Вернуться на главную страницу
De politica (О политике) Часть XLIX Упадок теоретического коммунизма в Польше (поиск контекста)
Часть XVІ Часть XVІІ Часть XVIII
Часть XXII Часть ХХІІІ Часть XXIV
Часть XXV Часть XXVI Часть XXVII
Часть XXVIII Часть XXIX Часть ХХХ Часть XXXI Часть XXXII Часть XXXIII, Часть XXXIV, XXXV XXXVI XXXVII XXXVIII XXXIX XLI XL XLII XLIII XLIV
Упадок теоретического коммунизма в Польше1
Без всякой драматизации можно сказать, что положение польского коммунизма в 2023 году является катастрофическим. Меньше всего нас интересует крах политического коммунизма, завершившийся тем, что в 2016 году польский теоретический коммунизм оказался более многочисленным. Самоубийство польского политического коммунизма во всеобщем смысле не несёт в себе никаких специфических черт относительного того, что имело место на Украине, в Венгрии или России. Не зря деталями этого давнишнего самоубийства не интересуются ни над Вислою, ни над Лабою и Рейном. Но что могло привести к незавидному организационному положению польский теоретический коммунизм?
Менее всего следует останавливаться на чисто внешних причинах. Любая из таких причин действует обычно через внутренние факторы или группы2. К сожалению, чаще это будут безличные факторы, чем организованные или даже стихийные группы. Обращаясь к тому инструментарию, который может если не решить, то диагностировать проблемы и причины неудач, сразу укажем на классический немецкий трансцендентализм и его материалистическую ревизию. Любые другие инструменты, исчерпанные в предыдущие эпохи умственной жизни человечества не помогут ничем. Использование диалектической логики предполагает, в первую очередь, хорошее знакомство с предметом исследования, чтобы в мышлении оказались по преимуществу его существенные черты, а не представления о нём. Лишь когда мышление касается необходимых черт предмета можно критиковать сам способ мышления и его связь со своим предметом. Со знания в как можно более широком контексте оцениваемых фактов вокруг упадка польского коммунизма и начнём. Первым таким фактом стоит указать то, что после 2019 года полностью исчез польско-украинский параллелизм хронологии в теоретическом коммунизме.
Теоретическое и политическое самообразование одинаково над Вислою и Днепром приобрело первые выраженные формы в 2005-2006 годах и вполне нащупало сократическое направление, определившись в таком качестве к 2011 году. Первичная текстология по научному коммунизму образовалась за 2-3 года до самообразования, во многом независимо от него. В Польше уже в 2003 году она достигла передового на то время уровня отдельных гипертекстов, однако надолго на нём задержалась, так как текстологи рядом с самообразованием хотя и оказались намного более живучими, но в техническом отношении оказались на шаг позади в результате отсутствия преемственности работы. Формальная связь технического заимствования способов работы не продолжилась пониманием всемирного многоязычного текстологического процесса, которое неустойчиво имелось у текстологов польской части marxists.org, но совершенно отсутствовало у текстологов из самообразования. Сосредоточенность на польском языке привела текстологов из marxists.org к господству шовинистической текстовой кодировки 1250 в первые два года. Переход на универсальный код, однако, совпал с деградацией от нормализованных гипертекстов к нормализованным PDF, ставшими эталонными текстологическими продуктами СКФМ в Варшаве с 2005 примерно до 2011 года. Такая техническая форма в общем соответствовала украинскому уровню своего времени, за исключением передовых чисто гипертекстовых текстологических работ Константина Лугового на Донбассе. В дальнейшем, примерно с 2013 года, польская текстология по научному коммунизму, монополизированная ЦБСМ3 деградировала ещё ниже нормированных PDF, до уровня фотокопий. Причём, стали попадаться такие фотокопии, где не создавали низкокачественную автоматическую расшифровку слов, ограничиваясь одноцветным изображением. Файлы же стали поручать на хранение серверам Гугла, чего вообще не наблюдалось у текстологов по научному коммунизму в Германии или на Украине. Наоборот, современная украинская текстология, подобно плану работ Константина Лугового пятнадцатилетней давности, с 2015 года сосредотачивается вокруг гипертекстов. Найти произведения литературы по научному коммунизму, завершённые фотокопией на украинском языке сложнее, чем на польском - украинских фотокопий меньшинство относительно гипертекстов, у нас же дело обстоит наоборот. Как легко понять, социалистическое соревнование развивается не в пользу польской текстологии, а тенденции к преодолению отставания не видно.
Итак, один из симптомов упадка польского теоретического коммунизма это техническая деградация польской текстологии. По этому симптому можно восстановить общую нездоровую обстановку в польском теоретическом коммунизме. Помимо технической деградации существует методологическая деградация, соприкасающаяся с неприятными политическими проявлениями. «Варшавская текстология фотокопий» уже привела к тому, что произошёл неприятный инцидент, свидетельствующий о национально-языковой приватизации польской литературы по научному коммунизму. В ответ на запрос разных восточных товарищей о гипертекстах некоторых работ Марека Щемека нашей товаришке пришлось сообщить, о том, что соответствующих гипертекстов на польском языке ... не существует. Такова отечественная текстология, что сформировалось достоверное убеждение о том, что полякам хватит и фотокопии. Это полное отрицание интернационализма, выраженное в применении к конкретной отрасли деятельности: полякам гипертексты не нужны, за пределами Польши это вообще ни в каком виде не нужно. А если нужно, то «товарищество4 ведь такое умное, что сможет сделать гипертексты и на польском». Гипертексты, якобы не нужные полякам. При объезде перед началом нового года разных городов, случилось иметь разговор с одним товарищем, который заверил и доказал документами, что провалилось несколько попыток разных восточных читателей иметь текстологические консультации с организатором текстологических работ в Варшаве. Это международный позор польской текстологии, что внутри неё её собственный лучший организатор полностью отрицает её международное значение. Это не более чем польский шовинизм навыворот, однако настолько же неадекватное воззрение. В Германии такие воззрения были вытеснены на задворки ещё к 2009 году, а в России они потеряли господство между 2017 и 2019 годами, хотя, судя по имеющимся справкам, ещё влиятельны. От текстологии перейдём к публицистике.
