Вернуться на главную страницу
Революции в обществе и в истории жизни на Земле
Накануне 100-летнего Юбилея российский пропагандистский официоз снова начал распространять всякие небылицы о революции - как о революции 17-го года конкретно, так и о революции вообще, как общественно-политическом явлении. Оно представляется не только как что-то однозначно плохое, противоречащее природе человека, но и как какая-то случайность, отклонение от нормального хода истории. Революции, если послушать этих умников, происходят из-за того, что нашёлся вдруг некий «демон революции» (название телесериала, который выходит на канале «РТР-Планета»), «гениальный злодей», направивший «толпу» «не туда, куда надо», или/и в силу того, что - ясное дело, от сил, враждебных стране и народу! - поступило для неё соответствующее финансирование (конкретно: пресловутые «деньги Парвуса»).
Разумеется, всё это чушь и ерунда, ибо на самом деле революции происходят в силу действия объективных причин, как радикальное разрешение давно назревших и перезревших острых общественных антагонизмов. Радикальность разрешения их и предполагает катастрофичность: всякая социальная революция означает полное разрушение («разрешение через разрушение»!) всего старого, исчерпавшего себя миропорядка и жизнеустройства, - но... второй, диалектически противоположной её стороной выступает созидание порядка нового. Катастрофичность революции прямо проистекает из политики господствовавших прежде классов, которые до последнего, любой ценой отстаивают своё господство, не желая вовремя уйти, - и этим доводят противоречия в обществе до экстремума, переполняя чашу терпения народа через край. Так что в кровавых эксцессах, сопровождающих революции, в первую голову виноваты не «фанатики-революционеры» и не ведомая ими «тёмная масса» (хотя, бесспорно, революция всегда поднимает на поверхность всякую муть, проходимцев, примыкающих к ней ради удовлетворения своих интересов), но именно «бывшие» - и нечего им плакаться и сокрушаться по поводу жестокости неблагодарного народа!
Социальная революция, в самом деле, в определённом смысле противоречит природе человека - природе обывателя. Всякий нормальный индивид стремится к стабильности, к спокойной и размеренной жизни для себя, своей семьи и родных - и это совершенно нормальное, естественное желание. В нормальных условиях 95 или все 99 % людей не хотят никаких революций, и, должно быть, сами революционеры с ужасом думают о тех опасностях и лишениях, через которые им, их жёнам и детям придётся пройти, когда, наконец, наступит столь ожидаемое ими «началось...».
Но в том-то всё и дело, что рано или поздно по объективным причинам - то есть независимо от и даже вопреки чьему-либо желанию - наступает революционная ситуация и общество «сходит с катушек», внезапно революционизируется. Если в нормальных условиях, как бы ни было ему плохо, обыватель мыслит по принципу: «Лучше ужас без конца, чем ужасный конец!» - и этим умело пользуется власть, обещающая и обеспечивающая ему «стабильность», то развитие ситуации подводит его к пониманию и принятию того, что пусть уж «лучше наступит ужасный конец».
Короче, к революциям в обществе следует относиться, следует воспринимать их и исследовать с холодной головой - без морализаторства, без осуждения их, но и без их воспевания; воспринимать их как неизбежную историческую необходимость. Воспринимать их - быть может даже - как что-то жутко страшное и неприятное, но необходимое для дальнейшего развития и прогресса человечества, как тут ни крути. Новый мир всегда рождается в борьбе и муках - и никуда от этого не денешься!
Разумеется, необходимо, осмысляя опыт прошлых революций, делать всё для того, чтоб смягчать их негативные проявления, нужно стремиться к тому, чтобы они носили по возможности мирный характер и сопровождались минимумом эксцессов.
Однако, опять же, над этим вопросом должны в первую голову задумываться господствующие классы: не лучше ли вовремя уйти подобру-поздорову, чтобы в итоге своего яростного сопротивления не оказаться, не приведи господь, где-нибудь на фонарном столбе?! Чтобы потом не сокрушаться вопросом из михалковского фильма: «Как же это всё случилось? Как же это всё произошло?». Если переть против хода истории, судьба, как сказали бы древние, обязательно потащит тебя за волосы!
