Вернуться на главную страницу
Несчастное сознание и самость пролетариата
I
Футбольный матч официально проигран. Но многие настолько не согласны с официальным результатом, что готовы выходить на улицы и требовать отмены и переигровки. Матч был решающий, вся страна его смотрела. Милиция была готова к массовым недовольствам, тем более что официальный результат ее устраивал.
Безбожная подтасовка результата матча возмутила даже нейтральных зрителей, спровоцировала массовый выход людей на улицы. Кто-то просто вышел, чтобы присоединиться к массовым возмущениям, побрататься с братьями по мысли. Но были очень сильно разозленные официальным результатом фанаты проигравшей команды, да и просто разозленные постоянной гегемонией одной команды, организованные группы неслабых молодых людей, готовые зайти очень далеко, даже до драк с милицией. Конечно, были и политические силы, и авантюрные элементы, надеющиеся воспользоваться моментом.
Но давайте посмотрим на проблему с другой стороны. Матч проигран официально, на что и ссылаются такие же официальные государственные органы. Народное возмущение произошло не от простого недовольства результатом, есть матчевая предыстория и постистория. Победитель матча попадает в Лигу Чемпионов, его игроки получают рекламные контракты, его болельщики поедут по фанатским абонементам в другие страны, проигравший этого лишается. Но эти ли преференции главное?
Россия на ЧМ-2018 по футболу проиграла в ¼ финала по пенальти, но выход туда уже был на тот момент для страны как победа. Но мало кто обращал внимание, что в 2018 году в России исчезло более 10 крупных футбольных клубов, в том числе победитель Кубка России 2018 «Тосно». Дала ли эта победа толчок к развитию футбола в России? Не разваливаются ли уже некоторые построенные к ЧМ-2018 стадионы? И вообще, не забыли ли мы все, как футбол и вообще включен в общественные отношения? Разве его цель не способствовать развитию спортивного, здорового образа жизни? Так ли важно «Зенит» выиграет или «Спартак» - главное, чтобы площадки по всей стране были наполнены детьми и из них вырастала здоровая, спортивная молодежь, не так ли?
Думают ли об этом люди, вышедшие протестовать против очередной натянутой победы одной и той же команды? Нет, конечно. Но они уже так задавлены однообразием ее побед, что для них победа другой команды, по сути неважно какой, выглядит возможностью прорыва в светлое футбольное будущее! Они уже отвыкли думать о встроенности футбола в общественные отношения, даже забыли о том, что каждая команда является лишь побочной частью некоторого предприятия, завода. Больше половины фанатов не знают, что означают слова «динамо» и «торпедо» и кто такой Спартак.
«Если эти уроды опять выиграют, то футбола в нашей стране не будет многие годы, а так есть хоть какой-то шанс» - раздается глас общественного мнения. Но никто при этом не думает, как детей отвадить от компа на стадион, какие специалисты будут их тренировать.
Найдется умник с подобными вопросами, а ему «думать будем потом, главное сейчас - сбить залежалых с трона, или хотя бы честный матч провести».
Вот теперь скажите, насколько плоха такая недальновидность? Насколько же и объективна, - отвечу я, - глупо думающим людям стонать от того, как не должно быть. Главное, им сейчас схватить эту объективность процесса, его движение, иначе зачем их учили в ВУЗах, зачем они читали умные книжки? Разве плохо, что люди наконец-то смогли заявить, что победа одной команды это не их победа, не надо ее навязывать обществу, сама команда это и есть общественный институт, уж точно кормится за счет их, людей? Тем более, что прошла неделя с небольшим после матча и выражение недовольства начинает переходить в требования.