Какова публикационная ситуация в польском теоретическом коммунизме? Нас интересует, главным образом, не количество публикаций и не тиражность, а тенденции. Лишь мимоходом затрагивая крупную больную тему отметим, что образование Объединения марксистов польских (СМП, SMP) около семи лет назад не привело к функционированию никакого бумажного публикационного органа. В Объединении вообще нет ни одной действующей коллегиальной редакции, хотя на восстановительном собрании обсуждали печатные органы исследовательского и публицистического характера. Не так давно на официальном сайте СМП добавились пояснительные видео в виде диалогов, некоторую часть которых ведёт товарищ Михал Новицкий, оппонировавший весьма размазанной политической линии СМП. Добавляя деградацию текстологии, можно однозначно увидеть факт виртуализированного разложения СМП, замещения логики реальной практики логикой сообщений по поводу не очень реальной «практики». Провал публицистики и теоретической литературы, закрываемый присутствием видео продукции, вне зависимости от её качества, это зловещий виртуализационный признак. Ранее он был характерным для российских имитаторов самообразования типа фракции Ярского в «Векторе», теперь объявился в Польше на очень тревожном фоне замирания работы в СМП.
С 2016 года СМП не удалось опубликовать ни одного тематического сборника, ни одного протокола научной конференции - материалов должного качества просто не удалось собрать. Намеченные тематические исследовательские секции свелись к дружеским взаимным рассказам участников по названным темам без всякого письменного итога. Собирая обозначенную целокупность фактов, приведём ожидаемую оценку такого сегодняшнего положения дел: полный провал.
Что касается существующих журналов на польском языке, где публиковали статьи по научному коммунизму, то редакция «Но́ва Крыты́ка» фактически бездействует. Последний и весьма успешный в торговом отношении номер был отпечатан в 2019 году5. Другой, более бесхребетный журнал «Практы́ка Тэорэты́чъна» сохранился, но понизил теоретическое качество материалов чем, вместе с разрастанием англоязычной части, поколебал собственный коммерческий успех. Это не полный, а самый обычный провал. Бледная тень былого успеха, когда в этом журнале, впервые на польском языке, в добротном переводе появилась знаменитая статья Статиса Кувелякиса о Ленине читающем Гегеля.
Итак, в польском теоретическом коммунизме полностью провалена публицистика, а публикационные возможности в бумажных изданиях имеются, но находятся в эпсилон окрестностях нуля. Украинское положение до 2022 года было несколько хуже польского, а Белоруссия, Литва и Россия до сих пор не имеют известных в Польше или Германии бумажных журналов, которые хотя бы в одном номере отошли бы от оппортунистической беспринципности в подборе публикаций. Известный печатавшийся на Украине журнал советского политического и теоретического коммунизма «Марксизм и современность» оказался уничтожен мелкими дрязгами в редакции незадолго до смерти Тамилы Ябровой в результате завершившегося финансового разложения советского политического коммунизма, а тиражную печать потерял вскоре после 2014 года. Прямо или косвенно продажные органы типа «Спільне» упоминать не будем - теоретические материалы по научному коммунизму появлялись там редко и в виде исключения. Ещё более беспринципный орган «Прасвет» у белорусов, к счастью, до регулярного бумажного тиража не дожил, да и было дело едва ли не 10 лет назад. Так вот, относительно белорусов и украинцев, а также балтских стран6 польские дела отнюдь не безнадёжны, так как у названных вообще нет даже потенциальных органов теоретической полуляризации7, а в России редкие публикации такого рода рассеяны по многим академически-помойным органам так как это было в Польше до 2010 года.
Немецкие дела выглядят формально настолько же удачнее отечественных, чем наши удачнее украинских, но недостаточное качество теоретических материалов это проблема признаваемая самими немцами. Не зря некоторое их число верно оценивает степень своего отставания от грандиозного мышления местной буржуазии периода классицизма, не говоря об отставании от ленинизма, ревизующего немецкий классический идеализм в ином духе, чем Фейербах. «Марксистское обновление»8 и «Прокля»9 смотрятся в среднем настолько же формально успешнее и живучей отечественных полемических органов, насколько слабее их в теоретическом отношении. Если оценивать дела по разные стороны Одры и Нысы Лужицкой10, то проще всего выяснить организационную разницу, особенно ярко проявляющуюся в живучести и выживаемости. При приближении к кругам политического коммунизма польско-немецкая разница достигает трёх порядков. По политическим милициям разница и вовсе бесконечная - не существует такого действительного числа, которое при умножении на 0 дало бы два-три десятка разных по происхождению, величине и направлениям работы политических милиций. В динамической жизни немецкого коммунизма устойчивые организации с небольшими колебаниями численности за 25-30 лет являются скорее правилом чем исключением, когда для Польши такая живучесть нетипична в результате намного меньшего числа сообществ, выходящих на «политический естественный отбор». С точки зрения расширения теоретического классового сознания пролетариата нельзя признать соизмеримые по численности немецкие сообщества более продуктивными чем польские, их просто больше и теоретическую мелочность они обычно прикрывают тем, что один наш товарищ называет «мощным психотерапевтическим успехом»11. Немцам не хватает именно то, что можно найти над Вислой и наоборот. Легко, кстати, понять, что эмоционально устойчивые организации в условиях государственной репрессивности и настороженности к большинству форм активизма, да ещё при не очень высокой теоретической культуре, естественным ходом событий направляются в сторону гипертрофии функций политической милиции. Это обуславливает побочную, но стабильную и технически передовую форму немецкой текстологии по научному коммунизму в противоположность тому что у нас текстология является технически отсталой, но одной из основных и не систематических с 2018 года форм деятельности теоретического коммунизма. Из названных немецких особенностей происходит раскол в немецкой текстологии по научному коммунизму на академическую фракцию с глубокими, но отсталыми12 методами работы (как MEGA13) и общую фракцию с поверхностными но технически передовыми, основанными, на авторских гипертекстах, формами работы (классическим примером тут будет коллектив mlwerke.de). И то, и другое невозможно в Польше, где с устойчивостью хуже плохих немецких образцов господствует текстология фотокопий в наивной надежде, что никто из коммунистов вне края над Вислой не знает польский язык и не захочет его изучать. Эти напыщенные надежды провалились несколько лет назад, поскольку произведения Александра Охоцкого и Марека Щемека на польском языке после 2011 года изучались и переводились не менее чем в четырёх странах, включая одну не имеющую границ с Польшей.
Что касается преимущественно академических или квази-академических объединений типа СМП, то Объединение марксистских исследований14 из Германии за соизмеримое время с момента образования СМП организовало несколько внутренних и внешних (в помощь самообразованию) научных конференций, в противоположность дальнему отечественному аналогу. Над Вислой было несколько компактных негласных внутренних конференций, из которых большинство были признаны неудачными в научном отношении. Организационная поддержка политическо-теоретическому самообразованию со стороны СМП не оказывалась по причине слабости организации, если не считать личное тождество некоторых членов СМП и организаторов самообразовательных занятий. Однако родившееся из этого организационное одобрение нисколько не равно организационному и организованному содействию.
