Вернуться на главную страницу
Зачем зажигают звезды
Только тот, кто никогда не останавливается, ничего не теряет.
Лао Цзи
«Я был вором, наркоманом и вел безнравственный образ жизни, но потом я принял Бога в свое сердце, и моя жизнь наконец-то обрела смысл». Подобные фразы встречаешь довольно часто. С их помощью пытаются обосновать роль религии как единственного источника света в земном океане зла и лжи. И это удается. Особенно у нас. Ведь мы - люди, говорящие на том же языке, что и герои фильма «Доживем до понедельника», - слишком хорошо чувствуем, что этот мир, эта пьяно-хохочущая оргия всепродажности, настоящим быть не может в принципе.
«Этот город убийц, город шлюх и воров
Существует, покуда мы верим в него,
Откроем глаза - и его уже нет
И мы снова стоим у начала времен.»
(Наутилус Помпилиус «Матерь богов». Саундтрек к фильму «Брат»)
Нам нужен другой мир, истинный. И мы его повсюду ищем. Ведь без этого совершенно не понятно, что делать со своей, такой маленькой, жизнью. Вот есть у тебя руки, ноги, голова и даже половые органы есть. А что со всем этим делать - совершенно непонятно. Можно, конечно, сказать себе: «я неповторимая индивидуальность, и всё существующее существует лишь в меру того, насколько оно способно удовлетворять мои безгранично возрастающие потребности». Очень многие пытаются внушить себе, что это выход. Продался - Купил - Потребил - Уснул - Продался - Купил - Потребил - Уснул - Продался - Купил - Потребил - Уснул, на это раз, быть может, навсегда... Скучновато, не правда ли? В общем, это не ответ, а лишь попытка сбежать от вопроса.
Тех, кто не пытается «жить сегодняшним днем», ожидает трудный и извилистый путь. Ведь, как сказал бы Гете: «Кто ищет, вынужден блуждать». Как правило, особенно если говорить о «современном» обществе, большинство людей начинают свои поиски именно с религии. Это вполне закономерно, и весь вопрос состоит исключительно в том, нужно ли «пойти дальше» религиозной веры, или она является самой высокой формой познания Истины.
Религия, безусловно, дает ответ на вопрос о «смысле жизни», то есть показывает, как соотносится конечная (индивидуальная) жизнь человека с его бесконечной (всеобщей) сущностью, которую верующие называют Богом. Наиболее ясно о понимании религией этого вопроса высказался Августин Аврелий: «Ты создал нас для Себя, и метется наша душа, пока не успокоится в Тебе» [«Исповедь», книга первая]. Цель человека, таким образом, в том, чтобы отречься от своего низменного существования, отказаться от своей индивидуальной воли и хотеть исключительно того, чего хочет Бог. Блез Паскаль сформулировал ту же мысль еще проще: «Величие человека заключается в осознании собственного ничтожества» [Блез Паскаль, «Мысли»]. Классическое же выражение она нашла у Христа: «Впрочем, не как я хочу, но как ты» [Матфея 26:39].
Казалось бы, вот оно - торжество бесконечности и покоя. Но отчего ж так больно нашей фаустовской душе, вечно ищущей бури и не принимающей благодати Божьей, если она не придет к нам под видом Мефистофеля?
Все дело в том, что религия наделяет смыслом, то есть бесконечным содержанием, жизнь исключительно одного «Индивида» - Бога. Цель всех остальных - перестать существовать - «успокоится в Нем». Таким образом, основная мысль религии состоит в том, что только Бесконечное бесконечно, а конечное - результат «отпадения» и святотатства - имеет только одно предназначение - закончится. Что-то не очень веселая картина получается - нечто в духе Иеронима Босха.
Впрочем, Бог с ней, с веселостью, нас ведь интересует Истина. А если ставить вопрос о смысле на религиозный манер, то есть спрашивать, «зачем, для какой цели существует человек?» (тут пока имеется ввиду, конечно, не маленький буржуйский фетиш - «Эго», а «человек вообще», род человеческий, в «храминах из брения» сущий), то возможны только два альтернативные варианта ответа на этот вопрос: 1) Либо есть Бог, и смысл жизни человека заключается в том, чтобы быть средством для осуществления Его воли, то есть существовать лишь в качестве «говорящего орудия», «раба божия», или, другими словами, отречься от своего существования, дабы жил Он. 2) Либо никакого Бога нет, это всё выдумки, а мы - пыль на ветру, к которой вопрос «для чего она?» - неприменим. Третьего не дано. Если, конечно, не выйти за рамки религиозного «дискурса», не перейти на более высокий этап развития сознания, чем религиозный.
Исторически этот переход произошел через пантеизм, ставший мировоззренческим фундаментом гуманизма Возрождения. Пантеизм - шаг серьезный, ведь он означал, согласно меткому выражению Гегеля, что «все сущее пронизано божественной жизнью». [Гегель. Лекции по истории философии. том второй]. Таким образом, Бог стал пониматься не как абстрактное отрицание всего конечного, а как его душа, тот способ всеобщей связи вещей, благодаря которому они объединены в одно органическое (неделимое) целое. Причем «человек» - существо, способное постигать не только отдельные вещи в их абстрактности, но и иметь с ними дело как с модусами субстанции, понимался тут в качестве наивысшего проявления сущности Бога. Вопрос о смысле существования рода человеческого был, таким образом, разрешен, ведь «человек» сам стал бесконечным, божественным, а значит - превратился в самоцель. Как это мыслится, лучше всего читать у Спинозы, а как чувствуется - у Рабле.