Развитие общества и природы совершается по единым законам - законам диалектики, которые абстрагируются из истории развития природы и общества познающим её человеком. Иначе, собственно, и быть не может: в единстве законов развития находит проявление материальное единство мира. Развитие неживой и живой природы - как однозначно свидетельствуют данные астрофизики, геологии, палеонтологии, биологии и всех других естественных наук - не происходит сугубо эволюционным путём, путём одних только лишь количественных изменений. В этом развитии природы постепенные количественные изменения подготавливают и подводят к качественным скачкам, ведут к возникновению принципиально новых объектов и систем, к утверждению нового ценою гибели старого - но при этом и с частичным (в «снятом виде») сохранением преобразованного старого, с включением его в новый миропорядок. Путь развития природы состоит в единстве эволюции и революции. И если природа развивается таким образом, то почему вы думаете, что общество должно развиваться как-то иначе? Почему вы думаете, что путь развития, естественный для природы, «ненормален» и «случаен» для общества? И почему вы полагаете, что общество способно по «своей доброй воле» избежать революций?
Схожесть развития природы и человеческого общества - которые суть одна природа, только в разных формах своего движения, - наиболее очевидно, наиболее ярко и выпукло видна на примере развития живой материи. Во-первых, потому, что в биологическом мире, как и в обществе, развитие исторически носит в целом прогрессивный характер, т. е. направлено к возникновению систем всё более и более высокоорганизованных - и этим оно противостоит присущей неживой материи тенденции к возрастанию энтропии. (Хотя действует и противоположный тренд: к упрощению, редукции у паразитов - тогда, когда это помогает приспособлению к их специфическим условиям существования; однако эта тенденция является всего лишь побочной, но не основной, не определяющей общий ход развития.) Во-вторых же, биологическая форма движения материи предшествует общественной форме, она наиболее близка ей, а значит, уже на этом уровне организации материи возникают «прообразы» тех явлений, которые происходят в обществе, в ходе его развития.
Развитие живых организмов, живой материи по недоразумению названо термином «эволюция», хотя со всей очевидностью в нём эволюция и революции неразрывно связаны между собой. Они не просто даже сочетаются или сменяют друг друга в определённые моменты, но взаимопревращаются и взаимопроникают друг в друга, так что эволюция выступает как момент «перманентной революции».
Ведь уже само видообразование, появление в процессе эволюции новых видов, родов, семейств, классов и т. д. и представляет собою тот самый диалектический скачок, перерыв постепенности в развитии. По-настоящему революционный характер носит тот этап эволюции, который получил название ароморфоз, - подъём в развитии на принципиально новую высокую ступень, когда возникают организмы, качественно более сложные и менее зависимые от условий окружающей среды (как пример ароморфоза: теплокровность у млекопитающих и птиц). И уже выйдя на эту новую ступень организации, данная группа организмов развивает приспособления к определённым частным условиям обитания, реализуя заложенный ароморфозом потенциал модернизации без принципиального усложнения организма (например, среди млекопитающих крот приспосабливается к жизни под землёй, дельфин - к водной среде и т. д.). Такой путь эволюции называется идиоадаптацией и может рассматриваться как аналог реформ в обществе в рамках определённого строя.
История развития жизни на Земле, запечатлённая на «каменных страницах» земной коры, изучаемых палеонтологией, даёт нам прекраснейшие примеры самых настоящих глобальных биологических революций, которые полностью меняли не только видовой и родовой состав земной флоры и фауны, но и самый геологический облик планеты. Таких глобальных биологических революций, происходивших на фоне непрерывно совершаемой революции, на мой взгляд, можно выделить девять.
Первая революция: собственно возникновение (примерно 3,8 млрд. лет тому назад), зарождение жизни на Земле - а если точнее: в водах первичных водоёмов, в которых были растворены разнообразные органические вещества, собиравшиеся в протоклетки (т. н. коацерваты). Химическая эволюция подвела к революционному переходу от химической к более высокой биологической форме движения материи.
