Вернуться на главную страницу
К 150-летию со дня выхода в свет «Капитала» и 200-летию со дня рождения Карла Маркса. Статья третья: Перечитывая старый конспект: структура и логика «Капитала». Часть 5.3: Простое и расширенное воспроизводство.
В седьмом отделе, посвящённом воспроизводству и накоплению капитала, Маркс сначала, естественно, анализирует простое воспроизводство - глава 21: «Простое воспроизводство». Он говорит: «Какова бы ни была общественная форма процесса производства, он во всяком случае должен быть непрерывным, то есть должен периодически всё снова и снова пробегать одни и те же стадии. Так же, как общество не может перестать потреблять, так не может оно перестать производить. Поэтому всякий процесс общественного производства, рассматриваемый в постоянной связи и в непрерывном потоке своего возобновления, является в то же время процессом воспроизводства.
Условия производства суть в то же время условия воспроизводства. Ни одно общество не может непрерывно производить, то есть воспроизводить, не превращая непрерывно известные части своего продукта снова в средства производства, или элементы нового производства. [Невозможно - как это долгие годы делали в республиках бывшего СССР новые "хозяева жизни" - практически ничего нового не строить и не создавать, не возмещать изнашивающиеся средства производства, лишь "проедая" старое советское наследство. Рано или поздно этому приходит - да и пришёл уже! - конец - К. Д.] ...Итак, определённое количество годового продукта принадлежит производству. Предназначенная с самого начала для производительного потребления, эта часть существует обыкновенно в таких натуральных формах, которые уже сами по себе исключают индивидуальное потребление». В общем, для того чтобы непрерывно потреблять и существовать, общество должно непрерывно производить нужные ему блага, а чтобы можно было их производить, необходимо столь же непрерывно воспроизводить требуемые для этого средства общественного производства. Однако процесс воспроизводства нельзя сводить только к воспроизводству вещей; воспроизводятся также отношения людей - их производственные отношения. А это означает принципиальное отличие процесса воспроизводства при разных способах производства. При капитализме непрерывно воспроизводится капиталистическое отношение - отношение между наёмным трудом и капиталом; воспроизводство носит капиталистическую форму.
«Если производство имеет капиталистическую форму, то и воспроизводство имеет такую же форму. Подобно тому, как процесс труда при капиталистическом способе производства выступает только как средство для процесса возрастания стоимости, точно так же воспроизводство выступает только как средство воспроизвести авансированную стоимость в качестве капитала, то есть в качестве возрастающей стоимости. Характерная экономическая роль капиталиста присваивается данному лицу лишь потому, что деньги его непрерывно функционируют как капитал». Короче, из каждого цикла воспроизводства капиталист выходит капиталистом, владельцем условий труда рабочего - тогда как пролетарий выходит неимущим пролетарием, вынужденным снова и снова наниматься на работу к владельцу средств производства. Благодаря этому капиталисты имеют возможность непрерывно эксплуатировать наёмный труд, воспроизводя своё богатство и припеваючи живя чужим неоплаченным трудом.
Жан Шарль Сисмонди, которого цитирует Карл Маркс, об этом писал так: «Богатые, потребляющие продукты чужого труда, получают эти последние при помощи акта обмена (купли товаров). Следовательно, их запасной фонд должен, по-видимому, быстро иссякнуть. ...Но в современном общественном строе богатство получило силу воспроизводиться посредством чужого труда. ...Богатство, подобно труду и при помощи труда, каждый год доставляет плод, который можно уничтожить в течение года, не делая беднее владельца богатства. Этот плод есть доход, возникающий из капитала».
Будучи владельцем средств производства, в силу этого класс капиталистов становится владельцем также и произведённых жизненных средств рабочего класса. «...В денежной форме, - говорит Маркс, - класс капиталистов постоянно выдаёт рабочему классу чеки на получение известной части продукта, произведённого рабочими и присвоенного капиталистами. Эти чеки рабочий столь же регулярно отдаёт назад классу капиталистов, получая взамен причитающуюся ему часть своего собственного продукта [sic!]. Товарная форма продукта и денежная форма товара маскируют истинный характер этого процесса.