II
Формы проявления народного недовольства в Беларуси, начиная с 9 августа, стали главным объектом всех мировых СМИ. Сразу ставится вопрос, насколько белорусский народ, пролетарии являются объектом манипуляций кланов и корпораций (групп буржуазии), а насколько является субъектом - силой, определяющей общественные процессы. Поскольку понятие субъектности предполагает самосознание, а пролетариат как класс еще им не обладает, но тем не менее сейчас внутри Беларуси смог показать свою силу, то возник вопрос, в каких же словах эту силу выразить. Из гегелевской «Феноменологии духа» вспомнилась подходящая категория - «самость». Простыми словами, самосознание, постоянно меняясь и заново осознавая себя во внешних обстоятельствах, возвращается по Гегелю в свою самость. Но при этом такое движение односторонне, неполно, поскольку сознание не может сразу, за один виток это сделать и оно становится «несчастным сознанием», ему тяжело мириться с этой участью. Попробуем разобраться, насколько белорусский народ смог проявить свою самость и насколько несчастно его (само)сознание.
Можно ли назвать массовые проявления недовольств в виде массовых флешмобов, велопробегов, кормления голубей, ношения маек с символикой, надписей в общественных местах (3%) формами проявлениями самости народа? Конечно же нет, это лишь стихийные попытки обратить внимание а) властей, управляющих народом, чтобы они провели честные выборы, б) других людей, чтобы те участвовали в процессе честных выборов (в этом смысле понятно, почему все значимые процессы в Беларуси завязаны на выборах - с них проявления самости и начались). В России в большинстве случаев никакие флешмобы не спасают против незаконных застроек и мусорных свалок. И все-таки позволим себе считать, эти попытки самостью народа, гегелевским ничто революционного пролетариата как субъекта, с одной стороны, но бытием с другой, рассматривая возможность становления в реальный субъект. Но даже эти детские формы самости, недовольства, самоорганизации вызывают у властей болезненно-агрессивную реакцию.
Поясним момент самости народа в ситуации начала агрессии. На видео в поддержку действующего президента (16 августа 12-42) позиция этой части людей выражается вопросами: «вы видели избитых милиционеров?» 01-20 «кто 14-17 летних детей отправил на улицы? Кто натравливал на ОМОН детей?». По их мнению, совпадающему с официальными белорусскими СМИ, ОМОН спокойно и мирно стоял на защите правопорядка, но к нему начали применять некую силу и получили ответ. Видимо, такой жестокий ответ ОМОНА часть общества считает оправданным. Еще момент: что люди из интервью могут считать, что подростков кто-то натравил извне, что это не самость, а провокация, и молодежь просто объект манипуляций. Общество раскололось в этом моменте, и журналист тутбая, не пытаясь наладить диалог, показывает свою сторону и усиливает раскол.
Т.е. самость пролетариев в недовольстве результатами выборов 9 числа ярко проявилась в агрессии молодежи к ОМОНу. Степень ответных действий силовиков пополнила ряды недовольных властью и их действиями, многие расценили их организованную и повсеместную жестокость как «фашизм». Но есть те, кто поддерживает этот «фашизм», можно считать другой самостью, «фашистской» (таким обидным термином здесь подчеркивается лишь поддержка агрессии силовиков против молодежи, без глубины понятия «фашизм»). Здесь можно предположить, что здесь Лукашенко сильно испортил свой имидж народного президента, поскольку он не смог адекватно оценить эту самостную народную агрессию, причем у него было для этого время, поскольку она начиналась как минимум за недели до выборов (изначально в форме безобидных футболок, флешмобов и велопробегов, почему-то жестко пресекаемых), если не вспоминать митинги против декрета №3 в 2017 году. На момент написания статьи протест перешел в мирное русло, и никакие значительные внешние силы, о которых столько говорят в СМИ, не взяли его под свой контроль; почему протест не мог быть таким же мирным изначально, что завело его в такое состояние? Полиграф-рэд кратко описал это словами «такого в Беларуси не было, к этому реально не привыкли, это просто шокирует».
Пролетарская самость в условиях дикой агрессии силовых органов стала искать более адекватные пути, чем стихийное выражение недовольства, и вспомнила, что и власть и силовики живут за счет трудовых коллективов. Субъектность стала менее детской, более осознанной и близкой к осознанию объективной реальности. Такое пробуждение, такое возвращение в самость свело с ума леваков по всему русскоязычному сегменту интернета, но об этом позже.
