Вернуться на главную страницу
Голова болит
Каждое лето меня, как и большинство моих одноклассников, отправляли в оздоровительную ссылку к маминым родителям. Но с началом осенней каторги, когда в школьных кулуарах звучали невероятнейшие истории о сельских приключениях, мне нечего было рассказать. Причина тому - место ссылки.
Дедушка с бабушкой жили в городском хуторе. Городском - потому что в городе, а хуторе - потому что связь с этим городом почти отсутствовала. Двухметровый забор военной части, маленький гаражный кооператив и "дикое поле" - вот всё соседство. Дедушка же с бабушкой большую часть времени работали, поэтому поболтать с ними удавалось лишь за вечерним чаем. Дни напролёт я был предоставлен самому себе.
Приходилось как-то выкручиваться: любая палка превращалась в Экскалибур или меч джедая, а кусок железяки - в космический корабль, и тогда жаркие летние дни наполнялись межгалактическими путешествиями и рыцарскими турнирами. Но любая, даже самая интересная игрушка, очень быстро надоедает, если играть с ней одному. Фантазия здесь уже не поможет: с воображаемыми товарищами у меня никогда не складывалось.
Тогда место друга занял Рэкс - рыжий пёс-меланхолик, появившийся на свет от запретного союза породистой колли и дворняги-хулигана, который сделал подкоп под забором, лишь бы ответить на зов весны. Правда, за это пришлось поплатиться зарядом соли в известное место, но дело было сделано, и через два месяца на свет появилась смесь селекционной грации и уличного упорства.
Кем только Рэкс не был в наших играх: и лошадью храброго рыцаря, и напарником-сыщиком, и собакой Баскервилей... Очень часто ему приходилось быть и молчаливым слушателем, ведь собаки, как мне тогда казалось, понимали абсолютно всё, что говорят люди и даже больше. Это рыжее лохматое недоразумение стало неотъемлемой частью моих тёплых детских воспоминаний. Но есть день, о котором вспоминать мне не особо приятно.
С самого утра тогда у меня болела голова, а тело будто превратилось в вату. Настроение было паршивым, я ничего не хотел делать: палки оставались просто палками и железяки - железяками. Такое ощущение, будто на один день я стал типичным взрослым. Это ощущение было так себе, поэтому возвращать детство я пошёл к Рэксу.
Однако своими прыжками и гавканьем он меня только ещё больше раздражал. Оттолкнув его, я пошёл к дому, но моя нога запуталась в цепи и я больно упал. Рэкс испугался и резко рванул в сторону, протащив меня по асфальту несколько метров. Тогда я окончательно вышел из себя и ударил его. Рэкс будто не заметил этого и снова принялся вызывать меня на игру. Меня это чуть ли не оскорбило, казалось, будто пёс насмехается надо мной. Тогда я увидел лежавшую неподалёку палку и принялся бить ею Рэкса. С каждым ударом злость во мне нарастала и разгоралась. Я был уже зол не столько на пса, сколько на весь мир, который, как мне тогда казалось, ополчился против меня и хотел уничтожить. Но чем больше и сильнее я бил, тем зловещее становился мир вокруг, а я наоборот становился маленьким и слабым, отчего начинал бить ещё сильнее и чаще.
Один из ударов пришёлся Рэксу прямо по лапе. Он пронзительно взвизгнул, осел, и впервые с начала своего избиения посмотрел прямо на меня. Его большие чёрные глаза словно ударили меня током: я замер с поднятой палкой, нацеленной на удар в голову, и бросил её - она будто обожгла мне руку. Я почувствовал сильную боль внутри всего тела; казалось, будто чья-то железная рука сжала мёртвой хваткой моё сердце и потащила его медленно наружу. Мир вокруг остановился, замер даже ветер. Остались только я и Рэкс. Не выдержав ни взгляда собаки, ни внутренней боли, я убежал в поле.
Мне хотелось спрятаться в какой-то пещере, где никто никогда меня не найдёт и остаться там навсегда. Во время бега с меня слетела обувь, острый камень вонзился в ногу и я снова упал. Каждая клеточка моего тела изнывала от боли. Я расплакался, но не от боли, а от чувства полного бессилия и стыда.
Не помню, сколько я провалялся почти в беспамятстве. Мне казалось, что вечность. Но собравшись с последними силами, я встал и пошёл обратно. Когда Рэкс меня увидел, в глазах его появился прежний испуг. Это непередаваемо страшное чувство, когда живое существо, к тому же твой друг, смотрит на тебя с ужасом и видит в тебе монстра. Не раз оно впоследствии не давало мне пройти своеобразный "кастинг" в клуб крутых парней. Казалось бы, нужно просто ударить или ещё как-нибудь унизить очередного неудачника, и ты сразу попадаешь в ряды местной элиты. Но вид испуганного лица парализовывал мои руки и готовые сорваться с уст жестокие слова.
Я медленно подошёл к Рэксу, который не знал, чего от меня ожидать, и сел рядом. Погладить его не решался. Мне казалось, что я уже не имею на это права. Тогда он настороженно приблизился ко мне впритык и после недолгих сомнений облизал лицо. Я обнял его и принялся гладить. Меня простили и это был один из самых счастливых моментов в моей жизни.
Рисунок: Dana Kaveli.
Лепорт
:: e-mail