...Рабочий фонд постоянно притекает к рабочему в форме средств платежа за его труд, так как собственный продукт рабочего постоянно удаляется от него в форме капитала. Однако эта форма проявления рабочего фонда ничуть не изменяет того факта, что капиталист авансирует рабочему овеществлённый труд самого рабочего». Да, трудом самого рабочего воспроизводится общественное отношение под названием «капитал»; таким образом, пролетарий сам себя обрекает на продажу в наёмное рабство, раз за разом, до бесконечности замыкая сей круг!
Капитализм, однако, вовсе не лишён «социальных лифтов». Вполне возможно заработать т. н. первоначальный капитал собственным трудом; «...представляется вероятным, что капиталист в известный момент стал владельцем денег посредством некоторого первоначального накопления, независимого от чужого неоплаченного труда, и благодаря этому мог выступить на рынке в качестве покупателя рабочей силы». Но - обращает на это внимание Маркс: «...совершенно независимо от всякого накопления, уже простое повторение производственного процесса, или простое воспроизводство, неизбежно превращает по истечении более или менее продолжительного периода всякий капитал в накопленный капитал, или капитализированную прибавочную стоимость. Если даже капитал при своём вступлении в процесс производства был лично заработанной собственностью лица, которое его применяет, всё же рано или поздно он становится стоимостью, присвоенной без всякого эквивалента, материализацией - в денежной или иной форме - чужого неоплаченного труда». Проще говоря: всего раз «прокрутив деньги», превращённые в капитал, изначально «простой труженик», своим трудом заработавший себе стартовый капитал (в наших реалиях это может быть, ну, скажем, «челнок» из 90-х, возивший «на своём горбу» товар из Турции), превращается в капиталиста, в эксплуататора чужого труда!
«...отделение продукта труда от самого труда, отделение объективных условий труда от субъективного фактора - рабочей силы - было фактически данной основой, исходным пунктом капиталистического процесса производства.
Но что первоначально было исходным пунктом, то впоследствии, благодаря простой непрерывности процесса, благодаря простому воспроизводству, производится всё снова и снова и увековечивается как собственный результат капиталистического производства. С одной стороны, процесс производства постоянно превращает вещественное богатство в капитал, в средства возрастания стоимости для капиталиста и в средства потребления для него. С другой стороны, рабочий постоянно выходит из этого процесса в том же виде, в каком он вступил в него: как личный источник богатства, но лишённый всяких средств для того, чтобы осуществлять это богатство для себя самого. ...Таким образом, рабочий сам постоянно производит объективное богатство как капитал, как чуждую ему, господствующую над ним и эксплуатирующую его силу, а капиталист столь же постоянно производит рабочую силу как субъективный источник богатства, отделённый от средств её собственного овеществления и осуществления... - коротко говоря, производит рабочего как наёмного рабочего. Это постоянное воспроизводство или увековечение рабочего есть conditio sine qua non [непременное условие] капиталистического производства». Капиталистическое производство постоянно воспроизводится как капиталистическое производство - и это будет происходить до тех пор, пока не будет свергнуто господство капитала, пока сам пролетариат, осознав объективные свои классовые интересы и превратившись в «класс для себя», не разорвёт этот «бесконечный» порочный круг капиталистического воспроизводства, непрерывно превращающего его в армию наёмных рабов, что куют сами для себя цепи рабства.
Но для начала, конечно же, рабочий класс должен хотя бы перестать слушать сказочки о том, что «работодатели» стараются ради него, что они создают рабочие места, чтоб осчастливить своих рабочих. Глупость такого рода утверждений была очевидна честным публицистам задолго до К. Маркса, и он приводит пару цитат из анонимных сочинений, написанных ещё на заре капитализма: «Это правда, конечно, что вновь введённая мануфактура даёт работу многим беднякам; но последние не перестают быть бедными, между тем дальнейшее введение мануфактурных предприятий многих других делает бедняками» («Reasons for a limited Exportation of Wool», 1677 год). «Абсурдно утверждение фермера, будто он содержит бедных. На самом деле бедные содержатся в нищете» («Reasons for the late Increase of the Poor-Rates: or a comparative View of the Prices of Labour and Provisions», 1777 год).
