Вернуться на главную страницу
Кант, Гегель и ваши итоги года
В конце декабря я на всякий случай проверяю, не возродилась ли Римская Империя, поскольку традиция подводить отчётность с педантичностью бюрократов в конце этого месяца укоренилась в общественном сознании ещё с тех времён. Правда, теперь все для удобства отсчитывают начало нового года именно по сдаче отчётов в канцелярию социальных сетей, где она будет интересна лишь маркетологам, которые на все планы будут подбирать специальные предложения по самым выгодным ценам. Я всё ещё не люблю Новый год. Но это уже вам не интересно, дорогие читатели. Поэтому в этом году мы поговорим о том, что не так со всеми вашими планами на новый год и отчётами о годе старом. Начнём, как обычно, издалека.
Давным-давно в Кёнигсберге жил философ, которого звали Иммануил Кант. В 2018 году о Канте вспомнили в связи с тем, что он почему-то попал в немилость у российских военных, которые вряд ли читали его работы. Поэтому немножко им расскажем, чем он знаменит. Кант, как и все приличные немцы, садился решать совершенно тривиальные проблемы, а в итоге у него получилась философская система. Проблемы были следующими: как мы можем познавать вещи вне нашего опыта взаимодействия с ними, и как нам следует поступать, если вдруг окажется, что на самом деле никак мы не можем их познавать, поскольку всегда упираемся в противоречия в нашем разуме. Хотя Кант и писал потом трактаты о вечном мире, столь ненавистном военным всех стран, старина-философ не может быть им несимпатичен своей задумкой написать настоящий военный устав для нашего мышления, в котором чётко пресекаются все неуставные отношения с противоречиями реального мира. Используя силу своего мышления, Кант доказал, что мышление всегда обречено на поражение в попытках познать мир таким, какой он есть, и поэтому мы можем лишь надеяться на то, чтобы урегулировать отношения между людьми так, чтобы они все вместе стремились к идеалу всеобщего человеческого нравственного самоулучшения и равенству перед законом, т.е. к тому, чтобы все жили дружно: раб работал, а рабовладелец рабовладел. Но как выглядит этот идеал, какой образ ему можно придать? Тут снова возникала проблема: если мы его зафиксируем как какой-то конкретный образ, то мы допустим непозволительную роскошь в создании образа того, чего ты никогда не видел.
Конечно, можно было это представить в виде общественного договора между рабами и рабовладельцами, но, к счастью, Кант был не дураком, чтобы проповедовать такую очевидную глупость. Правда, его решение оказалось не намного умнее. Идеалом оказывается такое состояние мира, которое принципиально недостижимо, но к которому обязательно надо стремиться и которое будет отодвигаться тем дальше, чем сильнее нам будет казаться, что мы к нему приблизились. Такое движение в бесконечность может просто ужаснуть человека, который лишь попытается его представить! Скольких людей он подкупил своей простотой и возвышенностью! Чего стоит образ из романа Фицджеральда: "Гэтсби верил в зелёный огонёк, свет неимоверного будущего счастья, которое отодвигается с каждым годом. Пусть оно ускользнуло сегодня, не беда - завтра мы побежим ещё быстрее, ещё дальше станем протягивать руки... И в одно прекрасное утро..." Чем закончилась эта погоня за идеалом, вы можете узнать из самого романа или его экранизации. Я скажу просто, что прекрасное утро не наступило. Собственно, если бы Гэтсби читал Канта, он бы мог понять, что оно принципиально невозможно, и может быть занялся чем-то более приятным.
