Вернуться на главную страницу
О различии между концепциями Ф. Ницше, А. Камю и Э. В. Ильенкова
Все, что можно подвергнуть различению, требует наличия общих черт, характеристик, свойств, так как настоящую разницу можно обнаружить лишь между действительно подобным. Таким образом, необходимо выделить нечто общее в теориях названных философов, прежде чем приступать к рассмотрению различий. Но, казалось бы, чего общего между концепцией «Вечного возвращения» Ф. Ницше, «Мифом о Сизифе» А. Камю и «Космологией духа» Э. В. Ильенкова? Пожалуй, больше, чем того хотелось бы, как экзистенциалистам, так и представителям диалектического материализма, не говоря уже о нигилистах. Моментами, позволяющими поставить эти произведения в один ряд, являются: во-первых, общий для них онтогносеологический поиск смысла и назначения человека; во-вторых, вытекающий из первого этический вопрос о возможности изменить объективную реальность и о поиске действительного субъекта этого изменения; в-третьих, пронизывающее оба предшествующих вопроса общее для них рассмотрение проблемы бесконечности, которая ставится в центр их работ с некоторым превалированием эстетической составляющей этой проблемы.
Ф. Ницше считает, что смысл человеческой жизни состоит в реализации человеческой воли [3]. В мире без бога и без замысла какой-либо высшей силы, человек, согласно Ницше, свободен принять волевые решения в своей судьбе. Воля, которую Ницше рассматривает в качестве движущей силы, выступает как, во-первых, субъективная воля и, во-вторых, как судьба. В философии Ницше, воля субъекта и судьба, как это ни парадоксально, тождественны [3]. Это эклектическое соединение, с одной стороны, субъективного идеализма, и, с другой стороны, фатализма, вполне объяснимо путем рассмотрения его в контексте концепции «Вечного возвращения» и императива, который из нее выплывает: «Наложим отпечаток вечности на нашу жизнь!» [4, с. 458]. Действительно, если исходить из того, что все вечно возвращается и каждое действие человека обречено на то, чтобы повторится бесчисленное множество раз, отрицающий законы морали и нравственности Ницше, в итоге, обречен на то, чтобы вывести этический императив. Как мы видим, Ницше не боится довольно категорично отвечать на вопрос о смысле человеческой жизни, ставя субъекта в положение вершителя судьбы в мире, бесконечно повторяющемся в своих событиях.
Мир, согласно А. Камю, абсурден. Смысл человеческой жизни реализуется путем принятия решения по вопросу о самоубийстве [2]. То есть, готовность жить дальше провоцирует человека на бесконечное повторение, на первый взгляд, абсурдных и бессмысленных действий, но, все же, менее абсурдных, чем самоубийство [2]. Камю излагает собственную интерпретацию «Мифа о Сизифе», где заключает смысл человеческой жизни не столько в результате, итоге жизни, сколько в самом процессе проживания ее. Вместе с тем, человек не является игрушкой в руках высших сил, т.к. своей жизнью он демонстрирует бунт против объективной реальности. Сизиф, согласно Камю, счастлив от бесконечного повторения одного и того же действия, увенчивающегося буквально ничем, а бесконечность, при всей ее трагичности, все же, может демонстрировать положительные стороны в виде коротких эстетически чувственных моментов.
Будучи представителем диалектического материализма, Э. В. Ильенков, понимает мир как вечно существующую материю, которая в своем самодвижении развивается в социальную форму движения материи, коей является человек. В человеке в снятом виде содержатся все предшествующие формы развития, и он выступает в этой всеобщей взаимосвязи мыслящим разумом. Роль, которую Ильенков в своей работе отводит мыслящему разуму, поистине грандиозна: задачей является предотвратить тепловую смерть Вселенной, путем ее перезапуска [1]. Вся материя известной нам Вселенной подвержена утрате сил, энергии, тепла, и из неё появляется мыслящий мозг как средство возврата в исходное состояние, в котором только и может начаться новый цикл движения материи [1]. Как мы видим, смысл жизни человека заключается в соответствии собственному понятию. Человеку суждено, путем воздействия на остальную материю, приводить ее в движение. Бесконечность здесь понимается как некое естественное состояние реальности.