Стоит отметить, что участие рабочего в процессе воспроизводства капитала обусловлено его потреблением. Чтобы непрерывно потреблять, удовлетворяя свои потребности, рабочий должен трудиться, а для этого он и вынужден наниматься к тому, кто владеет средствами его труда. «...индивидуальное потребление рабочего класса в его абсолютно необходимых границах есть лишь обратное превращение жизненных средств, отчуждаемых капиталом в обмен на рабочую силу, в рабочую силу, пригодную для новой эксплуатации со стороны капитала. Это - производство и воспроизводство самого необходимого для капитала средства производства - самого рабочего. ...Дело нисколько не изменяется от того, что рабочий осуществляет своё индивидуальное потребление ради себя самого, а не ради капиталиста. ...Непрерывное сохранение и воспроизводство рабочего класса всегда остаётся необходимым условием воспроизводства капитала. Выполнение этого условия капиталист может спокойно предоставить самим рабочим, полагаясь на их инстинкт самосохранения и размножения. Он заботится лишь о том, чтобы их индивидуальное потребление ограничивалось по возможности самым необходимым». Дело нисколько не меняется и от того даже, что капитал под давлением классовой борьбы пролетариата позволяет расширить его потребление за границы этого вот «самого необходимого». Втянув рабочий класс наций «Золотого миллиарда» в «общество потребления», капитал, по сути, ещё сильнее привязал его к себе, ещё сильнее втянул в круг капиталистического воспроизводства. Желая всё больше и больше потреблять, примеряясь к пресловутому «среднему классу» с его стандартами жизни, превратившись из человека в потребителя, рабочий становится просто слепым и безвольным орудием в деле воспроизводства капиталистического отношения. Он превращается в сытого наёмного раба - но не перестаёт быть рабом!
Рабочий класс, пролетариат, по Марксу, - лишь принадлежность капитала.
О сходстве положения наёмного рабочего - наёмного раба - и раба античных времён Маркс написал с исключительной художественной выразительностью: «...с общественной точки зрения класс рабочих... является такой же принадлежностью капитала, как и мёртвый рабочий инструмент. Даже индивидуальное потребление рабочих в известных границах есть лишь момент в процессе воспроизводства капитала. ...Индивидуальное потребление рабочих, с одной стороны, обеспечивает их сохранение и воспроизводство, с другой стороны, уничтожая жизненные средства, вызывает необходимость их постоянного появления на рынке труда. Римский раб был прикован цепями, наёмный рабочий привязан невидимыми нитями к своему собственнику. Иллюзия его независимости поддерживается тем, что индивидуальные хозяева-наниматели постоянно меняются, а также тем, что существует fictio juris [юридическая фикция] договора». Раньше было принято говорить, что угроза голода, голодной смерти вынуждает пролетария идти на поклон к капиталисту, наниматься к нему. В наше время такое утверждение выглядит очень упрощённым. Дело уже не в голоде. Но возбуждённое рекламой и «общественным мнением» желание приобрести очередной новомодный «гаджет» или автомобиль (человек без личного авто - не человек! - такой взгляд навязывается в обществе) привязывает наёмного рабочего к «колеснице капитализма» ещё более крепкими «невидимыми нитями», чем даже страх голода. Более того, человек - общественное существо, его потребности не сводятся только к необходимости поесть и согреться; каждый человек стремится самореализоваться - в той системе ценностей, которая принята в данном обществе. Так, он желает создать семью, найти свою «половинку» и родить потомство - а для этого необходим определённый уровень материального благополучия (какая же девушка выйдет замуж за «нищеброда» и какая жена будет жить с «лузером»?). Этим умело пользуется капитал: мы можем встретить немало примеров того, как человек из самых благих побуждений «прокормить семью» и сделать счастливыми своих родных соглашается на самые тяжёлые условия работы, трудится в сверхурочные, без выходных и отпусков, унижается перед начальством и выполняет самые постыдные его приказы, а порою даже идёт на преступления! С ростом уровня жизни и жизненных притязаний пролетариата его наёмное рабство, на самом-то деле, делается только всё более и более отвратительным. И если даже «сытый раб» не осознаёт своё рабское положение, он чувствует его подсознательно, что проявляется кругом нас в моральном опустошении, депрессии, алкоголизме, наркомании и прочих «радостях» нашего сегодняшнего капиталистического бытия.