Признаем честно: явление это довольно тёмное, изученное наукой слабо, лишь в самых общих чертах, и оставляющее ещё множество вопросов. Так, классическим представлениям о том, что эволюция шла «от белка», ныне противостоят гипотезы, говорящие, что в основе первичной жизни могла быть РНК. Однако факт то, что это революционное событие произошло - о чём нам свидетельствуют соответствующие отпечатки примитивных клеток в древнейших горных породах, и оно повлекло за собой существенные изменения на планете Земля. На ней начали откладываться органогенные осадочные горные породы, а в атмосфере её появился - как результат фотосинтеза, осуществляемого бактериями, а позже и растениями, - кислород. Его концентрация медленно, но неуклонно росла - что зафиксировано геологами по степени окисления горных пород, - и это создавало предпосылки для дальнейшего усложнения жизни. Существует гипотеза, что для первоначально лишь анаэробных организмов кислород представлял собой яд, и именно в процессе приспособления к новым условиям бытия тогдашние организмы выработали кислородное дыхание как механизм нейтрализации и утилизации губительного для них кислорода.
Таким образом, вторая революция состояла в возникновении аэробных организмов, которые используют наиболее эффективный энергетический механизм кислородного дыхания, давший простор для дальнейшего развития и усложнения жизни (более 3 млрд. лет назад). А за ней последовала (2-1,5 млрд. лет) тесно с ней связанная третья революция: появление развитых ядерных одноклеточных существ (эукариотов) - тогда как изначально все организмы (микроорганизмы) были примитивными, безъядерными (прокариоты - к ним относятся бактерии).
Практически все эукариоты являются аэробами, причём в эукариотических клетках имеются специальные органоиды - энергетические станции, митохондрии, которые (как и хлоропласты растений), согласно одной из гипотез, произошли от аэробных бактерий-прокариотов, образовывавших симбиоз с клеткой-носителем.
Эукариоты разделились на два основных царства - на царства растений и животных, из которых первые вырабатывают кислород, а вторые его потребляют. Особую ветвь эволюции образовали грибы, проявляющие черты как растений, так и животных, - однако в данном случае вникать в тонкости систематики нам ни к чему.
Далее, четвёртой революцией стало появление многоклеточных форм жизни (где-то около 1 млрд. лет тому назад, ближе к концу протерозойской эры, то есть эры наиболее ранней, первичной жизни). К указанной революции вела логика развития одноклеточных, которые в борьбе за существование объединялись в колонии (типа вольвокса), и в этих колониях постепенно развивался взаимный обмен веществом, происходила дифференциация, специализация клеток, выработка ими определённых, всё более узких функций, в силу чего клетки и утрачивали свою самодостаточность, способность к отдельному существованию. Поскольку первые многоклеточные существа вели неподвижный (прикреплённый к субстрату) или же малоподвижный (в толще воды) способ жизни, у них оттого часто вырабатывалась радиально-лучевая симметрия (как у кораллов, медуз, морских звёзд и т. п.), которая обеспечивает организму максимальную устойчивость. Многие обзавелись внешним скелетом в виде раковины или хитинового панциря. Важнейшей линией развития древней жизни стали членистоногие - в частности, трилобиты, которые появились уже к концу протерозоя и были чрезвычайно многочисленны в первой половине палеозойской эры (а началась она с кембрийского периода 570 млн. лет назад).
Развитие в водах Мирового океана самых многообразных форм жизни привело в самом конце протерозоя - в вендском периоде, венде - к бурному росту биомассы и видового разнообразия, получившему в науке название «вендского взрыва».
Пятая революция в начале эры палеозоя (кембрий - ордовик): появление хордовых и, далее, полноценных позвоночных животных (для начала - рыб). Они наиболее приспособлены к быстрому передвижению, к активному образу жизни, чему прекрасно служат и их осевая симметрия, и наличие у них прочного и подвижного внутреннего скелета, в состав которого входит череп с челюстями, и, главное, развитие у них центральной нервной системы. Данная линия эволюции животного мира стала воистину магистральной и привела в итоге к возникновению наиболее высокоорганизованных видов животных, венцом чего и стал человек.