Выставляя польские дела в такой вплетённости, меньше всего хочется вызывать обсуждения о том, кто выставлен выгодно, а кто оскорбительно. Для немца естественно увидеть в написанном организационно немощный самоотчёт, для литовца или белоруса смелую декларацию побед. Но поскольку тупые евроцентристы обычно забывают о том, что рядом есть Украина и Россия, то попробуем составить более контрастную картину на основе изучения некоторого числа документов о расширении российского теоретического и политического самообразования не менее чем на два порядка между 2016 и 2022 годами. Головокружение от успехов, наступившее у некоторых в России на основании темпа расширения относительно Польши, Украины, Германии и Греции мы проигнорируем, указав, что ещё верный друг польской демократии Николай Чернышевский от подобного предостерегал:
«Но когда мы догоним их, что тогда? О, тогда мы уже быстро опередим их! Вот это трудновато понять. Идёт авангард и прокладывает дорогу; тяжело ему подвигаться вперёд, он делает всего по две, по три версты в день; отсталые части войска идут по проложенной дороге, путь их лёгок, они делают в день по 30, пожалуй, по 40 вёрст; но как же это пойдут они таким же быстрым шагом, когда догонят авангард, когда перед ними будет тоже лежать новая местность, по которой надобно ещё прокладывать дорогу? Нам кажется, что им просто придётся тогда работать рядом с авангардом над проложением дороги. <... > Будем желать того, чтобы пришлось нам когда-нибудь трудиться вместе с другими, наравне с другими над приобретением новых благ: не будем, ничего еще не сделавши, самохвально кричать: эх вы, дрянь и гниль! - а вот мы так будем молодцы!»15
Пользуясь преимуществом внутришенгенского взгляда на российскую историю, рискнём зявить, что картина восточных успехов может дать для вдумчивого рассмотрения указание на причину существенно худшего положения дел над Вислою. В полемике против заявившего непомерные претензии на организационный план самообразования российского исследователя Максима Лебского несколько лет назад приводилось указание башкирского автора на то, что политическое и теоретическое самообразование является единственной организационной формой, которая в масштабе тогда 2-3, теперь 5-7 лет успешно самовоспроизводится. Какая именно организационная форма имеется ввиду? Речь идёт о планомерных обсуждениях ключевых произведений по научному коммунизму, приближающихся к сократическому образцу и основанных на предварительном знакомстве с указанными текстами или частями длинных произведений. Черты, указанные в предыдущем предложении имеют принципиальное значение, а основанное на них отличение от других форм внероссийского и предшествующего самообразования оказывается принципиальным для способности самовоспроизводства.
В справке, присланной российскими товарищами упоминается Рабочий Университет имени И. Б. Хлебникова16, рядом с которым работала текстологическая группа по сочинениям Иосифа Сталина. Ныне эта организация замерла вполне в духе СМП. По форме самообразования она была ориентирована на лекции без успешной реализации познающей и раскрывающей процесс познания активности каждого участника или хоть их большинства. Не скатываясь до откровенной индоктринации, о чём свидетельствует хотя бы долгая жизнь этой организации, названная организация, однако, не смогла получить самовоспроизводящуюся интеоретизацию. Более того, невозможность организационной оппозиции российскому «политическому» «коммунизму», оказавшемуся в 2022 году переряженной бандеровщиной, стала летальным условием, фатальным действием исторического процесса на Рабочий Университет. Действие, наблюдаемое нами теперь как вердикт практики, как своеобразная ирония истории, ибо, судя по имеющимся справкам и рефератам, товарищи из названной организации осуществляли лучшие возможные для них формы деятельности, ближайшие к самообразованию и интеоретизации. Занятно что здесь хроника упадка оказывается похожей на варшавскую, где организационное противопоставление «политическому» «коммунизму» было, но оказалось «внутри себя» не обустроенным, немощным. Обратим внимание на интересную особенность познавательного процесса, затрагивающего организационные проблемы и всяческий упадок. Помимо известного гегелевского положения «чтобы стать собой в мысли, вещи нужно перестать быть собой в действительности» и фейрбаховского «хочешь знать что я такое, дождись когда меня не будет» Марек Щемек объясняет17, в связи с гегелевской ревизией фихтеанства, важную мысль о разрыве представления о познании (или познания в недопонимании политического коммунизма, чисто идеального образа познания отличного от преобразования материи) и бытия познающим. Добившись самовоспроизводства уже на несколько лет, именно этот разрыв преодолело российское теоретическое и политическое самообразование, но именно его ликвидацию не смогли закрепить в Польше: «Познание и бытие-познающим18, таким образом, утратили здесь <в гегелевской ревизии фихтеанства - WP.> свою непосредственно эпистемическую видимость чего-то, что чисто «идеально» и полностью извне «подходит» к некоему данному, совершенно до-познавательному бытию «самому по себе»; вместо этого они стали необходимыми формами «самообнаружения»19 общественно-человеческого «духа» в его вполне практической деятельности по производству и воссозданию самого себя».
Вот почему инструментарий ниже гегелевского совсем ничего не может пояснить об организационном упадке. Вне самообнаружения организационной способности в общественной практике организационной истории не существует. В жизни шушенского ссыльного «Фноменология духа» и «Что делать?» соседствуют неслучайно. Но тот же Гегель поясняет, почему практически-ориганизационный ход мысли труден, редок и не всегда бывает своевременным, ведь мы часто рассматриваем политические трупы. Щемек продолжает об этом: «С другой стороны, Гегель открыл, что эта смыслообразующая практика познания даже в своих непосредственно когнитивных функциях вообще не должна рефлексивно распознавать саму себя как таковую; напротив, особенно в этих функциях она обычно не схватывается никаким «субъективно» артикулированным сознанием20. Всё движение познания «предмета» совершается, по Гегелю, - причём уже на низшей ступени чувственного восприятия и представления - всегда «за спиной сознания», так что здесь движется скорее сам «предмет», изменяя в ходе своего бытия-познаваемым также форму своей предметности. Но то, что этот «предмет» в своей сущностной структуре представляет собой комплекс опредмеченных форм мышления, остаётся для непосредственного сознания всегда невидимым».
Опредмеченные по преимуществу в политических трупах формы организационного мышления - вот что было предметом продолжаемых очерков. Всякой субъектности предшествует исторически достигшая некоторой интенсивности межсубъектность - вот что забывают авторы простых политических рецептов.