«Итак, - резюмирует Маркс, - капиталистический процесс производства самим своим ходом воспроизводит отделение рабочей силы от условий труда. Тем самым он воспроизводит и увековечивает условия эксплуатации рабочего. Он постоянно принуждает рабочего продавать свою рабочую силу, чтобы жить, и постоянно даёт возможность капиталисту покупать её, чтобы обогащаться.
...Следовательно, капиталистический процесс производства... производит не только товары, не только прибавочную стоимость, он производит и воспроизводит само капиталистическое отношение - капиталиста на одной стороне, наёмного рабочего - на другой». В этом - сущность данного процесса.
Воспроизводство капиталистического отношения позволяет классу буржуазии постоянно извлекать прибавочную стоимость. Распорядиться ею капиталист может двояко: он может либо «проесть» её, «спустив» все «заработанные его непосильным трудом» деньжищи на покупку собственных жизненных средств, а также предметов роскоши, - либо он может добавить, присоединить определённую часть её к своему капиталу - превратив прибавочную стоимость в капитал. Природа капитализма такова, что капиталист вынужден поступать вторым образом - к этому принуждают его суровые законы конкуренции, необходимость выживать в конкурентной борьбе.
Глава 22 «Капитала»: «Превращение прибавочной стоимости в капитал».
«...Превращение прибавочной стоимости в качестве капитала, или обратное превращение прибавочной стоимости в капитал, называется накоплением капитала». Это - единственно нормальное, имманентное движение капитала как самовозрастающей стоимости. Капитал и может-то существовать, лишь стремясь к бесконечному самовозрастанию, лишь постоянно присоединяя к себе прибавочную стоимость. В натуральном выражении это состоит в том, что прибавочная стоимость направляется на приобретение дополнительных средств производства и на наём дополнительной рабочей силы (соответственно, также на организацию производства жизненных средств для этой дополнительной рабочей силы). «Для того чтобы накоплять, необходимо часть прибавочного продукта превращать в капитал. Но, не совершая чуда, можно превращать в капитал лишь такие предметы, которые могут быть применимы в процессе труда, то есть средства производства, и, далее, такие предметы, которые способны поддержать жизнь рабочего, то есть жизненные средства. Следовательно, часть годичного прибавочного продукта [кроме той, или сверх той её части, которой буржуа удовлетворяют свои жизненные потребности, - К. Д.] должна быть употреблена на изготовление добавочных средств производства и жизненных средств...». Расширенное воспроизводство и выступает как рост промышленного и иного производства, как рост экономики, обычно выражаемый современной статистикой через сводный показатель ВВП.
Расширенное воспроизводство основывается на простом воспроизводстве, включает его в себя как свой необходимый момент; «...кругооборот простого воспроизводства, - говорит Маркс, - изменяется и превращается, по выражению Сисмонди, в спираль». Капитал движется по спирали (бизнес имеет обыкновение «раскручиваться») - но эта спираль основана на «круге», постоянно проходя его!
Расширенное воспроизводство увеличивает общественное богатство, которое выступает в форме капитала, и буржуазная пропаганда превозносит нам на все лады создание капиталистами в ходе расширенного воспроизводства новых рабочих мест как безусловное благо для всего общества. Хотя, на самом-то деле, общественный эффект от расширенного воспроизводства может оказаться весьма неоднозначным, обернувшись бедой для рабочих: «...суть дела нисколько не изменяется от того, что на счёт неоплаченного труда рабочих, занятых до того времени, получат занятие новые добавочные рабочие. Ведь возможно также, что капиталист превращает дополнительный капитал в машину, которая выбросит производителя этого добавочного капитала на мостовую и заместит его несколькими детьми».
Опять же, расширенное воспроизводство - это не только умножение вещного общественного богатства, но и расширенное воспроизводство капиталистического отношения, увеличение господства растущего капитала над трудом. Более того, само превращение простого товарного производства в капиталистическое товарное производство возможно только в том случае, если у тех товаропроизводителей, что трудятся сами, возникает некоторый излишек денег над суммой, необходимой им для приобретения их жизненных средств - и они могут направить сей излишек на наём разорившихся товаропроизводителей, обеспечив их средствами производства.
