Вернуться на главную страницу
Брестская крепость
Посмотрел шедевр отечественной кинематографии и решил, что стоит поделиться с народом впечатлениями.
С восторженными оценками, захлестнувшими патриотический рунет, согласен не совсем.
Что понравилось. Простота и строгость изложения. Остутствие чрезмерной зацикленности на «внутреннем мире человека» и переживаниях индивидуума. Со времен оттепели и ее «летящих журавлев» мы уже здорово насмотрелись на все эти трогательные переживания. В итоге личностей дохрена, переживаний дохрена, а страны нет.
В «Крепости» практически отсутствую традиционные для фильмов о советском прошлом персонажи — кровавая гэбня с пыточными табуретками, гордые еврейские доктора, несломленные заключенные, штрафбаты, репрессированные Тухачевские-Котовы, и разумеется, кровавый Сталин. Хотя Россия как миноритарный акционер в этом проекте все-таки сумела, видимо, вставить свои пять копеек. В итоге ненавязчиво проведена мысль о том, что боевые командиры предупреждали тупое руководство, а оно проморгало начало войны. Немцев в фильме один раз называют союзниками, прозрачно намекая на Молотова с Риббентропом. Выглядит это криво, поскольку тут же сообщается, что родители одного из героев погибли во время гражданской войны в Испании. Спрашивается, они там с кем воевали? С инопланетянами? Кроме того, неприятно в конце слышать намеки (хоть и не лобовые) на то, что обо всех героях крепости Родина вспомнила только после смерти Кобы. Вот этот тонкий угольниковский хрущизм здорово все портит. Отвечать на него даже не хочется, поскольку все неприличные слова уже достались нтвшным Пивовароффу с Гугенгеймом.
Далее. Конкретно раздражает набор голливудских изобразительных штампов. Как будто кто-то стырил коробку с красками у Спилберга. Все эти капли компьютерной крови, попадающие в объектив, нарисованные в фотошопе самолеты, воркрафтовские пожарища. Ну какого черта Бондарчуку не нужны были все эти примочки, чтобы снять «Судьбу Человека»? Перед кем это заигрывание? Да, согласен, наш зритель, выросший на камеди клабе, скорее всего, не задумается, что должно было в действительности случиться с оператором, которому забрызгало кровью объектив. Но в целом... нафига?
Фильм при всех его положительных моментах и очевидных достоинствах демонстрирует, что советская школа кинематографии отправилась по тому же адресу, что и советская наука вместе с советским образованием. Повествовательное время в картине течет медленно, как смола. Динамика отсутствует напрочь. Зачем (с точки зрения сценариста и режиссера) нужно, чтобы на похоронах погибших товарищей командир спрашивал: «Всех похоронили?» Что должно было прозвучать в ответ?
– Нет еще, заканчиваем!
– А, ну я тогда попозже приду.
Хотели, вероятно, показать, что вопреки демшизоидным мифам наши все же своих старались не бросать. Но для этого достаточно одного плана, одной панорамы. Иными словами, текст здесь вообще не нужен. В СССР режиссеры это понимали с пеленок. Сегодняшние выросли на бесконечных сериалах, основа которых — бессмысленный треп. Киноповествование толкают языками, а на самом деле оно должно раскручиваться само — без лишнего базара.
Наконец, последняя претензия — прежде чем перейдем к достижениям. Из «Брестской крепости» совершенно непонятно, ЗА ЧТО СРАЖАЛИСЬ СОВЕТСКИЕ ЛЮДИ? По какой причине «НУЖНО БОРОТЬСЯ»? Хорошо, что из подтекста исчезло уродливое сванидзевское — «боялись, поэтому в атаку бежали спиной вперед с криком мама!» Но и взамен ведь ничего не предложено. Они защищали Родину? Россию? Чечню? Или все-таки СССР? Но тогда почему им был дорог этот самый СССР? Почему? И вот тут мы подходим к главному, чего в фильме нет, почему после его просмотра остается мучительная пустота.
По какой причине мальчик-курсант, которому в финале дед рассказывает историю защитников крепости, должен тоже «ПРОДОЛЖАТЬ БОРОТЬСЯ»? За кого? За сегодняшних сердюковых? За свою землю, которую нужно защищать безотносительно к строю и личностям руководителей? Или все-таки личность руководителя важна? Равно как важен и государственный строй, и ценности, за которые предстоит умирать? Просто напомним, что в Первую мировую миллионы точно таких же русских солдат дезертиривали с фронта, оставляя врагу те же самые западные земли Империи. В чем же тогда разница?