Имеющееся в России 2023 года восприятие организационных форм как опредмеченных форм мышления делает российское самообразование выше немецкого и польского, что было немыслимо ещё 8 лет назад. Духовные открытия для перспектив освободительных организаций в таком отношении являются тем же, чем для мирового рынка являются изобретения. Как только цена производства и издержки транспорта устанавливают для некоего продукта в некоторой другой стране уровень издержек, внутреннее производство этого же продукта с бо́льшими издержками становится убыточным и разоряет производителей. Что верно относительно воплощения товарно-производственного мышления, то верно и относительно воплощения организационно-производственного мышления. Игнорирование мировой циркуляции здесь также мало поможет как игнорирование мирового рынка никогда не поможет организатору бизнеса, который быстро станет банкротом. Организационные банкроты, самодовольные ремесленники организационного строительства не знающие как мало они знают - вот кто встречался нам, если вдруг от политических трупов мы отвлекались на что-то шевелящееся. Пятнадцать лет назад в разговоре с Юзефом Лахутом, должностным лицом «Коммунистической» «Партии» Польши пришлось услышать в ответ на вопрос о границах изменения тактики, что ни с какой стороны «Партия» не ощущает сопротивления и может смело перегруппировываться. Там где не в моде «свобода критики» как слишком явная форма оппортунизма, там в моде «свобода выбора тактики и форм организации». А сопротивления окружающей общественной материи «Коммунистическая» «Партия» не чувствовала ровно потому, почему большого сопротивления среды не чувствует всякий выброшенный из самолёта без парашюта. Пока не стал паном кляксой, можно по-всякому располагать руки, ноги и голову, что не отменяет необходимого результата. Предсмертные позы политических трупов бывают разными, однако, на профессиональный взгляд, едва ли они могут сильно развить симпатии или антипатии того, кто взялся за вскрытие. Несколько позднее Юзефа Лахута, Дьюла Тюрмер в Будапеште тоже произнёс, конечно на венгерском языке, речь о свободе тактики и свободе организационных форм для Венгерской Коммунистической Рабочей Партии. Занятно, что Юзеф Лахут признал, что партию может судить только практика общественного процесса в форме успешности или провальности. Однако вопрос о критически-осознаваемых условиях успеха или провала назвал непрактичным, мол «это дело историософов». Не менее чем за полтора десятка лет до разговора Щемек уже будто комментировал ответ Лахута в разговоре со мной:
«... мышление, которое «практике» противопоставляет «познание» и хочет «познание» полностью подчинить «практике» или даже заменить её, перестаёт быть философским мышлением также в том самом основном смысле, что оно отказывается от всех претензий на понимание себя как мышления, своего знания как знания, одним словом: от всех эпистемологических претензий».
К 2015 году Юзеф Лахут закончил политическую и организационную жизнь, став примитивным кантианским «историософом» на материале краха польского «политического» «коммунизма». В 1899 году один поволжский дворянин начинал политическую и организационную жизнь одной мощной пролетарской политической организации с того, что, благодаря Николаю Чернышевскому, всякие организационные проблемы стал пропускать через критический аппарат категорий мышления не хуже чем гегелевского образца.
Исходя из указанного, зловещим является выживание массового немецкого политического коммунизма в организационных формах, типичных в Польше и на Украине для периода 2005-2013 годов и в духовных формах, игнорирующих постановку организационных вопросов на уровне не ниже немецкого трансцендентализма.
*
Говоря об объективно недостаточной для выживания и расширения теоретической культуре в Университете имени И. Б Хлебникова, помимо дезорганизации, стоит остановиться на продукте дружественной текстологической группы под руководством Ричарда Косолапова, - своеобразного российского Ладоша, - собрании сочинений Сталина. Реферирование этого издания вызвало в Германии скандал в текстологических кругах. Источниковедческая экспертиза по определению сталинского авторства оказалась скандально легковерной, если сравнивать её с той, которая проводилась при завершении немецкого издания сочинений Сталина в 1970-х годах. Пользуясь случаем, упомяну о безосновательности широко распространённого в Польше мнения что собрание сочинений Сталина было впервые закончено именно на немецком языке в 1970-х годах. Украинский товарищ вместе с библиографическими ссылками сообщает, что в 1965 г. подразделение находящегося в США калифорнийского Стэнфордского университета под названием «Гуверовский институт войны, революции и мира» на языке оригинала (не в английском переводе!) завершило издание полного собрания сочинения Иосифа Сталина тремя книгами, претендующими на значение томов XIV, XV и XVI. Их состав отличался по полноте от списков материалов, застрявших в закрытых архивах Института Маркса-Энгельса-Ленина-Сталина (для планируемых томов) и советского Государственного издательства политической литературы (для остановленного издания). Не столько текстологические, сколько источниковедческие недостатки этого американского издания так и не были восполнены коллегией под руководством Ричарда Косолапова, выпустившей скорее сборник интересных материалов о Сталине, чем завершение научно-критичесокго собрания сочинений с соблюдением источниковедческих и текстологических критериев прежних томов. Это несомненный провал российской большой текстологии, её деградация со времён Народной Польши.
Опираясь на принятое и немного условное деление на большую или историческую и малую или техническую текстологию сравним как обстояли дела в разных странах. В Германии «большая» текстология по научному коммунизму представлена, главным образом, MEGA. Это большой и основательный проект, достаточно крупный и добротный, но, несомненно, технически отсталый. В Польше нечто похожее на «большую» текстологию состоялось при подготовке восьмитомного собрания сочинений Марека Щемека. Правда у нас немалая часть работ была идентична типичным работам «малой» текстологии - получению текста из фотокопии прошлого издания. Оставшаяся часть состояла в сверке с рукописями и другими предварительными документами. Прямо скажем, «большая» польская текстология по научному коммунизму состоялась без успехов и без провалов. Для польского общества, скорее всего, важнее всего то, что она вообще состоялась в каком-либо виде. На Украине ничего подобного не было, а какую-то роль в отсутствии «большой» украинской текстологии по научному коммунизму сыграло то, что российские танки на украинской земле объявились как раз в то время, когда украинские товарищи дозрели21 до идеи «большой» текстологии с архивами Анатолия Канарского и Валерия Босенко. В России крупным успехом «большой» и «малой» текстологии является архив произведений Эвальда Ильенкова в нормированных гипертекстах. Впрочем, в 2007 году, по свидетельству одного польского социалистического школьника того времени, российская «малая» текстология имела такой несомненный успех как доступное в Польше российское гипертекстовое собрание сочинений Сталина, содержащее, впрочем, сомнительные материалы из завершающих томов за неимением иного.
