Вернуться на главную страницу
О роли речевого творчества в изучении иностранного языка
В изучении иностранных языков все больше внимания уделяется аутентичности - аутентичности учебников, учителей. Это выражается среди прочего в том, что одно из важнейших мест отводится освоению так называемых «коллокаций», то есть устойчивых словосочетаний, характерных для изучаемого языка. Особенно сильно это заметно в изучении английского языка, где, если взять оригинальные английские учебники такого известнейшего издательства как «Express Publishing», по которым занимаются наши лучшие школы, а также языковые вузы, то сразу заметно, что огромное большинство упражнений направлено именно на запоминание устойчивых словосочетаний. Даже продуктивные виды деятельности - сочинение, монолог, диалог - построены на воспроизводстве речевых клише. Хотя нужно сказать, что заданий на собственно продуктивные виды деятельности практически нету - письменные задания, например, чаще всего сводятся к написанию стандартизированных вещей - это может быть письмо (в большинстве деловое - запрос, жалоба, предложение), отзыв, резюме, автобиография. Конечно, даже эти формы позволяют проявить творческий подход, однако, случается почему-то наоборот - даже в тех случаях, когда нужно написать что-то интересное - например, предисловие к книге или даже сочинение - даже тогда даются рекомендации к структуре текста - введение, основная часть, заключение, в которых нужно использовать определенный набор вводных слов. Как будто если вы выберете другие словосочетания, то будет непонятно, где введение, а где заключение!
Объяснить, почему преподаватели иностранных языков выбирают именно такой метод обучения языку - несложно. Хочется ведь, чтобы учащийся разговаривал как настоящий лондонец (парижанин, и т.д.)! Соблазн пойти по этому пути действительно очень велик. Ведь обучение стандартным фразам - залог того, что учащемуся удастся избежать самого позорного, что только может быть - калькирования из родного языка (это когда человек говорит, дословно переводя фразы из своего родного языка, вместо того, чтобы подбирать принятые в иностранном языке фразы). Поэтому такой подход сегодня, когда есть все возможности для издания и распространения аутентичных учебников, кажется решением всех проблем.
Выбирая такой подход, преподаватели сами не замечают, насколько парадоксально они поступают. Пытаясь вызвать у своего ученика имитацию речи носителя языка, они делают такую речь для него невозможной! Ведь речевая деятельность в родном языке никогда не сводится к речевым клише - она всегда сопровождается произвольным и непроизвольным изобретательством. Человеку в его жизни то и дело бывает недостаточно уже установившихся в языке форм, и тогда он создает себе новые формы - слова, выражения, «коверкает» порядок слов и совершает массу других нарушений грамматики и лексикологии своего родного языка, и что самое восхитительное, - по логике этого же языка. И пусть его «шедевры» никогда не станут известны дальше круга его общения - неважно, главное, что такое изобретательство - неотъемлемая часть речевой деятельности человека.
Строя на принципе запоминания и воспроизведения выражений весь процесс обучения, преподаватель незаметно отрезает от учащихся настоящий язык, оставляя им лишь схему языка, причем схему далеко не самую умную - схему не теоретическую, а сугубо эмпирическую (то есть, учащийся познает не внутреннюю логику языка, а только застывшие выражения этой логики). Могу сказать на собственном опыте, что изучая таким образом английский, после нескольких лет я стала понимать, что не могу свободно выражаться по-английски - могу говорить только на определенные темы, выражения из которых я знаю, (а перечень этих тем достаточно ограничен - из коммерческих соображений в таких учебниках не встретишь политических или хотя бы исторических тем - это чаще всего темы из сфер досуга, здоровья, примитивного страноведения), могу писать только определенные вещи, речевые формулы для описания которых я знаю. И если с одной стороны было приятно, что я знаю множество разнообразных выражений, то с другой - уж слишком сильно коробило чувство беспомощности в этом языке, когда можешь ступать только по проторенным дорожкам, когда не можешь выразить мысль именно так, как хочешь это сказать ты, а не как это принято выражать. А преподавателя это не смущало, он скорее всего этого у нас даже не чувствовал, ведь именно такого результата он и ожидал! Этот «языковой паралич», как мне кажется, можно преодолеть, если заняться совсем другой, лучше вообще не учебной, языковой деятельностью. Но зачем же калечить людей?
Не могу сказать, что я выступаю резко против ознакомления с устойчивыми выражениями, но нельзя ставить их на то место, которого они никак не заслуживают! Изучая язык, человек обязательно должен творить, и лучше пусть он делает ошибки, чем становится речевым роботом. Начинать творческий процесс нужно, по моему мнению, практически с начала изучения языка и помочь тут может чтение литературы иностранного языка. Может, сразу не почитаешь «Фауста» в оригинале, но стихи Гейне, например, для этого отлично подходят, и я уверена, что такие литературные произведения найдутся в любом языке. И еще ведь есть народные песни, а также народные сказки. Переживая иностранный язык в литературе, в творчестве человек открывает для себя мир этого языка, его красоту и логику, он не только узнает, как англичанин или немец говорит - он узнает, как англичанин или немец думает, как он чувствует.
Самое главное - преподаватель не должен бояться, он должен дать ученику право на ошибку, на неточность, даже на дословность. Ведь разве стыдно выражаться по-другому, не совсем так, как это привыкли делать сами иностранцы? Мне кажется, что даже наоборот - стыдно механически употреблять выученные фразы, считая их своими и выдавая их за свои.