Врачи, недавно в одиночку боровшиеся против ковида-19, первые научились смотреть дальше своей профессии, видеть, как их труд встроен в общественные отношения. Их возмутило, что в рабочем режиме система предлагает лечить искалеченных силовиками людей, подчищать их грязную работу. Вдвойне возмутительно, что машины скорой помощи используются для их передвижения. Но первый испуг действующие власти нанесли не врачи, а рабочие БелАЗа, чьи автобусы также отправлялись силовикам, в которые они по беспределу затаскивали всех подряд, и их угроза забастовкой. Угрозу забастовкой подхватили части рабочих коллективов других предприятий. Мэров и высших чиновников начали призывать к ответу перед народом на центральных площадях. И беспределы силовиков прекратились, а задержания стали единичными по типу протестов в Хабаровске - арестовывались некие наиболее активные и влияющие на протест по версии властей граждане, которых силовики высматривали в самоорганизованной, без явных лидеров толпе.
III
Народ выдохнул от нескольких дней силового беспредела и началась эмоциональная фаза от этой локальной победы. Какое облегчение, когда тебя забили не до смерти, даже не до увечья - и отпустили. И ты смог уйти на своих ногах!!!
Нужно ли объяснять здесь левым, что пролетариат именно через протесты части рабочих коллективов прочувствовал свою истинную самость? И требования стали более уверенными, но теми же, что и были изначально: честные выборы плюс остановить беспредел и свободу задержанным на протестах. Мэры городов и прочая администрация быстро поняла, что нужно или замять протесты в локальные очаги (например, провести диалог в ДК «БелАЗ»), или в нерабочие часы перенести общение на площадь, где рабочий коллектив более размыт городскими жителями. (Чел на видео выше: "в рабочее время надо работать!" - чья позиция, сознание выражается этим словами?)
Первая встреча людей с мэром произошла в Жодино 13 августа. Заполнившие площадь и ближайшие территории люди были готовы как к снайперам на крышах ближайших к площадей домов и десяткам мифических автозаков, так и счастливы, что мэр вышел к людям впервые за десятки лет решать их проблемы. Но исторический разговор с мэром Жодино вышел странным. Ему задавались нечеткие, наивные вопросы, через работающий на три метра микрофон, и он включал «непонимающего» и просил внятные вопросы, хотя ясно, что люди хотели. Но неадекватность действий силовиков он не признал, на политические требования давал официальные, точнее официозные, а не близкие народу ответы. Например, что про выборы он говорить не может, поскольку еще не пришли официальные результаты. Довольно чиновничьи грамотно он ушел и от ответа, почему не вывесили списки на избирательных участках вечером в день выборов - что, кстати, и могло спровоцировать беспорядки, поскольку люди пошли к администрации, после этого и начался силовой беспредел. Через два дня выяснилась значительная фальсификация голосов в пользу Лукашенко и давление на членов избиркома. На следующий день мэр пообещал ответить на все вопросы в прямом эфире местного телеканала, но обещание не сдержал, и лишь сделал отдельное видеообращение. Стоит добавить, что жители Жодино более внятно излагали ситуацию и свою позицию журналисту «Радио Свобода», чем мэру. Во многом историческая, непривычная для властей и народа их оффлай встреча не привела ни к каким результам, показала большую пропасть между ними. Перейдя в онлайн, точнее в режим обмена видео, встреча продемонстрировала, как осуществляется белорусская гегемония (категория Грамши), и как она во многом схожа на взаимоотношения хабаровчан и Дегтерева.
На следующий день, 14 августа уже в нескольких городах схожим образом происходили встречи представителей администрации городов с людьми на площадях. Вопросы были уже более грамотно сформулированы (видимо, опыт Жодино дал о себе знать), увертки более изворотливые и тупо-популисткие одновременно. Уже звучали согласия разобраться с беспределом силовиков, но до сих пор остается открытым вопрос, что для этого делается и привлечен ли кто-нибудь к ответственности. В период с 14 по 16 число произошли встречи с чиновниками во многих городах Беларуси, 17ого начались отдельные забастовки и угрозы ими.