Выход жизни на сушу в девоне (400 млн. лет назад; растения начали выход немного раньше) - шестая крупная революция в истории жизни. Предпосылки для этого создало увеличение биомассы растений в океане и повышение в связи с этим концентрации кислорода в атмосфере Земли настолько, что возник озоновый слой, защищающий всё живое на суше от жёсткого излучения. Необходимость выхода на сушу стимулировалась масштабным отступлением моря (регрессией) в означенную эпоху. «Десант» жизни на сушу шёл сразу по нескольким направлениям: водоросли, выбрасываемые на берег и превращавшиеся там в примитивные псилофиты и мхи, а далее - в хвощи и плауны; членистоногие, развивавшиеся на суше в нелетающих и затем в крылатых, летающих насекомых, которые первыми осваивают воздушный океан; двоякодышащие рыбы, способные выживать в высохших участках лагун, чьи плавники для этого превращаются в лапы, - и они, соответственно, превращаются в земноводных (амфибий). На земле тогда царят насекомые и амфибии-стегоцефалы.
Разумеется, эта революция - как и все революции в истории жизни - не была «одномоментной», она была растянута во времени - на миллионы лет - и шла через множество переходных, промежуточных форм. Происходило развитие от растений и животных, случайно выбрасываемых на берег и выживающих там, - к организмам, ведущим полуводный образ жизни, - и уж затем к полноценно наземным существам. Жизнь поначалу осваивала лишь узкую кромку берега, постепенно продвигаясь вглубь территории; и каждую новую «волну десанта» подготавливало создание на суше перед этим соответствующей кормовой базы. Мы видим, вообще, как всякая революция в биологической истории Земли подготавливается всем предшествующим развитием, подготавливается медленными, количественными изменениям; и каждая революция закладывает предпосылки и почву для последующих революционных изменений - но эти предпосылки должны для этого развиться, созреть и перезреть.
Выход живых существ на сушу предполагает в дальнейшем возвращение части их в процессе идиоадаптации обратно в водную среду: так, как это сделали некоторые пресмыкающиеся (ихтиозавры, плиозавры, плезиозавры) и млекопитающие (киты и ластоногие). Но эта тенденция, разумеется, не является регрессивной - это движение ведь совершают организмы, вышедшие в процессе эволюции (ароморфоза) на новый, более высокий уровень развития и ищущие для себя новые экологические ниши.
Седьмую революцию мы усматриваем в утверждении на планете Земля в мезозойскую эру (которая началась 235 млн. лет назад) «империи» динозавров и голосемянных растений. Пресмыкающиеся, достигшие апогея своего величия в динозаврах и остальных животных «их круга» (ихтиозавры, птеродактили и проч.), и голосемянные растения (прежде всего - хвойные) - это уже в полной мере сухопутные организмы. Они не нуждаются в водной среде хотя бы для своего размножения (так, как в этом нуждаются, скажем, земноводные) и потому способны освоить всю сушу вплоть до пустынь. Стало быть, они завершают завоевание Земли.
Динозавры в мезозое господствовали в животном мире, а голосемянные - в растительном, определяя, таким образом, весь облик тогдашнего мира. Однако утверждение их «власти» вовсе не означало полного уничтожения «старого мира», породившего их. Те же хвощи и папоротники по-прежнему составляли изрядную долю растительной биомассы, а, скажем, насекомые процветают и поныне. То есть, в результате биологической революции «старое» включается в новые биоценозы, меняя при этом свою роль, и только отдельные группы растений и животных, не сумевшие приспособиться к новым условиям, истребляются, исчезают «как класс».
Явное господство динозавров на Земле уже внешне выглядит как господство одного из классов в человеческом обществе. По мере того как развивается и усложняется жизнь на планете, по мере того как это развитие приближается к переходу биологической формы движения материи в высшую, общественную форму её движения, биологические революции начинают приобретать определённые внешние черты революций социальных, не являясь, разумеется, таковыми по сути.
