто не слышит требования низов добиться индексации хоть этой сотни.
Зато вслед за старшим партнёром без конца поминает словцо, от которого любого бюджетника бросает в дрожь: оптимизация. Во всём мире даже самые соглашательские союзы яростно ей сопротивляются. Ведь она почти неминуемо означает ухудшение положения наёмных работников: сокращение штатов, повышение интенсивности труда. ФНПР-овцы против неё ничего не имеют.
Следующий разворот чистосердечно озаглавлен: «Успехи есть, но можно работать лучше». Как тут не вспомнить бородатый анекдот о поступающем на работу юном бугае. Его спрашивают: - Что можете делать? - Могу землю копать, - А ещё что? - Могу и не копать. «Можно лучше», - утверждает автор, главный челябинский защитник трудящихся учителей. Но из содержания напрашивается: «Можно и не лучше».
Весь разворот - кондовый отчёт функционера-канцеляриста в форме доклада вышестоящему органу или перевыборной конференции. Перечисленные количества мероприятий, проверок, обращений в инстанции, поданных в суды исков, процентов исполнения и т.п. без малейшей попытки рассказать, как именно осуществлялось то или иное действо и как отразилось на чьей-то конкретной судьбе. Начальство такие отчёты любит, особенно когда цифры в ажуре.
Самый длинный раздел - полтора столбца из восьми - посвящён охране труда. Кто бы спорил, беззащитных наставников надо оберегать, особенно, как я думаю, от малолетних обидчиков. Но есть у защитников серьёзная недоработка. Вроде бы выбили уйму ставок инженеров по технике безопасности, а дипломированных специалистов нет. Поэтому невозможно сдвинуть с места проблему аттестации рабочих мест. Несдвигаемые места с рабочими местами как-то не партнёрствуют. Вот если бы проблему сдвинули и нужные бумажки оформили, школы бы, небось, перестали гореть и стены перестали рушиться. А пожарники вовсе наезжать закаялись бы.
А ведь была возможность и тут проявить инициативу. В вузах аттестована половина рабочих мест, в учреждениях Академии наук - 90%. Почему бы не командировать академиков в районы - помочь младшим братьям по разуму проаттестоваться? Наверняка, в обкоме над этим задумались, но предпочли другой вариант: на базе учебного центра Облсовпрофа проводят «обучающие семинары» (видимо, бывают и «разучающие», да?) для штатных и нештатных охранников труда.
Как же курсантов учат, для чего заключают Соглашения, содержащие 8 тысяч мероприятий, зачем 84% из них выполняют, если даже школьная аттестованность не проросла ни на один процент?
Но всегда, однако, дружественным сторонам удаётся договориться. Порой партнёры тянут в разные стороны. Старший, он же верхний, обрушился на истопников и других лоботрясов, превративших бюджетные учреждения, которые они должны учить или лечить в, как он выразился, работодателей для пристроившихся на лёгких хлебах. Долой рабочих из южных республик с челябинских строек! Пусть туда идут наши «лишние люди» (вот ведь знаток классической литературы!). А младший, нижний партнёр уныло клянчит спецодежду и спецобувь, которые выдают нерегулярно и не полностью, хотя обком аж с 2002 года держит этот вопрос под контролем. Задумался бы председатель, кто будет убирать помещения и топить печки, когда «лишних людей» - истопников и техничек - выгонят на стройки? Директора, завучи, классные дамы? Но им холщёвые рукавицы ни к чему. Мыть полы и таскать дрова они станут в кружевных перчатках, которые хранят в сундуках со времён выпускного бала.
Вся последняя страница отдана стихотворениям местных педагогов. Авторы без сомнения осведомлены и о Чацком, и об Онегине, и о Печорине. Возможно, они пишут не только о благородном труде учителя и высоких человеческих чувствах, но и о судьбе сегодняшних лишних людей, с которыми работают под одними крышами. Но для таких произведений в газете места на нашлось. Всё что нужно на эту тему сказано верхним партнёром.
Председатель сообщает: по итогам проверок состоялись семинары, где обсуждались типичные нарушения. Вот, казалось бы, и расскажи массовому читателю (тираж почти 50 тысяч экземпляров), как противостоять этим типичным, а также новым, возможным опасностям. Но батальонам профсоюзных специалистов не до этого. Также, как простым школьным работникам, им приходится в связи с кризисом переучиваться, овладевая смежными и резервными профессиями. Так, главный специалист ЦК, осваивая ремесло журналистики, поставила свою полную подпись под пространным протоколом - репортажем это пока не назовёшь - об упомянутой встрече соцпартнёров с профактивом. Хромают и стиль, и композиция, невозможно даже установить, кто из партнёров о чём говорил. Зато с более узкой специальностью - фоторепортёра - она уже «на ты». Страницы заполнила групповыми портретами опухших от неусыпных трудов партнёров.
И окончательно добила читателя выводом: «Логическим завершением встречи и демонстрацией социального взаимодействия всех заинтересованных сторон стало награждение победителей конкурса «Лучший социальный партнёр», который проводился среди руководителей образовательных учреждений и профсоюзных организаций Челябинска».
Раньше лизание хозяйских штиблет могло остаться незамеченным общественностью. Теперь каждый лижущий вправе претендовать на звание лучшего.
Но какую оплошность, кажется, допустили организаторы! Директоров и их послушных профоргов отметили, а пару дипломов или благодарственных писем для верхних соцпартнёров оформить поскупились.
У одной из уральских учительниц, на этот раз не из Челябинской области, а Пермской, дочка живёт в Италии. Муж её, профсоюзный активист, приезжая к тёще в гости, не устаёт удивляться:
- Как вы можете терпеть такие измывательства? Мы бы мигом устроили хозяевам, как это по-вашему, весёленькую жизнь.
Сейчас читая в газетах зарубежную хронику, она думает, в какой из протестующих колонн шагают по Вечному городу её дочь и зять. В ответ на школьную реформу, вряд ли более суровую, чем наша, там вышли на улицу свыше миллиона несмирившихся - учителя, школьники, студенты, рабочие (насчёт истопников не известно - возможно, в их климате это действительно лишние люди). Весь этот миллион организовали и вывели на улицы и площади 6 римских профсоюзов, отлично знающих цену пресловутому социальному партнёрству.
Такие профсоюзы (как правило, не голубые) несмотря на всю заботу о них мечтающих о партнёрстве властей, постепенно возникают и крепнут и у нас. Они за солидарность, но не седока с лошадью, а людей труда, объединяющихся в борьбе за достойную жизнь.
И уже совсем как дикость воспринимают провозглашённую челябинским председателем систему «морального и материального поощрения профсоюзных кадров, актива и, конечно, социальных партнёров».
Моральное - ещё куда ни шло. Но из какого источника возьмут средства для материального поощрения надрывающихся от трудов и забот соцпартнёров? Уменьшат средства в профбюджетах, идущие на скудную подкормку и так объедаемых верхними нижних? Или увеличат откаты в получаемых сверху подачках?
Защитники трудящихся учителей дали своей газете призывное название «Мой профсоюз».
Немытая Россия, немытые профсоюзы.
Пора отмывать их от голубизны. Или ещё не устарела пословица, что кое-кого не отмоешь до бела?