Отметим тенденцию по этим дням, что все больше повестка склоняется к выборам Тихановской. Да, именно так хочется назвать, поскольку требования были довольно непосредственные от «честных выборов», до «Тихановская наш президент». На всех площадях производилось альтернативное голосование «кто за Тихановскую?» - лес рук. «Кто за Лукашенко?» - чиновники поднимают руки.
Т.е. народная самость народа не воспринимает выборы как таковые. По сути, в воскресенье 16 августа была некая им альтернатива - сколько будет людей на площади сторонников Лукашенко, сколько около Стелы в Минске. Каких флагов больше. Шествия по всем городам во многом тоже демонстрация своего голоса. «Фашистская» самость конечно же строит свои действия от официального результата выборов.
Отдельный, крайне важный и интересный вопрос пролетарской самости - насколько воспринимается чиновничий аппарат, его нужность, его способность влиять на ситуацию, и насколько пролетариат способен ему подчиняться, насколько заменить его собой, самоорганизоваться, и во всем этом какая роль профсоюзов. Пока чиновники, повторимся, действуют довольно топорно в решении спорных вопросов, отмалчиваются, затягивают ситуацию, никаких интересных ходов с их стороны не замечено (по последним новостям, власти перешли в атаку, пытаются замять стихийные попытки протестов и забастовок).
Осознав свою народную силу, люди наслаждаются этим моментом, всеобщим единением. Реальные самоорганизационные моменты (координация, доставка еды, воды и пр) отходят на второй, третий план - в них вклинивается бизнес, например, предлагающие бесплатно(!) свои услуги.
IV
Наслаждаются моментом подъема рабочего движения и левые силы, точнее, они в своем большинстве помешались на нем. Трудно не поддаться положительным эмоциям, закономерно сопровождающих любое радостное событие. Но не зная реального положения пролетариата, объективной ситуации можно наделать глупостей, как не раз было в истории мирового рабочего движения. Даже добытая в борьбе, честная переигровка матча не даст развития футбола в стране, если нет массовой спортивной инфраструктуры: стадионов, детских тренеров и пр.
Самые маргинальные требования левых сил - доставать красные и флаги и устраивать некие абстрактные забастовки. Не обращая внимания, что красные флаги мелькают на пролукашенковских митингах, еще раз скажем, что требования пролетариев как начались с выборной повестки, так и продолжаются, и шествие красных флагов выглядит как пристраивание к протестам, с тем же результатом можно достать и анархистские символы. Логично предположить, свои флаги начнут пристраивать к протестам маргиналы всех мастей и озвучивать такие же маргинальные требования, тем более, что сейчас можно посмотреть на обилие различных флагов на шествиях в Хабаровске.
Не так маргинально выглядят планы левых в формировании новой повестки: смена выборных требований на пролетарские: пересмотр коллективных договоров, повышения зп и пр. Но, рассуждая ситуационно, такая резкая смена требований не встраивается в текущее пролетарскую самость, общественное сознание рабочих коллективов не сможет так быстро сменить свой вектор. Согласитесь, странно смотрится переход от требования честных выборов к повышению зп, может стоит подумать о каком-нибудь опосредующем звене? Либеральные белорусские СМИ типа Тутбая, Дождя просто констатируют факт о значимости для протеста рабочих коллективов, не углубляясь вглубь этого явления и этой социологии для них оказывается достаточно (на Дожде в лайве попадалась такая «социология»: сейчас важны три уровня протеста: уличный, рабочий и чиновничий, вероятно, что в гуще событий уже и за ненужностью забылось, какие протесты остановили насилие, может, чиновничьи протесты стали основными?).