В восьмой революции - в смене «царства» динозавров и голосемянных растений на «царство» млекопитающих, птиц и растений покрытосемянных (цветковых) - мы встречаем уже аналог, или прообраз «классовой борьбы». Более высокоорганизованные, более проворные и шустрые, более сообразительные, более гибкие в поведении, более стойкие и приспособленные к сложным условиям бытия (благодаря теплокровию, живорождению, кормлению молоком и всем остальным их достоинствам, взятым в комплексе) млекопитающие в борьбе за жизненные ресурсы (за свои «материальные интересы») совершенно уничтожили, истребили, извели со свету огромных, грозных на вид и казавшихся непобедимыми, упивавшихся своим могуществом, но неповоротливых и глупых, имевших мизерный мозг динозавров.
История динозавров явственно показывает нам жизненный цикл развития любого преходящего явления: его зарождение, становление, рост и развитие, выход на апогей и, наконец, закономерная гибель в момент, когда при всём своём внешнем величии объект уже внутренне совершенно сгнил и разрывается противоречиями.
Динозавры находились на пике своего могущества и вряд ли обращали особое внимание на небольших зверьков, копошившихся у них под ногами. Современный капитализм напоминает динозавра: внешне могучий, кажущийся неистребимым, он самоуверенно считает себя господином на Земле до скончания её веков, третируя тех кажущихся слабенькими «зверьков»-пролетариев, которые всё равно однажды с ним расправятся! Потому как сей грозный динозавр уже давно сгнил и разложился изнутри, и он неспособен выжить в новых, сложившихся объективных условиях.
Впрочем, крокодилы и другие пресмыкающиеся-то благополучно пережили своих собратьев-динозавров, как выжили и голосемянные растения. Однако не они определяют существующий ныне облик растительного и животного мира, играя в нём «подчинённые» роли. Этим они напоминают доставшиеся от прежнего строя хозяйственные уклады, включаемые в новую систему, сохраняющиеся в её рамках.
Существенный, принципиальный вопрос: отчего же вымерли динозавры? Говорят, что причиной их гибели стал некий планетарный катаклизм типа падения на Землю кометы, что и вызвало что-то вроде «ядерной зимы». Опять же, это явная попытка представить величайшую революцию в истории жизни на планете чем-то случайным. Очевидно, что многие учёные, придерживающиеся данной гипотезы, при её помощи не более чем отстаивают креационизм, пытаются опровергать учение Дарвина, подменяя закономерное развитие катастрофизмом. Но, думается, они этим к тому ж ещё и - невольно, подсознательно - защищают капитализм, служат делу опровержения закономерного характера не только биологических, но и социальных революций тоже. Может, и они, как и я, в глубине души чувствуют аналогию между биологической и социальной революцией - и потому стремятся представить дело так, будто и первая носит лишь случайный характер. Мол, не упади злополучная комета (не получи Ленин в 1917 году деньги от немцев и т. п.!) - и динозавры б и сегодня бродили по нашей планете, а мы, млекопитающие, сидели б, забившись от страха в норах, и поклонялись исполинам, подчинялись их самовластной воле!
Но, во-первых, динозавры (а заодно с ними аммониты и ряд других существ) вымерли не в один день - сей процесс растянулся на пару миллионов лет. Останки динозавров встречаются ещё в начале кайнозоя, в слоях, датированных временем после 67 млн. лет. Стало быть, катастрофа была не такой уж и катастрофой. Во-вторых, если вымерли динозавры, то почему ж тогда не вымерли млекопитающие? Ясно, потому, что были сильнее, жизнеспособнее - и оттого победили в борьбе за выживание. Неблагоприятные внешние условия лишь создали ту среду, в которой развивалась «война миров» и в которой победители проявили своё превосходство над противником. Внешние события - типа падения кометы на Землю - дают не более чем толчок, ускоряют процесс - дают толчок революции, будь то означенная биологическая революция конца мезозойской эры или же революция в человеческом обществе. Да, можно объяснить то, что революция произошла в тот или иной день, месяц, год, вспышками на Солнце или какими-то иными природными событиями, но нельзя объяснить этим то, что революция произошла! Одно дело - повод, толчок, импульс, внешнее обстоятельство, и совсем другое дело - причины, лежащие сугубо внутри самого общества, состоящие в углублении объективных противоречий.
