Вернуться на главную страницу
Абхазия: кровавые уроки истории и незаживающая рана
Четверть века назад, 14 августа 1992 г., разразился один из самых кровавых и жестоких конфликтов, сопровождавших распад СССР. Глава Грузии Эдуард Шеварднадзе решился начать военную операцию «Меч» с целью усмирения абхазских сепаратистов. Одна группировка войск двинула на Сухуми (или, как его называют абхазы, Сухум); почти одновременно грузины высадили морской десант в районе Гагры, перерезая единственную дорогу, связывающую Абхазию с Россией.
Тот план был авантюрным и в сугубо военном, и в военно-политическом, и в гуманитарном отношениях. В гуманитарном — потому что г-н Шеварднадзе ввел войска и развернул военные действия в самый разгар курортного сезона, подставив под пули тысячи отдыхающих, преимущественно россиян, которым потребовалась эвакуация. Этим он, собственно, дал повод России вмешаться в конфликт. Т. о. гуманитарный аспект неразрывно связан с военно-политическим.
В военно-политическом — также и потому, что Грузия, должно быть, воодушевленная принятием ее в ООН (это произошло всего за полмесяца до начала операции), не учла политическую обстановку на российском Северном Кавказе. А там тоже бушевал сепаратизм, возникла т. н. Конфедерация горских народов Кавказа (КГНК), и, в частности, Карачаево-Черкесия находилась на грани распада на три образования: Карачай, Черкесию и Верхне-Кубанскую казачью республику со столицей в станице Зеленчукской.
Так что руководству России было объективно выгодно направить энергию бунтующих адыгов (адыгейцы, черкесы и кабардинцы, воспринимающие себя как один народ и фактически таковым являющиеся) на помощь родственным им абхазам — в Абхазию без промедления направились тысячи добровольцев из числа приверженцев КГНК, к которым присоединились и казаки. Да Москва просто не могла не встать на сторону абхазов, дабы еще больше не восстановить против себя северокавказские народы!
Наконец, в военном отношении грузинское командование явно недооценило силы противника и в стремлении перекрыть границу Абхазии распылило войска. Гагринская группировка, отделенная на суше от основных сил, была ликвидирована уже осенью, после чего начались долгие битвы за Сухум...
Вероятно, да. Можно было договориться и прийти к компромиссу. Однако упрямое следование Грузии по тому политическому и юридическому пути, который она выбрала, и привело исторически непростые отношения двух народов к «кровавой точке невозврата», которую Шеварднадзе по сути прошел 14 августа 1992 г.
Поначалу ведь абхазские лидеры вовсе не заостряли вопрос полного отделения их республики. Они предлагали вернуться примерно к тому состоянию, в котором Абхазия находилась в 20-е гг. XX ст. Мало кто знает, что с 1921-го по 1931 г. Абхазия имела совершенно особый национально-государственный статус.
Советская власть установилась в Абхазии 4 марта 1921 г. — сразу же после победы ее в Грузии. Абхазы, у которых поднялся яркий партийно-государственный лидер — Нестор Лакоба (1893—1936), недавно опросом населения признанный «величайшим из абхазов», не горели желанием находиться в составе Грузии и требовали вхождения в советскую социалистическую федерацию напрямую. Но и у грузин имелись свои национальная гордость и амбиции!
Нестор Лакоба
Компромисс нашли в том, что 16 декабря 1921 г. Социалистическая Советская Республика Абхазия и ССР Грузия как равноправные субъекты права подписали Союзный договор, установив между собой федеративные отношения (т. е. Грузия была «федерализована»). В союзных отношениях с Грузией — то бишь практически как самостоятельная республика — Абхазия в 1922 г. вошла в Закавказскую федерацию (ЗСФСР) и далее в СССР.
Однако в 1931 г. советское руководство — вроде как с целью упрощения национально-государственного устройства СССР — низвело Абхазию до статуса обычной АССР. Надо полагать, это решение очень обидело гордых и своенравных апсуа (самоназвание абхазов), усугубило межнациональные проблемы и заложило «мину», сработавшую при распаде Советского Союза.
С 1991 г. Грузия рьяно стремилась полностью порвать со своим советским прошлым, загоняя себя этим в юридическую ловушку. 9 апреля 1991 г. она провозгласила независимость на основании акта о независимости от 1918 г. Т. е. следуя примеру прибалтийских государств, Грузия решительно отказалась от правопреемственности с Грузинской ССР в пользу Грузинской демократической республики, существовавшей в 1918—1921 гг. В рамках этого процесса в 1992 г. временным (после свержения З. Гамсахурдиа) руководством страны была отменена и конституция Грузинской ССР 1978 г.