По исторической текстологии последовательность 2023 года от передовых форм к отсталым выглядит как «Германия - Россия - Польша - Украина», по технической как «Россия - Германия - Украина - Польша». Занятно, что последовательность передовых форм технической текстологии полностью совпадает с активностью самообразовательных сообществ, а последовательность исторической текстологии с размером капиталов, аккумулируемых бизнесменами в соответствующих национальных государствах. Да, самообразование в мирной Польше уже деградировало ниже самообразования на Украине, где, как известно, идут боевые действия. Попробуем вернуться к разбору оснований такого незавидного положения дел.
*
По форме Рабочий Университет имени И. Б. Хлебникова, как уже видит отечественный и немецкий читатель, полностью аналогичен немецкому самообразованию типа гамбургской Марксисткой рабочей школы22 или Рурского Красного университета23, примыкая также к Осенней школе Маркса24. Итак, то что для Германии вполне типично, оказывается в России нежизнеспособным. Это несомненное свидетельство силы и жизнеспособности российского теоретического и политического самообразования. Речь идёт о провальности прямых или косвенных лекций как форм коллективной самообразовательной работы. На Украине с 2007 года лекционной формы сознательно старались избегать при любой малейшей возможности. Для польского самообразования 2004-2009 годов она нетипична, но стала чаще встречаться после 2009 года, что подготовило продолжающийся с 2015 года медленный спад численности. Если оппозиция к учебникам является общим местом так называемого восточно-берлинского консенсуса25, то этого в общем нельзя сказать о лекционной форме. Для многих организация теоретической самодеятельности в противовес явным или скрытым26 лекциям ещё кажется неподъёмной, причём, что странно, это относится к многолюдному немецкому самообразованию, но не менее 10 лет не относится к украинским товарищам, никогда не имевшим соизмеримой численности. В Варшаве под давлением обстоятельств отошли от неприязни к лекциям, назвав это «движением в немецкую сторону», что сразу же раскрыло понимание дидактики на уровне не выше Георга Гегеля, но никак не Вальтера Вольфа. Для университетских выходцев это тем логичнее, чем недопустимее: задачей самообразования является образование не теоретических, а практических органов пролетариата. Пусть даже это будет практика окажется практикой исследований или текстологии в организационно ничтожной, но, принципиально, что не в бесперспективной для развития и расширения движения форме. Занятно, что оппозицию «гегелевско-университетскому» диалектическому мышлению в противоположность практической диалектике имеющей за собой теоретическую культуру составил в своё время поляк Щемек, влиявший на немцев в прямо противоположном направлении. Теперь немецкие компромиссы с позитивизмом тихо провозят в Польшу под видом оздоравливающего немецкого влияния. Такая вот ирония истории.
Посмотрим детальнее на справку о лекционной форме квази-коллективного самообразования из разных стран. Ибо подлинной коллективности на лекции получить невозможно, так как она (не важно сама по себе или вместе с «практикой» активизма) образует не столько особый общественный организм, сколько весьма примитивный общественный механизм, в котором до сих пор безошибочно узнаётся университет времён Аквината и Скотта. Схоластичность этого общественного организма не зря позднее стала ругательной, как только завершился этап преимущественного упорядочивания доступных письменных знаний, известный как Схоластика27. Через непрактичность и созерцательность связана лекционная самообразовательная форма и наука организации класса. Напомним из XXXIX части28, что оппортунизм в организационных вопросах это не «нікчемна й безпідставна вигадка Леніна»29, а, значит, критика форм самообразовательной и текстологической работы может быть критикой возможной непродуктивной политической работы как максимум или пути к банальному политическому самоубийству как минимум. Независимо от того имеем мы партию, комитет хозяйственного планирования, редакцию печатного органа, текстологию или самообразовательную занятия, с классовой точки зрения мы всегда имеем обязанность для любой формы общения ставить «питання про організацію, як питання наукової теорії, що могли виявлятися і виявилися в опортуністичних збоченнях»30. Патологии любых форм общения имеют разные проявления, но за явлениями, после широкого сопоставления, просвечивает сущность, обнаруживаемая через общий источник всех специфических патологий, лишающих перспектив политической жизненности.
Раскроем эту мысль исторически, притом попробуем найти преодоление ограниченности. Задав эти критерии, мы вынуждаемся к выводам на российском материале где до 2015 года явная и, нередко, гласная лекция была единственной формой квази-коллективной квази-самообразвательной работы. Для Польши и Украины такое положение было мимолётным, а для Германии во многом остаётся актуальным. Над Вислой и Днепром большого опыта лекционности нет, так как она быстро была осознана как форма не столько интеоретизации как индоктринации, в Германии же сложно найти закономерное и массовое развитие-отрицание лекционности. Немецкие политические милиции образуются не в противовес лекторам, а под действием совершенно иных, намного более многоплановых факторов, никак не сводящихся к организационно-дидактической оппозиции индоктринации в стоящих на пороге собственной профанации самообразовательных сообществах.
Начинать разбор здоровых и нездоровых организационных форм будем с похвалы схоластике, причём хвалить будем российскую схоластику, а ругать польскую. Поскольку обсуждаемая российская схоластика это прошлое, а польская это наше настоящее.
Российская самообразовательная форма, известная с 2012 года - Ленинградский Красный Университет31. Это шокирующая формалистическая имитация академического кретинизма с явными лекциями и печатными удостоверениями о завершении индоктринации. Мало поменявшая свою форму за 10 лет, эта форма самообразования в 2012 году была единственным сообществом в России, которое смогло начать изучение гегелевского наследия в связи с освоением научного коммунизма. Это естественно и логично, прямо по «Феноменологии духа», произошло в несобственной карикатурной схоластической форме, однако, несмотря на это, оказалось плодотворно для дальнейших российских последствий. В Ленинградском Красном Университете было впервые за многие годы для российских социалистических кругов гласно, широко и влиятельно заявлено условие возвращения России в область европейской теоретической культуры - к ленинизму: ленинизм как ревизия гегельянства и ревизия гегельянства как форма развития ленинизма. Другое дело, что понимание гегелевского наследия оказалось у ленинградских товарищей (многие из которых, по свежей справке, уже успели стать панами) крайне схоластическим и непрактичным, далеко отстоящим от ленинизма. Впрочем, умственное движение крупной нации было устремлено в направлении европейского выбора, после чего теоретическая революция в российском теоретическом коммунизме съела своих зачинателей, оказавшихся намного ниже не только ленинизма, но и уровня Николая Чернышевского. Теперь не играет большого значения то, что пан Попов, важнейший из организаторов этой формы самообразования, открыто поспособствовал бандеровцам и успел своими делами поддержать <не только украинских>32 фашистов под предлогом противодействия «экспорту фашизма из США»33. В России схоластическая академическая имитация самообразования очень быстро себя исчерпала и была публично осознана как таковая. Когда теоретический коммунизм внутри какой-либо страны предпочитает сократическую форму формальному университету, то есть большие надежды что оппозиция реформизму и академизму будет организована в гумбольдтовском направлении, кстати, типичном в Германии не сколько для самообразования, сколько для политических милиций.