Наконец, мы подходим к последней, девятой революции в истории жизни на нашей планете - к появлению человека, homo sapiens, как венца всего длившегося миллиарды лет биологического развития и носителя более высокой, отличной от биологической, социальной формы движения материи; человека, как существа, не приспосабливающегося к окружающей среде, но приспосабливающего её к себе в процессе своей материально-предметной практической деятельности. Это однозначно последняя, окончательная революция в развитии биологической формы материи, которая диалектически отрицает всё предшествующее развитие и даёт старт новой эпохе в планетарной истории: эпохе социального развития с её революциями.
Подобно тому, как буржуазия порождает свою противоположность - рабочий класс, пролетариат, - мир млекопитающих порождает из себя человека. Аналогия в этом есть, причём, увы, достаточно печальная: человек с самого появления своего ведёт себя как враг окружающей его природы. Есть гипотеза, например, что человек разумный истребил своих конкурентов - неандертальцев, а уж то, что он уничтожил сотни видов животных, - это достоверный, неопровержимый чудовищный факт.
Впрочем, всё это, конечно, совершенно разные вещи, и мы по поводу будущего «истребления» капитализма, в отличие от истребления тура или нелетающей птицы дронта, печалиться б не стали. Аналогии нам важны для того, чтобы увидеть, как развитие и природы, и общества совершается по общим законам диалектики, как оно идёт по пути, соединяющем в себе эволюцию и революцию. Революции - скачки в развитии - необходимы и неизбежны, не случайны, сколько не внушай обратное.
И ведь оттого-то всякие мракобесы и воюют с диалектикой, с дарвинизмом, вообще - с идеей историзма в науке. Как написал Маркс в одном из послесловий к «Капиталу»: «...В своём рациональном виде диалектика внушает буржуазии и её доктринёрам-идеологам лишь злобу и ужас, так как в позитивное понимание существующего она включает в то же время понимание его отрицания, его необходимой гибели, каждую осуществлённую форму она рассматривает в движении, следовательно также и с её преходящей стороны, она ни перед чем не преклоняется и по самому существу своему критична и революционна». Именно: диалектика утверждает необходимость и неизбежность отрицания капитализма как однажды осуществлённой преходящей формы... и этим диалектика внушает ужас!
Особенно сейчас, когда подступает развязка острейшего кризиса капитализма, когда, как и столетие назад, в воздухе пахнет войной, и страх грядущих потрясений хватает буржуазию за горло. Страх этот проявляется и в излиянии ядовитой слюной впавшего в старческо-шовинистический маразм Жириновского, и в провокационном высказывании вождя купленной российской буржуазией реакционной феодально-племенной чеченской верхушки Р. Кадырова, и в злобных истериках либералов.
Правящая российская элита неспособна обеспечить развитие своей страны и решение стоящих перед нею задач, она неспособна выполнить хотя бы обещание В. Путина довести темпы экономического роста до показателя выше среднемирового. По большому же счёту, «элитникам» не нужно никакого подлинного развития. Они нуждаются лишь в «стабильности», то есть в сохранении и увековечении своей власти и господства - посредством словоблудия, популизма, «показухи». То, что они называют «стабильностью», - это и есть главный враг, тормоз, ступор развития, а уж слово «противоречие» (а оно-то и является источником движения!) страшит их более всего. Они очень хотели бы, чтобы все внутренние и внешние противоречия исчезли, «рассосались» как-нибудь сами собой, чтобы всё «устаканилось» и «застыло».
Им бы диалектику взять и отменить! Но не получится!