В этой конституции был раздел «Национально-государственное устройство», где был прописан статус Абхазии и Аджарии как АССР и Южной Осетии как АО. Когда была восстановлена конституция Грузинской демократической республики, грузины благоразумно уточнили, что сохраняется прописанное в отмененной конституции ГССР существующее национально-государственное устройство страны, так что на автономию Абхазии, Аджарии и Южной Осетии никто, дескать, не покушается.
Все бы хорошо, вот только у абхазов о Грузии времен правления меньшевиков были не самые лучшие воспоминания: такой Грузии они не доверяли, им нужны были твердые гарантии удовлетворения их национально-государственных прав. И такие гарантии они видели в том статусе республики, о котором сказано выше. Верховный совет Абхазии (его абхазская фракция: парламент еще до ликвидации СССР распался на абхазское и грузинское заксобрания, принимавшие противоположные решения) развернул свою законотворческую войну против Тбилиси.
Верховный совет Абхазии тоже в июне 1992-го отменил основной закон 1978 г., восстановив конституцию ССР Абхазии 1925 г. Грузия это решение не признала, на что абхазы вполне резонно заметили, что у Госсовета Грузии, взявшего власть в свои руки после насильственного низложения Гамсахурдиа, легитимность более чем сомнительна.
Попытки здравомыслящих сил республики, создавших 9 мая 1992 г. Совет национального единства Абхазии, удержать межнациональный мир, не допустив насилия и беззакония, ни к чему не привели. Обстановка накалялась. Грузинская сторона так и не стала рассматривать проект союзного договора, предложенный ей Абхазией, и 14 августа перешла рубикон, положив начало кровавой мясорубке.
Население Абхазской ССР достигло 530 тыс. чел. После войны 1992—1993 гг. в результате массового исхода грузинского и русскоязычного населения оно сократилось до 125 тыс. чел. Лишь в последнее время, после того как часть грузинских беженцев все-таки вернулись домой, прежде всего — в граничащий с Грузией Гальский район на юго-востоке республики, численность населения ее достигла 250 тыс. чел. Такие данные озвучивают в Сухуме; в Грузии же их считают завышенными. В общем, в ходе войны около 10 тыс. чел. — мирных жителей и военных — с обеих сторон погибли, сотни тысяч стали беженцами.
Этническими чистками, грабежами и мародерством занимались и те, и другие. Усугубило ситуацию, обоюдное ожесточение то, что пропагандой враждующих сторон было пущено в ход новое разрушительное оружие — «фейкометы», живописание зверств врага, усиливающее ненависть к нему и желание отомстить.
Так, грузинские СМИ запустили слух, будто бы боевики Шамиля Басаева, воевавшие на стороне Абхазии, заняв Гагру, играли на городском стадионе в футбол отрезанными головами грузин. Установлено, что это неправда, однако в Грузии до самого недавнего времени можно было услышать эту историю.
Хотя неоспоримо то, что басаевцы (а Басаев, кстати, был удостоен звания Героя Абхазии!) чинили на северо-западе республики дичайшие зверства, причем их жертвами становились не только этнические грузины, но и представители народов, относившиеся к независимой Абхазии лояльно или даже с очевидной симпатией: русские, армяне, греки. И головы людям чеченские боевики в самом деле рубили!
Захватив Сухум, грузинские военные убивали и грабили абхазов, причем в роли наводчиков, погромщиков и насильников нередко выступали вчера еще, казалось бы, добрые соседи-грузины. Грузинский военный комендант Гагры генерал Гия Каркарашвили «прославился» тем, что, выступая по телевидению, пригрозил в случае продолжения сопротивления уничтожить этнических абхазов поголовно.
Гия Каркарашвили
Вернув себе столицу осенью 1993 г., абхазы расправлялись с грузинским населением не менее жестоко. А чуть ранее, в июле, абхазские ополченцы устроили кровавую резню в сванском (сваны — особая этническая группа грузин) селе Каман, насилуя и убивая даже монахинь местного православного монастыря. Особняком стоит история о том, как абхазские войска уничтожали грузинские пассажирские лайнеры, пытавшиеся взлетать (в т. ч. вывозя беженцев) с сухумского аэропорта Бабушара (было сбито из ПЗРК или уничтожено артогнем на земле 5 машин Ту-134 и Ту-154, погибли 136 человек, находившихся в них).