От прошлой молниеносной российской схоластики обратимся к настоящей польской, которой не видно конца. Как ответ на замирание коллективных исследований в СМП было предложено и начато формирование Марксизмопедии34 - этой карманной копии более известного немецкого историко-критического словаря марксизма35, желающей быть «свободной от оппортунизма и немецкого языка», как метко выразила одна товаришка оппозицию оппортунизму при утверждении одноязычной национальной ограниченности. Однако, в результате освобождения от оппортунистов-постмодернистов, поставщиками словарных статей на польском языке иногда, за безальтернативностью стали ... оппортунисты советско-сусловского типа. Так, за важное понятие марксизма авторы Марксизмопедии приняли такой редкий термин как «общественно-экономическая формация», некогда очень популярный в сусловской школе и употреблявшийся для искажения ленинизма и применявшегося Марксом метода исследования истории общества в духе мировой схематики.
*
Замечательный образец грубого господства лекционности даёт отчёт немецких товарищей о поездке в город Y, памятный некоторым читателям по особенно полюбившемуся украинцам XIII очерку «Психопаталогия политического коммунизма». Этот документ 2017 года, обсуждавшийся под заголовком «Социализация и педагогика» недавно, должно быть к пятилетию создания, был разрешён к изучению, однако едва ли кого-нибудь заинтересовал. Помимо сбора сведений для полемик о дидактике самообразования, о чём читателю ранее сообщалось, рассекреченная часть документа содержала другие задачи немецких политических туристов. Город Y рассматривался как образцовый случай полного господства политической полиции, а самим туристам предложили нетипичный для Германии аттракцион - осмотр своеобразной анти-Германии с плохо исполненной имитацией политической милиции, имитацией самообразования и имитацией политической деятельности. При планировании поездки немецкие товарищи специально учли то, что принимающая организация имела высокую смартфонизацию. Тщательно зафиксировав свой маршрут, товарищи передали результаты тем, кто имеет доступ к данным о событиях в смартфонах, управляемых Android в нужном регионе36. Через некоторое время было создано «Приложение №1» к отчёту о поездке, которое до сих пор недоступно для ознакомления, зато имеет такое описание: «выводы об организационном состоянии коммунистического сообщества в Y на основе изучения трасс перемещения смартфонов, ассоциируемых с его отдельными ключевыми представителями». Полное господство политической полиции было не только подтверждено, но и исследовано. Уже в доступной для изучения в 2018 году части документа был сделан вывод о нежизнеспособности принимающей организации, полностью подтвердившийся в 2019 году. Какое теперь значение имеет весь этот более несуществующий «политический» зомби-«коммунизм»? При всей внешней различности хочется сблизить показанную картину с практикой влиятельных фракций внутри ... FDJ. Конечно же в городе Берлине нет столь явного господства политической полиции как в городе Y, поэтому «погружение с головой в политические и организационные экскременты» (фраза из отчёта) состоялось у политических туристов. Однако, внутри FDJ были хорошо обнаружимы в 2017 году и ещё более ясны сейчас те же самые тенденции к «политическому» активизму, то есть к бессмысленным публичным формам деятельности, и к лекционности, если узко брать диадактику коллективного теоретического самообразования. Не всякий активизм связан с господством политической полиции (в Германии оно наблюдается лишь в половине случаев), но всякое господство политической полиции имеет своим дополнением активизм37. Прямым дидактическим соответствием активизма (если только в данных условиях возможна альтернатива) является лекция. Как активизм, так и лекция являются формами фактического безразличия под видом вовлечённости. Это же фактическое безразличие при других условиях обеспечивает и воспроизводит господство политической полиции. Доходит до маразма: «у нас партия пролетарской революции и все члены ЦК всегда имеют смартфоны, сообщая партийные новости в facebook». Это Германия, но, не так давно мы взглянули в лицо российскому псевдополитическому эксгибиционизму, изложив стенограмму выступления пана Ярского из сообщества «Вектор». Кстати, он поплатился за нелюбовь к лекционности. По его свидетельствам, в Ленинградском Красном Университете он подготовил ответ не на один попавшийся вопрос, а на все известные ему билеты. Вот как легко преодолел схоластические границы пан Ярский, сам оказавшийся противником сократического самообразования, но на более высоком уровне чем организаторы имитации университета. С такой же лёгкостью его самого отправили в воды Леты, когда он стал мешать развитию российского теоретического самообразования и стал более лекционным чем в среднем по сообществу.
Как всё это относится к проблеме воспроизводства коммунистических сообществ? Говоря о немецком положении заметим, что в Германии самовоспроизводство имеет не только теоретическое самообразование, имеющее сообщества выжившие в прежней форме с 2008 года, но и политический коммунизм, не имеющий тенденции к резкому сокращению. Это результат действия факторов, отсутствующих к югу от Лейты38 до греческой границы и к востоку от Одры и Нысы до Аляски, где разложились и потеряли способность к самовоспроизводству все формы «политического» «коммунизма».