Стало быть, расширенное воспроизводство само служит исходным пунктом капитала, исходным пунктом в закономерном превращении простого товарного производства в капиталистическое, а затем уже оно закрепляет капиталистический характер производства. «...Постоянная купля и продажа рабочей силы есть форма. Содержание же заключается в том, что капиталист часть уже овеществлённого чужого труда, постоянно присваиваемого им без эквивалента, снова и снова обменивает на большее количество живого чужого труда. Первоначально право собственности выступало перед нами как право, основанное на собственном труде. По крайней мере, это допущение должно было бы быть правильным, так как на рынке друг другу противостоят лишь равноправные товаровладельцы, причём средством для присвоения чужого труда является исключительно отчуждение своего собственного товара, а этот последний может быть создан только трудом. Теперь же оказывается, что собственность для капиталиста есть право присваивать чужой неоплаченный труд или его продукт, для рабочего - невозможность присвоить себе свой собственный продукт. Отделение собственности от труда становится необходимым следствием закона, исходным пунктом которого было, по-видимому, их тождество.
Таким образом, как бы ни казалось, что капиталистический способ присвоения противоречит первоначальным законам товарного производства, последний порождается отнюдь не нарушением этих законов, а, напротив, их применением».
И «...сказать, что появление наёмного труда искажает истинный характер товарного производства - всё равно, что сказать: для того чтобы истинный характер товарного производства остался неискажённым, оно не должно развиваться. В той самой мере, в какой товарное производство, развиваясь сообразно своим собственным законам, превращается в производство капиталистическое, в той же самой мере законы собственности, свойственные товарному производству, переходят в законы капиталистического присвоения».
Развитие товарного производства, его расширенное воспроизводство ведёт - закономерно и неуклонно ведёт! - к превращению мелкого товарного производства в капиталистическое товарное производство; иначе говоря: ведёт к превращению успешного (или попросту удачливого, но отнюдь не обязательно - как нам обычно это представляют - самого трудолюбивого и рачительного), богатеющего мелкого собственника-труженика в крупного собственника-капиталиста, эксплуатирующего чужой труд. Обратное же движение, за которое стоят мелкобуржуазные социалисты, поборники мелкой частной собственности, невозможно. Они попросту не понимают того, что капитализм основывается на законах товарного производства, а вовсе не противоречит им: «Нельзя не удивляться поэтому хитроумию Прудона, который хочет уничтожить капиталистическую собственность, противопоставляя ей... вечные законы собственности товарного производства». Невозможно уничтожить капитализм, сохранив эти «вечные законы собственности товарного производства», - это тот «субстрат», на котором капитализм способен воспроизводиться.
В одном из подразделов главы 22 Карл Маркс разбирает вопрос о распадении прибавочной стоимости на капитал и доход, то есть на те её части, которые идут соответственно на накопление капитала и на личное потребление капиталиста.
Там же Маркс подвергает критике апологетическую «теорию воздержания», согласно которой прибыль капиталиста представляет плату за его «воздержание», за его отказ от личного потребления в пользу накопления капитала, расширяющего общественное богатство. А это, ежели таки принять указанную теорию, оправдывает существование капиталиста как фигуры, безусловно полезной для всего общества, действующей в интересах общества, «жертвуя» даже собой ради его благополучия.
Бесконечное самовозрастание капитала есть его самоцель, но ведь капиталист - персонифицированный капитал - тоже должен поддерживать своё существование; он должен есть, пить и одеваться; он, как и любой человек, нуждается в жизненных средствах, а кроме того, ему требуются (да!) предметы роскоши, «статусные вещи», призванные подчеркнуть его высокое положение в обществе, где всё измеряется деньгами. Поэтому «...часть прибавочной стоимости потребляется капиталистом как доход, другая часть её применяется как капитал, или накопляется.