Жуткое обличье национализма, суть политики «этнической чистки» ярко выразились в том, что в первую очередь истребляли представителей национальной интеллигенции: врачей, педагогов, артистов. Националистам всегда и всюду крайне важно уничтожить память ненавистного им народа, растоптать его достоинство. Поэтому грузинские вандалы сожгли Центральный государственный архив Абхазской АССР и Абхазский НИИ истории, языка и литературы им. Д. И. Гулиа — в огне погибли бесценные документы по истории Абхазии и ее народа. Были разгромлены другие научно-исследовательские учреждения.
Не обошлось и без «войны с памятниками». В поселке Леселидзе, переименованном в Гячрипш, осенью 1992-го снесли памятник Герою Советского Союза генерал-полковнику Константину Леселидзе (1903—1944), который командовал армией, защищавшей Сочи и Черноморское побережье Кавказа. Вся вина его состояла в том, что он был этническим грузином.
Тему Абхазии достаточно часто поднимают в украинских СМИ, делая акцент лишь на том, как плохи тамошние «пророссийские» сепаратисты и как безрадостно живется самопровозглашенной республике в отрыве от процветающей и благополучной европейской Грузии. Никто из «пропагандистов» не удосуживается углубиться в историю грузино-абхазских взаимоотношений, без чего невозможно понять всю трагичность произошедшего и тупиковость сложившегося положения.
Эти два древнейших народа тысячи лет живут рядом, враждуют и воюют — но в то же время и влияют друг на друга культурно, экономически и политически. Абхазы — автохтоны на своей земле. Археологические данные свидетельствуют о том, что их предки жили на территории Абхазии еще в IV — III тыс. до н. э., создав высокоразвитую земледельческую культуру. Уже в самом начале нашей эры у них, испытавших сильное греческое, а затем и византийско-православное влияние, возникли раннеклассовые государства: Абазгия, Апсилия, Санигия и Мисиминия.
В Средние века сначала Абхазское царство поглотило весь запад Грузии — даже столицей государства абхазов являлся Кутатиси (Кутаиси), но затем, наоборот, территория Абхазии вошла в состав Грузинского царства. Еще от Византии абхазы приняли христианство, крестив граничивших с ними алан (осетин). При турецком же владычестве у абхазов наряду с христианством распространился ислам.
В состав Российской империи Абхазия вошла в 1810 г. Считается, что добровольно — абхазский князь Сафар-бей (Георгий) принял верховную власть царя на правах владетельного княжества. На самом же деле весь период русско-турецких войн и Кавказской войны 1817—1864 гг. внутри Абхазии шла упорная борьба протурецкой и пророссийской партий. Ведь в ходе Кавказской войны наиболее длительное и стойкое сопротивление царским войскам оказали отнюдь не чеченцы и дагестанцы, а западные адыги-черкесы, родственные им убыхи, населявшие район Сочи, и горные абхазские племена.
В 1864 г. Абхазское княжество было ликвидировано, и многие абхазы, особенно те, что исповедовали ислам, вынуждены были переселиться в Турцию — стали мухаджирами*. Сегодня в Турции проживает в несколько раз больше абхазов, чем в самой Абхазии.
Отдельные районы страны совершенно обезлюдели, и на пустующие земли стали переселяться мигранты: грузины и мегрелы, русские, армяне, греки, эстонцы. Поток грузин был наиболее мощным — не только по причине географической близости, но и потому, что им было привычно жить и вести хозяйство в тамошнем климате.
Пришельцы — в особенности это относилось к грузинам — зачастую вели себя по отношению к коренному населению высокомерно и грубо. Исключение составляли армяне. В Абхазии с конца XIX в. селились армянские беженцы, спасающиеся от турецких притеснений. И, к слову, именно они принесли сюда культуру табака — а абхазский табак считался в Советском Союзе лучшим.
Армяне вели себя с аборигенами подчеркнуто лояльно и даже села свои называли по-абхазски. И во время войны 1992—1993 гг. армяне однозначно встали на сторону Абхазии: они составляли до четверти численности личного состава абхазских вооруженных формирований и очень отличились в боях (людей с армянскими фамилиями много в списке Героев Абхазии); был даже сформирован армянский батальон имени И. Баграмяна.
К превеликому сожалению, в советские времена межнациональные проблемы, доставшиеся в наследство от царизма, не были разрешены, а может, и усугубились: в Абхазии, как и во многих других регионах СССР, были допущены грубые и трагические по своим последствиям ошибки в национальной политике. Продолжилось вытеснение абхазов пришлым населением — их доля уменьшилась с 30% в 1926 г. до 15% в 1959-м. Разумеется, это в первую очередь было связано с сугубо экономическими процессами создания промышленности и масштабного освоения земель — для этого требовались специалисты и рабочие руки.