Немецкая классическая философия[1], доведенная до высшей точки развития Гегелем и приконченная Фейербахом, в силу известных причин (приведших к Французской буржуазной революции 1789 г.), столкнулась с необходимостью ответить претензиям индивида на осмысленность своего индивидуального, конечного существования. Гегель говорит: «Конечность дана лишь как выход за свои пределы, в бесконечное... Точно так же бесконечность дана лишь как конечное, выходящие за свои пределы»[Наука Логики]. Таким образом, истинное бесконечное понимается им как отрицание отрицания, как снятие конечного, которое, будучи ограничено, «не тождественно своему понятию», представляло собой отрицание своей сути, своего рода, - бесконечного. Вопрос о цели индивидуальной человеческой жизни Гегелем решается исходя из этого примерно так: человек уже бесконечен «в себе» (как род), его задача в том, чтоб стать бесконечным «для себя», то есть познать эту свою сущностную бесконечность, и занять свое место в истории человечества, которая, в действительности, есть история самосознания абсолютного духа.
Но ведь человек - не только его разум. Разум - это его свойство, пусть сущностное, но все же. А ему ведь вот и кушать хочется, и целоваться, и на звезды смотреть... Как же это так получается, что он снова превратился в средство, а не цель, и должен теперь служить всяким безжизненным абстракциям? Бог Средневековья, он хотя и мужиком с замашками феодала был, но все почеловечнее, чем «абсолютная идея»... (Он чаще злится, но с ним и договориться можно, если что. А абсолютной идее на всех плевать, и молится ей совершенно бесполезно). Тут приходит Фейербах, и начинает думать о том, зачем, собственно, понадобился этот самый «мужик». Он очень подробно разбирается в религиозных басенках и приходит к выводу, что за Богом скрываемся... мы сами. Вернее наша собственная человеческая сущность, которую мы противопоставляем себе и обожествляем. Мы наделяем наши обожествленные абстракции всем, что так ценим и так редко находим в самих себе: справедливостью, любовью, мудростью, свободой, счастьем... Одним словом, мы забираем это все из реальной жизни и переносим на небеса. Стоит только осознать, что истинный Бог - это род человеческий, полюбить Человека во всех проявлениях - и все эти прекрасные вещи вернутся на землю, станут достоянием каждого индивида, и прекратится, наконец, это безумное противостояние между индивидом и родом.
Красиво получается, правда? Земля снова станет небом. Поэзия! Только «индивиды» небо на землю возвращать не спешат почему-то. Агитируй ты их не агитируй, а они - все туда же: сначала за деньгами, а потом к Боженьке (часто и к нему - тоже за деньгами). Да и, кроме того, чего они глупые что ли - проецировать свою сущность на небо, если б в том нужды не было! Если б сущность нормально бы себе осуществлялась, на кой хрен тогда эти попы и философы нужны бы были?! Знать, не осуществляется чего-то, окаянная.
Здесь начинается самое интересное. Ведь к тому моменту, как Фейербах написал свою «Сущность христианства», в Бонне уже имел неприятности с цензурой двадцатичетырехлетний Карл Маркс. И вот этот симпатичный парнишка, у которого еще не было денег, чтоб жениться на любимой девушке, но за которым уже в 24 года стояла вся предшествующая история, сначала просто «проглатывает» эту гениальную книгу, а через три года пишет 2,5 странички - «Тезисы о Фейербахе», в которых отвечает на самые главные вопросы, волнующее человечество.
Возьмем, к примеру, эту самую отчужденную от нас родовую человеческую сущность. То, что она отчужденная, бесспорно, но вот вопрос: а что она такое? Свойства, делающее человека человеком, да? «Ум, воля, сердце», - так Фейербах их называет. Пускай так, но что они, в мозгу индивидуального человека живут что ли, эти свойства? Откуда же берется потребность, способность и объект для того, чтобы думать, желать, чувствовать? Да из отношений с другими людьми берется, откуда ж еще... Вот и поучается, что «сущность человека - не абстракт, присущий индивиду, а совокупность всех общественных отношений». И если с ней что-то не так, то это значит, что с общественными отношениями не все в порядке.
Нет в жизни не только счастья, но и смысла в ней нет. Не в индивидуальной, ни в родовой. Ведь что такое человек и человечество, каким его увидел Маркс, каким его и сегодня увидит каждый, кому удастся раскрыть глаза? Человечество это - средство для производства. Думаете материальных благ? Дескать, вот, материалисты проклятые, поразрушали церкви, довели народ до производства материальных благ, а написано - бо «Не хлебом единым жив человек, но всяким словом, исходящим из уст Божьих». Многие так думают в наших «постстранах», многие пытаются прогнать всю эту дрянь и бессмыслицу с помощью битья поклонов... Но не в материи всё дело, ребята! Она хорошая, честное слово. Дело в том, что товарное производство, раздувшееся сегодня, словно гигантская раковая опухоль на теле цивилизации, вообще не направленно на создание «благ», удовлетворение человеческих потребностей. Единственная его цель - это самовозрастание стоимости. Наш истинный Бог - это циферки на счетах в банках, которые с каждой секундой стают всё больше и больше, в то время как в нас остается все меньше осмысленного, все меньше человеческого.
«Нет в жизни смысла», - для всякого, кто честен перед собой, это означает только одно: Нет, значит будет! Философы лишь различным образом объясняли мир, но задача заключается в том, чтобы изменить его.
____
[1] Механистический материализм, который впоследствии стал позитивизмом, представляет собой абстрактное отрицание религии, религию со знаком «минус», за рамки религиозного «дискурса» не выходит и выйти не может, а, наоборот, - так же часто переходит в религию, как и она в него. Вопрос о смысле тут решается путем отрицания правомерности вопроса: человек провозглашается «пылью на ветру», а в более поздних (идеалистических) версиях механицизма даже додумались до того, что объявили этот вопрос как побочный результат наличия в нашем языке существительных.