...Лишь постольку, поскольку капиталист есть персонифицированный капитал, он [вправду! - К. Д.] имеет историческое значение и то историческое право на существование, которое, по замечанию остроумного Лихновского, "keinen Datum nicht hat" ["не имеет даты"] [Князь Феликс Лихновский - прусский помещик, правый депутат Франкфуртского Национального собрания 1848 года - К. Д.]. И лишь постольку преходящая необходимость его собственного существования заключается в преходящей [sic!] необходимости капиталистического способа производства. ...Как фанатик самовозрастания стоимости, он безудержно понуждает человечество к производству ради производства, следовательно к развитию общественных производительных сил и к созданию тех материальных условий производства, которые одни только могут стать реальным базисом более высокой общественной формы, основным принципом которой является полное и свободное развитие каждого индивидуума [то есть деятельность капиталиста имеет историческое значение и с точки зрения создания материальных предпосылок для будущего социализма! - К. Д.]. Лишь как персонификация капитала капиталист пользуется почётом. ...конкуренция навязывает каждому индивидуальному капиталисту имманентные законы капиталистического способа производства как внешние принудительные законы. Она заставляет его постоянно расширять свой капитал для того, чтобы его сохранить, а расширять свой капитал он может лишь посредством прогрессирующего накопления. [Он может существовать, лишь накапливая капитал, присоединяя постоянно прибавочную стоимость к своему капиталу; для него движение - жизнь, остановка движения - смерть! - К. Д.].
Поэтому, поскольку всё поведение капиталиста есть лишь функция капитала, одарённого в его лице волей и сознанием, постольку его собственное личное потребление представляется ему грабительским посягательством на накопление его капитала... [Такое представление господствовало во времена раннего пуританского капитализма, и не только протестантские идеологи, такие как Жан Кальвин, но и ранние экономисты-«классики», такие как Адам Смит, всячески одобряли личную скромность капиталистов, их «воздержание», даже их аскетизм; и, напротив, они порицали всяческие «излишества», роскошь, мешающие накоплению капитала. Строгое поведение буржуа-скряги они противопоставляли паразитизму и пустому расточительству бездельников-аристократов. - К. Д.] Накопление есть завоевание мира общественного богатства. Вместе с массой эксплуатируемого человеческого материала оно расширяет область прямого и косвенного господства капиталиста». Однако в противовес стремлению к накоплению капитала ценой отказа от «радостей жизни» выступает противоположный жизненный мотив: тяга к наслаждениям и роскоши. Причём в современном мире по определённым причинам, касаться которых мы здесь не будем (приведём только ещё одну цитату из Маркса: «...Чем больше растёт капитал благодаря прогрессирующему накоплению, тем сильнее возрастает и та сумма стоимости, которая распадается на фонд потребления и фонд накопления. Капиталист может поэтому жить более роскошно и в то же время усиливать своё "воздержание"»), этот последний мотив нарастает и даже, можно так сказать, затмевает тягу к накоплению. Это мы хорошо видим по нашим олигархам, переплюнувшим по роскоши арабских шейхов Залива!
Как с юмором пишет Маркс, «...в благородной груди воплощённого капитала развёртывается фаустовский конфликт между страстью к накоплению и жаждой наслаждений», и в нём сегодня всё чаще, повторимся, побеждают жажда наслаждений и стремление пускать пыль в глаза окружающих показным блеском. Вот и наши олигархи, вместо того, чтобы развивать и расширять производство, обновлять производственные фонды, предпочитают покупать яхты и виллы.
И современные экономисты уже не порицают такое поведение, напротив - они его пропагандируют, поскольку видят в «сверхпотреблении» кучки буржуазии и т. н. «среднего класса» наций «Золотого миллиарда» средство борьбы с кризисами перепроизводства. Они объявляют благом для общества всяческий паразитизм, причём, что показательно, данная линия в политэкономии идёт от Томаса Мальтуса.