Да, белорусские рабочие почувствовали себя целым, коллективом предприятий, города, даже страны, но только на мгновение, когда возникла угроза силового подавления, угроза фашизма, возможной гражданской войны. Но такой угрозы бы не возникло без столкновения интересов буржуазии, и, возможно, продолжалась бы эксплуатация в привычном капитализму режиме. Хабаровский пролетариат как целое возмутился наглостью московской буржуазии, которая владеет почти всеми местным средствами производства и нещадно истребляет местные природные ресурсы. Но он был бы не против освободиться от эксплуатации Москвы и перейти под менее жесткую местечковую эксплуатацию.
Поэтому белорусский, российский пролетариат хоть и осознающий себя силой, субъектом истории окажется объектом, разменной монетой в разборках буржуазных кланов, если не осознает себя как класс. Любые повестки поддерживать ту или иную сторону (как майдан, так и действующего президента) будут играть кому-то из них на руку. При таких раскладах текущая ситуация ничем хорошим для пролетариев закончится не может. Например, в 2013-2014 гг. украинский пролетариат разделился и стал уничтожать друг друга в интересах различных капиталов.
Левые повестки, не поддерживающие буржуазные выборы, но формирующие правильные, наиболее эффективно влияющие лозунги, лишь вовлекают большее число людей в буржуазные разборки, делают за политологов их высокооплачиваемую работу бесплатно, задача которых, чтобы люди по своей воле вышли с поддержкой интересов заказчика. Впрочем, за любые имеющие вес повестки и лозунги, независимо от их содержания, политологи скажут «спасибо».
V
Логично предположить, что чем больше понимание ситуации и себя в ней, тем меньше эйфоеричных эмоций. По Гегелю, вернувшееся к себе, в т.ч. через эмоциональную стадию, самость как (само)сознание несчастно, оно осознало свою беспомощность. Пролетарская эйфорическая самость сейчас несчастна в своей слепой беспомощности. Она лишь показала свою силу, чтобы на мгновенье испугать буржуев различных мастей и стать объектом их манипуляций. Испуг рождает ответные агрессивные меры, самым действенным из них является фашизм, про который неустанно говорит К.Семин.
Фашизм как эмоция, как мысль, готовая агрессивно сохранять свое мещанское счастье, произрастает в Беларуси на наших глазах. Как после 2ого мая многие радовались сожжению "колорадов" в Одессе, так и сейчас многие поддерживают агрессию силовиков, оправдывают ее под различными соусами. Либеральные СМИ также кладут дрова в костер агрессии протестующих, о чем свидетельствуют угрозы силовикам и учителям, членам избиркомов. Становятся объектом всеобщего внимания никому неизвестные белорусские националистические фрики, которых, например, К.Семин невольно рекламирует.
Но пролетарское сознание несчастно и беспомощно не потому, что обижаемо фашизмом. Фашизм начнет обижать по-взрослому, если оно будут набирать большую силу, самость. Скорей оно само себя обижает и дает втягивать в разборки капиталов.
Если оно думает, что сможет абстрактной забастовкой добиться большего положения для себя, то где текущий анализ белорусских (но и российских, мировых) предприятий, позволяющий реально оценить забастовку, как угрозу капиталиста, потерю прибавочной стоимости? Причем потеря прибавочной стоимости для одного капиталиста, может быть прибылью для другого. Вспомним горьковскую Вассу Железнову, с помощью забастовок устраняющую конкурентов. Где учет текущего мирового кризиса? Будет кто спорить, что левая аналитика плетется в хвосте у буржуазной? В хвост разборкам оказалось втянуто и рабочее движение, которое при неизбежном своем поражении, будет вспоминать, кто и как их звал на майдан.
P.S. По состоянию на 20.08.20 На жодинском БелАЗе протесты затихают.. И власти вспомнили, что наиболее эффективны экономические рычаги, поэтому пугают не дубинками, а деньгами. Бизнесмены тоже перешли в экономическое поле битвы и предлагают силовикам выплачивать их кредиты.