Тем не менее, мы продолжаем гнаться за зелёными огоньками, обнаруживая в своих предновогодних отчётах лишь то, что мы ничего не достигли, как бы мы не пытались это скрыть за фотографиями из пустых и бессмысленных путешествий, хвастовством по поводу новой работы, стопкой прочитанных книг или даже за размышлениями о том, чего мы достигли, а что будем достигать в следующем году. Самые грандиозные планы на новый год либо забудутся после утреннего похмелья, либо же окажутся плодом нашего завышенного самомнения и будут преследовать нас чувством вины за их невыполнение. Чувство вины будет заставлять нас бежать ещё быстрее, ещё больше работать, ещё больше писать статей, ещё больше читать книг и... всё больше утомлять и изнашивать, требуя остановиться хоть на миг. Но любая остановка и передышка будет приносить лишь новые страдания. Так какой же выход? Слишком много требовать от себя - вас ждут выгорание и хроническая усталость, слишком мало требовать от себя - отсутствие всякого развития. Конечно же, сразу напрашивается поиск некой золотой середины. Но здесь непонятно, то ли требовать сильно, но немногого, то ли требовать много, но ласково и нежно. Можно в духе буддистских мудрецов предложить отказаться от каких-либо желаний и стремлений, не ставить перед собой никаких целей и не составлять никаких планов. Правда, мудрецы редко говорят о том, что настоящее просветление наступает, когда ты отказываешься от желания отказаться от желаний. Человек всё же не может жить без целей и идеалов, даже труднодостижимых, ведь, как говорил Чехов: "Кто искренно думает, что высшие и отдаленные цели человеку нужны так же мало, как корове, что в этих целях «вся наша беда», тому остается кушать, пить, спать или, когда это надоест, разбежаться и хватить лбом об угол сундука".
Но что если вся проблема с нашими целями и с идеалом в понимании Канта? Впервые в таком идеале усомнился другой немец - Георг Вильгельм Фридрих Гегель. Рассуждая о таком идеале и бесконечном прогрессе, он сказал, что "страшна, пожалуй, лишь скука, вызываемая в нас никогда не прекращающимся, поочередным полаганием границы и снятием ее, так что в конце концов не двигаешься с места". В конце концов, чтобы увидеть настоящую бесконечность человеческой истории, нужно отбросить дурной взгляд на неё как на бесконечный прогресс. Ведь на самом деле историю движет не бесконечный и невозможный идеал светлого будущего, а противоречия настоящего времени. Цель, которая выступает для нас чем-то внешним, чьим-то требованием и общим благопожеланием, не имеет никакой действительности, если она никак не вырастает из нашей реальной практики. Не внешний идеал, а действительное движение истории создаёт для нас цели, которые мы усваиваем как свои собственные. А действительное движение истории тем и отличается от бесконечного прогресса, что оно вообще нелинейно. Периоды революционного подъёма творческих сил сменяются периодами глухого застоя, которые могут длиться целыми столетиями, явно превышая продолжительность отдельной человеческой жизни. Регресс - это не только не противоположность прогресса, а необходимое его условие, своё-другое. Говоря проще, чтобы появилось что-то новое, старое должно отмереть, чтобы мог произойти качественный скачок в будущее, противоречия настоящего должны обостриться до невозможности их сосуществования.
Что если те разочарования и потрясения, которые вы пережили в этом году или которые вам ещё только предстоит пережить, как раз откроют пространство для каких-то глобальных изменений в вашей жизни? Не беда, если ваши мечты и планы не исполнились в этом году и даже если не исполнятся в следующем: ведь может быть так, что это вовсе не то, что вам было нужно. С чего мы вообще взяли, что наши планы должны касаться только следующего года? Великие правители всегда стараются планировать развитие своей страны на периоды, которые далеко превосходят собственный период правления, а то и жизни, причём делая это не в новогодних обращениях, записанных в сентябре, а в реальных поступках и решениях. Что же мешает нам самим стать руководителями в собственной жизни, считаясь со всеми своими интересами, включая те, которые кажутся нам отклоняющимися от общепринятых норм и правил?
Любое осуществление исторического идеала всегда сопряжено с отклонением от его абстрактной формулировки. Не следует спешить обвинять человека в расхождении теории и практики, слов и дел! Идеал всегда существует и осуществляется в конкретно-исторических, специфически-национальных, личностно-особенных условиях. Без учёта этого отклонения любой идеал останется благопожеланием и разобьётся о безжалостную действительность. Поэтому если ваши планы на новый год не исполняются или их исполнение не приносит никакого чувства удовлетворённости, то следует задуматься над тем, какому идеалу вы следуете, кем и как он создавался, а также разобраться в условиях нашего времени, которые мешают воплощению наших самых благих пожеланий друг другу в новогоднюю ночь.