Но чем бы это ни было обусловлено, абхазы превратились в меньшинство на родной земле. По переписи 1989 г. 46% населения республики составляли грузины, 18% — абхазы, по 14% — армяне и русские, почти 3% — греки. В Сухуми абхазов было всего 12,5% (грузин — 41,5%, русских — 21,5%), а на юго-востоке, в грузинском городе Гали, — вообще 0,6%!
Не все гладко было с вопросами национальной культуры. Еще до революции предпринимались попытки создать абхазский алфавит на основе кириллицы. При Советской власти абхазский язык сначала перевели на латиницу, а затем ему дали алфавит на грузинской графической основе, что, должно быть, абхазами воспринималось болезненно. Лишь после смерти Сталина им вернули кириллицу.
Т. о. еще во времена СССР в абхазской среде подспудно нарастали настроения за выход из состава Грузии. А «прорвало» повсеместно тогда, когда местные национальные элиты приступили к дележу собственности и суверенитета, манипулируя в корыстных интересах националистическими предрассудками.
Первая кровь пролилась еще 16 июля 1989 г., когда вспыхнул конфликт из-за желания студентов-грузин Абхазского университета выделиться в филиал Тбилисского университета, чему категорически воспротивились абхазы. В ходе беспорядков, подавленных силами внутренних войск и курсантов Рязанского училища ВДВ, погибли 16 человек.
Грузия сполна пожинает последствия военных авантюр — понятно, что вернуться к некоему статус-кво «точки отсчета» 1991 г. уже невозможно. Безусловно, Абхазия страдает экономически. Советская промышленность там уничтожена, изрядно деградировало и земледелие — утерян ряд развитых при Союзе отраслей по возделыванию субтропических технических культур. Абхазия живет туризмом — но возможности его развития ограничены как политическими обстоятельствами, так и разрушением полноценного транспортного сообщения с внешним миром. Вдобавок по туризму наверняка ударит череда недавних трагедий — от убийства местными туриста из РФ до взрыва на артиллерийском арсенале.
Однако вряд ли кто-то может всерьез рассчитывать на то, что абхазы, вконец измученные нищетой и безысходностью, вернутся в лоно Грузии, которой уготовано, мол, «светлое европейское будущее». Абхазское общество весьма замкнуто и консервативно-патриархально. В его жизни до сих пор огромную роль играет древний неписаный свод правил и норм поведения — апсуар (в буквальном переводе — «абхазство»). Там поныне чтут обычаи предков.
В большинстве своем абхазы, живущие в Абхазии, — православные, хотя около пятой или шестой части их составляют мусульмане. Но при этом и у первых, и у вторых сохраняются весьма сильные пережитки древних верований, проявляющиеся в поклонении местным богам и духам, священным горам и деревьям (там есть очень почитаемые т. н. семь святилищ Абхазии, на которые молятся даже президенты).
Острым остается вопрос принадлежности самопровозглашенной Абхазской православной церкви — Русская православная церковь не хочет из-за этого портить отношения с Грузинской церковью, вследствие чего статус абхазской церкви остается «подвешенным», а внутри нее происходят конфликты и расколы.
И «пророссийскость» Абхазии весьма условна. Внешнеполитическая опора на Россию — вынужденная необходимость. Но Абхазия достаточно своенравна, так что периодически между Сухумом и Москвой возникают трения. Проблемы у российского руководства могут возникать и из-за того, кого поддерживать в ходе запутанных внутриабхазских распрей — как это, к примеру, произошло во время острого политического кризиса летом 2014 г.
В столь «традиционном» обществе, экономической основой которого является деградировавшее постсоветское народное хозяйство, неизбежен расцвет кумовства и коррупции, и финансово-экономическая помощь из России попросту обречена на то, что изрядную ее долю разворуют местные «полуфеодальные» кланы.
За минувшие четверть века коренным образом изменился этнический баланс Абхазии. Удельный вес титульной нации вырос с менее чем 20% до половины населения: грузин и армян ныне — примерно по 20%, русских — 10%, а греков уже почти и не осталось. Численность абхазов увеличилась и в абсолютном выражении — за счет рождаемости. В Сухуме абхазов теперь две трети. Грузины сохраняют большинство только в юго-восточном равнинном регионе Самурзакан.
Установившийся хрупкий мир дает надежду на то, что два древних народа с самобытной культурой смогут мирно сосуществовать, постепенно изживая взаимные обиды. Однако чтобы полностью решить абхазский вопрос, требуется принципиально новое политическое мышление.
* Мухаджир (по-арабски — «совершивший хиджру») в данном контексте — человек, переселившийся в другую страну ради сбережения мусульманской веры; переселенец с Кавказа в Османскую империю.
2000.ua