Основное различие между Ф. Ницше, А. Камю и Э. В. Ильенковым заключается в рассмотрении субъективной роли человека в реальности, из чего вытекают остальные противоречия между философами. Если у Ницше и Камю есть некий внешний фактор, влияющий на человека, то у Ильенкова ничего внешнего во всеобщем взаимодействии Вселенной нет. Человек и есть Вселенная; человек, будучи мыслящей материей, выступает атрибутом субстанции. Его сущность – это действие по превращению материи, и только в этой активной преобразующей деятельности он и может проявиться, и утвердится, и, следовательно, соответствовать своему понятию.
Далее, из этого выплывает отношение авторов к проблеме бесконечности. У Ф. Ницше и А. Камю, при всей видимости цикличности, кругообразности, на самом деле, имеет место дурная бесконечность, усилие «в никуда», в то время как у Э. В. Ильенкова «перезапуск» Вселенной дает начало новому кругу, и, что самое главное, этот «перезапуск» является необходимостью, сущностно находящейся в поле ответственности одного из моментов этой Вселенной – человека. У Ницше «вечное возвращение тождественного», а у Камю «постоянное повторение одного и того же действия» есть ничем иным, как стоянием на месте.
В этом смысле Ильенков выделяется ни их фоне, причем в неожиданном, на первый взгляд, моменте. Ильенкову присуща вера, сродни религиозной по форме, но абсолютно не религиозная по сути, в созидающие силы человека, понимаемого как атрибут субстанции, в комбинации со взглядом на мир как на вечный, движущийся по всеобщим законам развития поток преобразующихся и богатых в своих определенностях форм движения. Но это вера не в высшую силу, провидение и т.п., это вера в человека. Вместе с этим, богоборцы – Ницше и Камю, в своих основных теориях, проявляют себя как борцы за воцарение нового бога, за безграничную власть фатума, но отнюдь не человека.
По всей видимости, проблема смысла существования мыслящего разума во всеобщем взаимодействии Вселенной если и разрешима «в пользу человека», то обращением не к холодному, безразличному фатуму, как у Ницше и Камю, а к ильенковскому «разгоряченному» созидательному, деятельному человеческому разуму, способному обрести действительно разумную форму только в определенных исторических условиях. Когда объективная реальность демонстрирует развитие, когда от каждого субъекта общественных отношений требуется максимум усилий в этом развитии, работы масштаба «Космологии духа» становятся возможными и необходимыми. Следует отметить, что, не взирая на эсхатологические нотки у Ильенкова в этой работе, оно, все же, направлено на утверждение жизни, оно, по-своему, имморталистично. Эта направленность на жизнь, в условиях глобальных кризисов может объяснить, почему прямо противоположные ей концепции авторов, зацикливающиеся на мрачных и бессмысленных сторонах реальности, становятся все более распространенными в научных кругах. Нынешняя эпоха постмодернизма – сродни тепловой смерти Вселенной. Наверно, логика, изложенная Ильенковым в «Космологии духа», применима по отношению ко всем сферам современной научной деятельности, и, когда того потребует история, она сыграет свою вдохновляющую роль в преобразовании человеком объективной реальности, в выходе из того кризиса, в котором мы находимся.
Список литературы:
1. Ильенков Э.В. Космология духа / В кн.: Ильенков Э.В. Философия и культура. М., Политиздат. 1991. С.415-437.
2. Камю А. Миф о Сизифе. Эссе об абсурде / В кн.: Сумерки богов. М.: Политиздат, 1990. С.113- 120.
3. Ницше Ф. Воля к власти. Опыт переоценки всех ценностей. М.: Культурная Революция, 2005. — 880 с.
4. Ясперс К. Ницше Введение в понимание его философствования. Спб.: Владимир Даль, 2003. — 629 с
