Вернуться на главную страницу
Ле Пен, Макрон и метаморфозы левого фланга
Это выглядит немного странновато, но только сегодня, за две недели до первого тура, во Франции официально стартовала в полной мере президентская избирательная кампания. Отныне каждый из 11-ти претендентов сможет вывешивать агитационные плакаты и будет иметь гарантированное равное время в телевизионном и радиоэфире.
Острота борьбы обусловлена большим количеством неопределившихся пока избирателей. По данным газеты Ouest-France, 15 млн. французов, имеющих право голоса, вообще не собираются им воспользоваться и ещё 10 млн. не решили, за кого им голосовать. На прошлых выборах (2012 года) в волеизъявлении приняли участие примерно 35 млн. чел., явка и в первом, и во втором туре составила 80 % - и это на 3 % хуже, чем на предпоследних выборах. Соответственно, общее число избирателей можно оценить примерно в 45 млн. душ, так что в этом году и явка может оказаться весьма низкой (что свидетельствует о кризисе умонастроений в обществе), и голоса колеблющихся способны решающе повлиять на исход. За них-то и пойдёт борьба.
Пока ноздря в ноздрю движутся Марин Ле Пен и Эммануэль Макрон. Но, что интересно: если среди сторонников Ле Пен, по данным социологов, «твёрдых» 80 %, то в среде электората её молодого соперника таковых всего 50 %. Франсуа Фийон, казавшийся в начале года однозначным фаворитом гонки, «подрублен» скандалами («Пенелопагейт») и сильно уже отстал от лидеров. Более того, возникла реальная возможность того, что он уступит даже третью строчку - кандидату от левых.
На левом фланге - и не только во Франции, но и во многих странах Европы, - происходят очень интересные метаморфозы. Социалист Бенуа Амон терпит полный крах, к чему приложил свою длань президент-социалист Франсуа Олланд. Олланд затеял хитрейшую комбинацию: провалив своё правление, он решил поставить во главе государства как бы своего «клона», продолжив далее свою несостоятельную политику руками Макрона. Скорее всего, это ему удастся, но к каким последствиям для страны и для Соцпартии это приведёт, сказать трудно. Фактически Ф. Олланд «топит» своего однопартийца и создаёт угрозу раскола и развала Социалистической партии. О возможности такого сценария мы писали осенью в статье «Две семилетки Миттерана и левые Франции 20 лет спустя» [«2000», 2016, № 43 (793), 28 октября - 3 ноября]. Только тогда мы всё это связывали с выдвижением в президенты самого Олланда, ставшего крайне непопулярным, а вышло-то всё ещё намного интереснее.
Стратегическая линия Франсуа Миттерана, считавшегося непревзойдённым тактиком, спустя два десятилетия после смерти выдающегося политика завела его Соцпартию в основательный кризис, а тактическое «мастерство» его наследника Ф. Олланда способно её и вовсе доконать. Бенуа Амон довольно резво вошёл в гонку и в начале февраля поднял свой рейтинг выше 15 %, но по мере роста популярности Макрона поддержка социалиста покатилась вниз, опустившись уже ниже 10 %. То, что он проиграет борьбу представителю более левой части спектра, лидеру Левой партии и движения «Франция непокорённая» Жану-Люку Меланшону, сомнения уже не вызывает. И это, на наш взгляд, будет тяжёлый удар по престижу Соцпартии.
Для Меланшона же, похоже, наступает звёздный час. В 2012 году он набрал 11 % - и для Левого фронта, куда, помимо его партии, входят коммунисты и ещё с полдюжины небольших партий, объединённых в альянс «Ансамбль», это считалось большим успехом. На тех же 11-13 % держался рейтинг политика и до недавнего времени. Однако всё изменили теледебаты, на которых Меланшон-оратор предстал во всей своей красе. После дебатов 20 марта опросы телезрителей поставили его - в оценке убедительности - на второе-третье место, а дебаты 4 апреля «крайне левый» и вовсе выиграл с приличным (по данным Elabe) отрывом от Макрона. В результате и общий рейтинг Меланшона взлетел вверх, подобравшись к 20 % - и к Ф. Фийону.
Ж.-Л. Меланшон также помогает «топить» Амона и Соцпартию, отказавшись от блока с социалистами, несмотря на его личные симпатии к Бенуа Амону (тот, как принято считать, представляет левое крыло партии) и теоретическую возможность того, что объединённый кандидат (под которым предполагался социалист) способен выйти во второй тур. Меланшон активен и на площадях, в гуще народных масс: в марте ему удалось собрать 100-тысячный митинг в Париже, а на днях 70 тыс. его сторонников вышли в Марселе. «Я готов взять на себя ответственность за руководство страной», - заявил кандидат от «непокорённых» левых на последних теледебатах, и, судя по социологическим опросам, немало таких, кто ему поверил.
Кстати, тот же центр Elabe провёл опрос на тему «Кто лучше понимает таких людей, как вы?» - и 26 % людей ответили: Меланшон (Ле Пен - 14 %, Макрон - 12 %, Филипп Путу (троцкист из Новой антикапиталистической партии) - 12 % (!), Фийон - всего 10 %). Стало быть, Меланшону таки удалось достучаться до сердец простых французов, а о то, каковы сейчас настроения граждан Пятой республики, отражает тот факт, что, как отмечает газета «Либерасьон», из 11-ти претендентов, участвовавших в теледебатах, 9 критиковали существующую систему финансового капитализма. Парадокс, правда, состоит в том, что благодаря фигуре Марин Ле Пен, отторгаемой большинством французов, наибольшие шансы на итоговую победу имеет Макрон, который, будучи ставленником финансового капитала, и продолжит политику в его интересах. Вот только вопрос: к чему это приведёт через пять лет?
Пока же, учитывая динамику общественных настроений и наличие огромного количества избирателей, не определившихся с выбором, можно допустить, что Ж.-Л. Меланшон ещё доберёт голосов и преподнесёт главную сенсацию первого тура.
Осенью 2015 года в статье «Кризис в Европе и "новые европейские левые"» [«2000», 2015, № 33-34 (745)] мы отмечали такую тенденцию: старые европейские социал-демократические партии теряют поддержку населения, которая переходит к «новым левым» партиям лево-социалистического толка. Это мы видим в Греции, Испании, Португалии и ряде других стран, включая, видимо, теперь и Францию.
Это же происходит и в Нидерландах. На недавних выборах всё внимание было там приковано к противоборству правых и крайне правых, из-за чего незамеченной осталась метаморфоза на левом фланге политикума. Партия труда, в прошлом неоднократно правящая (напр., премьер Вим Кок, 1994-2002; с 2012-го она была в правящей коалиции), на съезде 2005 года отказавшаяся от рудиментов социализма в своей программе, проиграла с треском: вместо 38-ми кресел всего 9 - антирекорд за всё время существования. Её потеснили получившие по 14 мест в парламенте две более левые политсилы: Социалистическая партия и «Зелёные левые». Ну, не совсем они левые, скорее - леволиберальные, однако их суммарный успех на фоне провала Партии труда тоже говорит о кризисе традиционной европейской социал-демократии.
:: e-mail