Вопрос: каковы классовые причины различия форм теоретического и политического самообразования в Германии, Польше и России? История политического трупа пана Ярского с его попыткой подавления противников «экономизма» может дать продуктивную идею на этот счёт. Действительно, в Германии профессиональные союзы являются косвенными и прямыми заказчиками значительного числа форм теоретического и политического самообразования, особенно того, где заметно смещение от попыток интеоретизации к индоктринации. То что выдаёт себя за немецкое теоретическое самообразование, но находится под влиянием профессиональных союзов, заражённых «экономизмом», после краткого осмотра всего попавшегося, может быть однозначно связано с лекционностью. Узость изучаемого материала для слабо подготовленной аудитории тоже даёт некие подсказки об имитации самообразования. Не имея сократического опыта браться за «Науку логики» (как в России) или «Капитал» (как в Германии) это тоже самое что предварительно готовить своё познавательное поражение, обеспечивая себе лишь узнавание содержания этих великих произведений мышления в противоречиях, тогда как успешная политическая практика требует подтверждаемого материей воспроизведения (то есть понимания) заложенных в них способов мышления. Немецкое уродство ничуть не лучше российского. «Капитал» понятый по-позитивистки, вне существенной связи с «Наукой логики» и вне её известности, - даже «по-ленинградски» формальной, - очень характерный центр самообразовательных занятий, предлагающих фактически мягкую профанацию теоретического самообразования, полезную для «экономистов». Соответствующий извлекаемой из подобного изучения «Капитала» квази-теории уровень политической культуры оказывается достаточным для экономической борьбы, но редко доходит до понимания политически-организационных задач. Так и блокируются развитые формы классовой организации, хотя как будто исследовали мы только проблемы дидактики и самообразования. Так и проявляется «питання про організацію, як питання наукової теорії, що могли виявлятися і виявилися в опортуністичних збоченнях». Теперь понятно почему немцы совсем не из Рурского Красного Университета связали «Что делать?» и «Феноменологию духа»: без последней ленинизм будет трактоваться сугубо архивистски или как сборник рецептов, что одинаково бесплодно для практики. Наоборот, в перспективе, даваемой «Феноменологией духа» подобные же черты, названные Мареком Щемеком эпистемологическими, обретает не только «Что делать?», но и «Капитал». Так познание становится собственной формой практики и формируется как практика познания. Это же теоретическое движение нужно воспроизвести практически, что наталкивается на разный уровень знаний участников самообразования. Хороший научный комендант если и не имеет современного теоретического мышления, то должен знать в какой стороне его приобрести. Ведущий какого-либо занятия также должен иметь наиболее широкий обзор по выбранной теме и знание своего незнания. Однако из умственного неравенства не только не следует необходимость лекций, как убеждают немецкие «экономисты» и российские имитаторы самообразования, но наоборот, следует необходимость сократического диалога, притом с активностью каждого участника по существу поднимаемых вопросов. Именно так у Макаренко формировался выравнивающий культурный уровень коллектив очень разных людей, где, однако, все были одинаково способны к исполнительской и руководящей работе. Опыт Макаренко, на дидактические аналоги которого стихийно наталкивались организаторы наиболее развитых форм самообразования в разных странах однако, мало где закрепился и почти нигде не был осознан в качестве желательного. На сократической основе он принимается не менее 12 лет на Украине, в Польше он также был принят в самом начале самообразования, но не был сознательно задержан. Более того, прокламация варшавского СКФМ 2005 года прямо сообщала, что организация не занимается «уравноправливающей педагогикой». Зловещее заявление в свете современного упадка СМП, так и не оправившегося после «периода санитарной нестабильности».
Итак, на широком материале видно, что формы общения связанные с лекционностью в самых разных проявлениях: от Красных Университетов Рура и Ленинграда до Осенней школы Маркса и Рабочего Университета имени И. Б. Хлебникова не являются формами коллективного теоретического самообразования. Нами была описана широкая совокупность иных форм общения, по историческим причинам часто путающихся с ним. Однако это путаница того же рода, что неспособность отличить революционную линию от реформистской. В применении к теоретическому самообразованию лекционность соответствует оппортунистической дезорганизующей тенденции. Лишь при понимании организаторами и участниками самостоятельной или безальтернативной роли она может иметь прогрессивное значение. Лекции по преимуществу не могут быть организующей и самовоспроизводимой практикой, а потому нередко будут тратой сил против воспроизводства коммунистического сообщества если ничего другого организовать не получается. Как теоретическое самообразование они безусловно не могут быть коллективной формой. В качестве формы коллективного самообразования лекции, наоборот, не могут быть теоретической формой. Это хорошо осознали как немецкие «экономисты», так и более наглые эмпирики, использующие лишённое коллективности лекционное «изучение» работ Маркса и даже Ленина как орудие распространения низкопробных эмпирических воззрений, в том числе позитивизма и постмодернизма. Наконец, если с лекциями может быть связано нечто теоретическое и коллективное, то это будет точно не самообразование, ибо оно предполагает взаимную тренировку мыслительной способности, органической формой которой является полемика и диалог, включая диалог с давно не живущими авторами теоретических произведений с целью разобраться в их ответах на интересующие вопросы. Итак, что теоретическое и коллективное на лекциях, то будет не самообразование, а индоктринация. Все три названных варианта когда лекционность была формой отказа от достраивания формы общения до коллективного теоретического, - и потому политического, - самообразования являются оппортунистической тенденцией, исключающей воспроизводство коммунистических сообществ и потому принципиально совместимой с крахом политического коммунизма, не конфликтной к нему. Наоборот, самовоспроизводство теоретического коммунизма требует чёткого отделения лекционности как формы широкой популяризации от интеоретизации, способной протекать только в специфической диалогической форме, имеющей множество проявлений, среди которых легко узнаётся сократическая полемика, стирающая противопоставление «знатока» и «подмастерья». Да и остальные дидактические формы должны быть нацелены в ту же сторону: в сторону ликвидации противоположности организаторов и участников самообразования, в сторону выравнивания одинаково высокой умственной, исследовательской и практической культуры. Не ближайшие обстоятельства должны руководить стихийно выбравшими самообразование его участниками после завершения первичной интеоретизации, а сама логика обобществившегося человечества, теоретически раскрытая марксизмом, в котором товарищи должны приучиться непрерывно и основательно сомневаться, чтобы использовать его в качестве руководства к действию.
Чтобы получился коммунизм нужно производить коммунизм, - самое широкое словесное знание и признание этого тезиса вообще ничего не даёт. Как именно производить коммунизм - вот узловой вопрос, связанный с вопросом о том, что такое коммунизм. Познание способа порождения форм общения в труде (не исключая его умственные формы), - то есть организационных задач «связей межчеловеческого сообщества» как называл это Щемек, - вот в чём состоит непреходящая историческая заслуга ленинизма, прямо раскрывающая его как не только умную, но и успешную материалистическую ревизию гегельянства.
____
1 Для польского читателя такое название однозначно перекликается с названием обстоятельной книги Яцка Титтенбруна «Упадок реального социализма в Польше» (Jacek Tittenbrun - Upadek socjalizmu realnego w Polsce, Poznań, Rebis, 1992; ISBN 83-85202-94-3; доступна также в фотокопии). Яцек Титтенбрун в последние годы своей жизни был участником конференций по научному коммунизму в Поберово. Умер 12 апреля 2018 года, был сооснователем СМП, профессором Университета Адама Мицкевича в Познани.
