Вернуться на главную страницу
Война и мир Альфреда Нобеля
Начавшаяся неделя завершится вручением в воскресенье Нобелевских премий, включая Нобелевскую премию мира, - церемония эта традиционно проводится в день памяти Альфреда Нобеля (он умер 10 декабря 1896 года в Сан-Ремо, похоронен в Стокгольме; первое присуждение премий состоялось спустя пять лет, в 1901 году).
В этом году с Нобелевской премией мира связаны два любопытных юбилея. Во-первых, 100 лет назад на Нобелевскую премию мира был выдвинут В. И. Ленин - за издание на второй же день после революции «Декрета о мире», предлагавшего всем воюющим государствам справедливый мир без аннексий и контрибуций. Заявка, однако, не была принята, поскольку уже запоздала. «Нобелевку» в 1917 году впервые получил Международный комитет Красного Креста - за деятельность по улучшению положения военнопленных в продолжавшейся Первой мировой войне. (МККК получал премии ещё дважды - в 1944 и 1963 годах, не считая того, что первой премией 1901 года был награждён основатель организации Анри Дюнан.)
Нобелевский комитет, впрочем, указал на возможность присуждения премии советскому вождю на следующий год, но вскоре в России разгорелась гражданская война, и в таких обстоятельствах присуждение награды сделалось невозможным. Кстати, в 1918 году Нобелевскую премию мира вообще не присудили никому.
И другой юбилей: в этом году исполнилось 150 лет, как Альфред Нобель (1833-96) получил патент на своё главное изобретение - динамит (изобретённый им годом ранее). Это событие кардинально повлияло на жизнь и миропонимание шведского учёного и промышленника, и во многом благодаря динамиту появились премии, завещанные Нобелем. Многие полагают, что этот человек испытал чувство стыда от того, что его изобретение убило на войне десятки и сотни тысячи людей, и он решил искупить свою вину тем, что выделил деньги на дело всеобщего мира. На самом деле, всё было не совсем так, и представления Альфреда Нобеля по вопросу войны и мира были куда сложнее и интереснее абстрактного пацифистского морализаторства.
Он, вообще, был очень интересной и неординарной личностью. Большая часть юности и молодости Альфреда прошла в России - его отец, Эммануил Нобель, талантливый архитектор и изобретатель, не смог раскрыться у себя на родине и уехал в поисках счастья в Россию, где ему поначалу сопутствовал большой успех. Старший Нобель изобрёл морские мины, принятые на вооружение российского флота, и на этом Эммануил заработал немалые деньги. Лишь поражение в Крымской войне подорвало бизнес, приведя компанию «Нобель и сыновья» к банкротству.
Впоследствии дети Эммануила - Альфред и его двое старших братьев, причём главная заслуга в этом принадлежала Людвигу, наиболее одарённому управленцу средь них, - возродили бизнес в России, встав у истоков нефтяной промышленности Баку. Так что в основе Нобелевского фонда во многом лежат деньги, выкачанные из нашей бывшей общей страны, и тем позорнее, скажем так, предвзятое отношение Нобелевского комитета к номинантам со «второй родины» Нобеля. Достаточно вспомнить лишь, что премию так и не получил Лев Николаевич Толстой, который заслуживал сразу две «нобелевки»: по литературе, как, несомненно, величайший писатель своего времени, и премии мира, как величайший в истории пацифист.
Естественно, Альфред Нобель хорошо владел русским языком - и он знал ещё с пару-тройку языков, в частности - французский. Первым учителем его - по части химии - был выдающийся русский учёный профессор Николай Зинин (1812-80). Заметим, что Альфред Нобель не учился в университетах. Отец дал ему совсем другое образование, «повёрнутое» на практическом освоении действительности, а не на оторванной от жизни «классической образованности»: юный Альфред два года путешествовал по Европе и Соединённым Штатам, работая в лабораториях лучших химиков и инженеров-изобретателей того времени. Эта поездка, с одной стороны, углубила его интерес к химии взрывчатых веществ, возникший под впечатлением ещё от опытов отца, а с другой стороны, придала ему вкус к зарабатыванию денег.
Хотя поначалу болезненный в детстве Альфред рос юношей идеалистически-мечтательным и собирался заняться литературой, писал стихи. Любимым поэтом его был романтик Перси Шелли. Начав «новую жизнь», Нобель сжёг свои юношеские опусы, однако на склоне лет он вернулся к литературе, сочиняя драму «Немезида».
Всё это легко объясняет, почему Нобель, помимо премии мира и премий по естественным и точным наукам, также учредил награду в области литературы.