«...Накопление ради накопления, производство ради производства - этой формулой классическая политическая экономия выразила историческое призвание буржуазного периода. ...Если пролетарий в глазах классической политической экономии представляет собой лишь машину для производства прибавочной стоимости, то и капиталист в её глазах лишь машина для превращения этой прибавочной стоимости в прибавочный капитал». В этом, с точки зрения классической политической экономии, - общественное призвание и общественное значение капиталиста. Но ведь если капиталист будет воздерживаться - вдобавок к вынужденному «воздержанию» от безденежья наёмных работников, - то кто ж тогда будет приобретать всю массу производимых жизненных благ? Кто обеспечит необходимый для движения производства сбыт продукции? И «...чтобы освободить сердце капиталиста от злосчастного конфликта между жаждой наслаждений и страстью к обогащению, Мальтус... защищал особый вид разделения труда [sic!], согласно которому дело накопления присваивается капиталисту, действительно занимающемуся производством, а дело расточения - другим участникам в дележе прибавочной стоимости: земельной аристократии, лицам, получающим содержание от государства и церкви и т. д. В высшей степени важно, - говорит он, - "разделить страсть к расходами и страсть к накоплению" (the passion for expenditure and the passion for accumulation)». Капитализму стало быть, необходим паразитизм как средство борьбы с кризисами перепроизводства! И этот паразитизм порождается всей системой капитализма; его развитие расширяет паразитические слои общества - капиталистов-рантье, продажное и жадное до денег чиновничество, разного рода лакеев буржуазии. А тягу всех указанных лиц - заодно со «средним классом» - к потребительству капитализм стимулирует разнузданной рекламой, навязывающей людям ненужные «статусные» вещи и дорогую дребедень.
Разумеется, прибыль капиталиста не является платой за его «воздержание» - это слишком уж примитивное представление, от которого давным-давно отказалась апологетика. Современное развитие капитализма на практике полностью опровергло пресловутую «теорию воздержания». «Воздержание» отброшено буржуазией, оно осталось в прошлом. Вместо него мы имеем растущую тягу буржуазии к роскоши и расточительству, вследствие чего пропорция в распадении прибавочной стоимости на приращение капитала и личный доход всё больше смещается в сторону дохода. Это является одной из главных причин снижения темпов экономического роста. С другой стороны, капиталисты, перелагающие функции управления производством на плечи наёмных по форме менеджеров, всё более превращаются в паразитический класс. Этим самым - переставая быть деятельным классом, классом, служащим делу накопления общественного капитала, - они утрачивают ту роль в обществе, которая когда-то оправдывала существование класса буржуазии. По сути дела, капиталисты превращаются в такой же паразитический и абсолютно ненужный обществу класс, каким в своё время, к началу эпохи буржуазных революций, стал класс дворян. А паразитический класс так же обречён на гибель, как обречены на гибель в пчелином улье паразиты-трутни. Класс капиталистов - это обречённый класс, что бы нам ни говорили, - обречённый в той же мере, как и класс дворян в предыдущую эпоху.
Совокупному доходу капиталистов противостоит т. н. рабочий фонд - то есть фонд оплаты труда рабочих, из которого они оплачивают свои жизненные средства.
Наверное, капиталисты очень хотели бы, чтобы загрести бóльшую прибыль, вообще ничего не платить своим рабочим. Иногда им это удаётся - как в тех отнюдь не единичных случаях жульничества, когда, например, работодатель берёт человека на «испытательный срок», а потом заявляет, что работник-де испытание пройти не смог, и выбрасывает беднягу, не заплатив ему ничего. Но это всё же - исключение.
На самом деле, капитализм немыслим без покупки рабочей силы. «"...Если бы труд можно было получить без купли, заработная плата была бы излишня" (J. St. Mill: "Essays on some unsettled Questions of Political Economy"...). Но если бы рабочие могли питаться воздухом, их нельзя было бы нанять ни за какую цену. Следовательно, даровой труд есть предел в математическом смысле этого слова: к нему всегда можно приближаться, никогда, однако, не достигая его. [Нет, можно, конечно, предположить ситуацию, когда роботы и искусственный интеллект полностью вытесняют человеческий труд, их "труд" "можно получить без купли", и, таким образом, заработная плата становится излишней. Но тогда это был бы уже не капитализм, это был бы какой-то другой строй! - К. Д.] Постоянная тенденция капитала состоит в том, чтобы низвести рабочих до этого нигилистического уровня. Часто цитируемый мной писатель XVIII века, автор "Essays on Trade and Commerce", выдал лишь заветную мечту английского капитала, заявив, что историческая жизненная задача Англии состоит в том, чтобы понизить заработную плату английских рабочих до уровня французских или голландских».