На немецкий слово „upadek" переведено как „Ausgang" - прехождение, результат, итог, завершение. Это соответствует ассоциациям с работой Энгельса о Людвиге Феербахе - Пер.
2 Такой способ рассмотрения прямо соответствует книге Яцка Титтенбруна «Упадок реального социализма в Польше», хотя подобные указания типичны и для украинской политической литературы, например для книги «Диалектика мстит за пренебрежение к ней» Валерия Босенко - Пер.
3 CBSM - Centrum Badań i Studiów Marksistowskich - Центр исследований и изучения марксизма - неформальная организация польского теоретического коммунизма, ныне часть Товарищества Марксистов Польских (SMP, СМП) - Пер.
4 Это дословный перевод польской формы группового обращения. К счастью, цитатой из какого-либо документа не является - Пер.
5 См. https://nowakrytyka.pl - Ред.
6 Литва и Латвия - страны с преобладанием балтийского населения и официальными языками балтийской группы. Из стран Прибалтики к балтским не относится Эстония, по языку и населению относящаяся к финско-венгерской группе - Пер.
7 Один из моих корреспондентов любезно предоставил фрагмент из переписки с носителем литовского языка. На белорусском языке обсуждается результат библиографического поиска и полнотекстового отбора в интернете. О литературе по научному коммунизму речи не шло по причине отсутствия литовской текстологии. Товарищи брали мерку ниже. На литовском языке не обнаружено ни одного сайта с популяризацией теоретического мышления. Ближайшее что было найдено - блог с попыткой квази-теоретического объяснения сложных сюжетов некоторых кинофильмов на основе ряда постмодернистских концепций. Последние найденные добротные статьи о Гегеле, превышающие хотя бы 4 тысячи знаков относятся к 1970-м годам. Могу засвидетельствовать худшее положение дел в Латвии и немногим лучшее в Словакии. Три названных нации на данный момент нежизнеспособны в политическом и теоретическом самообразовании, - их представители могут получать передовое мышление только присоединяясь к немцам, украинцам, великороссам или полякам. Впрочем, жизнеспособность польской нации в теоретическом и политическом самообразовании поставлена под сомнение после 2019 года - WP.
8 http://www.zeitschrift-marxistische-erneuerung.de/
10 Граница Польши и аннексированных территорий, относившихся к Демократической Германии - Ред.
11 Характерным является хотя бы название одного из немецких вспомогательных сообществ: «Красная самопомощь». В Польше такое невозможно - WP.
12 https://megadigital.bbaw.de/
15 Апология сумасшедшего, том VII, стр. 617 - Пер.
17 „Poznanie jako praktyka" w „Marksizm w kulturze filozoficznej XX wieku", Marek J. Siemek (red.), Państwowe Wydawnictwo Naukowe, Warszawa 1988, ss. 9-24.
18 Ориг.: bycie-poznawanym - Пер.
19 Ориг.: samoeksterioryzacji - Пер.
20 Это замечание имеет огромное значение для политической практики. Именно организационные практические аспекты, образующие т. н. политическое мышление обычно наименее осознаются - Ред.
21 Текстология политических (да и любых) произведений Ивана Франко не продвинулась на Украине с момента завершения его собрания сочинений в УССР. Несмотря на ряд громких обещаний, официальные украинские органы с 1992 года не имеют никакого желания финансировать фундаментальные издательские и текстологические работы по письменному наследию основателя украинского политического социализма - WP
22 https://www.masch-hamburg.de/
23 https://www.rote-ruhr-uni.com
24 http://marxherbstschule.net
25 Подробнее см. в части XXXIX «Что общего у политических трупов некогда крупной партии и мелкого товарищества?». «Восточно-берлинский консенсус» это не имеющая формального документирования группа тезисов о развитии коммунистического сообщества после краха режимов народной демократии. Чаще всего формулируются такие положения:
Коллективное самообразование предпочитается индивидуальному
Интеоретизация предпочитается индоктринации
Первоисточники предпочитаются учебникам
Сознательность предпочитается стихийности
В части XXXIX «Что общего у политических трупов некогда крупной партии и мелкого товарищества?» упоминалось: «... взамен рухнувшей к 1992 году потсдамской системы существует только «восточно-берлинский консенсус», который требует сократического теоретического и политического самообразования (интеоретизации взамен индоктринации), отсутствия эксгибиоционизма и приверженности классической линии теоретического мышления» - Ред.
26 Скрытой лекцией в Германии называют общение, основанное на произвольных вопросах некоторому научному коменданту данного занятия и его ответах. Обычно научным комендантом выбирается некто интересный и компетентный. То что в виде разных вопросов часто пробуют осуществить столкновение противоположных мнений сути дела не меняет, диалог остаётся очень отделённым от сократических образцов, основанных на пробуждении способности самостоятельного исследования - WP.
27 Т.е. «время схоластики» или «эпоха схоластики». Трудно предпочесть здесь один из трёх равно возможных переводов, поэтому оставлено дословно единственное слово, которое, в отличие от польского языка, не очень ясно само по себе - Пер.
28 «Что общего у политических трупов некогда крупной партии и мелкого товарищества?»
https://propaganda-journal.net/10607.html
29 Микола Скрипник, "Ленін як учений".
Для российского читателя есть неплохой перевод, недавно опубликованный сообществом Lenin Crew, см. Ленин как учёный. Доклад тов. Скрыпника в Институте марксизма на собрании коммунистической ячейки от 04.02.1928 - Ред.
30 Там само.
31 len.ru
32 Так обозначается редакционное видоизменение авторского текста для публикации в России - Ред.
33 Как не вспомнить сбывшееся для целого десятка стран Европы высказывание британского премьер-министра Черчиля, что фашисты будущего будут называть себя антифашистами... - WP.
34 https://marksizmopedia.pl
35 Нем. HKWM. Работы по созданию словаря выглядят как странный гибрид исторической текстологии и традиционной подготовки справочника и курируются Берлинским институтом критической теории (InkriT), - организацией с весьма сомнительными источниками финансирования
http://www.inkrit.de/neuinkrit/index.php/en/hcdm) - это проект
36 Об этом см. часть XXII настоящих очерков под названием «... ein Instagram-ZK (прижизненный политический некролог)» - Ред.
37 Самым ярким примером на долгие годы будет российский активист Сахнин. Иконовичу и Кренцу до него так далеко, как инфузории до носорога - WP.
38 Река на границе Австрии и Венгрии, по ней были названы цислейтанская и транслейтанская части монархии Габсбургов - Ред.