Изобретённый Нобелем динамит был впервые применён на войне уже в 1870 году - пруссаками против французов. Парадокс состоит в том, что шведский химик занимался разработкой всё более мощных взрывчатых веществ как раз из благих намерений укрепления мира на Земле. Он говорил: «Мне бы хотелось изобрести вещество или машину такой разрушительной силы, чтобы всякая война вообще стала бы невозможной». В другом высказывании, адресованном критикам из рядов пацифистов, Нобель конкретизировал эту мысль: «Мои динамитные заводы скорее положат конец войне, чем ваши конгрессы. В тот день, когда две армии смогут взаимоуничтожиться в течение нескольких секунд, все цивилизованные нации, охваченные ужасом, распустят армии». Свой смертоносный динамит, стало быть, он рассматривал как некое «абсолютное оружие» - оружие сдерживания войны.
Отсюда отчасти проистекала его бизнес-модель: Нобель стремился построить динамитные заводы в как можно большем числе стран - это дало б «абсолютное оружие» всем, не допустив опаснейшего монопольного обладания им кем-либо.
Видимо, позднее Нобель несколько пересмотрел свои взгляды. Неизгладимое впечатление на него произвёл казус, произошедший в 1888 году. Умер его брат Людвиг, и одна из газет, перепутав Людвига с Альфредом, сообщила о кончине «торговца смертью Альфреда Нобеля». Биографы полагают, что тот случай во многом подтолкнул Альфреда Нобеля к активной антивоенной деятельности.
Определённое влияние на него оказал неудавшийся роман, перешедший через какое-то время в долгое дружеское интеллектуальное общение, с Бертой Кински, в замужестве - графиней фон Зуттнер (1843-1914). Эта образованная женщина, писательница, автор романа «Долой оружие!», очень поспособствовала вовлечению Альфреда в движение против войны. Вроде бы в письме к ней Нобель и высказал впервые идею создания денежного фонда для награждения тех, кто внёс вклад в укрепление мира. В 1905 году фон Зуттнер получила свою Нобелевскую премию мира, а умерла она - такова судьба! - накануне начала Первой мировой войны.
При этом А. Нобель в антивоенном движении всегда стоял особняком, вступая нередко в дискуссии с пацифистами, выдвигавшими идеалистические, утопические прожекты всеобщего и полного разоружения. Нобель смотрел на вопрос куда более реалистически и прагматически, требуя разработки программы конкретных шагов с участием правительств и законодательных органов. Понятно, что он тоже был далёк от понимания всамделишных политико-экономических причин войн, без устранения которых нельзя покончить и с самими войнами. Однако мысли Нобеля о том, как снизить вероятность войны, ослабить её угрозу, заслуживают внимания - более того, именно в XX веке эти идеи обрели вполне прочную материальную основу.
Динамит не стал «абсолютным оружием», хотя, по-видимому, вправду казался таковым некоторым людям того времени - и оттого крах его, как «абсолютного оружия», многих, должно быть, сильно разочаровал. На рубеже XIX и XX столетий, надо заметить, тяжёлая нарезная артиллерия и броненосные корабли казались многим военным теоретикам непревзойдённой вершиной развития вооружений.
Но наступивший век породил такие виды оружия, в сравнении с которыми динамит показался сущей игрушкой. Сбылась вроде как мечта Нобеля - о создании оружия, способного привести к самоуничтожению армий «в течение нескольких секунд». Да что там армий, это сверхоружие способно всю цивилизацию в два счёта уничтожить! Правда, «охваченные ужасом цивилизованные нации» армии свои не распустили, зато слегка поумерили воинственный пыл в отношении друг друга. Так или иначе, ядерное оружие сделало Большую Войну невозможной - по крайней мере, до того момента, пока властные политики сохраняют вменяемость.
Проблема в том, что диалектика копья и щита будет действовать до тех пор, пока происходят войны, и она оставляет «горячим головам» надежду на создание «сверхоружия против сверхоружия». Ядерная бомба - тоже не предел развития военной техники, а только исходный пункт для нового совершенствования средств ведения войны. И когда кто-нибудь из власть предержащих поверит в то, что он неуязвим против бомб и ракет противника, тогда он и может утратить вменяемость.