Капитал заинтересован в том, чтобы как можно более понизить заработную плату своих наёмных работников. Однако рабочий класс способен к сопротивлению. И чтобы нейтрализовать его борьбу, «...была сочинена басня, что вещественное существование переменного капитала, то есть масса жизненных средств, которую он представляет для рабочих, или т. н. рабочий фонд, есть совершенно обособленная часть вещественного богатства, определяемая непреодолимыми силами самой природы. ...Факты, лежащие в основе рассматриваемой догмы, таковы: с одной стороны, рабочий не имеет голоса при распределении общественного богатства на средства потребления нерабочих и на средства производства. С другой стороны, рабочий лишь в исключительно счастливых случаях может расширить т. н. "рабочий фонд" за счёт "дохода" богатых». То есть, согласно этой догме, величина «рабочего фонда» постоянна, и рабочий класс не может его расширить. А значит, нет смысла бороться за улучшение своей жизни.
Говоря о таких вульгарных апологетах, как Бентам, Мальтус, Мак-Куллох, Джеймс Милль (не путать с Джоном Стюартом Миллем - его сыном!), которые своими теориями разоружают рабочий класс, Маркс замечает: «Дж. Ст. Милль говорит в своих "Principles of Political Economy": "Продукт труда разделяется в настоящее время в обратном отношении к труду: наибольшую его часть получают те, кто никогда не трудится, следующую по величине часть - те, труд которых почти всецело номинален, и так, по нисходящей шкале, вознаграждение становится всё меньше и меньше, по мере того как труд делается тяжелее и неприятнее. Человек, занимающийся наиболее утомительным и изнурительным физическим трудом, не может с уверенностью рассчитывать даже на получение самых необходимых жизненных средств". Чтобы устранить недоразумение, замечу, что такие люди, как Джон Стюарт Милль и ему подобные, заслуживают, конечно, всяческого порицания за противоречия их старомодных экономических догм с их современными тенденциями, но было бы в высшей степени несправедливо смешивать их в одну кучу с вульгарными экономистами-апологетами». Да, буржуазная и мелкобуржуазная политэкономия неоднородна, и Маркс, нещадно её критикуя, умело использует её лучших представителей, цитаты из них, для столь же беспощадной критики капиталистических порядков. Тот же Дж. Ст. Милль, будучи честным человеком, просто блестяще вскрыл несправедливость капиталистических порядков: мы и сами-то сегодня видим, что наиболее тяжёлые и грязные работы часто оплачиваются хуже всего, тогда как номинальный и наименее ценный для общества труд зачастую приносит самый высокий доход. Миллионные доходы «звёзд» спорта и шоу-бизнеса, например, в тысячи раз превышают зарплаты шахтёров и хлеборобов - но означает ли это, что их труд в тысячи раз тяжелее и в тысячи раз важнее для общества, чем труд тех, кто кормит и греет всех нас?
Маркс опровергает догму о «неизменяемости» рабочего фонда. Рабочий класс способен добиться его расширения, способен улучшить условия своей жизни путём экономической борьбы за свои интересы. Но посредством экономической борьбы он не добьётся освобождения от пут капиталистической эксплуатации! Этого можно добиться только лишь победоносной политической борьбой. Если ж рабочий класс совсем не борется, тогда капитал, пользуясь этим, будет успешно добиваться того, чтобы, перефразируя процитированного К. Марксом писателя XVIII века, низвести заработную плату немецкого рабочего до уровня польского рабочего, польского - до уровня украинского, а украинского, что уже получилось, - до уровня африканского!
Расширенное воспроизводство увеличивает общественное богатство - но при капитализме это совершается не в интересах всего общества, а в интересах одного только класса буржуазии. Поэтому расширенное воспроизводство при капитализме неизбежно ведёт к противоречивым результатам, ведёт к обострению противоречий капитализма. И далее Маркс исследует социально-экономические процессы в ходе накопления капитала, вскрывает противоречия, выраженные у него во всеобщем законе капиталистического накопления. Об этом речь пойдёт у нас дальше.