А разница, друзья, в идее. И в носителе этой идеи. Но кроме Красного Знамени и мельком показанного портрета Сталина ничего подобного в фильме нет вообще.
Пожалуй, единственный момент, где ответ на эти подвешенные в воздухе вопросы действительно дан, это когда в самом конце фильма комиссар Ефим Фомин добровольно идет на расстрел со словами «я еврей, и я — коммунист». Возможно, больше не позволил сказать Угольников. Возможно.
В любом случае стоит поблагодарить белорусских ребят за упрямство и жесткость в отстаивании своего права рассказать историю крепости достойно, без дешевых обезьяньих визгов и дырявых михалковских ложек. За исключением перечисленного все остальное — сугубо по делу, все верно и все актуально. Так, словно на штурм крепости идут не фашисты уже, а отборные части НАТО или американские морпехи. Фильм заставляет и сжать кулаки, и стиснуть зубы. Жена офицера, которая требует патроны, а в самый последний момент говорит мужу: «Без тебя и детей жить не хочу» — это ли не пример для теперешнего поколения русских баб? Это не удар по лошадиной морде какой-нибудь очередной Собчак?
Что-то не можем вспомнить, где бы такое еще у нас показывали. Хотя конечно, при Союзе не позволили бы героям стреляться. Последняя пуля в любом случае и всегда досталась бы врагу. И это, кстати, тоже говорит о разнице в подходах. Сегодняшняя «Брестская Крепость» — это фильм для страны, которая сама в отчаянии не знает, как ей распорядиться последними патронами. Да и есть ли у нее еще патроны? Это заклинание страны, которая сама себя убеждает, что бороться надо, что сдаваться нельзя. И потому что все равно расстреляют. И еще по какой-то причине, которую авторы фильма и большинство зрителей пока для себя еще не нашли.
Эта причина в убийственном и точном стихотворении Александра Межирова. Ознакомьтесь или перечитайте, коли запамятовали:
КОММУНИСТЫ, ВПЕРЕД!
Есть в военном приказе
Такие слова,
На которые только в тяжелом бою
(Да и то не всегда)
Получает права
Командир, подымающий роту свою.
Я давно понимаю
Военный устав
И под выкладкой полной
Не горблюсь давно.
Но, страницы устава до дыр залистав,
Этих слов
До сих пор
Не нашел
Все равно.
Год двадцатый,
Коней одичавших галоп.
Перекоп.
Эшелоны. Тифозная мгла.
Интервентская пуля, летящая в лоб,—
И не встать под огнем у шестого кола.
Полк
Шинели
На проволоку побросал,—
Но стучит над шинельным сукном пулемет.
И тогда
еле слышно
сказал
комиссар:
– Коммунисты, вперед! Коммунисты, вперед!
Летним утром
Граната упала в траву,
Возле Львова
Застава во рву залегла.
«Мессершмитты» плеснули бензин
в синеву,—
И не встать под огнем у шестого кола.
Жгли мосты
На дорогах от Бреста к Москве.
Шли солдаты,
От беженцев взгляд отводя.
И на башнях,
Закопанных в пашни «KB»,
Высыхали тяжелые капли дождя.
И без кожуха
Из сталинградских квартир
Бил «максим»,
И Родимцев ощупывал лед.
И тогда
еле слышно
сказал
командир:
– Коммунисты, вперед! Коммунисты, вперед!
Мы сорвали штандарты
Фашистских держав,
Целовали гвардейских дивизий шелка
И, древко
Узловатыми пальцами сжав,
Возле Ленина
В Мае
Прошли у древка...
Под февральскими тучами
Ветер и снег,
Но железом нестынущим пахнет земля.
Приближается день.
Продолжается век.
Индевеют штыки в караулах Кремля...
Повсеместно,
Где скрещены трассы свинца,
Где труда бескорыстного — невпроворот,
Сквозь века,
на века,
навсегда,
до конца:
– Коммунисты, вперед! Коммунисты, вперед!
Для справки (и во избежание кривотолков). Биография Межирова — тут
Где бы он ни помер, что бы ни делал, стихотворение ему удалось.
Хотя, быть может, он бы и не вышел из строя, как это сделал замкомштаба обороны Брестской Крепости Ефим Фомин
theobamas