Тем не менее, в настоящее время и в обозримой перспективе ядерное оружие - единственная сила, удерживающая т. н. великие державы от всемирной бойни. Если бы не оно, очередная мировая война, с большой вероятностью, уже бы шла, и в 2014 году повторился бы 1914-й. Исходя из всего сказанного, крайне странным выглядит решение присудить в нынешнем году Нобелевскую премию миру «Международной кампании за запрещение ядерного оружия». Сегодня, в конкретных сложившихся условиях, то, за что ратуют эти господа, - за всеобщее ядерное разоружение и полный запрет ядерного оружия, оформленные соответствующим международным соглашением, - это не путь к миру, но как раз самый верный путь к войне.
Более того, в условиях совершенствования средств противоракетной обороны (ПРО) и неядерных высокоточных стратегических средств поражения - оружия нанесения первого удара по командным пунктам и стартовым позициям ракет противника - вероятность войны повышает само сокращение ядерных вооружений. Не надо слушать демагогию про то, что накопленные ядерные заряды энное число раз способны уничтожить всё живое на Земле. Ведь не все ракеты взлетят и не все они долетят. Существует некоторое пороговое число носителей и зарядов на них, которое гарантирует нанесение неприемлемого для потенциального неприятеля ответного (или ответно-встречного) удара. Если же реальное их количество ниже этого порогового значения, у другой стороны возникает соблазн ударить первым.
Договор СНВ-3, заключённый в 2010 году, собственно, и установил число носителей и зарядов у РФ и США, достаточно близкое к этому пороговому значению.
Количественный рост и качественное развитие средств ПРО и обычного, неядерного высокоточного оружия обесценивают ракетно-ядерные потенциалы, так что для сохранения паритета и мира объективно требуется не сокращение ракетно-ядерных арсеналов, а их увеличение - подтягивая их до повышающейся «планки». Что означает раскручивание гонки вооружений и стимулирует новые разработки, способные, как кому-то, наверное, кажется, вывести его из этого порочного круга, дав ему в руки вожделенное «сверхоружие», а вместе с ним - и мировое господство.
На первый взгляд, красиво звучащее предложение уничтожить всё ядерное оружие - это лишь пустое, невыполнимое благопожелание. Но оно способно создать идеологическую почву для оправдания войны против тех, кто якобы противится избавлению человечества от «ядерного зла». Всегда нужно помнить, что трескотня о мире чаще всего попросту пропагандистски маскирует подготовку к войне.
Думается, не случайно «Международную кампанию» отметили наградой в обстановке всеобщего ажиотажа вокруг северокорейской ракетно-ядерной угрозы. Можно было бы предположить, что именно Соединённым Штатам было бы вообще выгодно всеобщее ядерное разоружение - раз уж они превосходят весь остальной мир по обычным и высокоточным вооружениям, и при отсутствии ядерного оружия у их соперников Штаты способны полностью диктовать всему миру свою волю.
Однако инициативы новоиспечённых нобелевских лауреатов о подписании договора о запрещении ядерного оружия одобрения в Вашингтоне пока тоже, мягко говоря, не встретили. Никто из ядерных держав расставаться с бомбами не намерен, и за предложенный договор голосуют только те государства, которые ядерного оружия не имеют и заполучить не намеревались. Повторяется история с договором о запрещении противопехотных мин, который, как пишут, вдохновляет активистов «Международной кампании», - главные военные державы, как то Россия, США и Китай, снимать мины с вооружения не спешат. Получилась, таким образом, шумная пиар-кампания, которая позже пошла на спад, мир в лучшую сторону не изменив.
Присвоением престижной премии «Международной кампании» Нобелевский комитет пошёл против взглядов самого Нобеля, который не разделял голословный, абстрактный пацифизм. Впрочем, комитет вообще всё чаще принимает странные решения, всё более дискредитирующие любимое детище Нобеля - его премию мира.
Повторимся: ядерное оружие ныне - не оружие войны, а оружие мира; никто в здравом уме его никогда первым не применит. Гораздо большую опасность нынче представляют новые, разрабатываемые виды оружия, которые способны сразу, в один момент резко изменить весь стратегический баланс, сломить паритет сил на планете. Например: гиперзвуковые крылатые ракеты с очень коротким временем подлёта, неуязвимые в обозримом будущем для средств ПВО; и это - оружие первого удара. Ими, а не ядерными бомбами, следовало бы озаботиться пацифистам.
Бесспорно, хорошо бы было и от ядерных бомб полностью избавиться - но это стало бы возможно только тогда, когда исчезла бы сама возможность войн, исчезли бы причины, их порождающие. А пока этого нет, нужно отбросить прочь пустую пацифистскую болтовню и прийти к пониманию того, что борьба за мир - это война за мир, бескомпромиссная война против сил, стремящихся к развязыванию войны.
2000
